ЛОГИКО-ПРАВОВЫЕ ПОДХОДЫ К СОВЕРШЕНСТВОВАНИЮ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ

LOGICAL-LEGAL APPROACHES TO IMPROVING LOCAL GOVERNMENT

Lyubov A.Andreeva

candidate of juridical sciences, associate Professor of the Department of theory and history of state and law ANO "Open University of Humanities and Economics",

Russia, Moscow

Irina N.Trukhina

сand. filosof. science, associate professor, the Professor of St. Petersburg State University, Russian Ministry for Emergency Situations,

Russia, St. Petersburg

АННОТАЦИЯ

Проблема совершенствования системы местного самоуправления, его роли как формы народовластия, обеспечивающей, наряду с госу­дарственной, реализацию единой публичной власти народа, весьма актуальны. В настоящее время получили дальнейшее развитие консти­туционные принципы местного самоуправления в нормах и практике применения Федерального закона от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации». Авторы, исследовав преобразования системы местного самоуправления, выделили новации, ускоряющие либо замедляющие процесс реформирования, в котором не была бы утрачена суть местного самоуправления как самостоятельной и под свою ответственность деятельности населения в своих интересах по решению вопросов местного значения.

ABSTRACT

The problem of improving the system of local self-government, its role as a form of democracy, providing, along with the state, the implementation of a single public authority of the people, is very relevant. Currently, the constitutional principles of local self-government in the norms and practice of the Federal law of October 6, 2003 № 131-FZ "on General principles of local self-government in the Russian Federation" have been further developed. The authors studied the transformation of the system of local self-government, identified innovations that accelerate or slow down the process of transformation, which would not have lost the essence of local self-government as an independent and responsible activity of the population in their own interests to address issues of local importance.

Ключевые слова: система, местное самоуправление, организация, принципы, структура, нормы, законодательство.

Keywords: system, local government, organization, principles, structure, norms, legislation.

Серьёзным препятствием на пути решения задач, поставленных перед местным самоуправлением, являются нестыковки в использовании юридической терминологии, в том числе понятий, раскрывающих сущ­ностный смысл конституционных установлений в одной из важней­ших форм народовластия. В Федеральном Законе от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ указано нормативное определение понятия «вопросы местного значения», используемого Конституцией РФ для функциональной характеристики местного самоуправления. Согласно ст. 2 Федерального Закона от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ «вопросы местного значения – это вопросы непосредственного обеспечения жизнедеятельности насе­ления муниципального образования, решение которых в соответствии с Конституцией Российской Федерации и настоящим Федеральным законом осуществляется населением и (или) органами местного само­управления самостоятельно». Однако, такое содержание термина [4, с. 46] не даёт исчерпывающего представления об особенностях его правового наполнения в соотношении его с другими понятиями. С точки зрения формальной логики обнаруживается тафтология «вопросы – это вопросы». Недостаточно проясняют этот термин и его трактовки в научной литературе, где «вопросы местного значения» трактуются как более общая правовая категория по отношению к категории «полномочий» [5, с. 246]. Такой подход соответствует содержанию закона, где оба понятия разделены. Вопросы местного значения муни­ципальных образований определены в ст. 14, 15 и 16 Федерального Закона от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ, а полномочия органов местного самоуправления закреплены в ст. 17 указанного закона [1]. Разграничение категорий «вопросы местного значения» и «полномочия по решению вопросов местного значения» имеет не только теоретическое, но и прак­тическое значение. Е.С. Шугрина справедливо отмечает, что «допусти­мым предметом соглашения является передача части полномочий по решению вопросов местного значения органов одного муниципального образования органам местного самоуправления другого муниципального образования. Передача вопросов местного значения не допускается, так как вопросы местного значения для каждого типа муниципальных образований могут быть изменены только путём внесения изменений в Федеральный закон от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ. Однако на прак­тике в соглашениях может содержаться перечень не передаваемых полномочий, а вопросов местного значения. Такие соглашения не соот­ветствуют действующему законодательству и могут быть оспорены» [6]. Следует подчеркнуть, что подобные соглашения часто не публикуются, порядок их подписания, регистрации и вступления в силу не устанав­ливается, но, тем не менее, органы местного самоуправления ими руководствуются на практике.

