АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ПРЕСТУПНОСТИ, ПОВЛЕКШЕЙ НЕОБОСНОВАННОЕ ПРЕСЛЕДОВАНИЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ

THE ACTUAL ISSUES OF COMBATING CRIME, RESULTING IN UNJUSTIFIED HARASSMENT OF ENTREPRENEURS

Lybove Andreeva

сandidate of juridical sciences, senior researcher of the Novgorod branch Modern humanitarian Academy,

Russia, Veliky Novgorod

АННОТАЦИЯ

В статье рассматриваются проблемы, возникающие при применении норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства, направленные на усиление ответственности должностных лиц правоохранительных органов за совершение действий, повлекших необоснованное уголовное преследование предпринимателей. Автор анализирует способы и порядок применения норм, обеспечивающих ответственность должностных лиц правоохранительных органов за действия, повлекшие необоснованное уголовное преследование предпринимателей, прекращение ими хозяйственной деятельности, причинение крупного ущерба хозяйствующему субъекту.

ABSTRACT

The article discusses the problems arising from the application of norms of criminal and criminal-procedural legislation aimed at strengthening responsibility of officials of law enforcement agencies for actions that resulted in unjustified criminal prosecution of businessmen. The author analyzes the ways and procedure of application of the norms providing for liability of officers of law enforcement agencies for actions that caused the unjustified criminal prosecution of businessmen, the termination of their economic activity, causing major damage to the business entity.

Ключевые слова: уголовный закон, предпринимательская деятельность, ущерб, воспрепятствование, правоохранительные органы.

Keywords: criminal law, business, damage, obstruction, law enforcement.

Любые преступления влекут изменения в окружающей обстановке и вызывают наступление определенных последствий, вредных для охраняемых уголовным законом личных и общественных интересов. При переходе к рыночным отношениям происходит изменение структуры преступности, переоценка общественной опасности явлений. Безусловно, экономические основы общественного строя регулируются в статьях 7, 8, 9, 34–37, 39–43, 71–75, 114, 130, 132 Конституции Российской Федерации [1]. Вместе с тем государственное регулирование экономической деятельности и предпринимательства не получило регулятора как на уровне федерации, так и отдельных субъектов Российской Федерации. В итоге это не могло не сказаться на правовом положении и обеспечении безопасности бизнеса и лиц, участвующих в предпринимательской деятель­ности.

Отсутствие комплексного подхода не отвечает в полной мере отечественным правовым традициям, оказывая определенное влияние на регулирование предпринимательской деятельности в целом, а также на гарантии обеспечения безопасности бизнеса. В современных условиях, по мнению автора, возникает вопрос о целесообразности исследования свободы экономической деятель­ности, непосредственно определяющего принципы свободы личности и безопасности в предпринимательской деятельности.

При переходе к рыночным отношениям произошло значительное изменение структуры преступности. В целом глава 22 УК РФ, определяя виды наказуемых деяний в области экономической деятельности, направлена на оценку преступлений, совершаемых предпринимателями. В указанной главе содержатся виды преступлений, совершаемых лицами, осуществ­ляющими предпринимательскую и другую деятельность экономической направленности. С преступлениями, повлекшими необоснованное уголовное преследование предпринимателей и прекращение ими хозяйственной деятельности, пограничны преступления, указанные в статьях 170 УК РФ (регистрация незаконных сделок с землей); 179 УК РФ (принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения); 183 УК РФ (незаконное получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну). Особую группу преступлений составляют преступления, связанные с банкротством ст.ст. 195–197 УК РФ (неправомерные действия при банкротстве; преднамеренное банкротство, фиктивное банкротство). Захват и завладение бизнесом невозможен без злоупотребления полномочиями (ст. 201 УК РФ), злоупотребления должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ), превышение должностных полномочий (ст. 286 УК РФ), характерным силовым способом захвата является самоуправство (ст. 330 УК РФ), также возможно сравнение мошенничества (ст. 159 УК РФ) с завладением, а вымогательства (ст. 163 УК РФ) – с захватом бизнеса. Преступления, направленные против предпринимательства, частично имеют коррупционный характер, что подтверждается рядом составов, в том числе ст.ст. 290–294, 303, 327 УК РФ (получение взятки, дача взятки, служебный подлог, халатность, воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования, фальсификация доказательств и подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков).

