ФОРМИРОВАНИЕ РЕЛИГИОЗНО-ПОЛИТИЧЕСКОГО ЭКСТРЕМИЗМА НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ В 1990-х гг.

THE EMERGENCE OF RELIGIOUS AND POLITICAL EXTREMISM IN THE NORTH CAUCASUS IN THE 1990s.

Murad Gadzhimuradov

сandidate of Historical Sciences, assistant professor of Russian history

Dagestan State University,

Russia, Republic of Daghestan, Makhachkala

Goosen Gadzhimuradov

undergraduate of chair native history of XX – beginning XXI centuries

historical faculty of the Dagestan State University,

Russia, Republic of Daghestan, Makhachkala

АННОТАЦИЯ

В статье проводится анализ причин возникновения религиозно-политического экстремизма на Северном Кавказе в 1990-х гг. и особенности его проявления в этом сложном регионе Российской Федерации. Авторы пришли к выводу, что к возникновению экстремизма на Северном Кавказе привёл ряд причин социально-экономического, политического и религиозного характера.

ABSTRACT

The article analyzes the causes of religious and political extremism in the North Caucasus in the 1990s. and features of its manifestation in this complicated region of the Russian Federation. The author came to the conclusion that a number of reasons have led the social, economic, political and religious character to the emergence of extremism in the North Caucasus.

Ключевые слова: Кавказ; Республика Дагестан; Чеченская республика; экстремизм; терроризм; бандформирования; военный конфликт; исламский фундаментализм; ваххабизм.

Keywords: Caucasus; The Republic of Dagestan; Chechen Republic; extremism; terrorism; bandit formations; military conflict; Islamic fundamentalism; Wahhabism.

В 90-е годы XX века в республиках Северного Кавказа, особенно в Дагестане, Чечне, Ингушетии, Карачаево-Черкесии, бурное развитие получили нетрадиционные конфессиональные течения. В условиях конфликтного региона, наличия низкой религиозной культуры, деятельность нетрадиционных конфессий и различных сект стала одной из причин распространения религиозного фанатизма, экстремизма и терроризма.        Политизация ислама и экстремистские проявления предстали в общественном сознании как характерная черта ислама. В нашей стране ислам в массовом сознании стал ассоциироваться с угрозами безопасности российской государственности, с радикализмом, экстремизмом и терроризмом [3, с. 30].

Данные негативные процессы непосредственно связаны с последствиями распада Советского Союза. Геополитические изменения в мире, привели к возникновению очагов нестабильности и военных конфликтов по всему периметру вновь образовавшихся государств. В наибольшей степени это относится к Кавказскому региону, превратившемуся в горячую точку, поскольку вот уже более двадцати пяти лет сотрясают экономические, политические и религиозные катаклизмы.

Необходимо отметить, что в этом регионе сошлись интересы многих держав, поскольку во все времена, в том числе и в настоящее время, представлял собой связующее звено между Европой и Азией, между Севером и Югом, между Востоком и Западом. Поэтому к региону приковано пристальное геостратегическое внимание всевозможных игроков.

В самом эпицентре этих интересов оказался Дагестан, поскольку его геополитическое положение делает систему коммуни­каций и транспортных узлов республики весьма притягательной.

Северокавказский регион испытывает к себе повышенный инте­рес и некоторых западных стран. На первый план выступает их стремление проникнуть в Прикаспийский регион, поскольку в акватории Кас­пийского бассейна расположены огромные запасы нефти и газа.

Важные усилия по созданию так называемого Кавказского обще­го рынка с целью установления контроля над энергоресурсами регио­на и исключения всякого участия в этих проектах России предприни­мались Соединенными Штатами Америки и Великобританией с начала 1990-х гг. В результате предпринятых США усилий в 1997 г. Грузия и Азербайджан подписали с ведущими запад­ными нефтяными корпорациями протокол о намерениях создания Транскавказской энергетической компании. Проект предусматривал также участие в нём Чечни, которая по плану должна была предоставлять часть нефтепровода Баку-Гроз­ный-Новороссийск с использованием соответствующих предпри­ятий и инфраструктур в аренду [2, с. 15]. В связи с этим Запад был крайне заинтересован в полном отторжении Северного Кавказа от России.

