ОТДЕЛЬНЫЕ  ВОПРОСЫ  ПРАВОВОГО  РЕГУЛИРОВАНИЯ  В  МЕДИЦИНЕ

Торубаров  Павел  Анатольевич

Врач  сердечно-сосудистый  хирург 
Государственного  бюджетного  учреждения  здравоохранения  «Городская  клиническая  больница  №  79»  Департамента  здравоохранения  г.  Москвы, 
РФ,  г.  Москва

E-mail: 

SOME  ISSUES  OF  LEGAL  REGULATION  OF  MEDICAL  SERVICES

Pavel  Torubarov

state  budget  institution  of  healthcare 
"City  clinical  hospital  №79"  Department  of  health  of  Moscow-cardio-vascular  surgeon, 
Russia,  Moscow

АННОТАЦИЯ

В  статье  приводится  анализ  некоторых  проблемных  вопросов  действующего  законодательства  в  области  медицины,  связанных  с  недобровольной  (в  том  числе  и  принудительной)  госпитализацией  пациентов.  Отдельное  внимание  уделено  госпитализации  пациентов,  страдающих  туберкулезом,  в  свете  последних  изменений  законодательства  в  этой  области. 

ABSTACT

The  article  provides  an  analysis  of  some  problematic  questions  of  the  current  legislation  in  the  field  of  medicine  related  to  involuntary  (including  compulsory)  hospitalization.  Special  attention  is  given  to  hospitalization  of  patients  suffering  from  tuberculosis,  due  to  the  latest  changes  in  legislation.

Ключевые  слова:  медицинское  право;  права  пациента;  обязанности  пациента;  принудительная  госпитализация;  туберкулез.

Keywords:  medical  law;  patient  rights;  responsibilities  of  the  patient;  involuntary  hospitalization;  tuberculosis

В  настоящее  время  термин  «медицинская  услуга»  не  имеет  четкого  законодательного  закрепления,  и  его  трактовка  сильно  различается  от  ситуации.  Тем  не  менее,  целесообразно  считать,  что  медицинский  работник,  взаимодействуя  на  профессиональной  основе  с  пациентом  во  благо  последнего  и  окружающих,  все-таки,  оказывает  услугу  медицинского  характера.

Следует  так  же  обратить  внимание,  что  кроме  услуг  «добровольных»  (то  есть  когда  пациент  сам  соглашается  на  манипуляцию,  и  которым  свойственен  один  правовой  режим)  существуют  так  же  услуги  «недобровольные»  (вынужденные  или  принудительные),  для  которых  характерен  правовой  режим,  отличный  от  «добровольного».

Как  пример  вынужденной  медицинской  услуги,  можно  привести  неотложную  ситуацию,  когда  пациент  в  силу  определенных  обстоятельств  (бессознательное  состояние)  не  может  выразить  свою  волю.  В  этом  случае  с  целью  спасения  жизни  пациента  врач  принимает  на  себя  ответственность  за  проведение  медицинской  манипуляции  без  согласия  пациента.

В  качестве  примера  «принудительной»  услуги  можно  указать  и  принудительные  меры  медицинского  характера,  применяемые  по  решению  суда  в  установленных  законодательством  случаях.

Однако,  вне  зависимости  от  характера  оказываемой  помощи-услуги,  между  ее  видами  всегда  можно  найти  общие  признаки.  К  таким  признакам  можно  отнести  вид  деятельности  –  «медицина»  и  субъектный  состав:  медицинские  работники  (то  есть  люди,  получившие  специальные  знания  и  наделенные,  в  силу  своей  трудовой  деятельности,  определенными  обязанностями)  и  граждане,  нуждающиеся  в  получении  медицинской  услуги  (на  добровольной,  вынужденной  или  принудительной  основе).

Не  вызывает  сомнения  тот  факт,  что  взаимоотношения  между  медицинским  работником  (как  в  узком,  так  и  в  широком  смысле)  и  пациентом  (так  же  в  узком  и  широком  смысле)  должны  быть  законодательно  урегулированы.

