НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ РАЗВИТИЯ ОБРАТНОЙ ОТСЫЛКИ И ОТСЫЛКИ К ПРАВУ ТРЕТЬЕГО ГОСУДАРСТВА (RENVOI) В АНГЛИЙСКОМ ПРЕЦЕДЕНТНОМ ПРАВЕ

SOME DEVELOPMENT ISSUES OF RENVOI IN ENGLISH CASE LAW

Shahnoza Joldasova

Researcher of Tashkent State University of Law,

Uzbekistan, Tashkent

Проблема обратной отсылки является актуальным и сложным вопросом в рамках международного частного права (коллизионного права).

Сложность в применении обратной отсылки заключается в необходимости судье при использовании двусторонней коллизионной нормы определять объем, в котором должен быть применен иностранный закон, на который указывает коллизионная норма. Если судья подразумевает под правом иностранного государства указание только на материальное право, то вопросов в применении не возникает, но если он решит трактовать право в широком смысле, то есть как совокупность материальных и коллизионных норм, то могут возникнуть определенные проблемы, ведь право иностранного государства, в свою очередь, может указывать на правопорядок страны местонахождения суда или на правопорядок третьей страны. В случае широкого понимания права, суду будет необходимо определить, должна ли уступать домашняя коллизионная норма свое действие иностранной коллизионной норме. Если суд решит применять иностранную коллизионную норму, у него будет два способа разрешения этой ситуации. В английском праве эти подходы называются single/partial renvoi и double/total renvoi [3, c. 319-323].

В первый раз обратная отсылка была использована в первой половине 19 века в деле Collier v. Rivaz (гражданин Англии имел постоянное место жительство в Бельгии, где и скончался, но Бельгия не признала его постоянное место жительства в своей стране, потому что он не оформил необходимые документы), где английский судья принял отсылку бельгийской коллизионной нормы, создав тем самым прецедентную норму, в соответствии с которой отсылка иностранной коллизионной нормы к нормам английского права должна приниматься. В этом деле судья выразил мнение, что он должен рассмотреть дело так, «как если бы он был бельгийским судьей» [1, c. 68].

Обстоятельства дела In Re Johnson заключаются в том, что Мэри Джонсон, британская подданная, проживающая на Мальте, покинула Мальту в 1832 году и впоследствии жила в Бадене, где она умерла, оставшись без завещания в 1894 году. Она оставила движимое имущество в Бадене и Англии. Магистр завещаний в Англии составил справку, в которой, среди прочего, было установлено, что на момент составления завещания и на момент смерти она проживала в Бадене и по законам Бадена правопреемство не отчужденной собственности волеизъявление регулировалось законом страны, подданной которой она была на момент смерти. Таким образом, перед Судом стоял вопрос, в соответствии с каким законом должны определяться права лиц, претендующих на нездоровое личное имущество наследодателя. По мнению Фарвелл Дж., «Ее движимое имущество должно распределяться в соответствии с мальтийским законодательством» [6].

Закон Бадена вообще не признавал домицилий. По словам Фарвелла Дж. "когда я обращаюсь к законам Бадена после смерти наследодателя, муниципальное право которого, согласно нашему закону, завещательница привлекла к себе, я обнаруживаю, что суды Бадена не обращали внимания на местожительство - она была иностранкой к ним по рождению и за всю свою жизнь не совершила никаких действий, которые их суды признали бы дающими ей право считаться лицом, наследование движимого имущества которого должно регулироваться их законодательством. В соответствии с их законодательством правопреемство ее движимого имущества регулировалось законом страны, подданной которой она была на момент смерти" [6].