Анализируя отраслевые федеральные законы, В.И. Васильев приходит к выводу, что «с тех пор ситуация изменилась мало. Десятки действующих федеральных законов не содержат достаточного правового регулирования полномочий органов местного самоуправления, «уходят от него» [4, с. 46-56]. На практике это ведёт к тому, что как органы, так и должностные лица местного самоуправления до сих пор не понимают, как именно им решать навязанные «вопросы местного значения» такие как борьба с терроризмом, противодействие экстремизму и т. д. [7, с. 39]. Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. № 329-ФЗ (в ред. от 3 июля 2016 г.) «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия коррупции» функция «осущест­вления мер по противодействию коррупции» была включена в перечень вопросов местного значения [23]. Конституция РФ допускает наделение органов местного самоуправления «отдельными» госполномочиями. Понятие «отдельные» не конкретизировано и растяжимо по смыслу. Последнее и позволяет федеральным и региональным властям увели­чивать нагрузку на местное самоуправление. Одно из приоритетных направлений в развитии местного самоуправления В.А. Щипачёв считает в «устранении неточных, двухсмысленных, противоречивых формули­ровок в нормативно–правовых актах, регулирующих вопросы местного значения» [8, с. 13].

Немало неопределённостей в юридической литературе с содер­жанием понятия «публичная власть». Первоначально в него включались преимущественно вопросы государственной власти. В настоящее время сюда относят и вопросы местного самоуправления. «Легальное опре­деление термина «публичная власть», раскрывающее его содержание, констатирует В.А. Щипачёв, в российском законодательстве отсут­ствует» [9, с. 49]. В науке под публичной властью в России понимают власть народа и выделяют следующие признаки. Во-первых, «публичная власть осуществляется с целью достижения общего блага, т. е. публи­чного интереса». Во-вторых, «публичная власть обращена ко всему обществу в целом, так и к каждому члену этого общества в частности». В-третьих, «всеобщая доступность, иначе говоря, каждый человек может принимать участие в реализации тех или иных функций власти». В-четвёртых, «публичная власть осуществляется открыто, т. е. гласно». В-пятых, «публичная власть осуществляется всем населением, или его частью, проживающей на конкретной территории». В-шестых, «публичная власть использует методы убеждения, воспитания, а при необходимости метод принуждения» [10, с. 445].

Важной и относительно малоисследованной функцией местного самоуправления является межмуниципальное сотрудничество. Возмож­ность осуществления межмуниципального сотрудничества преду­смотрена в Европейской хартии местного самоуправления 1985 г. [2] В Федеральном Законе от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ вопросам меж­муниципального сотрудничества посвящены нормы ст.ст. 8, 66-69. Вместе с тем в законе не раскрывается само понятие «межмуници­пальное сотрудничество». Исследователи выделяют различные цели межмуниципального сотрудничества, вытекающие из положений Федерального Закона от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ. Главными из них указываются: во-первых, объединение финансовых средств, матери­альных и иных ресурсов муниципальных образований для совместного решения вопросов местного значения; во-вторых, организация взаимо­действия органов местного самоуправления муниципальных образований для решения вопросов местного значения; в-третьих, выражение и защита общих интересов муниципальных образований; в-четвёртых, содействие развития местного самоуправления; в-пятых, формирование условий стабильного развития экономики муниципальных образований в инте­ресах повышения жизненного уровня населения.