Основой  медицинского  права  (как  выделяющейся  области  юридической  науки),  в  настоящее  время,  служат  весьма  специфические  отношения  в  системе  «врач-пациент»,  складывающиеся  по  поводу  особых  благ  –  жизни  и  здоровья  граждан,  а  так  же  неразрывно  связанных  с  ними  иных  благ  и  законных  интересов,  как  отдельных  граждан,  так  и  общества  в  целом.

Относиться  к  медицинскому  праву,  исходя  из  разделяемых  теоретических  позиций  и  концепций,  можно  по-разному.  Медицинское  право  можно  рассматривать  как  самостоятельную  отрасль  права,  так  и  как  комплексную,  выросшую  из  межотраслевого  подхода,  но  отрицать,  что  в  современных  условиях  оно  выделяется  в  отдельную  ветвь,  проходя  путь  семейного  и  трудового  права,  нельзя.

Нормы,  которыми  регламентируется  процесс  оказания  медицинской  помощи  (оказания  медицинских  услуг),  в  настоящее  время  содержатся  в  различных  законодательных  актах,  относящихся  ко  многим  отраслям  права.

Основополагающей  нормой  в  указанном  контексте,  несомненно,  является  Конституция  Российской  Федерации  [6].  Государство  в  соответствии  с  Конституцией  гарантирует  гражданам  право  на  жизнь  и  здоровье  вне  зависимости  от  расы,  пола,  национальности,  социального  происхождения,  языка  и  места  жительства.

Во  исполнение  положений  Конституции,  право  на  жизнь  и  здоровье  гарантируется  несколькими  законами.

Основным  законом,  обеспечивающим  медико-социальное  благополучие  населения,  конечно,  следует  признать  Федеральный  закон  «Об  основах  охраны  здоровья  граждан  в  Российской  Федерации»  [17].  В  п.  1  ст.  3  Федерального  закона  «Об  основах  охраны  здоровья  граждан  в  Российской  Федерации»  сказано,  что  «законодательство  в  сфере  охраны  здоровья  основывается  на  Конституции  Российской  Федерации  и  состоит  из  настоящего  Федерального  закона,  принимаемых  в  соответствии  с  ним  других  федеральных  законов,  иных  нормативных  правовых  актов  Российской  Федерации,  законов  и  иных  нормативных  правовых  актов  субъектов  Российской  Федерации».  В  п.  2  ст.  3  Федерального  закона  «Об  основах  охраны  здоровья  граждан  в  Российской  Федерации»  декларируется,  что  «нормы  об  охране  здоровья,  содержащиеся  в  других  федеральных  законах,  иных  нормативных  правовых  актах  Российской  Федерации,  законах  и  иных  нормативных  правовых  актах  субъектов  Российской  Федерации,  не  должны  противоречить  нормам  настоящего  Федерального  закона»  [17].

Уголовный  кодекс  РФ  [12]  содержит  гл.  16  «Преступления  против  жизни  и  здоровья,  которая  включает  в  себя  статьи,  предусматривающие  ответственность  за  незаконное  проведение  искусственное  прерывание  беременности  (ст.  123  УК  РФ),  неоказание  помощи  больному  (ст.  124  УК  РФ),  оставление  в  опасности  (ст.  125  УК  РФ).  Кроме  вышеперечисленного,  Уголовный  кодекс  РФ  включает  гл.  25  «Преступления  против  здоровья  населения  и  общественной  нравственности»,  которая,  например,  устанавливает  уголовную  ответственность  за  незаконное  занятие  частной  медицинской  или  фармацевтической  деятельностью  (ст.  235  УК  РФ),  за  нарушение  санитарно-эпидемиологических  правил  (ст.  236  УК  РФ),  за  сокрытие  информации  об  обстоятельствах,  создающих  опасность  для  жизни  или  здоровья  людей  (ст.  237  УК  РФ),  за  выпуск  или  продажу  товаров,  выполнение  работ  либо  оказание  услуг,  не  отвечающих  требованиям  безопасности  (ст.  238  УК  РФ).

