КВАЛИФИЦИРУЮЩИЕ ПРИЗНАКИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ ПОЛОВОЙ СВОБОДЫ И ПОЛОВОЙ НЕПРИКОСНОВЕННОСТИ

QUALIFYING SIGNS OF CRIMES AGAINST SEXUAL FREEDOM AND SEXUAL INTEGRITY

Alina Yatsutsenko

Student, Vladivostok state university,

Russia, Vladivostok

АННОТАЦИЯ

Современное российское уголовное законодательство включает в себя особый комплекс норм, направленных на охрану одного из важнейших аспектов личной свободы — половой свободы и неприкосновенности личности (Глава 18 УК РФ). Преступления против половой свободы затрагивают интимную сферу, тесно связанную с нравственными, психофизиологическими и культурными установками общества. Именно поэтому регламентация и толкование этих преступлений, равно как и практика их расследования и судебного разбирательства, представляют собой сложную и многогранную проблему как в теоретическом, так и в практическом плане. Составы преступлений рассматриваемой группы отражают в своих квалифицирующих признаках множество различных обстоятельств, так или иначе отягчающих уголовную ответственность, в связи с чем целесообразным представляется их отдельное рассмотрение.

ABSTRACT

Modern Russian criminal legislation includes a special set of norms aimed at protecting one of the most important aspects of personal freedom — sexual freedom and personal inviolability (Chapter 18 of the Criminal Code of the Russian Federation). Crimes against sexual freedom affect the intimate sphere, which is closely related to the moral, psychophysiological and cultural attitudes of society. That is why the regulation and interpretation of these crimes, as well as the practice of their investigation and trial, represent a complex and multifaceted problem both theoretically and practically. The crimes of the group under consideration reflect in their qualifying features many different circumstances that somehow aggravate criminal liability, and therefore it is advisable to consider them separately.

Ключевые слова: половая неприкосновенность; половая свобода; квалифицирующие признаки половых преступлений; многообъектность преступлений; особая жестокость; глумление; судимость

Keywords: official of the Federal Bailiff Service, official crime, proof of official crimes committed by employees of the Federal Bailiff Service, measures of criminal procedural coercion, removal from office, seizure of property

Во-первых, квалифицирующим обстоятельством признаётся множественность лиц. Так, совершение преступления группой лиц (определение понятия группы лиц дано в части 1 статьи 35 УК РФ) рассматривается в качестве отягчающего обстоятельства при изнасиловании (пунктом «а» части 2 статьи 131 УК РФ) и при насильственных действиях сексуального характера (пункт «а» части 2 статьи 132 УК РФ), а также при совершении этих же действий (половое сношение или насильственные действия сексуального характера) в отношении лица до 16-ти лет (часть пятая статьи 134 УК РФ).

Далее, группа по предварительному сговору (часть 2 статьи 35 УК РФ) и организованная группа (часть 3 этой же статьи) – рассматриваются в качестве отягчающего обстоятельства пунктом «а» части второй статьи 131 УК РФ, пунктом «а» части второй статьи 132 УК РФ, а также при понуждении к действиям сексуального характера (пункт «а» части третьей статьи 133 УК РФ), при совершении данных действий в отношении лица, не достигшего 16-ти лет (ч. 5 статьи 134 УК РФ) и при совершении развратных действий (ч. 4 статьи 135 УК РФ).

Во-вторых, квалифицирующими признаками являются:

1) угроза:

1.1) убийством (которая при изнасиловании рассматривается не как самостоятельный состав, наказуемый по совокупности преступлений, а в качестве отягчающего, наказуемого по правилам санкции ч. 2 ст. 131 УК РФ);

1.2) причинением тяжкого вреда здоровью (понятие тяжкого вреда здоровью дано в подпункте «а» пункта 4 Правил, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 17.08.2007 №522 [1], а с 1 сентября 2025 года – будет определяться в соответствии с Порядком, утвержденным Приказом Минздрава России от 08.04.2025 №172н [2]);

2) совершенное с особой жестокостью.

Эти же квалифицирующие признаки предусмотрены пунктом «б» части второй статьи 132 УК РФ. Однако если содержание понятия угрозы было достаточно подробно раскрыто в пункте 3 Постановления ПВС РФ от 04.12.2014 №16, то понятие особой жестокости нуждается, как представляется, в более обстоятельном, чем оно дано в абзаце втором пункта 11 Постановления ПВС РФ от 04.12.2014 №16, объяснении.