Рассмотрим, например, проект Федерального закона № 15810-7 «О внесении изменений в статью 299 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» [3] об ответственности должностных лиц правоохранительных органов за совершение действий, повлекших необоснованное уголовное преследование предпринимателей и прекращение ими хозяйственной деятельности. По мнению разработчиков проекта федерального закона, закон позволит обеспечить условия для исключения возможности давления на бизнес с помощью механизмов уголовного преследования.

Предлагаемые в данном законопроекте меры ответственности должностных лиц правоохранительных органов за совершение действий, повлекших необоснованное уголовное преследование, носят скорее декларативный характер.

Рассматривая ответственность за незаконное уголовное преследование, следует указать, что законодатель должен в равной степени одинаково относиться к любому лицу, подвергнутому незаконному уголовному преследованию, независимо от его правового статуса и размера принесенного ущерба. Конституцией РФ указывается (п. 1 статьи 19 Конституции РФ [1]), что все равны перед законом и судом. В связи с отсутствием в главе 22 «Преступления в сфере экономической деятельности» понятия предпринимательская деятельность либо прекращение хозяйственной деятельности, затруднительно определить, кто же является лицом, занимающимся хозяйственной деятельностью – собственник производства, руководитель хозяйствующего субъекта, а также соотнести с формой организации бизнеса – с образованием либо без образования юридического лица. Таким образом, усиление ответственности должностных лиц правоохранительных органов – положительная новация законодателя, вместе с тем указание на исключительную предпринимательскую деятельность – нарушает принцип равенства перед законом и судом.

Вместе с тем, главой 22 УК РФ определены виды уголовно наказуемых деяний, совершаемых в сфере экономической деятельности. В указанной главе содержатся виды преступлений, совершаемых лицами, осуществляющими предпринимательскую и другую деятельность экономической направленности, а не наоборот.

Автор считает возможным выделить отдельные составы преступлений, направленных против предпринимательской деятельности, сформулировав нормы уголовного кодекса, в том числе в части привлечения заведомо невиновного к уголовной ответственности или незаконное возбуждение уголовного дела, если это деяние совершено в целях воспрепятствования предпринимательской деятельности и повлекло прекращение этой деятельности либо причинение крупного ущерба определив противоправный захват бизнеса либо посягательство на предпри­нимательскую деятельность.

Для правильной квалификации действий лиц, которые совершили захват бизнеса или завладение бизнесом, необходимо провести отграничение рассматриваемого преступления от составов экономи­ческих преступлений главы 22 УК РФ и выделения отдельной главы 22¹ УК РФ, условно глава может быть поименована как «Преступ­ления против предпринимательства (бизнеса)».

Действительно, с помощью мер уголовной ответственности, возможно, исключить давление на бизнес. Однако, следует включить предлагаемые положения проекта федерального закона № 15810-7 «О внесении изменений в статью 299 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» [3] в главу 22 УК РФ «Преступления в сфере экономической деятельности», например, в статью 169 «Воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности» дополнить частью 3 следующего содержания: «Незаконное возбуждение уголовного дела, если это деяние совершено в целях воспрепятствования предпринимательской деятельности либо из корыстной или личной заинтересованности и повлекло прекращение предпринимательской деятельности либо причинение крупного ущерба». Либо отдельным составом преступления статьи 169¹ УК РФ, основываясь на том, что это преступления, направленные на прекращение хозяйственной деятельности, и умысел направлен на достижение вышеуказанного результата, а в главе «преступления против правосудия» сохранить статью 299 УК РФ в прежней редакции, усилив ответственность, при указании размера ущерба уточнить его моральную (деловую репутацию) и материальную составляющую.