Эти  главы  отнесены  к  разделу  VII  УК  РФ  «Преступления  против  личности»,  что  в  очередной  раз  доказывает  публичный  характер  медицинской  деятельности  и  особую  ее  важность  для  государства.  Особняком  стоит  гл.  15  УК  РФ,  вынесенная  в  Общую  часть  Уголовного  кодекса  РФ  и  посвященная  принудительным  мерам  медицинского  характера  как  отдельному  виду  наказания.

Вслед  за  Уголовным  кодексом  Российской  Федерации  в  ряду  законов,  гарантирующих  право  гражданина  на  здоровье,  стоит  Трудовой  кодекс  Российской  Федерации  [10].

Например,  в  ст.  323  и  330.3  ТК  РФ  указываются  медицинские  гарантии  для  определенной  категории  работников,  ст.  254  ТК  РФ  предусматривает  гарантии  для  женщин,  связанные  с  беременностью  и  родами  (в  том  числе  –  сохранение  среднего  заработка  за  беременной  работницей  при  прохождении  последней  обязательного  диспансерного  обследования  в  медицинских  организациях).

Гражданский  кодекс  Российской  Федерации  предусматривает  гражданско-правовую  ответственность  за  причинение  вреда  здоровью.  В  п.  1  ст.  150  ГК  РФ  указывается:  «Жизнь  и  здоровье  <...>  иные  нематериальные  блага,  принадлежащие  гражданину  от  рождения  или  в  силу  закона,  неотчуждаемы  и  непередаваемы  иным  способом»  [1].  Таким  образом,  вслед  за  Конституцией,  ГК  РФ  признает  за  гражданином  наличие  присущих  от  рождения,  неотчуждаемых,  нематериальных  благ,  к  которым  относятся  жизнь  и  здоровье,  а  так  же  декларирует  право  гражданина  на  защиту  этих  благ.

В  подтверждение  вышеизложенного  можно  привести  положения  п.  2  ст.  150  ГК  РФ:  «Нематериальные  блага  защищаются  в  соответствии  с  настоящим  Кодексом  и  другими  законами  в  случаях  и  в  порядке,  ими  предусмотренных...»  [1].  В  ст.  12  ГК  РФ  законодатель  перечисляет  способы  защиты  нарушенных  прав,  к  каковым  относятся,  в  том  числе,  возмещение  убытков,  взыскание  неустойки,  компенсация  морального  вреда.  Указанные  положения  отсылают  к  гл.  59  ГК  РФ  «Обязательства  вследствие  причинения  вреда»,  регламентирующий  порядок  возмещения  причиненного  вреда.

Принимая  во  внимание,  что  пациент,  обратившийся  за  медицинской  помощью,  все-таки,  получает  медицинскую  услугу  (пп.  3–4  ст.  2  Федерального  закона  «Об  основах  охраны  здоровья  граждан  в  Российской  Федерации»  [17]),  то  есть  является  потребителем  услуги,  то  необходимо  рассмотреть  и  закон  «О  защите  прав  потребителей»  [3],  так  же  регулирующим  некоторые  аспекты  медицинской  деятельности.

Исходя  из  перечисленного  выше,  можно  заключить,  что  в  настоящее  время  в  юридической  науке  преобладает  межотраслевой  подход  к  медицинскому  праву,  который,  например,  можно  рассмотреть  на  примере  запрета  на  эвтаназию.  Согласно  ст.  45  Федерального  закона  «Об  основах  охраны  здоровья  граждан  в  Российской  Федерации»  эвтаназия  запрещена  [17].  Лицо,  побуждающее  пациента  к  эвтаназии  или  участвующее  в  ее  осуществлении  несет  уголовную  ответственность  (ст.  105  УК  РФ),  и  гражданскую  (ст.  150–151,  1064–1094,  1099–1101  ГК  РФ).

Однако,  нельзя  не  отметить  тот  факт,  что  само  медицинское  право,  постепенно,  выделяется  в  самостоятельную  ветвь,  что  подтверждается,  например,  принятием  в  2001  г.  Федерального  закона  «Об  основах  охраны  здоровья  граждан  в  Российской  Федерации»  [17],  взамен  морально  устаревших  «Основ  законодательства  Российской  Федерации  об  охране  здоровья  граждан»  [8].

