К ВОПРОСУ О ДИССКУСИОННОСТИ ПОНЯТИЯ КОНКРЕТИЗАЦИЯ ПРАВА

TO THE QUESTION OF DISCUSSION OF THE CONCEPT SPECIFICATION OF LAW

Philip Listopad

master student of the Department of Theory of State and Law, Saratov State Law Academy,

Russia, Saratov

АННОТАЦИЯ

В статье рассмотрены основные теоретические подходы к опре­делению понятия конкретизация права, изложенные в современной отечественной научной литературе. Методологическую основу статьи составили сравнительно-правовой и логико-юридический методы. При проведении исследования автор пришел к выводу о необходимости раз­работки единого подхода к определению понятия конкретизации права.

ABSTRACT

The article discusses the main theoretical approaches to the definition of the concept of concretization of law, set forth in modern domestic scientific literature. The methodological basis of the article was composed of comparative legal and logical legal methods. During the study, the author came to the conclusion that it is necessary to develop a unified approach to the definition of the concept of concretization of law.

Ключевые слова: конкретизация права, правовая неопределен­ность, правовая определенность.

Keywords: concretization of law, legal uncertainty, legal certainty.

Результативность функционирования правовой системы опреде­ляется реализацией основополагающего универсального принципа правовой определенности. Под правовой определённостью понимается важная цель и показатель качества законотворческой деятельности, представляющая собой универсальный принцип согласованного право­вого регулирования общественных отношений, служащей сред­ством нормоконтроля, осуществляемого органами конституционного право­судия, а также критерием оценки соответствующих процессу­альных норм.

Правовая определенность гарантирует не только стабильность существования принимаемых нормативно-правовых актов, но и обеспе­чивает отсутствие противоречий в правоприменительной практике. Отсутствие правовой определенности неизбежно имеет своим резуль­татом пробелы в правовом регулировании, противоречия в нормативно-правовых актах различных уровней, а также невозможность достичь единообразия правоприменительной, в том числе, судебной практики.

Правовая определенность делает нормативно-правовые акты более доступными для понимания непрофессиональным участникам правовых отношений, т. е. лицам, не имеющим юридического образования. Таким образом, до реализации права на защиту граждане смогут осознавать степень ответственности за неправомерное поведение, а также смогут расширить осведомленность о правах и обязанностях, возложенных на них.

Стоит отметить, что правовая определенность характеризует отрасли права не обособлено, а во взаимосвязи, т. к. является обще­отраслевым принципом, что обусловлено необходимостью в единстве и стабильности действующей правовой системы в целом.

Таким образом, правовая определенность характеризуется следующими основными признаками:

• стабильность правового регулирования;
• правовая грамотность населения;
• недвусмысленность и согласованность правовых норм и право­применительной практики;
• единообразие правоприменительной практики;
• стабильность правовой системы.

Правовая определенность является эталонным состоянием правовой системы, однако ввиду субъективных и объективных факторов существование правовой неопределённости неизбежно. Наиболее возможной представляется минимизация правовой неопределённости ввиду преодоления субъективных факторов, т. к. объективные факторы заложены в самой природе правовой системы, в частности, в поступа­тельном развитии нормативно-правовых актов, необходимости в периодической актуализации действующих норм, а также развитием и трансформацией отношений, лежащих в правовом поле, опережающее изменение норм права.

Стоит отметить, что правовая неопределенность неизбежно оказы­вает негативное влияние на прогнозирование изменения законодательства и как следствие на разработку стратегии законотворчества в Российской Федерации.

Основным механизмом минимизации правовой неопределенности является конкретизация права. В настоящее время вопрос об опре­делении понятия конкретизация права в отечественной науке остается дискуссионным. Ключевым последствием правовой неопределенности отдельно взятой отрасли права является правовая неопределенность правоприменения взаимосвязанных отраслей, например, неопределен­ность гражданско-правовых норм влечет неопределенность в право­применении специальных норм о государственных закупках.

Представляется, что отсутствие единого подхода к определению понятия конкретизации права вызвано, в первую очередь, отсутствием необходимого количества научных исследований в направлении конкре­тизации данного понятия. Наиболее активно вопрос о конкретизации права исследовался в досоветский период, современные ученые, как правило исследуют вопрос как дополнение к иному теоретически-значимому институту.

Высокое значение и актуальность теоретического единообразия понятия конкретизации права подтверждается теоретическими разра­ботками Н.А. Власенко, согласно которым представляется необходимым разработка и принятие федерального закона «О конкретизации права», а также упорядочении подзаконного правотворчества, в частности ведомственного, указанный закон должен будет включить в себя дефиницию конкретизации права, порядок осуществления конкретизации как нормотворческой, так и правоприменительной, а также пределы осуществления конкретизации [3].

При наличии разнообразных точек зрений в понимании конкре­тизации права безотлагательно следуют противоречия в конкретизации норм права и соответственно вопрос правовой неопределенности остается неразрешенным и наступает весь комплекс негативных последствий. Стоит отметить, что конкретизация права производится не только в процессе правотворчества, но и в процессе применения юридических норм, путем индивидуализации, а также перевода абстрактной юридической нормы в конкретное правило, применяемое к конкретному обстоятельству.

А.С. Пиголкин определяет конкретизацию как процесс, состоящий в издании новых правовых норм, которые, не выходя за рамки законов, развивают и анализируют его положения, являющиеся вспомогательными по отношению к нему [2].

Т.Я. Насырова предлагает следующее определение понятию конкре­тизация права: конкретизация – объективное свойство правового регулирования, заключающееся в переходе от неопределенности юридического предписания к его определенности, а также от неопределенности нормы права в связи с появлением юридического факта к его качеству определенного правого регулятора [1].

В свою очередь Н.А. Власенко определяет конкретизацию как объективное свойство правового регулирования, заключающееся в переходе от неопределенности юридического предписания к его опре­деленности [3].

В настоящее время в отечественной литературе не обнаружены работы, в которых наиболее четко была аргументирована одна из вышеизложенных позиций. Несмотря на лаконичность определения, предложенного Н.А. Власенко наиболее обоснованной представляется позиция Т.Я. Насыровой, ввиду объединения в ней двух подходов к пониманию конкретизации права, правотворческой и правопримени­тельной.

Подводя итог вышеизложенному подчеркнем, что вопросы, непосредственно связанные с конкретизацией права, исследованы в отечественной правовой литературе недостаточно полно и комплексно. Определение понятия конкретизация права позволит отграничить данное правовое явление от смежных правовых явлений. В связи с чем существует необходимость в установлении единого подхода в отечест­венной правовой науке в определении понятия конкретизация права.

Список литературы:

1. Насырова Т.Я. Телеологическое (целевое) толкование советского закона. Казань, 1988.
2. Пиголкин А.С. Толкование нормативных актов в СССР. М., 1962. Закон: создание и толкование / под ред. А.С. Пиголкина. М., 1998.
3. Власенко Н.А. Конкретизация в праве: природа и пути исследования // Конкретизация законодательства технико-юридический прием нормотворческой, интерпретационной, правоприменительной практики: Международного симпозиума (Геленджик, 27-28 сентября 2007 г.) / под. ред. В.М. Баранова. – Н. Новогород, 2008. – С. 123.
4. Пряхина Т.М. Влияние правовой неопределенности на стратегию законодательства России // Юридическая техника. – 2015. - № 5. – С. 601-607.