Однако по английскому праву никто не имеет постоянного места жительства. Домициль происхождения присваивается во время рождения, которое может быть заменено домицилем по выбору после совершеннолетия. В случае какой-либо неуверенности в выборе места жительства, согласно доктрине возрождения, место жительства вновь присоединяется к человеку. Учитывая это правило и отказ судов Бадена от правила домициля, Фарвелл J пришел к выводу, что место жительства по выбору, то есть Баден, было заменено предпочтительным местом жительства, то есть Мальтой. Таким образом, судья пришел к выводу, что движимое имущество должно быть распределено в соответствии с законодательством Мальты.

Элемент Renvoi вытекает из того факта, что суд посчитал, что закон Бадена включает в себя и другие правила PIL, и, установив, что завещатель проживал в Бадене, мог просто применить внутреннее право Бадена. Однако, по словам Брауна, это не соответствовало судебной тенденции. Это означает, что концепция Renvoi в некотором роде подразумевается в общем праве. Вот почему судья не рассматривал возможность передачи дела в Баден, поскольку он знал, что в соответствии с их правилами PIL, дело не будет решено в соответствии с их внутренним законодательством, а будет отправлено обратно в Англию. Однако утверждалось, что это решение не в пользу Renvoi, а всего лишь obiter.

По словам Брауна, принятие или отклонение Renvoi общим правом зависит от того, как вы определяете этот термин. Причина изворотливой судебной тенденции в отношении Renvoi в соответствии с английским законодательством может быть объяснена этим. Нет ясности в том, как определяется доктрина. Как таковая, она никогда сознательно не применялась ни одним судьей в XIX веке. Браун утверждает, что дело Тайного совета Бремер против Фримена, подтвержденное делом Канцелярии Гамильтона против Далласа, является подтверждением Renvoi, если Renvoi понимается как понимающий закон данного штата, включая его правила PIL.

В этом случае завещание об отчуждении английской движимой собственности было составлено в английской форме лицом, проживающим в английском смысле во Франции, но во французском смысле в Англии. Было решено, что место жительства умершего было французским, и поэтому действительность завещания должна быть проверена в соответствии с французским законодательством, и, поскольку завещание составлено не в форме, предписанной французским законодательством, оно недействительно. При вынесении этого решения Суд внимательно и тщательно изучил соответствующие материалы французского законодательства, чтобы убедиться, что в законе нет ничего, что препятствовало бы приобретению места жительства.

Поэтому, по словам Брауна: «Бремер против Фримена, так что он не является авторитетом для отклонения Renvoi, а, наоборот, является авторитетом для его принятия. Если в этом деле Суд не считал себя обязанным ссылаться на французское право, ссылаться на этот закон в более широком смысле, почему он должен был вступить в подробное обсуждение французского права домициля?»[7].

Таким образом, правило об обратной отсылке изначально стало применяться в Англии в наследственных спорах, осложненных иностранным элементом. Его закрепление было обусловлено тем, что в то время в Англии были очень жесткие правила по определению права наследования — оно определялось только по праву последнего местожительства завещателя. В  континентальной Европе правила о наследовании были более гибкими и могли отсылать к праву иных государств. В результате того, что многие англичане переезжали жить в Европу, английским юристам пришлось столкнуться с проблемой обратной отсылки и разработать способы разрешения конфликта коллизионных норм. В то время феномен обратной отсылки только начинал зарождаться и использовались термины remission и transmission, и уже намного позже широкое употребление получили понятия partial/single и total/double renvoi [4, с. 471; 2, c.166].