Право  граждан  на  медицинскую  помощь  обладает  самостоятельностью  и  занимает  основное  место  в  системе  прав  человека  и  гражданина.  В  качестве  гарантий  указанного  права  следует  отметить  развитую  сеть  медицинских  учреждений,  декларируемую  доступность  медицинской  помощи,  развитие  фармацевтической  помощи.

Порядок  получения  «добровольной»  медицинской  помощи  (услуги),  то  есть  получения  помощи  в  ситуации,  когда  пациент  добровольно  обращается  к  медицинскому  работнику  за  помощью,  довольно  четко  регламентирован  законодательно.

Однако,  в  медицине  существует  большое  количество  и  «недобровольных»  услуг.

В  этой  связи  показательно  будет  остановиться  на  применении  принудительных  мер  медицинского  характера.

Право  граждан  на  здоровье  гарантировано,  в  том  числе,  и  рядом  законов,  которые  допускают  принудительное  обследование  или  лечение.  Например,  согласно  п.  1  ст.  44  Федерального  закона  «О  наркотических  средствах  и  психотропных  веществах»,  лицо,  в  отношении  которого  имеются  достаточные  основания  полагать,  что  оно  больно  наркоманией,  находится  в  состоянии  наркотического  опьянения,  либо  потребило  наркотическое  средство  или  психотропное  вещество  без  назначения  врача,  может  быть  направлено  на  медицинское  освидетельствование  [14].  Согласно  п.  2  ст.    44  Федерального  закона  «О  наркотических  средствах  и  психотропных  веществах»,  освидетельствование  проводится  по  направлению  органов  дознания,  органа,  осуществляющего  оперативно-розыскную  деятельность,  следователя,  судьи  или  должностного  лица,  осуществляющего  производство  по  делу  об  административном  правонарушении,  в  медицинских  организациях,  специально  уполномоченных  на  то  федеральными  органами  исполнительной  власти  в  сфере  здравоохранения  или  органами  исполнительной  власти  субъектов  Российской  Федерации  в  сфере  здравоохранения  [14]. 

К  принудительным  мерам  медицинского  характера  относятся  не  только  различного  рода  освидетельствования  и  медицинские  экспертизы,  но  и  принудительное  лечение.

Например,  согласно  ст.  13  Закона  РФ  «О  психиатрической  помощи  и  гарантиях  прав  граждан  при  ее  оказании»  принудительные  меры  медицинского  характера  «применяются  по  решению  суда  в  отношении  лиц,  страдающих  психическими  расстройствами,  совершивших  общественно  опасные  деяния,  по  основаниям  и  в  порядке,  установленным  Уголовным  кодексом  Российской  Федерации  и  Уголовно-процессуальным  кодексом  Российской  Федерации»  [2].  Одной  из  целей  таких  мер,  согласно  ст.  98  УК  РФ,  является  излечение  лиц,  к  которым  меры  были  применены,  либо  улучшение  их  психического  состояния.  Кроме  того,  принудительные  меры  медицинского  характера  могут  быть  применены  в  соответствие  со  ст.  20  Федерального  закона  «Об  основах  охраны  здоровья  граждан  в  Российской  Федерации»  [17],  а  так  же  на  основании  Федерального  закона  «О  наркотических  средствах  и  психотропных  веществах»  [14].  В  ст.  314  УК  РФ  приведена  ответственность  за  уклонение  от  исполнения  принудительных  мер  медицинского  характера.

Законодательно  указывается  возможность  применения  принудительных  мер  медицинского  характера  и  к  пациентам  страдающим  таким  социально  значимым  заболеванием,  как,  например,  туберкулез.  Однако  порядок  их  применения  иной.

Следует  сразу  отметить,  что  подобные  меры  не  имеют  отдельного  легального  определения  и  законодательно  не  отнесены  к  «принудительным  мерам  медицинского  характера»,  так  как  в  ст.  99  УК  РФ  приведен  исчерпывающий  перечень  принудительных  мер  медицинского  характера.  Все  они  связаны,  в  той  или  иной  мере,  с  психиатрической  помощью.  Что  же  касается  больных  туберкулезом,  то  законодателем  указывается,  что  обследование  и  лечение  таких  пациентов  может  проводиться  по  решению  суда.

