ИЗНАСИЛОВАНИЕ:  ОСОБЕННОСТИ  ЗАКОНОДАТЕЛЬНОГО  ПОДХОДА  СТРАН  СНГ

Дядюн  Кристина  Владимировна

канд.  юрид.  наук,  доцент  кафедры  уголовно-правовых  дисциплин

Российской  таможенной  академии  (Владивостокский  филиал), 
РФ,  г.  Владивосток

Е-mail: 

RAPE:  FEATURES  OF  THE  LEGISLATIVE  APPROACH  OF  THE  CIS  COUNTRIES

Kristina  Dyadyun

candidate  of  juridical  sciences,

Associate  professor  of  department  of  criminal  law  VB  RCA,

Russia,  Vladivostok

АННОТАЦИЯ

В  данной  статье  представлен  сравнительно-правовой  анализ  признаков  состава  изнасилования,  квалифицированных  видов  данного  преступления  и  наказания  за  его  совершение  в  уголовном  законодательстве  стран  СНГ.  Автор  исследует  нормативные  и  научные  аспекты  регламентации  ответственности  за  изнасилование  с  учетом  требований  основополагающих  принципов  уголовной  ответственности  и  эффективности  наказания.  В  результате  предлагаются  модификации  действующей  редакции  нормы  ст.  131  УК  РФ.

ABSTRACT

In  given  article  the  rather-legal  analysis  of  signs  of  structure  of  the  rape,  the  qualified  kinds  of  the  given  crime  and  punishment  for  its  fulfillment  in  the  criminal  legislation  of  the  CIS  countries  is  presented.  The  author  investigates  standard  and  scientific  aspects  of  a  regulation  of  responsibility  for  rape  taking  into  account  requirements  of  basic  principles  of  a  criminal  liability  and  efficiency  of  punishment.  Updating  of  operating  edition  of  norm  of  item  131  of  the  criminal  code  of  Russian  Federation  are  as  a  result  offered.

Ключевые  слова:  изнасилование;  насильственные  действия  сексуального  характера;  потерпевшее  лицо;  уголовное  законодательство  стран  СНГ;  назначение  наказания.

Keywords:  rape;  violent  acts  of  sexual  character;  suffered  person;  criminal  legislation  of  the  CIS  countries;  appointment  of  punishment.

«Без  принуждения  уголовное  правосудие  было  бы  бессильным,

без  воспитания  —  бесчеловечным,

однако  без  справедливости  правосудие  вообще  перестало  бы  существовать»

(Яковлев  А.М.)

«Without  compulsion  criminal  justice  would  be  powerless,

without  education  —  brutal,

however  without  justice  criminal  justice  in  general  would  cease  to  exist»

(Jakovlev  A.M.)

Наказание  —  это  восстановление  попранной  преступлением  справедливости.  Оно  возможно  при  одном  непременном  условии,  если  целью  наказания  является  справедливое  воздаяние  за  причиненное  зло  [5,  с.  90—91].  Уголовный  закон  должен  обеспечивать  защиту  человека  от  любого  насилия.  В  то  же  время  далеко  не  все  интересы,  которым  причинен  вред  преступлением,  подлежат  адекватному  возмещению  (восстановлению).  К  таковым,  в  частности,  относятся  последствия  преступлений  против  половой  свободы  и  половой  неприкосновенности  личности.  Изнасилование  —  одно  из  наиболее  общественно  опасных  деяний  указанной  категории,  причиняющее  вред  не  только  физическому,  но  и  психическому  здоровью  потерпевшего  лица,  поэтому  особенно  важна  четкая  регламентация  признаков  данного  деяния,  его  квалифицированных  видов  и  установление  соответствующего  наказания  за  его  совершение.  В  рассматриваемом  вопросе  интересным  и  значимым  представляется  опыт  законодателя  стран  СНГ.  Во-первых,  сравнительный  анализ  позволяет  достаточно  четко  обозначить  плюсы  и  минусы  имеющегося  подхода,  что  может  способствовать  минимизации  недочетов.  Во-вторых,  структура  уголовных  кодексов  стран  СНГ  схожа,  соответственно,  изучение  особенностей  наиболее  продуктивно,  т.  к.  в  регламентацию  ответственности  заложены  единые  цели,  принципы  и  задачи,  аналогичные  традиции  и  основы. 

