НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ЦИФРОВЫХ ВАЛЮТ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

АННОТАЦИЯ

В статье рассматриваются проблемные аспекты правового регулирования цифровых валют, даётся оценка подходов правового регулирования, анализируются новации в российском законодательстве. Цифровая валюта с точки зрения их интеграции правового статуса и юридической природы обуславливают выработку единства подходов к проблемам правового регулирования и использования на мировом финансовом рынке.

Ключевые слова: цифровые валюты, криптовалюты, цифровые валюты центральных банков, эмиссия цифровых валют, цифровые активы

В эпоху цифровой экономике, наблюдаются резкий рост цифровых активов, таких как: «цифровые финансовые активы», «цифровые национальные валюты», «смарт-контракты», «блокчейн системы», а также «реформация международных расчетов по цифровым национальным валютам». Эти изменения одни из самых быстро развивающих секторов экономики. Они представляют собой цифровые формы финансовых инструментов, которые могут быть использованы для проведения различных операций, на примере таких как покупка товаров и услуг, перевод денежных средств и многих других. Существует ряд проблем, связанных с правовым статусом и реализации этих «цифровых финансовых активов». Далеко, не все страны мира на законодательном уровне урегулировали данный вопрос, хотя тенденции для развития и использования уже заложились в основе общественного понимания. В экономической плоскости признаками цифровизации можно считать высокие темпы перевода расчетных операций в безналичную форму (рис. 1), рост рынка электронной коммерции, интерес населения и бизнеса к криптовалютам. За сравнительно непродолжительный период доля населения, использующего в расчетах за платежи и услуги безналичные платежи выросла с 13,5% в 2013 г. до 84% в 2024 г. [9], объем операций с использованием электронных денежных средств (ЭДС) – с 661,5 млрд. руб. до 4 333,4 млрд. руб. [9], объем рынка электронной коммерции – с 544 млрд. руб. до 9 трлн. руб. [6]. По оценкам Международного союза электросвязи (ITU), более 90% населения страны является пользователем интернет-коммуникаций, а по оценкам Всемирного банка, порядка 90% населения владеет счетом в финансовом учреждении либо у поставщика мобильных денег. Растёт объем судебной практики в отношении цифровых валют [4]. Подобные тенденции указывают на рост финансовой и цифровой грамотности как базовый императив современного российского общества. Параллельно с этим в интернет-пространстве распространяются инновационные технологии, затрагивающие сферу образования и обращения имеющих ценность активов (криптовалюты, технологии распределенного реестра, NFT). Закономерна в этой связи деятельность финансовых властей (Банк России, Минфин России), Правительства Российской Федерации в направлении приведения правового поля к новациям финансовой сферы.

Инновационной формой организации расчетных операций в цифровой среде становится совокупность виртуальных / цифровых валют, криптовалют, предполагающих децентрализованную эмиссию, обращающихся вне формальной инфраструктуры платежных систем, контролируемой центральными банками государств. Обозначаемая И.И. Кучеровым трансформация денежных отношений как «суровая финансовая действительность» [5, с.3] проявляется во включении в практику денежного обращения инновационных инструментов, платежных средств, не имеющих официального статуса, квазиденежных платежных средств, денежных суррогатов. За последнее десятилетие из находящейся на периферии экономических отношений виртуальные криптовалюты стали значимым по масштабам своей капитализации и количеству операций фактором развития общественных отношений. Необходимость правовой дефиниции цифровых валют и ее природы диктуется потребностью регламентации новых форм отношений экономических агентов, финансовых структур, государства по таким вопросам как обладание (владение) правами на криптовалюту, наиболее подходящие способы защиты прав владельцев (вещные или обязательственные).

При этом в международной практике длительное время не было выработано единого подхода к регулированию цифровых валют: подходы варьировались от полного запрета всех и всяческих действий с цифровыми валютами (прежде всего, с биткоином) до легализации его в качестве средства платежа, накопления, объекта гражданских прав, содействия развитию соответствующей платежной инфраструктуры. Последовательно в мировой практике регулирования сформировались подходы, которые можно считать базовыми. Первый представлен попытками фрагментарной адаптации законодательства посредством подведения цифровых валют под частные нормы права (при этом как в широкой трактовке digital / virtualcurrencies, digitalassets, так и в узкой crypto-currencies, crypto-assets). Второй подход представлен уравниванием цифровых валют с уже имеющейся в правом поле категорией. В итоге, на рубеже 2020 г. в мировой и российской практике регулирования было сформировано два основных подхода к определению правовой природы цифровых валют (табл. 1). Третий подход представлен инициативами национальных и наднациональных (Европейский центральный банк) перехватить повестку цифровых валют, замещая собой децентрализованные субъекты эмиссии цифровых валют (посредством введения концепции цифровой валюты центрального банка, ЦВЦБ). По своей сути ЦВЦБ содержательно имеет больше общего с национальной денежной единицей, нежели цифровыми криптовалютами в их классическом понимании. Потому проекты развития ЦВЦБ осуществляются параллельно регулированию цифровых валют в широком смысле в рамках указанного первого или второго подходов.

