СПРАВЕДЛИВОСТЬ В НОРМОТВОРЧЕСТВЕ: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ

JUSTICE IN RULEMAKING: PROBLEMS AND PROSPECTS

Lybove Andreeva

candidate of juridical sciences, senior researcher of the Novgorod branch Modern humanitarian Academy,

Russia, Veliky Novgorod

Irina Trukhina

сand. filosof. science, associate professor, the Professor of St. Petersburg State University, Russian Ministry for Emergency Situations

Russia, Saint-Petersburg

АННОТАЦИЯ

В статье рассматриваются динамично меняющиеся ценностные установки общества в условиях коренных изменений социально-экономических отношений. Проблемы ценностной ориентации представляются достаточно остро в нормотворчестве. В этих условиях общество и представительная власть предъявляют различные требования к нормативным актам, устанавливающим отличные «справедливые» нормы и требования.

ABSTRACT

The article deals with rapidly changing values of the society in terms of radical changes in socio-economic relations. The issues of value the orientation, are critical in the rulemaking. In these circumstances, the society and representative government have different requirements to regulatory acts, establishing excellent "fair" standards and requirements.

Ключевые слова: справедливость, право, норма закона, нормативно-ценностные установки, общество, государство.

Keywords: justice, law, rule of law, legal values, society, state.

В.В.Путин в Послании Федеральному Собрания РФ 1 декабря 2016 года отметил, что «люди рассчитывают, что им будут обеспечены широкие и равные возможности для самореализации, для воплощения в жизнь предпринимательских, творческих, гражданских инициатив, рассчитывают на уважение к себе, к своим правам, свободам, к своему труду».[26] Президент РФ указал, что принципы справедливости, уважения и доверия универсальны. В.В.Путин подчеркнул: «Мы твердо отстаиваем их - и, как видим, не без результата - на международной арене, но в такой же степени обязаны гарантировать их реализацию внутри страны, в отношении каждого человека и всего общества. Общество решительно отторгает спесь, хамство, высокомерие и эгоизм, от кого бы все это ни исходило, и все больше ценит такие качества, как ответственность, высокая нравственность, забота об общественных интересах, готовность слышать других и уважать их мнение.[26]

Наиболее зримую черту современного российского права С.С. Алексеев усматривает в том, что «своего рода «континентальная» противоречивость, выражающаяся в том, что внешне европеизированные формы, наличествующие в немалом числе законодательных документов и процессуальных процедур, находятся в резком несогласии с азиатско-державной ориентацией содержания, проявляющейся в доминировании силовых методов».[1, с.271] Это позволяет С.С.Алексееву сделать вывод о наличие двух тенденций, характерных для современного российского права, - «тенденция утверждения демократическо–гуманистических начал и тенденция силового господства, осуществляемого соответствующими юридическими средствами и механизмами.»[1] Будущее российского права, отмечает С.С. Алексеев, зависит от того «какая из этих тенденций станет доминирующей, возобладает в правовой политике, законодательстве, юридической практике, правовом просвещении».[1]

 На третьих философских чтениях памяти академика В.С. Нерсесянца, В.Г. Графский обратил внимание исследователей на необходимость искать своеобразие русской философии права в диалоге русских мыслителей с собственной исторической и духовной традицией и традицией европейской философской и правовой мысли.[34, с.126] Проблемы права как выражения справедливости и свободы рассматриваются, прежде всего, в рамках философии права. «Философское видение правовых явлений, - подчёркивает С.С. Алексеев, - это и есть их рассмотрение под углом зрения естественного права».[1, с.17]

Право это явление цивилизации, выражающее её глубинные требования, основополагающие ценности. Признаками права, по мнению П.С. Мамута, наряду с притязательно-обязательным характером, являются равенство, справедливость, свобода.[18, с.18-20] Личность – определяющее начало всех общественных отношений. Свободная воля составляет основное определение человека как разумного существа, но человек живёт в обществе, где каждый человек для решения споров стремится расширить сферу своей свободы. Возникает право «как взаимное ограничение свободы под общим законом» и составляющее «неотъемлемую принадлежность всех человеческих обществ».[18, с.60]