Первым  значимым  вопросом  в  рассматриваемой  теме  является  вопрос  о  потерпевшем  лице.  Действующий  УК  РФ  в  ст.  131  указывает,  что  совершение  изнасилования  возможно  только  в  отношении  лица  женского  пола  [24].  Такой  подход,  во-первых,  противоречит  системности  уголовного  закона,  т.  к.  в  остальных  статьях  главы  XVIII  используется  термин  «потерпевшее  лицо».  Во-вторых,  противоречит  медицинской  трактовке  соответствующих  терминов,  а  также  их  общесоциальному  понятию.  Так,  в  сексологии:  «половое  сношение  —  генитальный  контакт  двух  индивидуумов  с  целью  получения  полового  удовлетворения,  а  также  для  продолжения  рода»  [13,  с.  223].  В  соответствии  с  толковым  словарем,  «изнасилование  —  насильственное  принуждение  к  половому  акту»  [14,  с.  393].  И,  наконец,  создает  проблемы  квалификации  и  разграничения  рассматриваемого  преступления  от  насильственных  действий  сексуального  характера. 

В  отечественной  судебной  практике  считается,  что  действия  женщин,  насильственно  совер­шающих  любые  сексуальные  действия  с  мужчиной,  должны  квалифицироваться  по  ст.  132  (насильственные  действия  сексуального  характера)  [10,  с.  2].  Однако  состав  указан­ного  преступления  охватывает  насильственные  мужеложство  и  лесбиянство,  а  также  иные  действия  сексуального  характера  (анальный  секс,  оральный  секс,  имитации  полового  акта)  [6,  с.  364;  15,  с.  123;  16,  с.  90;  7,  с.  368],  основной  характеристикой  которых  является  «отсутствие  естественного  полового  сношения»,  являющегося  в  свою  оче­редь  отличительной  особенностью  изнасилования.  Таким  образом,  специализация  происходит  по  способу  совершения  насильственных  действий. 

Отмеченный  недостаток  отсутствует  в  УК  Украины,  Узбекистана  и  Молдовы,  где  в  соответствующей  статье  используется  термин  «потерпевшее  лицо»  [26;  27;  23].  Более  того,  законодательный  подход  в  указанных  государствах  позволяет  более  четко  дифференцировать  «изнасилование»  как  естественное  половое  сношение  (традиционный  генитальный  акт  мужчины  и  женщины)  и  «насильственные  действия  сексуального  характера»  —  насильственное  удовлетворение  половой  страсти  в  извращенных  формах  (ст.ст.  152,  153  УК  Украины;  ст.ст.  171,  172  УК  Молдовы)/  насильственное  удовлетворение  половой  потребности  в  противоестественной  форме  (ст.ст.  118,  119  УК  Узбекистана)  [27;  23;  26]. 

Что  касается  физиологических  особенностей  мужчины  и  женщины,  которыми  обусловливается  мнение  «мужчину  изнасиловать  невозможно»,  следует  отметить,  что  уголовный  закон  охраняет  не  только  половую  неприкосновенность  (запрет  на  совер­шение  любых  сексуальных  действий  против  личности),  но  и  половую  свободу  личности  (право  самостоятельно  решать,  как  и  с  кем  удовлетворять  свои  сексуальные  желания).  Из  чего  следует,  что  если  при  насильственном  половом  сношении,  осуществляемом  женщиной  в  отношении  мужчины,  происходит  насильственная  стимуляция  по­следнего,  содеянное  по  сути  все  равно  является  изнасилованием. 

Некоторые  авторы  [2;  17]  предлагают  объединить  рассматриваемые  преступления  в  один  состав.  Однако  указанное  нововведение  помимо  чрезмерного  усложнения  соответствующей  диспозиции,  может  породить  сложности  в  содержании  и  толковании  используемых  терминов  и  определенные  трудности  практики  примене­ния.  К  примеру,  практическое  осуществление  двух  различных  по  способу  соверше­ния  и  содержанию  преступных  действий  (полового  сношения  и  иных  действий  сек­суального  характера),  совершенных  в  отношении  одного  и  того  же  потерпевшего  с  минимальным  временным  разрывом,  фактически  будет  наказываться  в  тех  же  пре­делах,  что  и  совершение  одного  из  входящих  в  подобную  диспозицию  действий  (изнасилования  или  насильственных  действий  сексуального  характера),  что  в  свою  очередь  противоречит  основополагающим  принципам  назначения  справедливого  и  обоснованного  наказания.  Законодатель  Армении  в  частности  четко  указывает,  что  изнасилование  есть  насильственное  половое  сношение  мужчины  и  женщины  (ст.  138)  в  отличие  от  иных  действий  сексуального  характера  (ст.  139)  [20].