В частности, вопросы вызывает понятие глумления, которое используется в абзаце втором пункта 11 Постановления ПВС РФ от 04.12.2014 №16. Существо глумления как морально-нравственного нарушения состоит в создании ситуации, или состояния личного, субъективного превосходства личности виновного над личностью жертвы, и поддержание этого состояния, его подчеркивание перед жертвой, чем последней и причиняются нравственные страдания. Это поддержание индивидуального превосходства может создаваться как насильственными, так и ненасильственными действиями.

Основной из вопросов сводится к следующему: подразумевается ли Пленумом ВС РФ под «глумлением» только совершение физических действий, или же оно включает в себя причинение потерпевшему хотя бы только нравственных страданий. С одной стороны, понятие глумления охватывает не только физические страдания, но и нравственные страдания, в частности, унижение жертвы, от которого виновный получает сексуальное удовлетворение (или просто удовлетворение). В частности, изнасилование в присутствии близких потерпевшего лица, а также использование способа преодоления сопротивления, вызывающего нравственные страдания, то есть исключительно нравственного характера воздействие виновным на потерпевшего – означает, по мнению Пленума ВС РФ, «особую жестокость». С другой стороны, вряд ли ненасильственные действия глумления с исключительно нравственным содержанием можно рассматривать как «жестокость» в контексте пункта «б» части 2 статьи 131 УК РФ (и последующего состава). Анализ дел, связанных с убийством потерпевшего, даёт ряду ученых основания полагать, что «любые психические страдания, причиняемые потерпевшему действиями, не составляющими способа... совершения преступления», позволяют говорить о наличии в действиях виновного глумления [3, с. 152]. Однако последующие исследования (в частности, диссертационное исследование А.Г. Меньшиковой 2015 года об особой жестокости и его формах [4, с. 67-71]) не придали понятию и юридическим характеристикам глумления того значения, которое эта оценочная категория, как представляется, заслуживает. Во всяком случае, до сих пор не было отмечено, что при глумлении нравственного характера утрачивается признак насильственных действий, необходимый для данного состава. Думается, что по данному вопросу необходимо дополнительное разъяснение, которое составило бы содержание нового абзаца третьего пункта 11 данного Постановления ПВС РФ.

В-третьих, заражение венерическим заболеванием (пункты «в» частей 2 в статях 131 и 132 УК РФ), в том числе – ВИЧ-инфекцией (как особо квалифицирующий признак, предусмотренный пунктом «б» части 3 ст. 131 и п-м «б» ч. 3 ст. 132 УК РФ). Пунктом 12 ППВС РФ от 04.12.2014 №16 подчеркивается, что заражение может произойти как по умыслу заразившего, так и по его неосторожности (когда виновный самонадеянно рассчитывал на предотвращение такого последствия). В литературе подчеркивается, что отказ правоприменителя от квалификации данного деяния по совокупности преступлений (в качестве идеальной совокупности, по ст.ст. 131 и 122 УК РФ) – означает усиление уголовно-правовой охраны «дополнительного объекта – здоровья» [5, с. 51] потерпевшего лица. При таком подходе заражение в процессе изнасилования следует рассматривать как преступление с двойной формой вины [6, с. 22-23], при котором вероятные последствия, рассматриваемые как неосторожность, в целом будут квалифицированы как умысел (ст. 27 УК РФ).

Под венерическим заболеванием, согласно Международной классификации болезней, понимается 16 видов заболеваний, при этом 13 из них – относится к числу венерических болезней (так, к болезням относятся гонорея, сифилис, хламидиоз и т.д., включая ВИЧ-инфекцию), а к заболеваниям – еще 3 (чесотка, лобковый педикулез и контагиозный моллюск) [7]. На практике проблема состоит также в необходимости проведения множества дополнительных медицинских анализов, которые необходимо провести потерпевшему лицу для выявления у него венерической болезни.

В-четвертых, тяжкий вред здоровью (что также определено подпунктом «а» пункта 4 Правил, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 17.08.2007 №522), а также иные тяжкие последствия (пункты «б» частей 2 статей 131 и 132 УК  РФ).

Анализ случаев тяжкого вреда здоровью – вновь приводит к выводу о неконкретных, каучуковых формулировках действующего законодательства. Речь идет о так называемом «неизгладимом обезображивании лица» (п. 4 упомянутых Правил определения тяжести вреда). По мнению Е.В. Хромова, оно относится или приравнивается к признакам тяжкого вреда здоровью [8, с. 115], однако более значимая проблема состоит в том, что считать «неизгладимым обезображиванием», т.е. в толковании данной (еще одной каучуковой) формулировки, а какие-либо обобщения судебной практики, необходимые в таких случаях - отсутствуют. В этой связи возникают вопросы, например, о том, является ли неизгладимым обезображиванием шрам на лице, оставленный режущим предметом и т.п. Целесообразным представляется внести в Постановление Пленума Верховного Суда РФ примерный перечень случаев, когда обезображивание лица можно признать имеющим или не имеющим места.