Закон должен соответствовать праву. В противном случае он перестаёт быть правовым явлением и теряет своё правовое значение. Только равное ограничение делает из свободы право. В.С. Соловьёв сделал вывод, что окончательно всё дело не в равенстве, а в качестве самого ограничения: требуется, чтобы оно было действительно справедливо, требуется для настоящего, правового закона, чтобы он соответствовал не форме справедливости только, а её реальному существу, которое вовсе не связано с отвлечённым понятием равенства вообще. Кривда, равно применяется ко всем, не становится от этого правдой. Правда или справедливость не есть равенство вообще, а только равенство в должном».[18, с.101] Справедливость Соловьева - нравственная категория, понимание права - нравственное явление. Между нравственными и юридическими законами нет для В.С. Соловьёва противоречия. Степень и способы реализации добра с помощью права зависят от состояния нравственного сознания общества. Нарушение правильного равновесия между личным и общественным интересом в пользу личного грозит «жгучим адом анархий». Нарушение в пользу общественной опеки, подавляющей личность, грозит «ледяным адом деспотизма». «Задача права, - отмечает В.С. Соловьёв, - вовсе не в том, чтобы лежащий во зле мир обратился в Царство Божие, а только в том, чтобы он – до времени не превратился в ад»[18, с.101]. Общее благо может только ограничить личную свободу, но не упразднить её. В.С. Соловьёв предупреждает: «Если Россия не откажется от права силы и не поверит в силу права, если она не возжелает искренне и крепко духовной свободы и истины, она никогда не сможет иметь прочного успеха ни в каких делах: ни внешних, ни внутренних».[28, с.24]

Возрождение только закладывает основы социальной и правовой культуры, которая ставит в центр общественной жизни отдельного человека – персону. Большая роль в разработке этих идей принадлежит религиозно–аристократической концепции христианского персонализма Н.А. Бердяева. «Священно не общество, - указывает он, - не государство, не нация, а человек»[6, с.104] Центральной проблемой философии Н.А. Бердяева является свобода. Он называет себя «сыном свободы», подчёркивая, что «основал своё дело на свободе».[9, с.254] В учении о свободе Бердяев отличает понятия личности и индивида. Индивид для него категория натуралистическая, биологическая, социологическая, а личность – категория духовная. «Личность, - подчёркивает Н.А. Бердяев, - есть свобода и независимость человека в отношении к природе, к обществу, к государству, но она не только не есть эгоистическое самоутверждение, а как раз наоборот. Персонализм не означает, подобно индивидуализму, эгоцентрической изоляции. Личность в человеке есть его независимость по отношению к материальному миру, который есть материал для работы духа. И вместе с тем личность есть универсум, она наполняется универсальным содержанием».[5, с.5] Личность не готовая данность, а задача, идеал человека. Она «вскормлена во внутреннем плане существования, т.е. в мире духовном, в мире свободы».[5, с.15] Она самосоздаётся. Это категория аксиологическая, оценочная. Ни один человек не может про себя сказать, что он вполне личность. Если личность только подчиняется закону, она «иррациональна», она «должна быть исключением, никакой закон не применим к ней».[5, с.21] Путь реализации личности в человеке это путь самопреодоления, путь к экзистенциальной встрече с Богом.