Следующим  важным  вопросом  является  регламентация  квалифицирующих  признаков  изнасилования.  В  ряде  стран  СНГ  (Украина,  Таджикистан,  Беларусь,  Узбекистан)  отягчающим  обстоятельством  рассматриваемого  деяния  выступает  повторность  соответствующих  действий  [27;  25;  21;  26].  Уголовный  закон  Молдовы  и  Армении  содержит  в  этой  области  формулировку  «осуществление  лицом,  ранее  совершавшим  преступления  против  половой  свободы  и  половой  неприкосновенности»  [23;  20].  В  Азербайджане  и  Казахстане  используется  термин  «неоднократность»  [18;  22].  Однако  в  любом  случае  обозначенные  факторы  нельзя  признать  синонимичными  обстоятельству,  указанному  в  ч.  5  ст.  131  УК  РФ  (изнасилование  потерпевшей,  не  достигшей  14  лет,  лицом,  имеющим  судимость  за  ранее  совершенное  преступление  против  половой  неприкосновенности  несовершеннолетнего).  Как  известно,  судимость  категория  временная,  может  быть  снята/погашена  при  наличии  установленных  законом  условий.  Соответственно,  совершение  полового  преступления  лицом,  судимость  которого  снята,  либо  погашена,  никак  не  отразится  на  ужесточении  ответственности.  Также  российский  законодатель  предусмотрел  возможность  влияния  указанного  обстоятельства  на  размер  ответственности  только  в  случае  совершения  изнасилования  малолетней,  соответственно,  во  всех  иных  случаях  повторного  осуществления  насильственного  полового  акта  преступнику  «можно»  ни  в  чем  себе  не  отказывать,  т.  к.  ужесточение  ответственности  законом  не  предусмотрено.  Кроме  того,  российский  законодатель  путается  в  терминологии:  указывается  наличие  судимости  за  преступление  против  половой  неприкосновенности  несовершеннолетнего,  при  совершении  изнасилования  малолетней  потерпевшей.  Исходя  из  правил  толкования  уголовного  закона,  осуществление  насильственного  полового  акта  с  девочкой,  не  достигшей  14  лет,  лицом  имеющим  судимость  за  аналогичное  преступление,  ужесточения  ответственности  не  повлечет,  что  само  по  себе  является  парадоксом  и  вновь  возвращает  к  проблеме  регламентации  признаков  потерпевшего  лица  в  составе  изнасилования.

Разумеется,  в  силу  исключения  из  российского  уголовного  закона  категории  неоднократности  и  отсутствия  в  нем  понятия  повторности,  указание  на  данные  факторы  как  отягчающие  наказание,  невозможно.  Кроме  того,  «повторность»,  исходя  из  анализа  соответствующих  кодексов  стран  СНГ,  также  категория  не  совсем  удачная  в  сфере  обеспечения  ужесточения  наказания  за  квалифицированные  виды  изнасилования,  поскольку  характеризуется  той  же  проблемой,  что  и  «судимость»:  не  учитывается  в  отношении  деяний,  по  которым  судимость  снята/погашена.  Наиболее  обоснованной  в  связи  с  изложенным  представляется  позиция  законодателя  Молдовы  и  Армении,  которая  в  силу  непротиворечия  основам  российского  уголовного  закона  может  быть  в  нем  учтена.

Заслуживающим  внимания  является  и  учет  в  качестве  квалифицирующего  обстоятельства  «совершение  изнасилования  в  отношении  2-х  и  более  лиц»  (Таджикистан,  Узбекистан,  Молдова).  В  УК  РФ  подобный  признак  отсутствует,  соответственно,  виновный  несет  ответственность  в  тех  же  пределах,  что  и  при  совершении  изнасилования  одного  лица.  Такой  подход  нарушает  принципы  равенства  и  справедливости,  не  учитывает  повышенные  характер  и  степень  общественной  опасности  содеянного,  негативно  сказывается  на  эффективности  уголовной  ответственности. 

