ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ ГОСУДАРЕВА ДВОРА В XV ВЕКЕ

Савинова Екатерина Анатольевна

аспирантка Чебоксарского кооперативного института (филиала) Российского университета кооперации, г. Чебоксары

E-mail: kathrine21@mail.ru

В XV в. Государев двор в Русском государстве начинает выступать в качестве особой силы, как привилегированная военно-политическая корпорация, унаследовавшая свой особый статус от прежнего двора московских князей. Доказавший свою высокую боеспособность и безусловную преданность великокняжеской власти в перипетиях Феодальной войны, Государев двор неоднократно использовался в наиболее значимых походах второй половины XV в. (новгородский 1456 г. поход, казанская кампания 1467—1469 гг.; поход 1473 г. на ливонских немцев; «Новгородское взятие» 1477—1478 гг.; в 1480 г. — в войне с Ливонским Орденом, в 1491 г. — в походе на Ахматовых детей, в 1496 г. — в осаде Казани, в 1501, 1508 и 1514 гг. в походах на Великое княжество Литовское) [4, с. 21, с. 195].

Нередко в таких походах Государев двор выступал во главе с отдельными воеводами. В частности, в 1468 г. «князь велики Иван послал на Черемису князя Семена Романовича, а с ним многых детей боярьских, двор свои». Аналогичная ситуация повторилась в 1469 г., когда с Государевым двором к Устюгу был отправлен князь Д. В. Ярославский. Кроме того, в новгородских походах Государев двор выступал как личный охранный полк, своеобразная гвардия, самого великого князя [7, с. 153, с. 92, с. 155, с. 77, с. 55].

Преданность Государева двора использовалась и для выполнения поручений, носивших весьма деликатный характер и имевших особый смысл для великокняжеской власти. В 1491 г. целый отряд из 300 детей боярских двора великого князя был отправлен «изымать» сыновей незадолго до того схваченного князя Андрея Углицкого [6, с. 156]. Доверенные дети боярские из двора великого князя привлекались и для ведения провокационной пограничной войны [6, с. 167, с. 170, с. 185].

Всеобщее распространение обязательной службы всех категорий светских землевладельцев оказало серьезное влияние на формирование системы взаимоотношения между великокняжеской властью и широкими слоями вотчинников различных уездов. Начавшиеся с конца 80-х гг. поместные раздачи показательны в плане произошедшей переориентации великокняжеской власти. Эти раздачи объективно проводились в интересах служилых людей, получавших возможность увеличить общее количество находящихся в их распоряжении земель. Приобретение поместий позволяло им избежать деградации и постепенной потери своего положения.

С конца XV в., московское правительство стало осуществлять действия, направленные на поддержание служебной годности самих детей боярских. Малолетние сироты служилых людей, после смерти своих отцов, остававшиеся без родительского присмотра, поступали под опеку великокняжеских наместников и по мере взросления получали поместья для несения «государевой службы». Вдовы служилых людей сохраняли за собой «прожиточные» поместья.

Принимались также и специальные законодательные акты для удержания детей боярских на государевой службе. Судебник 1550 г., в частности, утвердил запрет похолопления детей боярских: «А детей боярских служилых, и детей которые не служивали, в холопы не приимати никому, опричь тех, которых государь от службы оставит» [5, с. 256].

Другой стороной достигнутого союза между великокняжеской властью и территориальными корпорациями служилых людей стало проведение политики включения наиболее выдающихся по своему происхождению и родственным связям местных бояр и детей боярских в состав Государева двора, и наделение их соответствующими привилегиями. Этот процесс, начавшись в первой половине XV в. к концу века достиг своего расцвета. Государев двор превратился в своеобразную «корпорацию корпораций», объединявшую в своем составе представителей основных служилых корпораций Русского государства.

Неоднородность Государева двора конца XV в. была замечена псковским летописцем, описывавшим поход 1473 г. на ливонских немцев. В помощь псковичам были посланы «воеводы и князи, дети боярские великого князя двора или из городов бояре. Бе бо множество их видети... из городов: из Ростова, из Дмитрова, из Юрьева, из Мурома, из Костромы, с Коломны, ис Переяслава и из иных городов» [8, с. 195].

Бояре и дети боярские из отдельных уездов Русского государства, взятые в состав Государева двора, должны были обеспечивать связь между московским правительством и территориальными корпорациями служилых людей. Они были наместниками и волостелями, проводили земельные описания, сажали новые слободы и вели судебные разбирательства в уездах, расположенных поблизости от их вотчин, что значительно снижало для великокняжеской власти расходы на их содержание. Во время походов они нередко вели за собой местные ополчения.

Привлечение лучших бояр и детей боярских из распущенных дворов удельных князей, некоторые из которых находились в откровенной конфронтации с великокняжеской властью, было достаточно распространенным явлением, начиная со второй половины XV в. Во время правления Ивана III исчезли удельные княжества его братьев и его дяди. Вероятно, многие бояре и дети боярские, занимавшие видное положение на удельной службе, впоследствии нашли себе место при дворе Ивана III.

Безусловно, далеко не все служилые люди удельных князей сумели сохранить свое положение при переходе на великокняжескую службу [1, с. 149].

Наиболее видные по своему происхождению и служебным качествам бояре и дети боярские удельных князей, тем не менее, достаточно легко находили себе место в составе Государева двора.

Привлечение наиболее видных представителей местной знати в состав Государева двора способствовало преодолению обособленности каждой из отдельных территориальных корпораций служилых людей. Одновременно, этот процесс отражался на внутренней структуре самого Государева двора, приобретавшего несвойственные ему прежде черты.

