ОСОБЕННОСТИ ЗАЩИТЫ ЧЕСТИ, ДОСТОИНСТВА И ДЕЛОВОЙ РЕПУТАЦИИ ПУБЛИЧНЫХ ЛИЦ: СРАВНИТЕЛЬНО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ РОССИЙСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА США

АННОТАЦИЯ

Статья посвящена анализу правового регулирования защиты чести, достоинства и деловой репутации публичных лиц в российском гражданском праве и праве США. Рассматриваются теоретические и прикладные аспекты правовой охраны нематериальных благ в условиях усиленного внимания со стороны общества и СМИ к публичным фигурам. Особое внимание уделяется различиям в подходах: если российское законодательство сохраняет единые основания для защиты репутации любых лиц, то в США применяется стандарт actualmalice, существенно ограничивающий возможность привлечения к ответственности за диффамацию в отношении публичных деятелей. Проведен сравнительно-правовой анализ нормативных актов и судебной практики, выявлены достоинства и недостатки каждой модели, сделаны выводы о возможности адаптации отдельных зарубежных подходов в целях совершенствования российского законодательства.

Ключевые слова: честь; достоинство; деловая репутация; гражданско-правовая защита; способы и меры защиты гражданских прав; российско-американские отношения.

Защита чести, достоинства и деловой репутации является одной из важных правовых гарантий личности, особенно в контексте публичных лиц. Публичные деятели – политики, государственные служащие, известные предприниматели и другие лица, широко известные в обществе – с одной стороны, обладают теми же неотчуждаемыми личными благами, что и частные лица, а с другой стороны, их деятельность неизбежно связана с повышенным вниманием средств массовой информации и общества. Возникает конфликт между правом на защиту репутации и свободой слова: обеспечение баланса между этими ценностями является существенной задачей законодательства и правоприменения [1]. Статья посвящена анализу особенностей правовой охраны чести, достоинства и деловой репутации публичных фигур в российском гражданском праве, сравнению с подходами США по данному вопросу. На основе сравнительно-правового исследования будут сформулированы выводы и предложения по совершенствованию российского законодательства с учётом зарубежного опыта.

Российское законодательство о защите репутации публичных лиц

Конституционные и законодательные основы. В Российской Федерации право на защиту чести и доброго имени гарантировано конституционно: согласно статье 23 Конституции РФ каждый имеет право на защиту своей чести и доброго имени. Одновременно Конституция охраняет достоинство личности (ст. 21 Конституции РФ) и обеспечивает свободу мысли, слова и свободу СМИ (ст. 29 Конституции РФ). Тем самым основой законодательства выступает необходимость баланса между правом на репутацию и свободой выражения мнений. [2]

Гражданский кодекс РФ (ГК РФ) устанавливает в статье 152 специальный гражданско-правовой способ защиты чести, достоинства и деловой репутации. В соответствии с данной нормой гражданин вправе требовать по суду опровержения, распространенных о нём сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, если лицо, распространившее эти сведения, не докажет их соответствие действительности. Таким образом, закон презюмирует ложность порочащей информации, и бремя доказывания её правдивости возлагается на ответчика, тогда как истец (в том числе публичное лицо) должен доказать лишь факт распространения ответчиком сведений и их порочащий характер [3]. Деловая репутация юридических лиц также охраняется ст. 152 ГК РФ, что особо важно для организаций (включая СМИ, коммерческие компании и др.).

Понятие порочащих сведений и судебная практика. Под порочащими сведениями представляются сведения, содержащие утверждения о нарушении лицом закона, о недобросовестности в его деятельности или иные сведения, которые умаляют честь, достоинство или репутацию [4]. В судебной практике выработаны критерии для удовлетворения иска: установление факта распространения ответчиком сведений об истце; порочащего характера этих сведений; и их несоответствия действительности. Отсутствие хотя бы одного из этих элементов влечет отказ в иске. При этом суды дифференцируют утверждения фактов и оценочные суждения. Как разъяснил Верховный Суд РФ, оценочные суждения, мнения и убеждения судебной защите не подлежат, поскольку выражают субъективные взгляды и не могут быть проверены на соответствие действительности [3]. Например, негативные отзывы о работе публичного лица, выраженные как мнение (без утверждения конкретного порочащего факта), не могут рассматриваться как распространение порочащих сведений, а квалифицируются как субъективная оценка, допустимая в рамках свободы слова [4].