Особого  внимания  заслуживает  возможность  ужесточения  уголовной  ответственности  за  анализируемое  преступное  деяние  по  признаку  субъекта:  совершение  родителем,  педагогом,  близким  родственником,  либо  иным  лицом,  на  которое  законом  возложены  обязанности  по  воспитанию  несовер­шеннолетнего  (ей)».  Указанное  обстоятельство  присутствует  в  уголовном  законе  Казахстана  и  Молдовы  в  прямом  контексте,  в  УК  Украины,  Таджикистана  и  Узбекистана  —  в  косвенном:  «изнасилование  близкого  родственника/члена  семьи».  Целесообразность  данного  фактора  обусловлена  следующим:

1. Распространенность  указанного  деяния.  Даже  с  учетом  высокой  латентности  подобных  преступлений  статистические  данные  показывают,  что  более  50  %  несовершеннолетних  (обоего  пола)  были  жертвами  сексуального  насилия  в  собственном  доме,  их  партнерами  становились  родственники  или  члены  семьи  [3,  с.  66;  2,  с.  18]; 
2. Более  тяжелые  психологические  последствия,  которые  впоследствии  могут  быть  мотивом  для  совершения  насильственных  преступлений;
3. Повышенная  степень  общественной  опасности:  значимость  охраняемого  общественного  отношения,  аморальность  содеянного,  осуждение  большинством  членов  общества,  возможность  для  виновного  в  силу  личностных  взаимоотношений  достичь  преступного  результата  и  избежать  ответственности;  размер  и  степень  причиненного  вреда.

Введение  в  перечень  отягчающих  наказание  обстоятельств  УК  РФ  соответствующего  пункта  (п.  «п»  ч.  1  ст.  63),  предусматривающего  возможность  ужесточения  наказания  за  совершение  любого  преступления  в  отношении  несовершеннолетнего  (несовершеннолетней)  родителем,  педагогом  или  иным  лицом,  обязанным  осуществлять  воспитание/надзор,  на  практике  не  позволяет  должным  образом  отразить  данный  фактор  на  ответственности  виновного  лица.  Во-первых,  в  УК  РФ  отсутствуют  правила  и  пределы  учета  любого  отягчающего  обстоятельства  и  его  влияния  на  вид  и  размер  наказания.  Во-вторых,  особая  общественная  опасность  и  вредоносность  полового  преступления,  совершенного  родителем/педагогом,  может  быть  отражена  только  в  рамках  регламентации  соответствующего  квалифицирующего  признака  конкретного  состава,  с  установлением  четких  пределов  адекватного  наказания  в  санкции  статьи.

По  данному  вопросу  показательны  также  результаты  проведенного  анкетирования  (опрошено  120  чел.,  с  разбивкой  на  категории:  студенты  юридических  институтов,  обычные  граждане,  сотрудники  правоохранительных  органов).  При  ответе  на  данный  вопрос  некоторые  опрашиваемые  указывали  сочетание  предложенных  вариантов,  либо  дополняли  выбранный  вариант  от­вета  собственным.

Таблица  1. 

Целесообразность  установления  повышенной  ответственности  за  половые  преступления,  совершенные  родителем,  близким  родственником,  педагогом,  иным  лицом,  на  которое  законом  возложены  обязанности  по  воспитанию  несовершеннолетнего

Таким  образом,  почти  64  %  опрошенных  отметили  обоснованность  ужесточения  уголовной  ответственности  за  изнасилование,  совершенное  родителем/педагогом.  Еще  36  %  указали,  что  более  жесткое  наказание  за  указанное  преступление  обусловлено  повышенной  общественной  опасностью,  аморальностью  и  характером  последствий.  В  общей  сложности  абсолютное  большинство  респондентов,  вне  зависимости  от  половой  принадлежности  и  социального  статуса,  отметили  необходимость  ужесточения  уголовной  ответственности  за  изнасилование  по  признаку  специального  субъекта.

Также  следует  отметить,  что  ст.  19  Конвенции  о  правах  ребенка  устанавливает  обязанность  государств  принимать  все  необходимые  меры  с  целью  защиты  ребенка  от  всех  форм  физического  или  психологического  насилия,  включая  сексуальное  злоупотребление  со  стороны  родителей,  законных  опекунов  или  других  лиц,  заботящихся  о  ребенке  [12,  с.  155].