Серьёзное внимание Н.А. Бердяев уделяет размышлению о справедливости, равенстве, социализме. В работе «Философия неравенства» Бердяев подвергает критике понимание справедливости как равенства, показывает ограниченность идеала равенства, несостоятельность и губительность чрезмерного стремления к равенству. По мнению Н.А. Бердяева, «неравенство есть основа всякого космического строя и лада, есть оправдание самого существования человеческой личности и источник всякого творческого движения в мире».[7, с.62] Неравенство способствует развитию личности, формируя импульсы к творческой деятельности, рождая инициативу и предприимчивость. Социализм бедности для Н.А. Бердяева «самый страшный социализм».[7, с.192] «Неравенство есть условие развития культуры. Это аксиома. Не должно быть в мире низших и высших, всем должно быть обеспечено человеческое, достойное существование. Но это не требует равенства».[7, с.193] Капитализм Н.А. Бердяев критикует более сурово, чем социализм за то, что он разрушает личность, не создаёт условия для её развития. Будучи аристократом духа, он негативно отзывается об интересах людей. «Человеческие интересы способны исказить и загрязнить и самые высокие слова, связанные с жизнью религиозной».[7, с.150] Отрицательное отношение у Бердяева и к демократии, поскольку она «сделалась орудием человеческих интересов и человеческих страстей, ареной борьбы за власть и за господство».[7, с.173]

 Рассматривая некоторое превосходстве морали в отношении права, Бердяев отмечает веру в конституцию жалкой верой. Вера для него «должна быть направлена на предметы более достойные. Делать себе кумиры из правового государства недостойно».[7, с.109] Позитивное право Бердяева всегда антиправовой закон. «Право, - омечает Н.А. Бердяев, - как орган и орудие государства, как фактическое выражение его неограниченной власти есть слишком часто ложь и обман – это законность, полезная для некоторых человеческих существ, но далёкая и противная закону Божьему. Право есть свобода, государство – насилие, право – голос Божий в личности, государство безлично и безбожно».[3, с.291] Конфрантационно у философа и отношение между свободой и справедливостью. «Свобода, - утверждает Н.А. Бердяев, - есть что-то гораздо более изначальное, чем справедливость … Насильственное осуществление правды – справедливости во что бы то ни стало, может быть очень неблагоприятно для свободы, как и утверждение формальной свободы может порождать величайшие несправедливости».[8, с.322] Много внимания Н.А. Бердяев уделяет проблеме абсолютно неотчуждаемых прав человека, идущих от Бога, а не от природы, общества, государства. Неотчуждаемые права и свободы он называет «идеальным правом».[4, с.175] Каждый человек по духовной природе в этом мире должен бороться за утверждение возможно большей свободы и справедливости, приближая царство Духа. Невозможно не согласится с В.С. Нерсесянцем, что «настойчивая пропаганда Бердяевым идей свободы и радикальная критика всех форм гнёта, насилия, авторитаризма и тоталитаризма является важным духовным вкладом в дело борьбы за утверждение идей гуманизма, свободы и неотчуждаемых прав личности в реальной действительности».[19, с.553]

Российская юридическая мысль, которая достаточно продолжительный период смотрела на Западную Европу как на школу, «в которой можно научиться не только мастерствам, но и умением жить и мыслить»[14, с.371], со второй половины ХIХ – начала ХХ в. «начинает развиваться синхронно с европейской».[10, с.98] В этот период, - подчёркивает С.С. Алексеев, - начинается «путь утверждения в России верховенства передового гуманистического права, возвышающегося над властью, путь правозаконности».[1, с.290] В России возникает психологическая теория права Л.И. Петражицкого и в начале ХХ в. формируется новое направление русской философско–правовой мысли. Последователями последнего закладывается традиция, «основополагающие идеи которой входят в корпус наиболее значимых положений современной философии права».[31, с.181] Право для Л.И. Петражицкого – это психосоциокультурное явление, действие которого состоит, во-первых, в возбуждении или подавлении мотивов к разным действиям или воздержаниям, во-вторых, в укреплении и развитии одних склонностей и черт человеческого характера, в ослаблении и искоренении других, вообще в воспитании народной психики.[22, с.567] Л.И. Петражицкий выделяет два вида права: позитивное и интуитивное, которое он отождествляет со справедливостью. В эмоциях справедливости, указывает он, «мы имеем дело с суждениями не о том, что полагается по законам и т.п., а о том, что кому по «совести», по нашим самостоятельным, независимым от внешних авторитетов убеждениям причитается, должно быть представлено и т.д.».[23, с.404] Полемизируя с различными концепциями справедливости, Л.Н. Петражицкий рассматривает справедливость как особый вид этических эмоций, как исключительно правовое явление, которое должно быть изъято из сферы нравственной философии и изучаться в рамках общей теории права как один из видов права.[2] Цель правовой политики, для Петражицкого, достижение некоего социального идеала в виде «совершенного характера, совершенного господства действенной любви в человечестве».[21, с.382]