Развитие цифровых валют и, в целом, цифровизации финансовой сферы ставит перед национальными финансовыми властями вопросы о правовом статусе той или иной инновационной формы выражения стоимости / актива, мере и формах защиты субъектов отношений, роли государства в процессах создания стоимости, ее обращения, использования в качестве объекта гражданских прав (средства накопления, средства обращения, базы налогообложения, средства исполнения гражданских обязательств и т.п.), инструмента нарушения законодательства в сфере коррупции, противодействия отмыванию доходов и финансирования терроризма (ПОД/ФТ). Частными проявлениями модернизации правового регулирования финансовых отношений в Российской Федерации под влиянием цифровизации можно считать:

- введение в правовое поле в 2011 г. концепции электронных средств платежа (ЭСП) и электронных денежных средств (ЭДС) федеральным законом от 27.06.2011 г. № 161-ФЗ;

- введение в правовое поле в 2019 г. концепции цифровых прав (посредством внесения изменений в части первую, вторую и статью 1124 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации федеральным законом от 18.03.2019 № 34-ФЗ) с оговоркой о необходимости дополнительной легализации имущества в качестве цифрового права соответствующим законом;

- введение в правовое поле в 2020 г. концепции цифровых валют и цифровых финансовых активов (ЦФА) посредством принятия соответствующего закона (Федеральный закон от 31 июля 2020 г. N 259-ФЗ) и внесения изменений в Гражданский кодекс РФ. По технологии эмиссии ЦФА аналогичны криптовалютам, но принимают легальный статус ЦФА лишь в случае выпуска компанией из соответствующего реестра. В соответствии с новациями законодательства цифровая валюта может признаваться имуществом, что предполагает соответствующие последствия в форме подведения ее под законодательство об ответственности участников гражданских правоотношений, под меры ПОД/ФТ;

- разнонаправленные попытки органов власти (от судебной до исполнительной) выработать единую политику в отношении цифровых (криптовалют в широком смысле с точки зрения используемых технологий, виртуальных) валют. Позиция законодателей и официальных лиц по предмету криптовалют варьировалась от внесения в единый реестр запрещенных сайтов содержащих о них информацию ресурсов (2015 г.), попытки запрета со стороны Минфина в качестве денежных суррогатов (2015 г.), разъяснения от ФНС России о признании операций с ними как иностранной валютой (2016 г.), усмотрения признаков ПОД/ФТ и незаконной банковской деятельности в случае использования виртуальных валют (2017 г.), рассмотрения ее как финансового актива и имущества (2017 г.), необходимости от лица Генеральной прокуратуры внесения в декларации чиновников (2021 г.) до легализации майнинга, экспериментов по использованию криптовалют в международных расчетах (2024 г.);

- введение в правовое поле концепции цифрового рубля Банком России как части триединства денежных средств (наличных, безналичных, цифровых).

В результате новаций законодательства современное состояние регулирования цифровых валют в широком смысле в Российской Федерации определяется четырьмя основными сферами (рис. 1). При этом если сфера ЦФА / ЦВЦБ характеризуется сравнительно прозрачными регуляторными нормами, то цифровые валюты в технологическом плане (криптовалюты) регулируются широкой совокупностью некодифицированных актов различного уровня и ветви власти (разъяснениями Верховного суда, письмами ФНС, ФТС, Банка России, Минфина).

Отсюда можно заключить урегулирование сферы цифровых валют в широком смысле как значимый резерв и приоритетное направление развития правового регулирования цифровых валют в Российской Федерации. Достигнутый уровень развития и признания криптовалют как проявления цифровых валют, готовность правительств ведущих экономик мира к их легализации не позволяют считать сценарий замещения со стороны ЦВЦБ как жизнеспособный. В подобных условиях от скорости и качества процессов помещения криптовалют как проявления цифровых валют во многом будет зависеть способность государства к обеспечению контроля и надзора за отношениями, опосредуемыми движением подобных цифровых валют. В противном случае, недостаточный уровень внимания законодателей к цифровой трансформации может создать ситуацию формирования в цифровой среде экономики полного цикла: в которой создаётся добавленная стоимость (например, в виде цифровых продуктов, услуг), эмитируются необходимые для ее выражения средства платежа, происходит купля-продажа цифровых продуктов с использованием цифровых средств платежа, данные средства используются в качества средства сбережения капитала.