Интересными  представляются  и  такие  квалифицирующие  обстоятельства  как:  изнасилование,  совершенное  в  условиях  массовых  беспорядков/общественного  бедствия  (Таджикистан,  Казахстан,  Узбекистан);  изнасилование  близкого  родственника  (Таджикистан,  Молдова);  насильственный  половой  акт  в  отношении  заведомо  беременной  женщины/  из  садистских  побуждений  (Молдова);  изнасилование,  совершенное  с  применением  оружия  (Таджикистан);  сопряженное  с  умышленным  заражением  СПИДом  (Молдова).  В  то  же  время  необходимо  учитывать  особенности  российского  уголовного  закона  в  части  регламентации  и  учета  соответствующих  признаков.  Тем  не  менее,  некоторые  из  перечисленных  обстоятельств  заслуживают  внимания  в  целях  рассмотрения  возможности  их  внесения  в  российский  уголовный  закон.  Например,  с  учетом  необходимости  особой  охраны  репродуктивных  прав,  совершение  изнасилования  в  отношении  заведомо  беременной  женщины,  несомненно,  обладает  повышенной  степенью  общественной  опасности,  следовательно,  требует  назначения  более  жесткого  наказания  за  его  совершение.

Также  следует  отметить  примечание  к  ст.  129  УК  Кыргызии,  где  разъясняются  особенности  квалификации  содеянного  при  ошибке  в  возрасте  потерпевшей,  содержание  «тяжких  последствий»  (самоубийство/покушение  на  самоубийство,  психическое  расстройство  потерпевшей,  причинение  любого  вида  тяжести  вреда  здоровью  (прерывание  беременности,  возникновение  внематочной  беременности  и  др.);  расшифровка  понятия  «особо  тяжкие  последствия»  (потеря  способности  к  деторождению,  утрата  возможности  половой  жизни  в  результате  изнасилования  и  др.);  дается  определение  малолетней.  В  российском  уголовном  праве  с  означенными  категориями  зачастую  возникают  проблемы.  Так,  в  Постановлении  Пленума  Верховного  Суда  РФ  «О  судебной  практике  по  делам  о  преступлениях  против  половой  свободы  и  половой  неприкосновенности  личности»  [11]  к  тяжким  последствиям  отнесены  только  самоубийство  и  покушение  на  самоубийство.  Относительно  возраста  потерпевшего  лица  традиционно  указан  критерий  заведомости  осознания  данного  факта  виновным.  Таким  образом,  подход  российского  законодателя  и  правоприменителя  представляется  слишком  узким  в  сфере  толкования  «тяжких  последствий»  изнасилования,  что  в  свою  очередь  может  способствовать  избежанию  виновным  лицом  заслуженного  наказания.  В  то  же  время  исключение  из  ст.  131  УК  РФ  указания  на  заведомость  осознания  виновным  возраста  потерпевшим,  способно  повлечь  нарушения  принципов  равенства,  вины  и  справедливости  уголовного  закона. 

Еще  одним  значимым  вопросом  в  свете  рассматриваемой  темы  представляется  анализ  санкции  соответствующей  статьи.  Для  наглядности  подход  законодателя  стран  СНГ  в  указанной  области  представлен  в  виде  таблицы.

Таблица  2.

Сравнительно-правовой  анализ  ответственности  за  изнасилование  по  уголовному  законодательстве  стран  СНГ

Таким  образом,  наиболее  жесткий  предел  назначения  наказания  за  основной  состав  изнасилования  установлен  в  Азербайджане  и  Кыргызии,  наиболее  мягкий  —  в  Казахстане,  Молдове  и  Украине.  Самое  жесткое  наказание  за  насильственный  половой  акт  присутствует  в  УК  Таджикистана  (смертная  казнь),  далее  идут  Кыргызия  и  Молдова  (пожизненное  заключение),  затем  —  РФ,  Казахстан  и  Узбекистан  (20  лет  лишения  свободы).

В  то  же  время  представляется,  что  в  подобных  случаях  наказание  должно  служить  выражением  связи  между  страданием,  которое  испытывает  наказываемый,  и  тем  страданием,  которое  он  при­чинил  своей  жертве;  необходимо  учитывать  психологические  аспекты  социального  статуса  жертвы  преступления.