Например,  согласно  п.  2  ст.  9  Федерального  закона  «О  предупреждении  распространения  туберкулеза  в  Российской  Федерации»  [15]  за  больными  туберкулезом  устанавливается  диспансерное  наблюдение  не  зависимо  от  их  желания.  Если  предположить,  что  страдающий  туберкулезом  пациент  в  силу  своей  несознательности  или  иных  причин  уклоняется  от  проведения  диспансерного  осмотра,  то  он  должен  быть  к  этому  принужден.  Однако,  законодательные  аспекты  такого  принуждения  не  урегулированы  в  достаточной  мере. 

Складывается  парадоксальная  ситуация:  законом  декларируется  обязанность  граждан  (ст.  27  Федерального  закона  «Об  основах  охраны  здоровья  граждан  в  Российской  Федерации»  [17])  заботиться  о  своем  здоровье,  в  установленных  законодательством  случаях  проходить  медицинские  осмотры  (ст.  46  Федерального  закона  «Об  основах  охраны  здоровья  граждан  в  Российской  Федерации»  [17]),  однако  нигде  не  предусмотрена  конкретная  ответственность  за  уклонение  от  этой  обязанности.  В  Федеральный  закон  «Об  основах  охраны  здоровья  граждан  в  Российской  Федерации»  включена  гл.  13  «Ответственность  в  сфере  охраны  здоровья»,  содержащая  одну  единственную  ст.  98  с  аналогичным  названием  [17].  В  ней  рассматривается  ответственность  медицинских  работников  и  медицинских  организаций.  Об  ответственности  гражданина  в  ней  нет  ни  слова.  Таким  образом,  декларативная  норма  «обязан»  в  данном  контексте  не  подкрепляется  санкцией  за  ее  нарушение.

Согласно  п.  2  ст.  10  Федерального  закона  «О  предупреждении  распространения  туберкулеза  в  Российской  Федерации»  «больные  заразными  формами  туберкулеза,  неоднократно  нарушающие  санитарно-противоэпидемический  режим,  умышленно  уклоняющиеся  от  обследования  в  целях  выявления  туберкулеза  или  от  лечения  туберкулеза,  на  основании  решений  суда  госпитализируются  в  медицинские  противотуберкулезные  организации  для  обязательных  обследования  и  лечения  в  стационарных  условиях»  [15].  В  приведенной  цитате,  фактически,  речь  идет  о  мерах  принудительных,  реализация  которых  относится  к  задачам  структур  как  исполнительной,  так  и  судебной  власти.  Эта  норма  отсылает  к  п.  1  ст.  9  Федерального  закона  «О  предупреждении  распространения  туберкулеза  в  Российской  Федерации»,  согласно  которому  диспансерное  наблюдение  за  больными  туберкулезом  проводится  в  порядке,  установленном  уполномоченным  Правительством  Российской  Федерации  федеральным  органом  исполнительной  власти  [15].  Под  «порядком»,  в  данной  ситуации  понимается  Постановление  Правительства  РФ  «О  реализации  Федерального  закона  «О  предупреждении  распространения  туберкулеза  в  Российской  Федерации»  [9],  в  котором  отмечается,  что  в  случае  нарушения  больными  заразной  формой  туберкулеза  порядка  диспансерного  наблюдения,  они  подлежат  обязательному  обследованию  и  лечению  в  судебном  порядке  в  соответствии  со  ст.  10  Федерального  закона  «О  предупреждении  распространения  туберкулеза  в  Российской  Федерации»  [15].  Таким  образом,  ответственность  пациента,  страдающего  социально  значимым  заболеванием,  кроме  возможного  обязательного  лечения,  фактически,  не  предусматривается.  Ситуация  складывается  патовая:  пациент  должен  быть  принужден  к  обязательному  лечению,  но  реального  механизма  принуждения  законодатель  не  указывает.

В  Уголовном  кодексе  РФ  существует  статья  236  «Нарушение  санитарно-эпидемических  правил»  [12],  однако,  чтобы  привлечь  к  ответственности  по  ст.  236  УК  РФ,  необходимо  доказать  факт  массового  заражения  людей,  а  так  же  виновность  конкретного  лица. 