На основании норм законодательства о местном самоуправлении можно, полагают А.В. Орлов и И.Е. Кабанова, выделить три формы межмуниципального сотрудничества: «ассоциативное (образование объе­динений муниципальных образований, советов муниципальных образо­ваний и т. п.), договорное (заключение в рамках межмуниципального взаимодействия договоров о сотрудничестве, гражданско-правовых договоров, выполнение работ и оказания услуг в интересах муници­пального образования) и хозяйственное (создание межмуниципальных хозяйственных обществ и иных юридических лиц)» [11, с. 4] Иссле­дователи анализируют законодательные коллизии, препятствующие развитию межмуниципального сотрудничества и приходят к выводу, что «в настоящее время развитие межмуниципальной кооперации сдерживается противоречивостью федерального законодательства, регу­лирующего формы, принципы и порядок сотрудничества и взаимо­действия муниципальных образований» [11, с .4]. Главной законода­тельной коллизией, препятствующей развитию межмуниципального хозяйственного сотрудничества, справедливо полагают исследователи, являются предписанные ГК РФ ограничения относительно возможностей внесения муниципального имущества в уставной капитал учреждаемых ими хозяйствующих субъектов. Трудно рассматривать как наиболее оптимальные организационно-правовые формы для осуществления межмуниципального сотрудничества, предлагаемые в Федеральном Законе от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ, формы межмуниципального сотрудничества в виде хозяйственных обществ, фондов и автономных некоммерческих организаций. Основным недостатком данных видов юридических лиц является то, что муниципальное образование утрачивает право собственности на имущество, передаваемое этим организациям. При условии устранения несогласованности положений законодательства о местном самоуправлении с нормами гражданского законодательства и специальной правовой регламентации можно рассчи­тывать на более успешное развитие различных форм межмуниципального сотрудничества.

Непростые проблемы в области местного самоуправления, связан­ные, прежде всего с межмуниципальными отношениями, возникают в связи с оживлением у исследователей интереса к процессам агломерирования. Именно подробное обсуждение получили вопросы межмуниципального сотрудничества в контексте развития агломераций. В качестве приоритетной модели управления агломерациями рассматри­валась договорная модель, предусматривающая создание и управление межмуниципальным сообществом на основе консенсуса. Е.С. Шугрина отмечает «нужно учесть, что, с одной стороны, сути агломераций больше отвечает межмуниципальный формат управления агломерацией, с другой – заявителями в федеральные проекты и программы выступают органы государственной власти субъектов Российской Федерации, что существенным образом влияет на их участие в органах управления агломерациями» [12, с. 12]. Исследователей справедливо беспокоит, что часто агломерирование воспринимается как процесс административного присоединения к городу – ядру периферийных территорий. В контексте местного самоуправления это может означать объединение нескольких ранее самостоятельных муниципальных образований в один новый муниципалитет либо увеличение территории за счёт изменения границ муниципального образования, выполняющего функции ядра агломе­рации [13, с. 9-10]. Остается дискуссионным вопрос об объединении муниципалитетов разного правового статуса, например, городской округ объединяется с муниципальным районом, в состав которого входят несколько сельских поселений.

Специфику агломераций как объекта управления отмечает А.Н. Швецов, в том, что «они одновременно являются объектом управленческих воздействий и местного самоуправления и государ­ственного управления… В силу того, что все составные элементы агломераций – и крупные города и небольшие городские поселения – представляют собой административно-территориальные структуры муниципального уровня, а значит, являются объектами местного самоуправления…. По мере того как отдельные муниципальные образования образуют агломерацию – связанную группу городов и поселений – они в совокупности по своему масштабу, потенциалу и реальному значению становятся слишком большим для местного управления объектом» [14, с. 17-18]. Агломерации, таким образом, являются объектом управления одновременно трёх уровней власти – местного, регионального и федерального. На местном уровне каждым из входящих в конкретную агломерацию муниципальным образованием решаются «так называемые» вопросы местного значения, а также всеми муниципалитетами совместно решаются вопросы межмуниципального значения. При этом А.Н. Швецов подчёркивает, что «роль муници­пальных органов должна быть доминирующей, что становится новым вызовом для территориальной организации местного самоуправления, который диктует необходимость использования на муниципальном уровне новых организационно-управленческих форм, отвечающих зада­чам формирования и развития именно агломераций как групповых структур населённых мест» [14, с. 18].

Мало исследованными в настоящее время являются последствия укрупнения муниципальных образований. Из фокуса этих исследований, как правило, выпадают социально-политические аспекты территори­альной организации местного самоуправления, основным из которых является потребность некоторого локализованного коллектива в само­организации для отстаивания своего местного интереса, решения вопросов местного значения.

Сложность и неоднозначность подходов к пониманию проблем института местного самоуправления как одного из важных социальных институтов публичной власти, явились, видимо, во многом причиной того, что исследователи стали возлагать надежды на такой инструмент как стратегическое планирование, надеясь найти в нём наиболее надёж­ный выход из создавшегося положения. В.И. Васильев, принимая участие в экспертной дискуссии в рамках Гайдаровского форума – 2016, обратил внимание, что он считает необходимым возвращение к тексту Конституции РФ и принятие государственной концепции развития местного самоуправления, в которой будет чётко обозначена роль данного уровня власти, порядок его взаимодействия с государственной властью [15, с. 7].