Критерии  и  границы  допустимости  собственной  половой  свободы  должны  определяться  потерпевшим  лицом.  При  назначении  наказания  необходимо  учитывать  последствия  не  только  физического  характера,  но  и  психологического  (возникновение  у  жертвы  изнасилования  фобий  —  боязнь  звонков,  страх  выходить  из  дома,  изменение  образа  жизни  в  негативную  сторону  —  употребление  наркотиков,  алкоголя  и  т.  п.).  Однако,  как  свидетельствует  практика,  указанные  модификации  никак  не  учитываются  судом  при  назначении  наказания  виновному  лицу.  Например,  по  делу  Л.  суд  первой  инстанции  признал  возникновение  у  потерпевшей  в  результате  изнасилования  душевной  болезни.  Однако  суд  вышестоящей  инстанции  приговор  отменил,  признав  наличие  у  Л.  психического  расстройства  и  его  взаимосвязь  с  совершенным  в  отношении  нее  преступным  деянием,  тем  не  менее,  указав  на  «ненадлежащую  полноту»  исследования  данного  обстоятельства  в  судебном  заседании  [1].  Подобные  формальные  «отписки»  далеко  не  единичны.  Однако  за  «сухими»  цифрами  и  отчетами  стоит  судьба  конкретного  человека.  Подобные  решения  нарушают  все  принципы  назначения  справедливого  и  обоснованного  наказания,  противодействуют  эффективности  уголовной  ответственности,  создают  у  виновного  чувство  «безнаказанности».  Действительно,  получается  неважным,  смогла  ли  жертва  оправиться  после  изнасилования,  либо  причиненная  травма  полностью  «разрушила»  жизнь,  суд  все  равно  назначает  наказание  в  единых  пределах.

Ш-Л.  Монтескье  писал:  «Свобода  существует,  когда  уголовные  законы  налагают  кары  в  соответствии  со  специфической  природой  преступления»  [9,  с.  3].  По  мнению  И.И.  Карпец,  «наказание  назначается  не  только  для  того,  чтобы  конкретный  преступник  (и  другие)  не  совершал  преступления,  но  и  за  то,  что  он  совершил»  [4,  с.  57].  К.  Маркс  отмечал,  что  наказание  должно  быть  действительным  следствием  преступления,  предел  наказания  преступника  —  предел  его  собственного  деяния  [8,  с.  124].  Соответственно,  учитывая  различные  виды  изнасилования  и  возможность  причинения  различного  вреда  в  результате  совершения  данного  преступления,  невозможно  назначать  виновным  лицам  в  одних  и  тех  же  рамках.  При  таком  подходе  не  учитываются  не  только  гуманизм  и  справедливость  в  отношении  жертвы  преступления,  но  нарушаются  принципы  законности  и  равенства  относительно  виновных  лиц.

В  РФ  за  совершение  анализируемого  преступного  деяния  не  предусмотрены  максимально  жесткие  по  виду  и  размеру  наказания:  пожизненное  лишение  свободы  и  смертная  казнь.  Невозможность  назначения  последнего  вида  наказания  обусловлена  Конституцией  РФ,  однако  содержание  квалифицированных  видов  изнасилования  «требует»  отклонения  от  указанного  формата.  Так,  например,  заражение  ВИЧ  в  результате  изнасилования  —  своего  рода  «медленное  убийство»  с  особой  жестокостью.  Кроме  того,  история  отечественного  уголовного  законодательства  знает  примеры  применения  высшей  меры  за  совершение  анализируемого  преступного  деяния  при  квалифицирующих  обстоятельствах.  Смертная  казнь  за  совершение  указанного  преступления  предусматривалась  в  Воинских  Артикулах  Петра  I,  в  советский  период  (с  1962  г.).

Суммируя  вышеизложенное,  с  учетом  опыта  законодателя  стран  СНГ  в  соотношении  с  российскими  законодательными  и  социально-общественными  реалиями  видится  целесообразным  внести  изменения  в  действующую  редакцию  ст.  131  УК  РФ:

1. ввести  в  диспозицию  ст.  131  УК  РФ  категорию  «потерпевшее  лицо»;
2. установить  дополнительный  квалифицирующий  признак  изнасилования:  ч.  2  ст.  131  УК  РФ:  «г»  совершенное  в  отношении  2-х  и  более  лиц».
3. дополнить  ч.  3  ст.  131  новым  пунктом  следующего  содержа­ния:  «в»  совершенное  родителем,  педагогом,  близким  родственником,  либо  иным  лицом,  на  которое  законом  возложены  обязанности  по  воспитанию  несовер­шеннолетнего»;
4. изменить  редакцию  ч.  5  ст.  131  УК  РФ:  «деяния,  предусмотренные  ч.ч.  1,2,  3,  4  настоящей  статьи,  совершенные  лицом,  ранее  совершавшим  насильственные  преступления  против  половой  свободы  и  половой  неприкосновенности  личности»;
5. рассмотреть  возможность  ужесточения  ответственности  за  совершение  квалифицированных  видов  изнасилования;
6.   рассмотреть  возможность  введения  в  ст.  131  УК  РФ  нового  квалифицирующего  признака:  «совершение  в  отношении  заведомо  беременной  женщины». 