Под тяжкими последствиями Пленум ВС РФ в своём Постановлении понимает самоубийство, попытку к нему или беременность (п. 13). По мнению Д.А. Мелешко, такое толкование расширяет данное понятие, поскольку ранее Верховный Суд РФ понимал под ними не вообще беременность, а внематочную беременность [5, с. 52]. Действительно, по существу, историко-правовой анализ позиций Верховного Суда РФ приводит к выводу, что и в этом отношении Верховный Суд РФ устрожает уголовную ответственность посредством расширения правоприменительного подхода к данному понятию.

Данный состав – также является разновидностью двойной формы вины. Иначе говоря, последствия сексуального насилия в данном случае могут наступать и по неосторожности виновного. В этой связи возникает вопрос, как быть, если тяжкие последствия наступили по воле (по желанию) самого виновного. Думается, в данном случае необходимо исходить из направленности умысла: в случаях, когда тяжкие последствия наступили в силу намерений виновного, необходимо определить, носили ли они преступный характер, то есть могут ли они рассматриваться в качестве самостоятельного состава преступления. В этом случае деяние квалифицируется по совокупности преступлений. Так, по одному из дел суд установил, что в процессе изнасилования виновный в целях преодоления сопротивления жертвы руками сжал ее шею, вследствие чего она потеряла сознание, а после изнасилования – убил ее. Суд квалифицировал его действия одновременно по п. «б» ч. 3 ст. 131 УК РФ и по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ, то есть дважды, по совокупности статей, вменил ему в вину убийство потерпевшей. Рассматривая дело, Верховный Суд РФ отметил, что, хотя деяние было квалифицировано как изнасилование с тяжкими последствиями, нижестоящие суды в приговоре не указали, «какие именно тяжкие последствия наступили в результате указанных преступлений». Что же касается причинения смерти потерпевшей, то оно в полной мере охватывается составом пункта «к» части 2 ст. 105 УК РФ. В итоге Верховный Суд РФ сформулировал правовую позицию о том, что «когда судом признано, что смерть потерпевшей наступила в результате умышленных действий, а причинение каких-либо тяжких последствий по неосторожности судом не установлено, содеянное осужденным не может быть квалифицировано по п. «б» ч. 3 ст. 131 УК РФ или по п. «б» ч. 3 ст. 132 УК РФ» [9]. Данная правовая позиция – по существу, отражение более общего подхода, согласно которому действия виновного, совершенные после изнасилования и не охватывающиеся умыслом на изнасилование, квалифицируются по реальной совокупности преступлений. Действительно, виновный в данном случае мог не убивать потерпевшую, вследствие чего его последующие действия не могут быть признаны «последствиями изнасилования».

В-пятых, особо квалифицирующим признаком признается статус несовершеннолетней потерпевшей или потерпевшего (п. «а» ч. 3 ст. 131 УК РФ, п. «а» ч. 3 ст. 132 УК РФ. Квалифицирующим данный признак является также в ч. 2 ст. 133 УК РФ. Этот же признак (возраст потерпевшего) характерен для следующих отягчающих:

– п. «б» части 4 статьи 131 УК РФ, п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ – для потерпевших, не достигших 14-летнего возраста;

– ч. 2 ст. 134 УК РФ (действия сексуального характера) – для потерпевших, не достигших 16-летнего возраста;

– ч. 3 ст. 134 УК РФ, ч. 2 ст. 135 УК РФ (развратные действия) – для потерпевших, достигших 12-ти, но не достигших 14-ти лет.

Из пункта 22 ППВС РФ от 04.12.2014 №16 следует, что «квалификация преступлений по соответствующим признакам (к примеру, по пункту «а» части 3 статьи 131 УК РФ) возможна лишь в случаях, когда виновный знал или допускал, что потерпевшим является лицо, не достигшее восемнадцати лет или иного возраста».

Данный квалифицирующий признак имеет влияние и на некоторые иные аспекты уголовной ответственности виновного лица. Таким лицам, в частности, допускается назначение пожизненного лишения свободы (часть первая статьи 57 УК РФ), хотя и в пределах санкций соответствующих норм.