Как отмечает П. Сычев, при наказании рейдеров формируется практика применения нескольких статей Уголовного кодекса РФ [4]. Сложность квалификации заключается в субъективности трактовки понятия «захват». В связи с отсутствием определения правоохранительных органов и отсутствием закона о правоохранительных органах в целом, следует ограничиться перечислением категорий должностных лиц правоохранительных органов, уполномоченных на возбуждение уголовного преследования. Субъектами преступления, например, предусмотренного ст. 299 УК РФ, являются прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, т. е. должностные лица, имеющие по закону право привлекать к уголовной ответственности. Расширенное толкование должностных лиц правоохранительных органов не способствуют применению норм УК РФ на практике.

Цель угрозы уголовного преследования – подавить волю предпринимателя. Имеется множество способов захвата предприятия, они зависят от разных условий (организационно-правовой формы, наличия задолженности по кредитам, степень близости захватчика к административному ресурсу и многое другое). Прокурор, следователь или лицо, производящее дознание, осознают и предвидят общественную опасность своих действий – привлечение к уголовной ответственности заведомо невиновного – и желают наступления этих последствий. Мотивами преступления могут быть карьеризм, месть, корысть, ложно понятые «интересы дела» и т. д. Преступление совершается умышленно; его мотивами могут быть служебные соображения (например, желание улучшить показатели раскрываемости преступлений, стремление запугать обвиняемого и получить от него признание и т. п.) или же личные отношения с потерпевшим (например, ревность или месть). Не образует данного преступления привлечение к уголовной ответственности в результате ошибки или неполноты следствия, в частности, когда у субъекта, выносящего соответствующее постановление, существуют сомнения в виновности подозреваемого (обвиняемого), но заведомо невиновным он его не считает. При соответствующих условиях следственная или судебная ошибка при решении этого вопроса может квалифицироваться как халатное отношение к своим служебным обязанностям.

Понятие заведомо невиновного вытекает из презумпции невиновности, им следует считать лицо, относительно которого не собрано никаких доказательств его виновности, и это известно субъекту, выносящему упомянутое постановление (определение). В частности, в отдельных случаях, преступная предпринимательская деятельность представляется в виде законной уставной деятельности бизнесмена, а организационная структура деятельности – как преступная деятельность, совершенная группой лиц, где бизнесмен указывается как организатор и его действия квалифицируются по ст. 210 УК РФ.

Вместе с тем меры ответственности за прекращение предпринимательской и иной хозяйственной деятельности должны быть включены в главу 22 УК РФ и оценены там, причем суммы ущерба, применяемые в ст. 169 УК РФ и по предлагаемому законопроекту совпадают [3]. В действительности, наблюдается тенденция использования мер административной ответственности и давления на бизнес, исключающие изоляцию подозреваемого либо обвиняемого от общества, позволяющих противостоять мерам по лишению предпринимателя бизнеса либо прекращения им хозяйственной деятельности в судебном порядке. Безусловно, изоляция предпринимателя от общества, затрудняет обеспечение хозяйственной деятельности.

В России чаще всего целью захвата является простой вывод активов, моментальная их продажа и дальнейшая перепродажа, признание сделок с государственными и муниципальными органами недействительными, передача ранее арендованного имущества государственной и муниципальной собственности в руки конкурентов либо государственным и муниципальным предприятиям, нарушая закон и обрекая предприятие на процедуру банкротства. В настоящее время существует необходимость внедрения дополнительных мер для урегулирования вопросов, связанных в целом с воспрепятствованием предпринимательской деятельности. Прежде всего, выделение предпринимательской и хозяйственной деятельности как отдельной главы 22¹ УК РФ, разграничив определение понятия предпринимательской, хозяйственной и экономической деятельность, определив ответственность, в том числе правоохранительных органов, по возбуждению уголовного дела, лишения либо ограничения свободы бизнесменов.

Например, в проекте Федерального закона № 15810-7 «О внесении изменений в статью 299 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 169 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» [3] не уточнены понятия и процедуры, требующие урегулирования, например, разграничить понятия «привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности» и «незаконное возбуждение уголовного дела», следовало бы указать «привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности» относится к категории лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью, либо к ним относится только состав «незаконное возбуждение уголовного дела».