Конечно,  в  указанной  ситуации  возможно  применение  ст.  237  УК  РФ  «Сокрытие  информации  об  обстоятельствах,  создающих  опасность  для  жизни  и  здоровья  людей»  [12],  однако  пациент  может  и  не  скрывать  своего  заболевания,  а  только  уклоняться  от  госпитализации.

Ст.  314  УК  РФ  так  же  не  может  быть  применена,  так  как  в  ст.  314  УК  РФ  речь  идет  о  принудительных  мерах  медицинского  характера,  предусмотренных  УК  РФ  (психическое  заболевание),  кроме  того,  согласно  ст.  97  УК  РФ  принудительные  меры  медицинского  характера  могут  быть  применены  только  к  гражданам,  совершившим  преступление,  предусмотренного  УК  РФ  [12].

Следовательно,  в  случае  уклонения  от  госпитализации,  решение  о  которой  принято  судом,  гражданин  должен  нести  ответственность  за  неисполнение  судебного  решения.

Согласно  п.  2  ст.  6  Федерального  конституционного  закона  «О  судебной  системе  Российской  Федерации»  неисполнение  постановления  суда  влечет  за  собой  «ответственность,  предусмотренную  федеральным законом»  [18].  Эта  норма  отсылает  к  ст.  315  УК  РФ,  предусматривающей  ответственность  за  неисполнение  приговора  суда.  Однако,  речь  в  ст.  315  УК  РФ  идет  только  об  ответственности  представителей  власти,  государственных  служащих,  муниципальных  служащих,  а  также  служащих  государственного  или  муниципального  учреждения,  коммерческой  или  иной  организации,  а  не  о  гражданах,  то  есть  о  тех,  кто  обязан  исполнить  приговор  суда,  а  не  о  тех,  кому  этот  приговор  вынесен.  В  ст.  392  Уголовно-процессуального  кодекса  РФ  предусмотрена  ответственность  за  неисполнение  приговора,  определения  или  постановления  суда  [11].  Однако,  положения  этой  статьи,  так  же  носят  отсылочный  к  ст.  315  УК  РФ  характер.

Итак,  несмотря  на  Уголовный  кодекс  РФ  и  Уголовно-процессуальный  кодекс  РФ  больной  туберкулезом  «уклонист»  продолжает  «бегать»  от  госпитализации,  несмотря  на  решение  суда,  которое  он  повесил  в  рамочке  на  стену  и  каждое  утро  кашляет  на  него,  распространяя  микобактерии  туберкулеза,  и,  фактически,  не  несет  за  это  никакой  ответственности,  так  как  отсутствует  реальный  механизм  принуждения.

В  Кодексе  административного  судопроизводства  в  РФ  [4]  законодатель  пытается  разрешить  эту  проблемную  ситуацию.  Для  такого  случая  предусмотрена  гл.  31  Кодекса  административного  судопроизводства  в  РФ,  которая  называется  «Производство  по  административным  делам  о  госпитализации  гражданина  в  медицинскую  противотуберкулезную  организацию  в  недобровольном  порядке».  Однако,  конкретных  мер  принуждения  в  гл.  31  Кодекса  административного  судопроизводства  в  РФ  не  предусмотрено  [4]. 

Итак,  судом  принято  решение  о  недобровольной  госпитализации  страдающего  туберкулезом  гражданина  в  медицинское  учреждение.  За  неисполнение  такого  решения,  согласно  ст.  16  Кодекса  административного  судопроизводства  в  РФ  предусматривается  ответственность  согласно  положениям  Кодекса  административного  судопроизводства  в  РФ  или  Федеральными  законами  [4].

Однако,  как  было  показано  выше,  реального  механизма  наказания  и,  следовательно,  принуждения  не  существует.