Кроме того, если преступление совершено против половой неприкосновенности лица, не достигшего 14-летнего возраста, виновному в его совершении не может быть назначено условное осуждение (пункт «а» части первой статьи 73 УК РФ). Однако следует учитывать, что Примечание 1 к этой статье в числе преступлений против половой неприкосновенности, по которым не допускается условное осуждение, называет не только те, которые предусмотрены Главой 18 УК РФ, но и те, которые предусмотрены рядом иных статей (240, 241 и ряд последующих). Анализ значения этого обстоятельства будет приведен ниже.

Дополнительно следует отметить, что преступления, направленные против половой неприкосновенности несовершеннолетних, ограничивают также применение к ним следующих правил:

– об условно-досрочном освобождении (пункты «г» и «д» части 3, часть 4.1 статьи 79 УК РФ);

– замены наказания более мягким видом (абзацы пятый и шестой части второй, часть четвертая статьи 80 УК РФ);

– отсрочки отбывания наказания (ч. 1 ст. 82 УК РФ).

Напротив, расширение судебных возможностей, при наличии данного квалифицирующего признака, предусмотрено пунктом «д» части 1 статьи 97 УК РФ.

В-шестых, наступление по неосторожности смерти жертвы (п. «а» ч. 4 ст. 131 УК РФ, п. «а» ч. 4 ст. 132 УК РФ). Данный квалифицирующий признак выделяется из числа «иных тяжких последствий» и закрепляется специально, однако и в этом случае, как отмечают ученые, «эти составы являются сложными, а закрепленная в качестве квалифицирующего признака смерть потерпевшей..., причиненная по неосторожности, превращает законодательную конструкцию состава в конструкцию сложного составного многообъектного преступления» [10, с. 83-84]. Действительно, первой специфической особенностью данного состава является его многообъектный характер. Однако временная последовательность этого многообъектного преступления имеет и вторую особенность: вред этим объектам причиняется последовательно, а это значит, что в данном случае также имеет место двойная форма вины: умысел – направленный на сексуальное насилие и неосторожность, допущенная в отношении жизни потерпевшего. Очевидно, «неосторожность» в данном случае может иметь место исключительно при избрании виновным способа преодоления сопротивления жертвы, опасного для последней, при котором именно неосторожное причинение смерти находится в причинной связи со способом изнасилования. Однако и в случае неосторожности необходимо учитывать направленность умысла виновного по основному деянию. Так, по одному из дел Верховный Суд РФ установил, что осужденный «нанес потерпевшему М. удары по голове руками, инвалидной коляской, ввел ему 2 - 3 раза в задний проход металлическую трубку», причём смерть последнего наступила «от сочетанной травмы головы и живота с переломами костей лицевого скелета и повреждениями внутренних органов» [11]. В данном случае органы предварительного расследования вменили осужденному насильственные действия сексуального характера, приведшие к смерти потерпевшего, однако судебная власть сочла, что введение потерпевшему в задний проход металлической трубки не имело сексуального характера, а умысел осужденного был направлен исключительно на причинение тяжкого вреда его здоровью, что исключало квалификацию по п. «а» ч. 4 ст. 132 УК РФ и приводило к выводу о квалификации его деяния по ч. 4 ст. 111 УК РФ.

В-седьмых, наличие у виновного судимости за ранее совершенное преступление, если оно также было связано с половой неприкосновенностью лица до 18 лет. Это отягчающее обстоятельство предусмотрено пунктами «а» частей 5 статей 131 и 132 УК РФ, пунктом «в» части 3 статьи 133, частью 6 статьи 134 и частью 5 статьи 135 УК РФ. Данный квалифицирующий признак, введенный в 2022 году, направлен преимущественно против так называемых педофилов – лиц, способных руководить своими действиями и нести за них ответственность (т.е. вменяемых), но имеющих сексуальное влечение к несовершеннолетним и не желающих контролировать свои действия. Указанные положения исключают применение правил совокупности приговоров, рецидива, применения отягчающих обстоятельств, предусмотренных статьёй 63 УК РФ и иных общих правил назначения наказания, оставляя правоприменителю лишь пределы наказания, предусмотренные названными выше пунктами и частями статей Главы 18 УК РФ.