Учет публичного статуса и влияние ЕСПЧ. Российское законодательство не содержит специальных норм, напрямую устанавливающих особый правовой режим защиты репутации именно публичных лиц. Формально публичные и частные лица равны в возможности защищать честь и достоинство. Однако при толковании и применении норм суды учитывают международно-правовые принципы и позиции ЕСПЧ в области свободы выражения мнений (Конвенция о защите прав человека и основных свобод и практика Страсбургского суда являются частью правовой системы РФ в силу ч. 4 ст. 15 Конституции РФ[2]).

Верховный Суд РФ в Постановлении Пленума № 3 (2005 г.) указал, что при рассмотрении дел данной категории суды должны обеспечивать равновесие между правом на защиту чести и достоинства, с одной стороны, и конституционными свободами слова и информации – с другой. [3] Более того, ЕСПЧ выработал принцип повышенной терпимости к критике в адрес публичных фигур (по сравнению с частными): «пределы допустимой критики в отношении политического деятеля как такового шире, чем в отношении частного лица; в отличие от последнего первый должен проявлять большую степень терпимости к пристальному вниманию журналистов и общества». Российские суды активно ссылались на эту позицию. В частности, в обзорах судебной практики Верховного Суда от 2016 г. отмечено, что статус истца как политика или должностного лица предполагает более высокий порог восприимчивости к критике. Таким образом, даже при отсутствии прямой нормы закон де-факто учитывает публичный статус: критические высказывания в адрес должностных лиц, политиков и иных публичных персон оцениваются с учетом значимости общественного обсуждения и принципа свободы слова.

Важным аспектом, существенно повлиявшим на механизмы защиты чести, достоинства и деловой репутации публичных лиц в российском правовом пространстве, стало прекращение членства Российской Федерации в Совете Европы и, соответственно, выход из-под юрисдикции Европейского суда по правам человека с сентября 2022 года. Это событие обусловило утрату возможности для публичных лиц и граждан России в целом использовать механизмы ЕСПЧ для защиты своих прав, в том числе права на уважение частной жизни и защиту репутации. В связи с этим отечественные суды оказались перед необходимостью самостоятельного формирования правовых стандартов защиты репутации публичных персон без ориентиров на практику и прецеденты ЕСПЧ, что подчёркивает значимость сравнительно-правового изучения подходов к защите репутации в иных юрисдикциях, например, в Соединенных Штатах Америки.

Соединённые Штаты Америки о защите публичных фигур

В американском праве понятие publicfigure («публичная фигура») сложилось в судебной практике и включает лиц, пользующихся заметным влиянием или известностью в обществе [7]. Верховный суд США различает публичных должностных лиц (publicofficials) – например, избранных политиков или чиновников, ответственных за публичные дела – и собственно публичные фигуры, не занимающие государственных постов, но обладающие широким известностью или влиянием (например, знаменитости, крупные бизнесмены). Публичными фигурами также считаются лица, добровольно вовлекшиеся в публичные дискуссии по важным вопросам, стремясь повлиять на их исход – так называемые фигуры ограниченного публичного значения (limited-purposepublicfigures). Критерии сформулированы в решении Gertz v. Robert Welch (1974): «лица, занимающие положения, обеспечивающие им существенную власть и влияние, признаются публичными фигурами для всех целей», тогда как те, кто «сами выдвинулись на передний план особых общественных противоречий», признаются публичными фигурами в рамках конкретной темы. В итоге к публичным фигурам американские суды относят как высокопоставленных чиновников, так и частных лиц, достигших широкой известности (постоянной или в контексте конкретного общественного спора) [8].

Ключевое отличие американского подхода – возложение повышенного бремени доказывания на самого истца-публичное лицо. Согласно историческому прецеденту New York Times Co. v. Sullivan (1964), публичный истец в деле о клевете должен доказать, что ответчик действовал с «actualmalice» – т.е. со злым умыслом или заведомым пренебрежением к правде [8]. Иными словами, требуется доказать, что распространявшееся порочащее сведения лицо знало о их ложности или, по крайней мере, допускало высокую вероятность ложности сообщаемого​. Этот стандарт значительно повышает планку доказательств: добросовестное заблуждение или даже небрежность журналиста недостаточны для ответственности – необходим именно умысел либо грубая неосторожность в виде сознательного игнорирования правды​. Кроме того, с развитием практики Верховный суд США установил, что бремя доказывания ложности порочащего утверждения также лежит на истце, по крайней мере,  когда речь идёт о публичной фигуре и вопросе, представляющем общественный интерес. В результате публичное лицо в США, считая, что его оклеветали, обязано самостоятельно собрать убедительные доказательства как того, что распространённые сведения являются фактически неправдивыми, так и того, что ответчик публиковал их недобросовестно.