Заинтересованность западных держав в энергетических ресурсах Кавказа объясняет их стремление поддержать центробежные силы в регионе, поскольку независимый Кавказ мог обеспечить стабильную транспортировку каспийской нефти. В связи с этим, как отмечал видный общественный и политический деятель Дагестана М.-С. Гусаев, в планах по «деколонизации Кавказа» ставка делалась на представителей радикального ислама, главной стратегической целью которых на ближайшую перспективу являлось объединение Чечни и Дагестана в единое исламское государство («Исламское государство», террористическая организация, деятельность которой запрещена в России) [2, с. 16].

Арабские государства также преследовали свои экономические интересы, потому стремились «расшатать» Кавказ. Через своих эмиссаров они активно насаждали на Северном Кавказе агрессивную идеологию ваххабизма для создания постоянно действующего конфликта. По их мнению, за­тяжная война может обеспечить дальнейшее бесконкурентное увеличение объемов нефтедобычи в странах Персидского залива. Таким образом, политизированный исламский экстремизм, который опирался в значительной степени на поддержку из-за рубежа, благодаря чему в 1990-е гг. стал усиливаться, представляя всё возрастающую угрозу для национальной безопасности России. Очень быстро под идеологической обработкой зарубежных эмиссаров национальное самосознания народов стала сливаться с религиозным фанатизмом [2, с. 16].

Выделяя нефтяной фактор в качестве ведущего и экономически выгодного в политике западных стран, следует подчеркнуть, что немаловажный фактор – это исламский, посредством которого осуществляется вмешательство во внутренние дела России и предпринимаются попытки втянуть мусульманские регионы России в сферу геостратегических интересов Турция, Саудовская Аравия, Иран и Пакистан.

Турция, используя свое значительное влияние в регионе благода­ря языковой, этнической, религиозной и в определенной степени ис­торической общности с населением ряда мусульманских регионов России и, в частности северокавказского, до сих пор преследует свои цели в от­ношении Российской Федерации. Наряду с попытками разжигания противоречий между Россией и мусульманским миром, придания России статуса основного противника ислама, ослабления позиций России на Черном море, ориентации возможно большего количества мусульманских регионов России на турецкую модель развития, разва­ла промышленности России, она с 1990-х гг. добивается установления контроля над каспийскими нефтяными промыслами. Для достижения обозна­ченных целей Турция широко опиралась на местные объединения ре­лигиозно-националистической направленности.

Саудовская Аравия в отличие от Турции, своего основного кон­курента в попытках добиться приоритетного положения в мусульман­ских регионах России, в своей деятельности широко использовала кана­лы различных влиятельных международных и саудовских мусульман­ских организаций. Она активно содействовала созданию на территории Северного Кавказа, в Дагестане в частности, филиалов религиозных ор­ганизаций с целью распространения идей ваххабизма, оказывала зна­чительную помощь различного рода экстремистским организациям, включая чеченских сепаратистов.

Идеологической платформой геостратегических устремлений мировых держав и чеченских сепаратистов в отношении Дагестана был избран ваххабизм. Финансирование «ваххабизма» на Северном Кавказе осуществлялось через религиозную благотворительную орга­низацию «Живое наследие ислама» со штаб-квартирой в Кувейте, благотворительные организации Саудовской Аравии «Саар Фаун-дейшн», «Спасение» («Аль Игаса»), представительство международ­ного благотворительного фонда «Беневоленс», благотворительные фонды «Аль-Хайрия» (Судан) и «Катар» (государство Катар), меж­дународную исламскую организацию «Таблиг» (Пакистан). В Даге­стане подобные организации помимо финансирования «ваххабизма», осуществляли разведывательно-подрывные акции, вели пропаганду [6].