ХХ век заложил фундамент начала перехода к постклассической парадигме, становление которой далеко от своего завершения.[27, с.152; 37; 32] Сторонники этой парадигмы представляют задачу в преодолении ограниченности и естественно-правового и позитивистского подходов. Согласно постклассического подхода «правовая реальность не может быть охвачена в своей полноте не только в силу своей динамичности, но и потому, что здесь можно занять позицию внешнего наблюдателя, всегда проявляя себя в роли участника правовых отношений, который осмысливает своё бытие-в-праве «изнутри». Поэтому смысл права не растворяется в сознании субъекта или внешнем социальном мире, а рассматривается как результат встречи (коммуникации) субъектов, погружённых в жизненный мир, в процессе которой, таким образом, осуществляется и воспроизводится право».[17, с.49] Лидером постклассического подхода является коммуникативная концепция А.В. Полякова, согласно которой коммуникативность выступает содержанием социальности, а значит и права как такового. Правовая коммуникация, по мнению А.В. Полякова, связывает разные аспекты бытия права как многомерного феномена. «Право, - указывает он, - в рамках коммуникативного подхода представляет собой интегральную целостность, включающую материальное (знаковые системы нормативных правовых текстов) и идеальные (интерпретация и легитимация правовых текстов, осознание субъективных прав и обязанностей); должное (нормативная составляющая легитимированных правовых текстов) и сущее (реализация прав и обязанностей в правоотношениях); субъективное (права и обязанности) и объективное (правовые нормы, правовые тексты, правовые институты); рациональное (логическая структура нормы) и иррациональное (её ценностное восприятие); виртуальное (право с позиций внешнего наблюдателя) и актуальное (право с позиции участника правовых отношений); эксплицитное (техническая сторона правовой коммуникации) и имплицитное (ценностные начала правовой коммуникации, следующие из её природы)».[25,с.27-28] Процедурой, подтверждающей справедливость правомочия как организующего начала правовой коммуникации, является, для А.В. Полякова, социальная легитимация.[24, с.98] Поляков различает легитимацию формальную, через соответствующую процедуру принятия закона, и неформальную основанную на соответствии закона внутренним, скрытым условиям коммуникации, «указывающим на её ценностную составляющую».[2, с.102] Однако, различия между видами коммуникации остаются неопределёнными.

Коммуникативная теория права, утверждает И.Л. Честков, обладает наибольшим эвристическим потенциалом, так как учитывает те изменения, которые происходят в современном мире.[38, с.31] Она может быть обозначена как «интегральная концепция».[35] Справедливость, согласно диалогической концепции права И.Л. Честнова, - это борьба социальных групп за монополизацию дискурса справедливости, официальной номинации справедливости. В результате в данном социуме формируется господствующее социальное представление об справедливом и легитимном. «Именно легитимность, - утверждает И.Л. Честнов, - составляет содержание справедливости сегодня».[36, с.46] Для картины мира постсоветского социума, согласно И.Л. Честнова, характерен принцип неопределённости. В этих условиях невозможно дать однозначную оценку сложным социальным явлениям или процессам. «Неопределённость в юриспруденции, - отмечает Честнов, - ставит под сомнение её краеугольный камень – принцип верховенства права, в частности, его важнейшее положение стабильности и непротиворечивости правовой системы».[36, с.31] К постклассическим теориям права И.Л. Честнов относит концепции С.И. Максимова, В.И. Павлова, А.И. Овчинникова, Ю.Е. Пермякова, А.В. Стовбы, Е.В. Тимошиной. «Коммуникативные концепции, полагает В.В. Лапаева, вводят нашу теорию права, а через неё – и общественное сознание в контекст европейского политико–правового дискурса, знакомит с его концептуальным языком и таким образом способствует формированию методологии поиска тех срединных жизненных смыслов, без которых невозможно преодолеть раскол российского общественного сознания».[16, с.87]