Сама идея использования стратегического планирования заслу­живает внимания. В условиях возросшего практического и научного интереса к ней во всех областях жизни российского общества в условиях нестабильности и неопределённости этот процесс принял характер скорее неумеренного увлечения. А.Н. Швецов справедливо подчёркивает: «Произошла фетишизация правового акта, который стал олицетворением и воплощением смысла и содержания стратегического планирования. Всё проблемное поле в этой сфере стало рассматриваться исключительно сквозь призму законодательного нормативно-правового регулирования» [16, с. 5]. Вместе с тем вопрос о том, вправе ли местные власти заниматься стратегическим планированием остаётся открытым, но уже большинство муниципалитетов оказались охваченными компанией по разработке стратегий. По данным государственной автоматизированной информационной системы «Управление», в реестр документов страте­гического планирования включено 14 775 документов, разработанных в муниципальных районах, 5 505 – городских округах, 108 – в городских округах с внутригородским делением, 1 471 – в городских поселениях, 7 215 – в сельских поселениях, 22 – во внутригородских районах [25]. На заседании Совета по местному самоуправлению при Совете Федера­ции Российской Федерации, состоявшемся 17 ноября 2016 г., выступавшие особо выделяли быстрый рост количества муниципали­тетов уже имеющих стратегические документы. А.Н. Швецов, анализируя суть и особенности стратегического планирования в современной России, показывает, что оно является «результатом «скрещивания» доморощен­ного, советского в своей генетической основе планового мышления с механически заимствованными «западными» образцами стратегического планирования», а потому «стратегическое планирование по-российски – это пока не современный, на уровне мировых стандартов, инструмент управления экономическим развитием, а лишь промежуточный вариант соответствующего рыночного механизма, отражающий переходный характер российского общества, государства и экономики. Для этого варианта характерны эклектицизм, порождающий противоречия между новизной форм и традиционностью их содержания» [16, с. 3, 7]. Такое соединение часто противоположных принципов и методов не позволяет раскрыться конструктивному потенциалу стратегического планирования.

В стратегическом планировании не столько важны строгие едино­образные методические процедуры, что характерно для отечественного планирования, сколько важны для участников процесса планирования такие качества как квалификация, опыт, интуиция, кругозор, творческая смелость т. п. Это работа приносит успех там и тогда, где и когда для этого созрели условия. Это больше искусство, нежели рутинный процесс. Основой стратегического планирования должна быть организация свободного обмена и согласования мнений в ходе принятия решений, а не инструментальные тонкости. Основанием инициативы и самостоя­тельности участников этого процесса должны служить в первую очередь культурные традиции и образ мышления и власти и населения. В этом аспекте необходимо учитывать место и роль на местном уровне такого демократического института как правотворческая инициатива. Правотворческая инициатива – это право населения муниципального образования участвовать в разработке и обсуждении местных норма­тивных актов [17, с. 260]. В муниципальных правовых актах право­творческая инициатива определяется, как правило, как форма непосредственного участия населения муниципального образования в осуществлении местного самоуправления посредством внесения инициативными группами граждан в органы местного самоуправления проектов муниципальных правовых актов по вопросам местного самоуправления. Этот демократический институт, по справедливому замечанию В.И. Васильева, реализует одну из главных задач муници­пальной реформы – приближение населения к власти [18, с. 284]. Правовой гарантией осуществления права граждан на правотворческую инициативу является положение Федерального Закона от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ о том, что проект муниципального правового акта, внесённый в порядке реализации нормотворческой инициативы граждан, должен быть обязательно рассмотрен органом или должностным лицом местного самоуправления, к компетенции которого относится принятие соответствующего правового акта, в течение трёх месяцев со дня его внесения. Вместе с тем, в тексте Федерального закона не содержится конкретной процедуры, позволяющей реализовать данное право жителей муниципальных образований с учётом особенностей конкретного муни­ципального образования. Это придаёт данному праву сугубо формаль­ный и практически трудно реализуемый характер [19, с. 39; 20, с. 43]. На заседании Совета по развитию местного самоуправления В.В. Путин обратил внимание участников на то, что всё больше растёт число граждан проявляющих свою инициативу, в том числе и на местном уровне и «только при постоянном, неформальном, заинтересованном общении с жителями можно узнать, почувствовать, что их действительно волнует, и вместе с гражданами добиться решения насущных задач, строить планы развития» [21, с. 1].