Прокурор республики Дагестан И.М. Яралиев в своем выступлении на конференции приводил данные, по которым только в 1998 г. из Королевства Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмира­тов для подготовки боевиков и осуществления их вооруженного вы­ступления было получено несколько десятков миллионов долларов [6].

Деструктивные элементы нашли в Дагестане и в Чечне благодатную почву для культивирования своей идеологии, в том числе благодаря сложной социально-экономической ситуации в регионе, сложившейся вследствие распада СССР и начавшихся радикальных реформ в Российской Федерации.

Республика Дагестан вступила в полосу реформирования общества в 1992 г. с низким стартовым уровнем, оказавшись совершенно неподготовленной ни экономически, ни политически, ни идеологически [1]. Объем промышленного производст­ва в республике в 1996 г. по сравнению с 1990 г. сократился в 4 раза, в строительст­ве – в 10 раз, в сельском хозяйстве – на четверть. Розничный товаро­оборот упал в 9 раз, сводный индекс цен за 1993–1995 гг. вырос в 7,4 раза, а реальные денежные доходы населения с 1991 г. сократились в 4,7 раза [1].

К концу 1999 г. Дагестан занимал ведущее место среди депрес­сивных регионов страны. Спад производства в целом по промышлен­ности составил за период с 1990 по 1996 годы более 80 %. В 1996 г. наметилось свертывание производства традиционного для республики и активно развивавшегося сложного технологического оборудования. Производство в машиностроении сократилось за этот период на 630–650 %, а в стекольной промышленности – в 2,5 раза. Объем про­изводства легкой промышленности сократился на 95 % [4, с. 88].

Кризис в экономике привел к обострению в социальной сфере. В 1990-х гг. в некоторых районах Дагестане безработица составляла до 80 %. Сред­няя зарплата по Дагестану составляла только 1/3 среднероссийской. Значительная часть населения Дагестана оказалась за чертой бедно­сти, по неофициальным данным, процент очень бедного населе­ния Дагестана в 1999 г. составлял около 70 % [4, с. 88].

Молодежь Дагестан, доля которых в общем объеме на­селения Дагестана в 1990-х гг. составляла 33 %, оказалась крайне сложном положении вследствие безработицы и жилищных проблем [5].

Воспользовавшись социально-экономическими проблемами в регионе, различные деструктивные силы, стали активно вербовать в свои ряды мусульманскую молодёжь, используя для этого религию. Это способствовало зарождению в регионе религиозного экстремизма, которая вот уже на протяжении более 20 лет остаётся наиболее сложной проблемой, которая не имеет сиюминутного решения, а требует комплексного подхода.

Список литературы:

1. Алиев В.Г. Концепция социально-экономического развития Республики Дагестан: доклад на научно-практической конференции «Дагестан на рубеже веков: приоритеты устойчивого и безопасного развития» // Дагестанская правда. 1997. – 30 янв.
2. Гусаев М.М. Религиозный фактор в кавказской геополитике // Материалы Рес­публиканской научно-практической конференции «Религиозный фактор в жизни со­временного дагестанского общества». (Махачкала, 27 октября 2000) – Махачкала, 2002. С. 15–20.
3. Добаев И.П. Исламский радикализм: генезис, эволюция, практика. – Ростов-на-Дону. 2003. – 416 с.
4. Косиков И.Г., Косикова Л.С. Северный Кавказ. Социально-экономический справочник. – М., 1999. – 304 с.
5. Магомедов М.-С.М. Экономическая ситуация и использование трудового потенциала Республики Дагестан // ЭКО. Экономика и организация промышленного производства. – 2002. – № 8. – С. 99–117.
6. Яралиев И.М. Религиозный фактор в жизни современного дагестанского общества. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: URL: http://www.ca-c.org/journal/2004/journal_rus/cac-03/04.yarrus.shtml (23.05.2016).