Субъективная сторона преступлений, направленных против предпринимательской деятельности, характеризуется виной в форме прямого умысла, при котором лица осознают общественно опасный характер своих действий, желают их совершения, преднамеренно совершают противоправные действия по отношению к объектам посягательства. Однако принципиальное отличие заключается в мотиве преступников, совершивших преступления. Разграничение составов преступлений против бизнеса может быть определено по основному объекту преступления. При захвате – это безопасность экономических отношений в широком смысле, при завладении бизнесом – экономическая безопасность отдельного производствен­ного комплекса.

Главой 22 УК РФ. определены виды уголовно наказуемых деяний, совершаемых в сфере экономической деятельности, содержатся виды преступлений, совершаемых лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность и другую деятельность экономической направленности, с «рейдерством» связаны 35 статей УК РФ. Вместе с тем, отдельные составы преступлений «рейдерства» отсутствуют, а в целом Глава 22 УК РФ, определяя виды наказуемых деяний в области экономической деятельности, направлена на оценку преступлений, совершаемых предпринимателями, а некоторые составы преступлений, возможно, оценить только по совокупности.

Необходимо определить и отграничить термины «рейдерство», «рейдерская атака», «рейдерский захват», в том числе метод незаконного привлечения бизнесмена к уголовной ответственности. Совершенствование уголовного и уголовно-процессуального законодательства, федерального законодательства по борьбе с коррупционными и рейдерскими преступлениями, установление и четкое определение перечня коррупционных преступлений и отдельных статей УК РФ «Рейдерство» будет способствовать более успешному противодействию преступности и иным общественно опасным деяниям в России [2]. Противоречия в дефинициях диктуют необхо­димость уточнения определения «предпринимательская деятельность», «привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности» и «незаконное возбуждение уголовного дела».

По мнению автора, правильно и обоснованно применять термин «захват», чем, например, «завладение», к составу преступления «рейдерство», либо возможно разграничение составов, а именно «рейдерский захват» и «рейдерское завладение». Рейдеры при захвате предприятия устанавливают контроль над предприятием (бизнесом) вопреки воле его руководства, как правило, посредством насилия, а при завладении – используют иные схемы преступного поведения.

Имеются и другие признаки рейдерского завладения либо захвата бизнеса. Действующее законодательство не предусматривает какого-либо способа удостоверения подлинности подписи участника общества на протоколе общего собрания, а также не обязывает органы, осуществляющие ведение государственных реестров, требовать у заявителей и сохранять их подлинники, что в некоторых случаях приводит к фальсификации подписи участников на протоколе, осущест­влению захватчиками необходимых действий на его основании.

С целью захвата имущества, рейдеры, имеющие полномочия исполнительного органа, совершают сделки по отчуждению имущества по заниженной цене либо иные экономически нецелесообразные сделки, действительной целью которых является отчуждение имущества у общества, между участниками которого возник конфликт, при этом в некоторых случаях фальсифицируется решение общего собрания участников общества, которым якобы была одобрена такая сделка.

Субъективная сторона этих преступлений характеризуется виной в форме прямого умысла, при котором лица осознают общественно опасный характер своих действий, желают их совершения, преднамеренно совершают противоправные действия по отношению к объектам посягательства.

Таким образом, действие в уголовно-правовом значении представляет собой активное, осознанное, волевое, общественно-опасное поведение человека, причиняющее существенный вред или создающее угрозу причинения такого вреда ценностям, охраняемым уголовным правом. Действие в ходе рейдерской атаки в уголовно-правовом смысле может быть выражено в непосредственном физическом воздействии на предмет преступления, удаление с территории предприятия работников предприятия и менеджеров, приостановлении деятельности или нарушение производственного процесса, незаконного привлечения к уголовной ответственности.

Из нескольких однородных действий, объединенных единой целью, состоят так называемые длящиеся рейдерские преступления. В некоторых случаях точнее было бы рассмотреть не действия, а деятельность преступника, слагающуюся из целого комплекса поступков, взаимно друг с другом связанных. Преступник в ряде случаев направляет свои действия не непосредственно на объект посягательства, а использует для достижения преступного результата промежуточные звенья: поступки других лиц (например, при подстрекательстве к совершению преступления), различные механизмы (например, средства транспорта) и т. п. [2].