Интересной, с точки зрения анализируемой авторами проблемы, представляется точка зрения В.С. Нерсесянца, согласно которой «в абстракциях права за внешней условностью речь идёт о самом главном и существенном в жизни индивида и всего социума – о свободе, справедливости, равенстве, что правовые условности – это на самом деле абсолютно необходимые условия достойной человека жизни всех и каждого».[19, с.42] «Бытие права, - утверждает В.С. Нерсесянц, - это качественно определённое бытие формального равенства, которое (исходно и по определению) имеет смысл лишь как равенство свободных и в таком своём качестве и всеобщем значении идентично справедливости».[19, с.43] Право Нерсесянц называет «математикой свободы». В.С. Нерсесянц разъясняет: «На самом деле свобода приходит в мир и утверждается в нём в невидимом, но прочном одеянии права. Это, конечно, более скучная материя – правопорядок, дозволения и запреты, правонарушения, ответственность и т.д. Но такова действительность свободы. Какой–либо другой формы бытия и выражения свободы в общественной жизни людей, кроме правовой, человечество до сих пор не изобрело».[19, с.24] Право, - подчёркивает В.С. Нерсесянц, - «не просто всеобщий масштаб и равная мера, а всеобщий масштаб и равная мера именно и прежде всего свободы индивида».[19, с.27] Понимание права как равенства (как общего масштаба и равной меры свободы людей) включает в себя с необходимостью и справедливость».[19, с.28] Правовое равенство делает свободу возможной и действительной в виде определённого правопорядка. Об этом убедительно свидетельствует «практический и духовный опыт развития свободы, права, равенства и справедливости».[19, с.25] «Либертарно–юридическая теория В.С. Нерсесянца, - полагает В.В. Лапаева, - … предполагает такую интерпретацию понятия «свобода», которая позволяет соединить идеи индивидуальной свободы и социальной справедливости на базе принципа формального равенства, т.е. в границах права».[16, с.93] Вместе с тем, В.В. Лапаева  добавляет, что это не означает, что «данная теория не нуждается в использовании научного потенциала коммуникативного подхода к правопониманию».[16]

Интерес к вопросам права, справедливости, свободы во многом обусловлен сложными проблемами переходного периода переживаемого Россией. Правовое содержание меры справедливости может быть выражено в виде прав и обязанностей субъектов общественных отношений. В Российской Федерации оно получает реализацию прежде всего в конституционном принципе равенства всех граждан перед законом и судом независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, а также других обстоятельств (ст. 19 Конституции РФ[15]). Вместе с тем, помимо Конституции России требуются документы, дающие разъяснения мировоззренческих ориентиров и смыслов российского государства. Российская правовая реальность, не без оснований констатирует В.В. Лапаева, «архаична, нерациональна и запутана».[16, с.83] Когда право, находящееся в текущем состоянии, постоянном движении, пытаются представить как закон, основанный на общей воле, «когда масса таких законов увеличивается, тогда само право теряет свою душу и превращается в джунгли, оно становится спортом, инструментом властей».[33, с.15] В современном мире, процессы, происходящие в праве, требуют не частных определений, а делают необходимым расширение горизонтов правопонимания. Главным признаком кризиса современного юридико–позитивистского правопонимания «является ценностное истощение нынешних правовых систем мира, их неспособности утверждать добро, справедливость, благо людей, а часто и демонстративное нежелание заниматься этим».[30, с.38]