Согласно  статье  187  Кодекса  административного  судопроизводства  РФ,  решение  суда  приводится  в  исполнение  в  порядке,  установленном  федеральным  законом  [4].  Данная  норма  отсылает  к  ст.  1  Федерального  закона  «О  судебных  приставах»,  где  одной  из  задач  судебных  приставов  декларируется  «принудительное  исполнение  судебных  актов»  [16].  Согласно  пункту  3  статьи  6  Федерального  закона  «Об  исполнительном  производстве»  невыполнение  законных  требований  судебного  пристава-исполнителя  влечет  ответственность,  «предусмотренную  законодательством  Российской  Федерации»  [13].  Указанная  норма  отсылает  к  пункту  1  статьи  17.14  Кодекса  Российской  Федерации  об  административных  правонарушениях,  которая  предусматривает  административный  штраф  в  размере  от  одной  до  двух  с  половиной  тысяч  рублей,  которому  может  быть  подвергнут  гражданин,  добровольно  не  исполняющий  судебное  решение  [5].  Если  же  расценивать  обязанность  гражданина,  согласно  судебному  решению,  явиться  на  госпитализацию  как  требование  неимущественного  характера  (с  определенными  оговорками),  то  неисполнение  такого  решения  грозит  указанному  гражданину  (согласно  статье  17.15  КоАП)  все  тем  же  административным  штрафом  [5].

Из  вышеописанного  можно  сделать  вывод,  что  согласно  законодательству  и  ведомственным  инструкциям,  иными  способами,  кроме  как  уговорами  и  штрафами,  принудить  больного  открытой  формой  туберкулеза  к  лечению  невозможно.

Однако,  опасная  в  эпидемиологическом  плане  ситуация  не  может  оставаться  без  решения.  Совершенно  очевидно,  что  пациент,  страдающий  опасной  в  эпидемиологическом  отношении  формой  туберкулеза,  должен  быть  именно  принужден  физически  к  «недобровольному»  лечению,  в  частности  –  изолирован  в  медицинском  учреждении  от  общества  с  целью  предупреждения  распространения  туберкулеза.  Фактически,  такой  заболевший  должен  быть  насильно  госпитализирован.  Такой  порядок  действий  подсказывает  логика  и  здравый  смысл.  Однако,  законодателем  не  оговорены  как  сам  механизм,  так  и  конкретная  структура,  ответственная  за  «принудительную»  часть  такой  госпитализации.

Если  в  вопросах  принудительной  психиатрической  помощи  подобных  сомнений  не  возникает  (согласно  ст.  30  закона  «О  психиатрической  помощи  и  гарантиях  прав  граждан  при  ее  оказании»  [2]),  то  споры  относительно  «последней  инстанции»,  призванной  решать  вопросы  принудительной  госпитализации  пациента,  страдающего  открытой  формой  туберкулеза,  были  прекращены  только  Определением  Верховного  Суда  РФ  от  14.05.2014  №  16-КГПР14-1  [7].  Исходя  из  Определения,  принудительной  госпитализацией  пациента  с  противотуберкулезный  стационар,  то  есть  исполнение  решения  суда  в  данном  случае,  должна  заниматься  Федеральная  служба  судебных  приставов.

Таким  образом,  вопрос  о  применении  и  исполнении  норм  законодательства  был  решен  только  Верховным  судом  РФ.

Рассматривая  описанный  выше  пример,  можно  сделать  вывод,  что  привлечь  к  ответственности  и  заставить  лечиться  такого  «уклониста»  довольно  сложно. 

Подводя  итог,  следует  отметить,  что  необходимо  дальнейшее  совершенствование  правовых  основ  медицинской  деятельности.  Речь  тут  не  идет  о  наделении  врачей  большими  правами  –  это,  безусловно,  вопрос  крайне  спорный.  Речь  идет  о  наделении  пациентов  большими  обязанностями  и  введении  в  законодательство  более  действенных  мер  принуждения  к  исполнению  уже  существующих  обязанностей  пациентов.

