ВЫЯВЛЕНИЕ И УСТРАНЕНИЕ НЕПРЕДНАМЕРЕННЫХ ТЕХНИЧЕСКИХ ОШИБОК В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ

Просвирин Ефим Валерьевич

канд юр наук, преподаватель СГЭУ, г.Самара

E-mail: scientificres777@mail.ru

Язык и речевая деятельность «в форме отдельных речевых действий обслуживают все виды деятельности, входя в состав актов трудовой, игровой, познавательной деятельности» [3, с. 63]. Речевая деятельность самоценна, так как ее побуждающий мотив не может быть удовлетворен в полной мере другим способом, кроме речевого. Лингвистический аспект описания состоит в знаковости. Это позволяет следователю материализовать сведения, фактические данные посредством языка, сделать их «объективно реальными и независимыми от субъектов-рецепторов правовой информации, которая и представляет собой единство знаковой формы (языка как носителя информации) и содержания информации (идеальных объектов – разного рода мысленных объектов)» [4, c. 9].

Лингвистический и культурологический аспекты описания тесно связаны. Это обусловлено тем, что культура письменной и устной речи является составной частью лингвистики, изучающей речевую деятельность участников уголовного судопроизводства по созданию целенаправленной, целесообразной и корректной речи в заданных условиях общения.

Язык и речь в уголовном судопроизводстве есть часть исторического наследия. Следствием этого являются специфические обороты речи, слова, употребляемые только в деятельности по расследованию уголовных дел. Значение этих слов, как правило, не совпадает с первоначальным значением, существующим в непрофессиональном словоупотреблении. Например, слова «показал», «эпизод», «привод», «задержание», «мера пресечения», «принять к производству», «отправлять», «отводить» и т.д. Замена этих терминов синонимичными по смыслу словами не всегда корректна. Она может лишить сказанное или написанное точности, стилистической однородности и экономичности. Замена может способствовать грубому нарушению уголовно-процессуального законодательства, так как синонимы недопустимы в отображении процессуальных понятий, закрепленных в законе.

По преступлениям в сфере высоких технологий при описании следователь оперирует словами-терминами, которые 10–20 лет назад отсутствовали как в общеупотребительном обороте, так и в следственной практике (web-дизайн, haсker-атака, scanning IP-адресов и т.п.).

По делам о хищениях культурных ценностей из церквей, музеев следователю часто приходится прибегать к услугам специалистов, так как обстановка и ее элементы при описании и исследовании требуют специальных знаний в области религиоведения, культурологи и других отраслей знания.

При описании следователь, наряду с официальным стилем речи, использует обыденный (бытовой) или смешанные стили. Бытовой стиль особенно уместен в дословном описании показаний участника следственного действия. В частности, по преступлениям, где смысловое значение речи и дословное ее воспроизведение входят в обстоятельства, подлежащие доказыванию. К ним относятся оскорбление, угроза убийством, разжигание межнациональной розни и т.д.

По мнению И.В. Заяц, одной из лингвистических проблем является наличие «конфликта» между нормами кодифицированного литературного языка и разговорной речи допрашиваемого [1, c. 93]. В.С. Комарков приводит данные о том, что в 99% случаев протокол не сохраняет особенностей речи допрашиваемого, «что позволяет усомниться в авторстве показаний» [2, c. 53].

Следует отметить, что проблема «конфликта» между нормами литературного языка и разговорной речи всегда была и будет, так как уровень социального происхождения, материального достатка, круга общения, профессиональной деятельности и образования у допрашиваемых людей и у следователей различен. Вследствие этого не во всех случаях следователю необходимо сосредотачиваться на сохранении особенностей речи лица, дающего показания. Если, конечно, это не отвечает задачам, которые решает следователь посредством описания. К этим задачам могут относиться тактические соображения следователя, а также специфика устанавливаемых обстоятельств преступления.

Другую сторону лингвистического и культурологического аспектов описания представляет проблема интерпретации готовых текстовых конструкций – материалов уголовных дел. Зачастую проблема интерпретации описания значительно затрудняет доказывание, а иногда и служит поводом к исключению доказательств.

Проблема интерпретации описания в лингвистическом аспекте, несомненно, возникает во время передачи уголовного дела от одного следователя к другому. При этом она может быть вызвана непонятным почерком, особенностями составления процессуальных документов (в частности, обвинительного заключения, постановления о привлечении в качестве обвинения), связанная с особенностями контроля и надзора, осуществляемого руководителями следственного подразделения. Наиболее остро данная проблема проявляется в случаях, предусмотренных ст.ст. 455, 457, 458, 459 УПК.

Нередки случаи интерпретации описания доказательственной информации, сформированного на иностранном языке в условиях другой правовой системы.

Исходя из положения ст. 455 УПК: «Доказательства, полученные на территории иностранного государства его должностными лицами в ходе исполнения ими поручений … пользуются такой же юридической силой, как если бы они были получены на территории Российской Федерации в полном соответствии с требованиями настоящего Кодекса».

Особенность уголовно-процессуального доказывания в Германии заключается в том, что протоколы, составленные полицией, не являются доказательствами. Одним из способов придания им статуса доказательства служат допросы полицейских в суде в качестве свидетелей.

В связи с этим описание, содержащееся в протоколах, составленных полицейскими Германии, может подвергаться сомнению с позиций объективности и допустимости в российском судопроизводстве.

Выделение лингвистического и культурологического аспектов описания в уголовном судопроизводстве также позволяют более тщательно исследовать такую актуальную проблему как причины непреднамеренных технических ошибок в уголовном судопроизводстве, независимо от субъекта выявления данного рода ошибок, так как все участники уголовного судопроизводства могут способствовать ее выявлению и устранению по мере реализации своих уголовно-процессуальных функций обвинения, защиты и разрешения дела.

Качество выявления и устранения ошибок зависит от уровня мышления, интеллекта, опыта лица, а также достаточного владения лицом, осуществляющим доказывание по уголовному делу, оборотами письменной и устной речи, в том числе и жаргонизмами. В силу своей профессиональной деятельности следователю приходится иметь дело с людьми разных социальных групп, а также работников различных сфер деятельности, поэтому он в некотором роде должен хорошо разбираться и в профессиональном сленге (интернет-пользователей, программистов, финансистов и т.д.) молодежном жаргоне, и в арго, знать и понимать их.

Несомненно, опыт является определяющим в определении качества выявления и устранения ошибок. При этом следователь (руководитель следственного аппарата) исходя из уровня внимания, кратковременной памяти и восприятия сам определяет те конкретные приемы, позволяющие выполнить поиск и устранение ошибок.

К числу некоторых из приемов относятся:

• вычитывание проверяемого процессуального документа от двух до четырех раз в короткий промежуток времени от 30 минут до 2-3 часов;
• вычитывание проверяемого процессуального документа в промежуток времени в несколько часов либо суток;
• распечатка электронного проекта документа с целью его вычитывания на бумажном носителе.

Список литературы:

1. Заяц И.В. Использование лингвистических познаний при расследовании преступлений: Дис. … канд. юрид. наук [Текст] Саратов, 2000. -230 с.
2. Комарков В.С. Тактика допроса: Учеб. пособие [Текст] Харьков: Догма, 1995. -146 с.
3. Леонтьев А.А. Основы психолингвистики [Текст] М., 1997. -287 с.
4. Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены в праве, юридической науке и практике [Текст] Екатеринбург: Наука, 1993. -192 с.