Фактором серьёзно влияющим на местное самоуправление является социально-экономическая и политическая ситуация в России. Экономи­ческий кризис, сложное международное положение приводят именно на местах к закрытию предприятий, увеличению безработицы, снижению материального благосостояния людей. Представляется важной проблема преодоления разрыва теории и практики. В связи с чем, представляет интерес предложение В. Панкращенко о том, что необходимо перейти от нормативно-правовой «картинки» местного самоуправления к деталь­ному описанию реального функционирования власти, бизнеса, форм человеческого общежития в тысячах населённых пунктов, именуемых муниципальными образованиями. Такой уровень знания проблемы устройства жизни и власти (реальной, а не формальной) на местах, полагает В. Панкращенко, отсутствует. Анализ этих реалий поможет дать ответы на вопросы: есть ли у нас местное самоуправление и каким оно может и должно быть в России [22, с. 21]. Важно, чтобы в сложнейших преобразованиях не потерялась суть местного самоуправ­ления как самостоятельной и под свою ответственность деятельности населения по решению вопросов местного значения в своих интересах.

В настоящее время вопрос о развитии местного самоуправления стал предметом обсуждения в Совете Федерации. А. Турчак подчер­кивает, что главная цель — это дальнейшее повышение уровня жизни граждан, создание условий для развития медицины, образования, обес­печение безопасной и комфортной среды проживания, то есть всё то, что определяет качество повседневной жизни людей. Многое будет зависеть от эффективной работы на местах, так как именно местное самоуправление как наиболее близкий к людям уровень власти, отвечает за «самочувствие» городов и посёлков, благополучие их жителей [24].

Одним из инструментов повышения качества управления на местах, отмечает А. Турчак, является оценка эффективности деятельности орга­нов местного самоуправления. Однако, отметил А. Турчак, несмотря на положительные стороны, имеется ряд проблем, которые заметно снижают степень эффективности данного инструмента. В первую очередь, это касается критериев, по которым оценивается деятельность местной власти. Показатели эффективности зачастую носят информа­ционный, статистический характер. «Сегодня надо подумать над разра­боткой единой методики оценки эффективности деятельности органов местного самоуправления, придать ей завершённый характер» [24].

Вместе с тем, законодатели уверены, что обсуждая вопросы повышения качества муниципального управления, невозможно обойти стороной такой важный вопрос, как финансовая обеспеченность муници­пальных образований. «В настоящее время ключевую роль здесь играют субъекты федерации, усилиями которых реализуются меры по повы­шению уровня финансовой обеспеченности муниципалитетов, но, безусловно, важная задача состоит в повышении собственной доходной базы муниципалитетов» [24].

Следует выделить проблему, связанную с необходимостью повы­шения качества управления муниципальными финансами, в частности сельских поселений. Авторы полагают, что прежде чем управлять, следует передать сельским поселениям достаточно финансовых средств и запретить консолидировать финансы поселений в территориальных муниципальных образованиях, обеспечив должный контроль за расхо­дованием бюджетных и программных средств.

13 ноября 2018 года на Совете по местному самоуправлению при Совете Федерации было указано, что Правительством в Государствен­ную Думу внесен законопроект, направленный на совершенствование меж­бюджетных отношений [24].

Несомненно, остается важным вопрос повышения доступности и качества муниципальных услуг. Вместе с тем переход на реестровую модель оказания муниципальных услуг в виде записи в реестре, весьма спорна, содержит коррупционные элементы.

Таким образом, авторы полагают, что совершенствование системы местного самоуправления, его роли как формы народовластия, обеспечивающей, наряду с государственной, реализацию единой публичной власти народа, гарантируют жизнеобеспечение населения и весьма актуальны.