Список  литературы: 

1. Гражданский  кодекс  Российской  Федерации  от  30.11.1994  №  51-ФЗ  //  «Собрание  законодательства  РФ»,  05.12.1994,  №  32,  ст.  3301  (2).
2. Закон  РФ  от  02.07.1992  №  3185-1  «О  психиатрической  помощи  и  гарантиях  прав  граждан  при  ее  оказании»  //  «Ведомости  СНД  и  ВС  РФ»,  20.08.1992,  №  33,  ст.  1913  (10).
3. Закон  РФ  от  07.02.1992  №  2300-1  «О  защите  прав  потребителей»  //  «Собрание  законодательства  РФ»,  15.01.1996,  №  3,  ст.  140  (9).
4. Кодекс  административного  судопроизводства  Российской  Федерации  от  08.03.2015  №  21-ФЗ  //  «Собрание  законодательства  РФ»,  09.03.2015,  №  10,  ст.  1391  (3).
5. Кодекс  Российской  Федерации  об  административных  правонарушениях  от  30.12.2001  №  195-ФЗ  //  «Собрание  законодательства  РФ»,  07.01.2002,  №  1  (ч.  1),  ст.  1  (4).
6. Конституция  Российской  Федерации  (принята  всенародным  голосованием  12.12.1993)  (с  учетом  поправок,  внесенных  Законами  РФ  о  поправках  к  Конституции  РФ  от  30.12.2008  №  6-ФКЗ,  от  30.12.2008  №  7-ФКЗ,  от  05.02.2014  №  2-ФКЗ  )  //  «Собрание  законодательства  РФ»,  14.04.2014,  №  15,  ст.  169  (1).
7. Определение  Верховного  Суда  РФ  от  14.05.2014  №  16-КГПР14-1  [электронный  ресурс]  /  Консультант  Плюс  –  Режим  доступа:  http://base.consultant.ru/,  дата  обращения  11.11.2015  (18).
8. Основы  законодательства  Российской  Федерации  об  охране  здоровья  граждан  (утв.  ВС  РФ  22.07.1993  №  5487-1)  (утратил  силу  01.01.2012)  //  «Российские  вести»,  №  174,  09.09.1993  (17).
9. Постановление  Правительства  РФ  от  25.12.2001  г.  №  892  «О  реализации  Федерального  закона  «О  предупреждении  распространения  туберкулеза  в  Российской  Федерации»  //  «Собрание  законодательства  РФ»,  21.12.2001,  №  53  (часть  II),  ст.  5185  (16).
10. Трудовой  кодекс  Российской  Федерации  от  30.12.2001  №  197-ФЗ  //  «Собрание  законодательства  РФ»,  07.01.2002,  №  1  (ч.  1),  ст.  3.  (5).
11. Уголовно-процессуальный  кодекс  Российской  Федерации  от  18.12.2001  №  174-ФЗ  //  «Собрание  законодательства  РФ»,  24.12.2001,  №  52  (ч.  I),  ст.  4921  (7).
12. Уголовный  кодекс  Российской  Федерации  от  13.06.1996  №  63-ФЗ  //  «Собрание  законодательства  РФ»,  17.06.1996,  №  25,  ст.  2954  (6).
13. Федеральный  закон  от  02.10.2007  №  229-ФЗ  «Об  исполнительном  производстве»  //  «Собрание  законодательства  РФ»,  08.10.2007,  №  41,  ст.  4849  (14).
14. Федеральный  закон  от  08.01.1998  №  3-ФЗ  «О  наркотических  средствах  и  психотропных  веществах»  //  «Собрание  законодательства  РФ»,  12.01.1998,  №  2,  ст.  219  (12).
15. Федеральный  закон  от  18.06.2001  г.  №  77-ФЗ  «О  предупреждении  распространения  туберкулеза  в  Российской  Федерации»  //  «Собрание  законодательства  РФ»,  25.06.2001,  №  26,  ст.  2581  (13).
16. Федеральный  закон  от  21.07.1997  №  118-ФЗ  «О  судебных  приставах»  //  «Собрание  законодательства  РФ»,  28.07.1997,  №  30,  ст.  3590  (11).
17. Федеральный  закон  от  21.11.2011  №  323  ФЗ  «Об  основах  охраны  здоровья  граждан  в  Российской  Федерации»  //  «Собрание  законодательства  РФ»,  28.11.2011,  №  48,  ст.  6724  (15).
18. Федеральный  конституционный  закон  от  31.12.1996  №  1-ФКЗ  «О  судебной  системе  Российской  Федерации»  //  «Собрание  законодательства  РФ»,  06.01.1997,  №  1,  ст.  1  (8).