Рисунок 1. Сферы правового регулирования цифровых валют в правовом поле Российской Федерации

Новации законодательства в отношении налогообложения криптовалют показывают, что в качестве основной модели помещения криптовалют под правовое регулирование выбрана вещная теория (табл. 1). Г. Гукасян и И. Андрончева справедливо подчеркивают, что «в российском законодательстве понятие цифровой валюты не является полностью равнозначным тому, что принято называть термином "криптовалюта" в широком понимании участников рынка» [3]. Более того, криптовалюта как правовая категория весьма фрагментарно представлена в правовом поле Российской Федерации и практически не фигурирует в источниках права уровня федеральных законов. Движение в направлении признания цифровых валют в широком смысле в качестве денежного суррогата своим барьером имеет запрет на введение других денежных единиц и выпуск денежных суррогатов, согласно ст. 27 Федерального закона от 10 июля 2002 г. N 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)». Использование цифровых валют в широком смысле в качестве средства платежа ограничено и законом о ЦФА. Фактически закон о ЦФА имеет больше родственного с практикой регулирования ценных бумаг, чем с практикой регулирования денежных средств. ЦФА в перспективе могут оказать существенное позитивное влияние на рынок капитала страны (ICO как альтернатива IPO), упрощая доступ к рынку первичного размещения капитала, но в текущих рамках не затрагивают сферу денежного обращения. Таким образом, де-юре цифровые валюты в широком смысле (в понимании под ними эмитируемых негосударственными иностранными относительно территории Российской Федерации инструментов на принципах децентрализации) в качестве расчетного средства запрещены, но де-факто, участники экономических отношений имеют доступ к необходимой для их приобретения, обмена, использования в качестве средства платежа не контролируемой государством инфраструктуре. Автором предлагается сопоставление подходов к правовому регулированию цифровых валют в широком определении и цифровой валюты центрального банка в Российской Федерации.

Таким образом, отношения, возникающие по предмету движения цифровых валют в широком смысле (криптовалюты, биткоин, стейблкоины и др.), регулируются частными нормами права, трактующими их как актив. Отношения, опосредуемые движением цифрового рубля как частного проявления ЦВЦБ, регулируются введенными в правовое поле нормами (дополнения 2023 г. к Гражданскому кодексу Российской Федерации, законам «О банках и банковской деятельности», «О Центральном банке Российской Федерации», «Об исполнительном производстве», «О национальной платежной системе», «О таможенном регулировании»). Представляется закономерным, что цифровой рубль, эмиссия которого контролируется Банком России, получает более широкое распространение в общественных и экономических отношениях, чем эмитируемые негосударственными структурами цифровые валюты (биткоин, стейблкоины и др.).

Список литературы:

1. Валов К.В. Правовое регулирование цифровых финансовых активов и цифровой валюты // Законность. 2024. № 7 (1077). С. 51-57.
2. Глухов, И. А. Интеграция криптовалютных бирж в систему российского права / И. А. Глухов, К. М. Арсланов // Вопросы российского и международного права. – 2024. – Т. 14, № 2-1. – С. 342-354.
3. Гукасян Г., Андрончева И. Операции с цифровой валютой. Нюансы новых правил налогообложения // «ЭЖ-Бухгалтер», 2024, №46. Режим доступа: URL: https://www.eg-online.ru/article/493549/  (дата обращения: 01.03.2025).
4. Колесникова, Е. Н. Влияние правового статуса цифровых валют на определение предмета исследования в судебной бухгалтерской экспертизе и ее алгоритмизация / Е. Н. Колесникова // Вестник Московского университета МВД России. – 2024. – № 2. – С. 239-245.
5. Кучеров И.И. Отдельные вопросы финансово-правового регулирования цифровой экономики: цифровая валюта // Финансовое право. 2021. № 4. С. 3-7.
6. Объём интернет-торговли РФ за 2023 год вырос на 27,5% – в основном за счёт регионов / DRussia. Режим доступа: URL: https://d-russia.ru/objom-internet-torgovli-rf-za-2023-god-vyros-na-27-5-v-osnovnom-za-schjot-regionov.html  (дата обращения: 01.03.2025).
7. Осипова, В. С. Цифровая валюта. Отличие криптовалюты от цифровой валюты / В. С. Осипова // Альманах Крым. – 2024. – № 42. – С. 113-119.
8. Пархоменко, С. В. Цифровые валюты в системе электронных денег: правовые аспекты (часть 2) / С. В. Пархоменко, И. Н. Михайлов // Сибирский юридический вестник. – 2024. – № 3(106). – С. 40-50.
9. Статистика национальной платежной системы / Официальный сайт Банка России [Электронный ресурс]. URL: https://www.cbr.ru/statistics/nps/psrf/  (дата обращения: 01.03.2025).
10. Федеральный закон от 24.07.2023 № 339-ФЗ "О внесении изменений в статьи 128 и 140 части первой, часть вторую и статьи 1128 и 1174 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации" /URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_452638/  (дата обращения: 01.03.2025).
11. Федеральный закон от 24.07.2023 № 340-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" /URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_452645/  (дата обращения: 01.03.2025).
12. Федеральный закон от 31.07.2020 N 259-ФЗ (ред. от 25.10.2024) "О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" // СПС Консультант. Режим доступа: URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_358753/  (дата обращения: 01.03.2025).
13. Фролов И.В. Криптовалюта как цифровой финансовый актив в российской юрисдикции: к вопросу о вещной или обязательственной природе // Право и экономика. 2019. № 6 (376). С. 5-17.