В другом случае дело Collier v. Rivaz было одним из первых дел, которое было разрешено в 1841 году. Британский подданный на момент смерти проживал в Бельгии. Он исполнил 7 завещательных инструментов, одно завещание и 6 рукописей. Завещание добавляет два судебных приказа, которые  были выполнены в соответствии с формальностями, требуемыми внутренним законодательством Бельгии. Остальные 4 кодициля, хотя формально действительны в соответствии с Законом о завещаниях, не были составлены в соответствии с формами, установленными внутренним законодательством Бельгии. Согласно бельгийскому законодательству наследодатель никогда не приобретал место жительства в этой стране, так как он не получил необходимое разрешение от правительства. Вопрос заключался в том, могут ли документы быть допущены к завещанию в Англии. Следовательно, умерший фактически исполнил завещательные документы, которые были действительны по существу, но не по форме в Бельгии. Судья сэр Герберт Дженнер решил заседать в качестве бельгийского судьи и признал судебные приказы и завещание на том основании, что, поскольку в соответствии с законодательством Бельгии умерший не проживал там, они будут применять правила PIL, в соответствии с которыми формальная действительность документов будет регулироваться английским правом и с учетом того, что они соответствовали Закону о завещаниях, они были признаны действительными [7].

Применение бельгийских правил PIL английским судом привело к серьезной путанице относительно того, что подразумевается под термином «бельгийский закон». Если будет принято решение о включении правил PIL, то это приведет к опасным последствиям, если будет применяться как общее правило в других случаях. Чешир подверг резкой критике это решение именно по этой причине. Однако этот случай не поднимает вопрос Renvoi. Фактически, большинство из них ранее никогда не поднимало вопрос о Renvoi и даже не обсуждали доктрину как таковую. Это, как будет видно позже, было основным основанием для критики со стороны противников Renvoi - что основание авторитета, на которое стремятся опираться для включения Renvoi в общее право, является неопределенным.

Таким образом, в деле Bremer v. Freeman, по существу схожем с Collier v. Rivaz, судья не допустил обратной отсылки и посчитал завещание недействительным. Со временем появлялось все больше дел, где использование обратной отсылки было оправданным (например, дела Baines a, Re Dale, Bartlett vs Bart left, Ross, Re Duke of Wellington ), но английские суды по-разному решали вопрос об обратной отсылке и отсылке к праву третьего государства, отсутствовал единообразный подход к решению проблемы обратной отсылки ввиду того, что практика не выработала достаточной прецедентной базы, и судьи находили обоснование своего решения исходя из конкретных обстоятельств дела [5, c. 61].

В заключении можно отметить, что обратная отсылка впервые была применена в Англии в спорах о наследстве, осложненных иностранным элементом. При этом в каждом случае применения данной доктрины существуют большое количество случаев, когда внутренние нормы иностранного права применялись без какой-либо ссылки на коллизионные нормы.

Список литературы:

1. Левитин А. Б. Спорные вопросы международного частного права // Ученые записки ВИЮН. Вып. 2 (6). М., 1957. С. 68.
2. Международное частное право: учебник: в 2 т. / А. И. Абдуллин, Н. М. Артемьева, Д. В. Афанасьев и др.; под ред. С. Н. Лебедева, Е. В. Кабатовой. М.: Статут, 2011. Т. 1: Общая часть. Стр. 166.
3. Шеховцова, Н. С. Проблемы применения обратной отсылки в международном частном праве. // Молодой ученый. 2020. –№ 27 (317). – С. 319-323.
4. Clarkson C. M., Hill Jonathan. The Conflict of Laws. Oxford, 2006. P. 471.
5. Fawcett J. James, Carruthers Janeen M., North Peter Machin. Cheshire, North and Fawcett Private International Law. 14th ed. Consultant ed. Peter North. Oxford [etc.], 2008. P. 61.
6. Lexisnexis| Law School Case Brief.  In re Johnson - No. 77-2033 TT, 1979 U.S. Dist. LEXIS 11428 (E.D. Pa. June 27, 1979) /|https://www.lexisnexis.com/community/casebrief/p/casebrief-in-re-johnson (05.11.2020)
7. Lexisnexis| Law School Case Brief.  Collier v. Fox - No. CV 15-83-BLG-SPW-TJC, 2018 U.S. Dist. LEXIS 39261 (D. Mont. Feb. 22, 2018) /https://www.lexisnexis.com/community/casebrief/p/casebrief-collier-v-fox-675360287 (05.11.2020)