Список литературы:

1. Федеральный закон от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ (в ред. № 83-ФЗ от 18.04.18) / [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_44571/ (Дата обращения 18.11.2018).
2. Европейская хартия местного самоуправления, принятая Советом Европы 15 октября 1985 года / [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_20361/ (Дата обращения 18.11.2018).
3. Конституция Российской Федерации / [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_28399/ (Дата обращения 18.11.2018).
4. Васильев В.И. О некоторых понятиях муниципального права. // Журнал Российского права, 2013. № 12. С. 46.
5. Кутафин О.Е., Фадеев В.И. Муниципальное право Российской Федерации: учебник. М. 2006. С. 472. Муниципальное право России: учебник. / Отв. ред. С.А. Авакьян. М. 2009. С. 246.
6. Шугрина Е.С. Соглашение о перераспределении полномочий между муни­ципальными образованиями. // Практика муниципального управления. 2010 № 10.
7. Рыков А.Н. Проблемы взаимодействия местного самоуправления с госу­дарством. Муниципальное имущество: экономика, право, управление. 2018. № 3. № 39.
8. Щипачёв В.А. Развитое местное самоуправление – основа укрепления российского федерализма. // Российская юстиция. 2017. № 8. С. 13.
9. Щипачёв В.А. Республиканский путь развития России невозможен без сильного местного самоуправления. // Государственная власть и местное самоуправление. 2018. № 4. С. 49.
10. Авакьян С.А. Конституционный лексикон: государственно – правовой терминологический словарь. М. Юстицинформ, 2015. С. 445.
11. Орлов А.В., Кабанова И.Е. Развитие межмуниципального сотрудничества: формы, проблемы правового регулирования и имущественной ответствен­ности. // Муниципальное имущество: экономика, право, управление. 2017. № 2. С. 4.
12. Шугрина Е.С. Экспертная дискуссия о правовых основах формирования и развития агломераций в России. // Муниципальное имущество: экономика, право, управление. 2018. № 2. С. 12.
13. Шугрина Е.С., Петухов Р.В. Управление территорией: поиск баланса частных и публичных интересов. //Муниципальное имущество: экономика, право, управление. 2018. № 1. С. 9-10.
14. Швецов А.Н. Муниципально-государственное управление городскими агломерациями. // Муниципальное имущество: экономика, право, управление. 2018. № 2. С. 17-18.
15. Петухов Р.В., Луценко Е.В. Местное самоуправление на современном этапе общественного развития. Экспертная дискуссия в рамках Гайдаровского форума – 2016. 2016. № 1. С. 7.
16. Швецов А.Н. Стратегическое планирование муниципального развития: полезное начинание или бюрократическая компания? Муниципальное имущество: экономика, право, управление. 2017. № 3. С. 5.
17. Конституционное право: энциклопедический словарь. Отв. ред. С.А. Авакьян. М. 2000. С. 260.
18. Васильев В.И. Муниципальное право России. М. 2008. С. 284.
19. Помазанский А.Е. Реализация правотворческой инициативы на местном уровне. // Журнал Российского права. 2018. № 8.С. 39.
20. Быкова Е.И. Проблемные вопросы повышения активности участия граждан в реализации правотворческой инициативы. // Конституционное и муниципальное право. 2016. № 5. С. 43.
21. Путин В.В. Выступление Президента России на заседании Совета по развитию местного самоуправления. // Российская юстиция. 2017. № 10. С. 1.
22. Панкращенко В. О кризисе, местном самоуправлении и свободе исторического выбора. // Муниципальная Россия. 2015. № 10. С. 21.
23. Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 329-ФЗ (в ред. от 3 июля 2016 г.) «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия коррупции» / [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/ (Дата обращения 18.11.2018).
24. Совет Федерации: необходимо разработать единую методику оценки эффективности деятельности органов местного самоуправления / [Электронный ресурс] – Режим доступа: council.gov.ru – fhttp://icde.ru/news-ibur/sovet-federatsii-neobkhodimo-razrabotat-edinuyu-metodiku-otsenki-effektivnosti-deyatelnosti-organov-mestnogo-samoupravleniya (Дата обращения 18.11.2018).
25. Государственная автоматизированная информационная система «Управление». Реестр документов стратегического планирования. / [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://gasu.gov.ru/stratplanning (Дата обращения 18.11.2018).