Преступное действие описывается в диспозициях статей Особенной части уголовных кодексов с различной степенью конкретности. Общественную опасность рейдерства, автор определяет как обязательный и основной признак преступления, так как именно общественная опасность как признак раскрывает социальную сущность преступления; общественная опасность выступает основа­нием привлечения виновного лица к уголовной ответственности; общественная опасность определяется всеми признаками преступ­ления (объектом, последствиями преступления, способом совершения преступления и т. д.); общественная опасность – такое специфическое свойство преступления, которое позволяет отграничивать преступ­ления от непреступных правонарушений и малозначительных деяний.

Различная степень конкретности при описании действий имеет важное значение в практической работе следственных и судебных органов. Когда признаки действия даны в законе только в общих чертах, часто необходимо дополнительное толкование закона и уяснение смысла его нормы, чтобы установить, подпадают ли под нее действия, совершенные обвиняемым [5].

От содержания преступного действия и способов его совершения во многом зависят характер и тяжесть наступивших последствий. Некоторые из них могут повлечь, кроме основного, еще и побочные вредные результаты; другие действия представляют опасность тем, что являются более распространенными или раскрываются с большими трудностями; третьи опасны тем, что применяются организованной группой лиц, требуют определенной подготовки или связаны с совершением других преступлений.

Следовательно, общественная опасность деяния является основным свойством и главным признаком преступления. По мнению автора, необходимо законодательно закрепить сущность общественно опасного деяния (рейдерства) в целях отграничения от смежных форм общественно опасного поведения, а также отражения уровня выраженности общественной опасности в содержании данного преступления. Рассмотреть не действия, а деятельность преступников, слагающуюся из целого комплекса поступков, взаимно друг с другом связанных.

Способ действия важен не только для правильной квалификации содеянного, но и для определения степени его общественной опасности и, следовательно, меры наказания виновному. Обязанность совершения действий может следовать: из нормативно-правового акта, из договора, из профессии или служебного положения, из предшествующего поведения, которым создавалась угроза причинения вредных последствий. При бездейст­вии не обязательно, чтобы субъект преступления выступал пассивно во всех отношениях.

В целом, возможно, определить перечень основных черт, свойственных деятельности рейдерских организованных преступных образований, в том числе:

• высокий уровень организации и конспирации преступной деятельности, которая осуществляется членами высокоорганизо­ванного преступного сообщества, при котором функции исполнительские и организационные не совпадают;
• наличие коррумпированных связей в аппарате власти и управления, а также в правоохранительных органах;
• наличие организованных преступных групп за счет создания структур, обеспечивающих внешнюю и внутреннюю безопасность преступного сообщества;
• масштабный, международный и межрегиональный характер преступной деятельности;
• концентрация бюджета преступного сообщества в форме общественных организаций, в том числе «псевдо-антирейдерского» характера.

Следовательно, общественная опасность деяния является основным свойством и главным признаком преступления. Таким образом, уголовно-правовая политика в борьбе с рейдерством, на первом этапе, заключается в определении квалифицирующих признаков «способствующих рейдерскому захвату», внесения изменений в действующий УК РФ, возможно с параллельной разработкой федерального закона «О рейдерстве», а на втором этапе, принятие антирейдерских норм, включив два состава преступления в главу 22 УК РФ, а затем сформировав отдельную главу 22¹ УК РФ «Преступления против бизнеса». Отдельная глава Особенной части УК РФ может быть представлена ст.ст. 169, 178, 179, 180, 183, 195, 196, 197 УК РФ, а также составами преступлений – «рейдерский захват бизнеса» и «рейдерское завладение бизнесом».

Возможным решением проблемы было бы принятие федераль­ного межотраслевого закона по безопасности предпринимательства (бизнеса). Он должен в большей степени касаться тех сфер законодательства, где борьба пока не приняла активного характера, а также выработке основного понятийного аппарата, определяющего составы административного правонарушения и уголовного преступления.

Другим вопросом является характеристика понятия предпринимательской деятельности и соотношение с экономической деятельностью (ст. 34 Конституции РФ [1]). При этом предпринимательская деятельность может быть индивидуальной и коллективной, посредством участия в коммерческих организациях.