Такой строгий подход введён сознательно для предотвращения подавления критической речи. В американском праве истец-публичная фигура фактически лишён презумпции репутационной безупречности и не получает “автоматической” защиты: вместо этого ему приходится предоставлять большое количество доказательств. Следует подчеркнуть, что для частных лиц (не являющихся публичными фигурами) требования мягче – штат может установить менее строгий стандарт вины (например, небрежности) и допускается переложить часть бремени на ответчика. Однако к публичным фигурам применим лишь стандарт actualmalice как условие ответственности, что делает подобные иски весьма трудными для удовлетворения. Практика подтверждает: благодаря высокому стандарту и наличию специальных процедур иски о диффамации со стороны политиков, знаменитостей и других известных лиц в США сейчас редкость – они обычно либо не подаются, либо заканчиваются не в пользу истца при отсутствии явной злонамеренной лжи.

Таким образом, сравнительный анализ показал, что статус публичной фигуры существенно влияет на исход дел о защите чести и достоинства в США, но играет гораздо меньшую роль в России. В США публичный истец сталкивается с практически непреодолимым барьером actualmalice, отражающим приоритет свободы слова и мощную защиту журналистов. В России же публичное лицо почти так же защищено законом от порочащих высказываний, как и любой гражданин, благодаря презумпции неправоты распространителя – что отражает более настороженное отношение государства к свободе прессы. Судебная практика двух стран демонстрирует противоположные полюса правового баланса: американский – с акцентом на общественную дискуссию, российский – на ограждение чести даже публичных людей от непроверенных обвинений. Такой контраст подчёркивает, насколько по-разному могут реализовываться общие принципы защиты репутации и свободы слова в различных правовых системах.

Особое значение приобрёл выход России из-под юрисдикции Европейского суда по правам человека с сентября 2022 года. Это решение привело к утрате возможности ссылаться на прецедентную практику ЕСПЧ при защите репутационных прав российских публичных лиц. В результате отечественная судебная система была вынуждена развивать собственные стандарты правовой защиты без опоры на общеевропейские подходы, что, с одной стороны, открыло возможности для усиления национального правового регулирования, а с другой – обозначило необходимость изучения зарубежного опыта, в том числе опыта США, с целью выявления эффективных практик.

Таким образом, в условиях, когда Россия больше не связана обязательствами перед ЕСПЧ, перспективным видится дальнейшее развитие национальной судебной практики путём вдумчивого осмысления зарубежных прецедентов и доктрин, прежде всего опыта Соединённых Штатов Америки. Это позволит создать устойчивый и гибкий механизм защиты чести, достоинства и деловой репутации публичных персон, отвечающий современным вызовам цифровой эпохи.

Список литературы:

1. Судебное решение по делу № 48ОС0000-33-1591/2014 от 27.05.2014 // Actofact.ru. — URL: https://actofact.ru/case-48OS0000-33-1591-2014-2014-05-27-0-1/ (дата обращения: 31.03.2025).
2. Конституция Российской Федерации: [принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01 июля 2020 г.] // Официальный интернет–портал правовой информации. — URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 27.03.2025).
3. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24.02.2005 № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2005. — № 4.
4. Прокуратура РФ. Объяснение о порочащих сведениях // Генеральная прокуратура Российской Федерации. — URL: https://epp.genproc.gov.ru/ru/web/proc_11/activity/legal-education/explain?item=24393550 (дата обращения: 31.03.2025).
5. Оценочные суждения и их правовая защита // СПС «КонсультантПлюс». — URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_52017/ (дата обращения: 31.03.2025).
6. Defamation // PBS Standards: Media Law 101. — URL: https://www.pbs.org/standards/media-law-101/defamation/(датаобращения: 31.03.2025).
7. Азарова А.С. Особенности диффамационных споров в отношении публичных фигур в россии и за рубежом // Вопросы российской юстиции. - 2023. - №23. - С. 429-435.
8. Gertz v. Robert Welch Inc. // Oyez URL: https://www.oyez.org/cases/1973/72-617  (дата обращения: 27.03.2025).
9. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая): федер. закон от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 08.08.2024). // URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_5142/ (дата обращения: 09.04.2025).