Российской философии права свойственна традиция понимания права как явления, опирающегося на мощный моральный, культурный, религиозный фундамент. «Русская духовная традиция, - утверждает А.С. Панарин, - наделяет ценности значительно большим статусом и влиянием на повседневность, чем западная, делающая акцент на интересах».[20, с.287] Право как культурный феномен - часть общечеловеческой культуры. Право – не культурный плод на диком дереве, а плод окультуренного дерева. «Поэтому людям и народам, возжелавшим вкусить такой редкий плод, - полагает В.С. Нерсесянц, - надо в трудах и муках, упорно и настойчиво, осознанно и терпеливо возделывать в себе, для себя и у себя свой сад правовой культуры, растить своё дерево свободы».[19, с.43] Проблемы справедливости, свободы, права в широком понимании всегда в поле зрения человека, но, как и все философские вопросы, они не имеют окончательного решения. Вместе с тем, трудно не согласиться с мнением А.Г. Спиркина, что принцип социальной справедливости навсегда останется как требование постоянного совершенства, как заповедь, обязывающая всё общество и власть стремиться к возвышению меры реализации этого священного принципа жизни общества. «Право, - указывает Спиркин, - как социальная справедливость – единственный критерий этого процесса».[29, с.606] Необходимо, как советовал ещё И.А. Ильин, сделать всё, чтобы право могло стать фактором жизни, мерою реального поведения, силою народной души… Нелеп и опасен такой порядок, при котором народу недоступно право… Человеку, как существу духовному, невозможно жить на земле вне права».[13, с.23-24,31] В.Д. Зорькин поддерживает предложение о необходимости развёртывания для России масштабной правовой реформы сроком до 2020 года.[12, с.227] С позиций конкретно исторических условий России, он рассматривает модернизацию как движущую силу всех общественных перемен, в основе которой должны находиться вопросы модернизации права, создания «права модерн».[11, с.16] «Ядро общества модерна это «почитание права».[11, с.22] Россия должна взять правовой барьер, установить верховенство права, в противном случае невозможно «прекратить слишком опасное движение по спирали произвола».[11, с.8]

Список литературы:

1. Алексеев С.С. Философия права. История и современность. Проблемы. Тенденции. Перспективы. М., Норма. 1997. С. 271.
2. Андреева Л.А., Трухина И.Н. Справедливость и право – нормативно-ценностные регуляторы социума.// Вопросы современной юриспруденции/ Сб.ст. по материалам LX1X  междунар.научн.-практ.конф. № 1 (63). Новосибирск: Изд.АНС «СибАК», 2017. С.59-71.
3. Бердяев Н.А. Государство. // Власть и право. Из истории русской правовой мысли. Л. 1990. С. 291.
4. Бердяев Н.А. О назначении человека. М., 1993. 1993. С. 175.
5. Бердяев Н.А. О рабстве и свободе человека. Опыт персоналистической философии. //  Царство духа и царство Кесаря. М., 1995.  С. 5.
6. Бердяев Н.А. Самопознание. М., 1991. С. 104.
7. Бердяев Н.А. Философия неравенства. М., 1990. С. 62.
8. Бердяев Н.А. Царство Духа и царство Кесаря. М., 1995. С.322.
9. Бердяев Н.А. Экзистенциалистская диалектика божественного и человеческого. // О назначении человека. М., 1993. С. 254.
10. Жуков В.Н. Юридическая наука в дореволюционной России: становление и соотношение догматической и фундаментальной юриспруденции. // Государство и право. 2015 № 2. С. 98.
11. Зорькин В.Д. Право в условиях глобальных перемен . М.: Норма. 2013. С 16.
12. Зорькин В.Д. Тезисы о правовой реформы в России. // Россия и Конституция ХХ1 веке. М., 2007. С. 227.
13. Ильин И.А. Порядок или беспорядок? М., 1917. С. 23-24, 31.
14. Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций. В 3-х кн.. Кн. 2. М., 1997. С. 371.
15. Конституция Российской Федерации //[Электронный ресурс] – Режим доступа: URL:http://www.consultant.ru/document/ (дата обращения 22.02.2017)
16. Лапаева В.В. Коммуникативные концепции права в контексте актуальных задач российской правовой теории и практики. (С позиций либертарного правопонимания). Вестник вузов. 2014 № 6. С. 87.
17. Максимов С.И. Классическая и неклассическая модели осмысления правовой реальности в контексте коммуникативной парадигмы права. Вестник вузов. Правоведение. 2014 № 6. С.49.
18. Мамут Л.С. Анализ правогенеза и правопонимания. // Историческое в теории права. Тарту. 1989 С. 18 – 20.
19. Нерсесянц В.С. Философия права. Учебник для вузов. М., ИНФРА. Норма. 1997. С. 553.
20. Панарин А.С. Философия политики. М., «НОВАЯ ЩКОЛА». 1996. С. 287.
21. Петражицкий Л.И. Введение в изучение права и нравственности, Основы эмоциональной психологии. //Петражицкий Л.И. Теория и политика права. Избр. тр. СПб. 2010. С. 382.
22. Петражицкий Л.И. К вопросу о социальном идеале и возрождении естественного права. // Петражицкий Л.И. Теория и политика права. Избр. тр. Науч. ред Е.В. Тимошина. СПб. 2010 С. 567.
23. Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности, СПб. 2000. С. 404.
24. Поляков А.В. Коммуникативно–феноменологическая концепция права. // Неклассическая философия права: вопросы и ответы. Харьков, 2013. С. 98.
25. Поляков А.В. Коммуникативный подход к праву как вариант постклассического правопонимания. // Классическая и постклассическая методология развития юридической науки на современном этапе. Сб. науч. тр. (редколлл..: А.Л. Савенок (отв. ред.) и др. Минск 2012. С. 27 – 28.
26. Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации от 01.12.2016// [Электронный ресурс] – Режим доступа: URL:http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_207978/ (дата обращения 22.02.2017)
27. Разуваев Н.В. Современная теория права в поисках постклассической парадигмы познания. // Вестник вузов. Правоведение. 2014. № 5. С. 152
28. Соловьёв В.С. Оправдание добра. Нравственная философия. //Собр. Соч.: В 2 Т. М.,1988. Т. 2. С. 24.
29. Спиркин А.Г. Философия. Учебник. 2-е изд. М.: Гардарики, 2006. С. 606.
30. Теория права и государства. Учебник для вузов. (Под ред. Г.Н. Манова). М. БЭК. 1996. С. 38.
31. Тимошина Е.В. Право как справедливость: концепция интуитивного права в школе Л.И. Петражицкого. // Вестник вузов. Правоведение. 2010 № 6. С. 181.
32. Тимошина Е.В. Теория и социология права Л.И. Петражицкого в контексте классического и постклассического правопонимания. Автореф. Дис. …д.ю.н. М. 2013.
33. Тихонравов Ю.В. Основы философии права. Учебное пособие. М., «ВЕСТНИК» 1997. С. 15.
34. Философия права в России: история и современность. Материалы третьих философских чтений памяти акад. В.С. Нерсесянца./ Отв. ред. В.Г. Графский. М., 2009. Рецензия // Государство и право 2012, № 2. С. 126.
35. Честнов И.Л Коммуникативная теория права как «незримая коллегия». // Правоведение. 2013. № 5.
36. Честнов И.Л. Концепт справедливости в постклассическом правопонимании. // Правоведение. 2013 № 2. С. 46.
37. Честнов И.Л. Постклассическая теория права. Монография. СПб. 2012.
38. Честнов И.Л. Правовая коммуникация в контексте постклассической эпистемологии. Вестник вузов. Правоведение. 2014, № 5.С. 31.