Список  литературы:

1. Архив  Приморского  краевого  суда.  2000  г.  Дело  №  2-171/2. 
2. Дыдо  А.В.  Изнасилование:  проблемы  уголовно-правовой  квалификации:.  дис.  …  канд.юрид.наук.  Владивосток,  2006.
3. Ерохина  Л.Д.,  Буряк  М.Ю.  Торговля  женщинами  и  детьми  в  целях  сексуальной  эксплуатации.  М.,  2003. 
4. Карпец  И.И.  Современные  проблемы  уголовного  права  и  криминологии.  М.,  1976. 
5. Коган  В.М.  Содержание  наказания  и  его  цели.  М.,  1988. 
6. Комментарий  к  УК  РФ  /  под  общ.  ред.  Н.Ф.  Кузнецовой.  М.,  2003. 
7. Комментарий  к  УК  РФ  /  под  ред.  А.В.  Наумова.  М.,  2000. 
8. Маркс  К.  Сочинения.  Т.  1.  М..  1975. 
9. Монтескье  Ш-Л.  Избранные  произведения.  М.,  1955. 
10. Постановление  Пленума  Верховного  Суда  РФ  от  15  июня  2004  г.  №  11  «О  судебной  практике  по  де­лам  о  преступлениях,  предусмотренных  статьями  131  и  132  УК  РФ  //  Бюллетень  Верховного  Суда  РФ.  2004.  №  8. 
11. Постановление  Пленума  Верховного  Суда  РФ  «О  судебной  практике  по  делам  о  преступлениях  против  половой  свободы  и  половой  неприкосновенности  личности»  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://www.rg.ru/2014/12/12/plenum-dok.html  (дата  обращения:  05.09.2015).
12. Права  человека.  Основные  международные  документы.  М.,  1989. 
13. Сексология.  Энциклопедический  справочник.  Минск,  1993. 
14. Толковый  словарь  русского  языка/под  ре.  С.И.  Ожегова,  Н.Ю.  Шведовой.  М.,  2007. 
15. Уголовное  право  РФ  /  под  ред.  Г.Н.  Борзенкова,  В.С.  Комисарова.  М.,  2002. 
16. Уголовное  право.  Особенная  часть  /  под  ред.  Л.Д.  Гаухмана,  С.В.  Максимова.  М.,  2005. 
17. Утямишев  А.Б.  Уголовная  ответственность  за  насильственные  действия  сексуального  характера,  не  связанные  с  изнасилованием:  Дис.  …  канд.юрид.наук.  Владивосток,  2002.
18. Уголовный  кодекс  Азербайджанской  республики  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  ugolovnykodeks.ru  (Дата  обращения:  18.04.2014).
19. Уголовный  кодекс  Кыргызской  республики//  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:kgcentr.info  (Дата  обращения:  18.04.2014).
20. Уголовный  кодекс  Республики  Армения//  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:km.unpd.sk  (Дата  обращения:  18.04.2014).
21. Уголовный  кодекс  Республики  Беларусь//  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  www.  Pravo.by  (Дата  обращения:  18.04.2014).
22. Уголовный  кодекс  Республики  Казахстан//  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  online.zakon.kz  (Дата  обращения:  18.04.2014).
23. Уголовный  кодекс  Республики  Молдова//  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  base.spinform.ru  (Дата  обращения:  18.04.2014).
24. Уголовный  кодекс  РФ.  М.,  2015. 
25. Уголовный  кодекс  Республики  Таджикистан//  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  www.legislationline.org  (Дата  обращения:  18.04.2014).
26. Уголовный  кодекс  Республики  Узбекистан//  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  fmc.uz  (Дата  обращения:  18.04.2014).
27. Уголовный  кодекс  Украины//  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  kodeksy.com.ua/  ka/ugolovnyikodeks_ukraini  (Дата  обращения:  18.04.2014).