Следует отметить, что данный квалифицирующий признак не в полной мере ясен с точки зрения сферы его применения. Неясность состоит в том, что половая неприкосновенность является объектом преступления не только в составах Главы 18 УК РФ (где она составляет основной непосредственный объект), но и в статьях 240, 241, 242, 242.1 и 242.2 УК РФ, где она выступает дополнительным (а в случаях, предусмотренных статьёй 240.1, пунктом «в» части 2 и частью 3 статьи 241, а также в случаях, предусмотренных статьями 242.1 и 242.2 – даже факультативным) объектом. В этой связи возникает вопрос, распространяется ли квалифицирующий признак судимости (рецидива), предусмотренный положениями статей Главы 18 УК РФ, только на деяния, в которых половая неприкосновенность была основным непосредственным объектом, или он распространяется на все деяния, в том числе и на те, в которых половая неприкосновенность несовершеннолетнего была факультативным или дополнительным объектом. Ответ на этот вопрос могло быть Примечание к статье 73 УК РФ, которое прямо называет статьи Особенной части УК РФ, которые оно полагает преступлениями против половой неприкосновенности несовершеннолетних, однако проблема состоит в том, что оно, как прямо следует из его текста, распространяется только на запрет применения условного наказания, предусмотренный пунктом «а» части 1 статьи 73 УК РФ (и на правила, предусмотренные статьями 79, 80, 82 и 97 УК РФ). Поэтому вопрос, распространяется ли данный квалифицирующий признак на судимость по статьям, не включенным в Главу 18 УК РФ, но по которым половая неприкосновенность – также была объектом (факультативным или дополнительным) – остаётся пока открытым. Представляется, что толкование сферы применения данного квалифицирующего признака должно быть специально дано в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ №14.

В-восьмых, множественность потерпевших несовершеннолетних (пункт «б» части 5 статьи 131, такой же пункт «б» части 5 статьи 132, часть 4 статьи 134, часть 3 статьи 135 УК РФ. В отношении данного квалифицирующего признака следует лишь указать, что виновный должен, с точки зрения принципа субъективного вменения, осознавать или допускать, что все лица, в отношении которых он совершает преступление, являются несовершеннолетними.

В-девятых, использование средств массовой информации (далее - СМИ), в том числе – ИТС «Интернет» (п. «б» части 3 статьи 133 УК РФ). Следует отметить, что использование ИТС «Интернет» является также квалифицирующим признаком по ст. 63 УК РФ.

Список литературы:

1. Об утверждении Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека: Постановление Правительства РФ от 17.08.2007 N 522 (ред. от 17.11.2011) // СПС «КонсультантПлюс». – URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_70563/ (дата обращения: 02.06.2025)
2. 50 Об утверждении Порядка определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека: Приказ Минздрава России от 08.04.2025 N 172н (Зарегистрировано в Минюсте России 02.06.2025 N 82483) // СПС «КонсультантПлюс». – URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_506943/ (дата обращения: 02.06.2025)
3. Плаксина Т.А. Глумшение над жертвой как типичная форма проявления жестокости при убийстве / Т.А. Плаксина // Актуальные проблемы борьбы с преступлениями и иными правонарушенриями. – 2005. – №5. – С. 151-152.
4. Меньшикова А.Г. Особая жестокость: медицинские и уголовно-правовые аспекты: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08 / Меньшикова Анна Геннадьевна. – Екатеринбург, 2015. – 184 с.
5. Мелешко Д.А. Постановление Пленума Верховного Суда «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности»: обзор новведений / Д.А. Мелешко // Уголовное право. – 2015. – №3. - С. 47-54. С. 51.
6. Базаров Р.А. Проблемы законодательной регламентации уголовной ответственности за особо квалифицированные составы изнасилования / Р.А. Базаров // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. – 2019. – №2. – С. 21-24.
7. Венерические заболевания // Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет им. акад. И.П. Павлова: [сайт]. – URL: https://www.1spbgmu.ru/klinika/meditsinskij-slovar/84-glavnaya/universitetskaya-klinika/meditsinskij-slovar/320-venericheskie-zabolevaniya?ysclid=mbmmoklng3681148757 (дата обращения: 28.05.2025)
8. Хромов Е.В. Неизгладимое обезображивание лица как признак тяжкого вреда здоровью человека / Е.В. Хромов // Уголовное право. – 2019. – №5. – С. 113-121.
9. Постановление Президиума Верховного Суда РФ №4П12ПР / Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за второй квартал 2012 года: утв. Президиумом Верховного Суда РФ от 10.10.2012 // СПС «КонсультантПлюс». – URL: https://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=ARB&n=298166#8qkHTnUmIGGWr7aI (дата обращения: 28.05.2025)
10. Куликов А.В. Многообъектные конструкции в уголовном праве / А.В. Куликов // Российский юридический журнал. – 2020. – №1. – С. 82-87.
11. Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 19.06.2013 N 50-АПУ13-6 // СПС «КонсультантПлюс». – URL: https://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=ARB&n=340729#saLoTnUMtIjTRCwm (дата обращения: 28.05.2025)