Эволюция территориальной структуры Государева двора, таким образом, отражала процесс централизации Русского государства и развивалась по мере присоединения новых княжеств и земель к территории собственно Московского княжества. Эта структура Государева двора разрасталась также за счет создания новых поместных корпораций, в состав которых входили переселяемые из других уездов служилые люди.

Территориальный принцип организации службы, таким образом, стал одной из отличительных черт Государева двора в конце XV в., что не могло не отразиться на дальнейшем развитии этой привилегированной корпорации.

Действительно, постоянное расширение Государева двора за счет представителей местной знати вызывало увеличение его численности. Уже в конце XV в. численность Государева двора достигала внушительных размеров и во много раз превышала численность двора любого из удельных князей.

Одновременно с распространением громоздкой территориальной структуры и увеличением общей численности Государева двора внутри этой корпорации в конце XV в. была сформирована чиновно-иерархическая структура, наполнившая новым содержанием традиционное тройственное (бояре, князья и дети боярские), деление.

Формирование чиновно-иерархической структуры Государева двора было обусловлено его новыми функциями. Одной из задач великокняжеской власти после победы в Феодальной войне стало создание единого общерусского аппарата власти. Господство традиционных форм управления и общая неразвитость делопроизводства привели к увеличению значения Государева двора, преданность которого не вызывала никаких сомнений, как особой чиновно-административной корпорации. С конца XV в. Государев двор принимал самое деятельное участие во всех сколько-нибудь значимых мероприятиях московского правительства. Все наместники, волостели, послы и военачальники разного уровня назначались на свои должности исключительно из числа лиц, входивших в состав Государева двора. Чаще всего они же производили земельные описания отдельных уездов и вели судебные разбирательства.

Разряд новгородского похода «миром» 1495 г. выделял в составе Государева двора следующие категории: бояр, окольничих, дворецкого, ясельничих, постельничих, дьяков, князей и детей боярских [9, с. 24—25].

Учитывая определенную неполноту этого разряда, как источника по структуре Государева двора, следует предположить, что уже в конце XV в. характер особых придворных должностей приобрели также конюшие, казначеи, печатники, сокольничие и ловчие. Должность конюшего впервые встречалась в разряде новгородского поездки Василия III 1510 г. Однако, вполне вероятно, что эта должность существовала в Русском государстве уже во время правления Ивана II. А. А. Зимин предположил, что эта появляется уже в 60-е гг. XV в [2, с. 195, с. 180].

Конюшие упоминались также и в других источниках конца XV в. В частности, в 1494 г. в свите великой княжны Елены [10, с. 163, с. 19, с. 288].

По наблюдениям А. А. Зимина, развитие великокняжеской канцелярии привело к выделению во второй половине XV в. должностей казначея и печатника. В действительности, казначеи и печатники эпизодически упоминались в источниках более раннего времени, однако, с конца XV в. эти должности приобрели постоянный характер [3, с. 271—274].

Сокольничие и ловчие имели достаточно близкие функции и, вероятнее всего, их обязанности выполнялись одними и теми же лицами.

Все эти должности были представлены в разрядах поездок великого князя 1510, 1513 и 1522 гг., что свидетельствует в пользу обоснованности сделанных предположений о структуре Государева двора конца XV в. [9, с. 44, с. 48—49, с. 69].

Основные элементы структуры Государева двора, таким образом, были заложены уже в конце XV в. и в дальнейшем развивались исходя из конкретных потребностей государственного управления. Развитие этой структуры происходило за счет выделения новых придворных должностей, связанных по роду своей деятельности с Боярской Думой, Дворцом и дьяческой средой.

Список литературы:

1.        Антонов A. B. Из истории великокняжеской канцелярии: кормленные грамоты XV — середины XVI века // Русские достопамятности. — М., 1998. — Вып. 3. — 149 с.

2.        Зимин А. А. Княжеская знать и формирование состава Боярской Думы во второй половине XV — первой трети XVI в. // Исторические записки. — 1979. — Т. 103. — 195 с.; Зимин А. А. О составе дворцовых учреждений русского государства XV и XVI вв. // Исторические записки. — 1958. — Т.63. — 180 с.

3.        Зимин A. A. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в. М., 1988. — 271—274 с.

4.        Зимин А. А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине ХV — первой трети XVI в. М., 1988. — 21 с.; Псковские летописи. — М., 1955. — Вып.2. — 195 с.

5.        Памятник русского права. — М., 1956. — Вып. 4. — 256 с.

6.        Полное собрание русских летописей — Т. 28. — 156, 167, 170, 185 с.

7.        Полное собрание русских летописей. — СПб., 1859. — Т. 8. — 153 с.; М., 1994. — Т. 37. — 92 с.; Т. 28. — 155 с.; Псковские летописи. — М., 1941. — Вып. 1. – 77 с; Разрядная книга 1475—1605 гг. — М., 1977—1978. — Т. 1. — Ч. 1. – 55 с.

8.        Псковские летописи. — Вып.2. — 195 с.

9.        Разрядная книга 1475—1605 гг. — 24—25, 44, 48—49, 69 с.

10.     Сборник Русского исторического общества. — СПб., 1881. — Т. 35. — 163 с.; Новгородские писцовые книги, изданные Археографическою комиссией. — СПб., 1859—1910. — Т. 1—6. — Т. 3. — 19 с.; Алексеев Ю. Г. У кормила Российского государства. СПб., 1998. — 288 с.