В связи с этим возникает целые ряд вопросов, требующих законодательного решения, в том числе:

• уточнение понятие предпринимательской деятельности, форм предпринимательской деятельности;
• установление соотношения предпринимательской и иной экономической деятельности;
• уточнение понятия хозяйствующий субъект и прекращение предпринимательской деятельности.

Проблема безопасности бизнеса представляется весьма актуальной. Вместе с тем, до настоящего времени преступления, направленные на завладение бизнесом и прекращение предпринимательской деятельности (условно «рейдерство»), не нашли должной оценки в УК РФ. Потребность в этом постоянно повышается, подтверждением является и проект Федерального закона № 15810-7 «О внесении изменений в статью 299 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 169 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» [3]. Захват бизнеса проявляется во всех сферах жизнедеятельности: гражданско-правовой, административной и уголовно-правовой. Проблемы устранения собственников хозяйствующих субъектов продолжают занимать центральное место в обеспечении безопасности бизнеса. Вместе с тем, отсутствие единой уголовно-правовой политики по этому вопросу со стороны законодателя, а также «распыление» норм, отсутствие понятий и определений, не позволяют обеспечить защиту бизнеса, в том числе уголовно-правовыми средствами. В целом, осознавая значимость и общественную опасность преступлений, направленных на прекращение предпринимательской деятельности, требует новой редакции главы 22 УК РФ.

Автор предлагает на первом этапе реформирования уголовного законодательства о безопасности предпринимательской деятельности, дополнить главу 22 УК РФ ст. 169¹ УК РФ, изложив в следующей редакции:

«Статья 169¹ УК РФ. Воспрепятствование законной предпринимательской деятельности незаконным возбуждение уголовного дела или привлечением заведомо невиновного к уголовной ответственности.

1. Незаконное возбуждение уголовного дела или привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности, если это деяние совершено в целях воспрепятствования предпринимательской деятельности либо из корыстной или личной заинтересованности прокурора, следователя и лица, производящее дознание, и повлекло прекращение предпринимательской деятельности либо причинение ущерба, – наказывается лишением свободы на срок от пяти до десяти лет.
2. То же деяние, соединенное с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления либо повлекшее прекращение предпринимательской деятельности и причинение крупного ущерба или тяжкие последствия, – наказывается лишением свободы на срок от десяти до пятнадцати лет.

Примечание. Крупным ущербом в настоящей статье признается ущерб, сумма которого превышает один миллион пятьсот тысяч рублей».

Список литературы:

1. Конституция Российской Федерации. 12 декабря 1993 г. – М., 1993. – 160 с.
2. Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. – М., 2002. – С. 104.
3. Проект Федерального закона № 15810-7 «О внесении изменений в статью 299 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 169 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // – [Электронный ресурс] – Режим доступа. – URL: http://asozd2.duma. gоv.ru/main.nsf/(Spravka)?OpenAgent&RN=15810-7 (Дата обращения 21.11.2016).
4. Сычев П.Г. Отобрать и присвоить не проблема. Пробелы в законода­тельстве развязали рейдерам руки. Закон. – 2007. – Август. – С. 153–158.
5. Тимейко Г.В. Общее учение об объективной стороне преступления. Ростов-на-Дону, 1977. – С. 112.
6. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12. 2001 № 174-ФЗ (ред. от 06.07.2016) // – [Электронный ресурс] – Режим доступа. – URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34481/ (Дата обращения 21.11.2016).
7. Уголовный Кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 06.07.2016) // – [Электронный ресурс] – Режим доступа. – URL: http: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_10699/ (Дата обращения 21.11.2016).
8. Андреева Л.А. Рейдерство (уголовно-правовой аспект). Актуальні проблеми кримінального права, процесу та криміналістики: Сб. матеріали II-ї міжнародної науково-практичної конференції: в 2-х томах. Том 1. Кримінальне, кримінально-виконавче право та кримінологія / под ред. Ю.О. Гурджі, А.М. Притула. – Одеса: Міжнародний гуманітарний університет, 2010. – С. 24–27.