ОТГРАНИЧЕНИЕ ПОНУЖДЕНИЯ К ДЕЙСТВИЯМ СЕКСУАЛЬНОГО ХАРАКТЕРА ОТ СМЕЖНЫХ СОСТАВОВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

АННОТАЦИЯ

В настоящей статье рассматриваются вопросы отграничения деяния, предусмотренного ст. 133 УК РФ, от смежных с ним составов преступлений. Обозначены отличительные критерии и особенности квалификации. Автор анализирует материалы судебной практики и представляет собственную позицию по исследуемому вопросу.

Ключевые слова: преступления против половой свободы и половой неприкосновенности; понуждение к действиям сексуального характера; изнасилование; насильственные действия сексуального характера; развратные действия.

Статья 133 УК РФ [1] предусматривает уголовную ответственность за совершение одного из видов преступлений, посягающих на половую свободу и половую неприкосновенность - понуждение к действиям сексуального характера. Это самостоятельный состав, который необходимо отграничивать от иных преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности.

В первую очередь необходимо различать понуждение к действиям сексуального характера (ст. 133 УК РФ) и изнасилование (ст. 131 УК РФ). Конечно, данные два состава имеют сходные признаки, однако они также существенно различаются по нескольким принципиальным моментам.

Во-первых, изнасилование может быть совершено только мужчиной, тогда так субъектом понуждения к действиям сексуального характера может быть как мужчина, так и женщина. В свою очередь, потерпевшей от изнасилования может быть только женщина, а потерпевшими от понуждения могут быть представители обоих полов.

Далее, в научной литературе отмечается, что различие состоит в способах воздействия на потерпевшего [2]. В отличие от ст. 133 УК РФ, в ст. 131 УК РФ указываются такие способы принуждения к половому сношению как насилие, угроза применения насилия или использование беспомощного состояния потерпевшей. При этом угроза применения насилия рассматривается как психическое воздействие и ввиду этого возникает вопрос о сходстве угрозы применения насилия (ст. 131 УК РФ) и психическом воздействии (ст. 133 УК РФ). Представляется, что разграничение этих понятий и составов очевидно. Используя разъяснения Верховного Суда РФ, данные им в постановлении Пленума от 04.12.2014 № 16 «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности»: «под насилием в статьях 131 и 132 УК РФ следует понимать как опасное, так и неопасное для жизни или здоровья насилие, включая побои или совершение иных насильственных действий, связанных с причинением потерпевшему лицу физической боли либо с ограничением его свободы» [3, п. 2]. И далее: «ответственность за изнасилование или совершение насильственных действий сексуального характера с угрозой применения насилия наступает лишь в случаях, если такая угроза явилась средством преодоления сопротивления потерпевшего лица и у него имелись основания опасаться осуществления этой угрозы» [3, п.2].

Таким образом, очевидное различие состоит в том, что в ст. 131 УК РФ (и в ст. 132 УК РФ) идет речь о физическом насилии или об угрозе применения физического наличия, тогда как состав ст. 133 УК РФ именно такого насилия (равно как и его угрозы) – не предполагает.

Достаточно интересным и обоснованным представляется следующее мнение: «признаками уголовно наказуемой угрозы являются: конкретность (четкая обозначенность), реальность (объективная действительность), информативность (понятийная определенность), персонифицированность (соотношение с конкретным человеком / людьми), наличность (реальная возможность осуществления)». Таким образом, в ракурсе исследуемой темы угрозу следует расценивать как перечисление субъектом конкретных однозначно трактуемых действий, которые он (она) в силу объективных обстоятельств имеет возможность осуществить в отношении определенного лица/лиц, если последнее не исполнит выдвигаемые требования сексуального характера [4, с. 61], но даже в этом случае автор справедливо отмечает субъективность угрозы.

Если состав ст. 131 УК РФ ограничивается половым сношением, то ст. 133 УК РФ распространяется и на другие действия сексуального характера.

Кроме того, данные составы преступлений необходимо различать по тому моменту, когда преступление будет признаваться оконченным. Если преступление, квалифицируемое по ст. 131 УК РФ признается оконченным с момента начала полового сношения, то понуждение к действиям сексуального характера является оконченным «с момента выражения в любой форме соответствующего требования независимо от наличия согласия или отказа потерпевшего лица совершить такие действия либо их реального осуществления» [3, п. 15].

Преступление, предусмотренное ст. 133 УК РФ следует разграничивать не толькоот изнасилования, но и отграничивать от деяния, предусмотренного ст. 132 УК РФ (Насильственные действия сексуального характера). Сходство между этими составами заключается в «наборе» действий сексуального характера, который сходен во всем кроме полового сношения (в ч. 1 ст. 132 УК РФ указание на половое сношение отсутствует).

Различие в указанных составах состоит в способах: для насильственных действий сексуального характера этими способами являются насилие, угроза применения насилия и использование беспомощного состояния потерпевшего.

Разграничение между указанными составами также следует проводить по моменту окончания преступления. Моментом окончания насильственных действий сексуального характера является момент начала совершения таких действий, тогда как понуждение к действиям сексуального характера будет оконченным не с начала совершения таких действий, а с момента осуществления понуждения (независимо от того будет совершено само действие или нет).

В научной литературе рассматривается вопрос разграничения понуждения к действиям сексуального характера спреступлениями, предусмотренными ст. 240 УК РФ и ст. 241 УК РФ. Оба указанных состава непосредственно связаны с проституцией – ст. 240 УК РФ устанавливает ответственность за вовлечение в занятие проституцией, а ст. 241 УК РФ – за организацию занятия проституцией.

На первый взгляд никакого сходства между этими составами нет, но если деяния, предусмотренные ст.ст. 240 и 241 УК РФ, совершаются с использованием таких принудительных способов как шантаж, принуждение, то сходство имеет место. Согласимся, что «понуждение лиц к занятию проституцией, хоть эта деятельность и заключается в совершении оказании услуг сексуального характера за вознаграждение, полностью охватывается ст.240 УК РФ и (или) ст.241 УК РФ и дополнительной квалификации по ст.133 УК РФ не требует» [5, с. 99].

В вопросе разграничения анализируемого состава преступления с иными смежными составами половых преступлений, необходимо обратить внимание и на деяния, предусмотренные ст.ст. 134 и 135 УК РФ. От указанных составов понуждение к действиям сексуального характера отличается тем, что здесь в той или иной мере присутствует психическое насилие. Именно в этом состоит «принципиальное отличие понуждения к действиям сексуального характера от ненасильственных половых преступлений (ст. 134 и ст. 135 УК РФ), которые предполагают добровольность половых отношений» [6, с. 166].

В попытке разграничить составы преступлений, предусмотренные в ст. 133 УК РФ и ст. 135 УК РФ, некоторыми исследователями сделан упор не на насильственный характер содеянного, а на момент его окончания. Например, Е.Д. Шитова, поднимая эту проблему, указывает, что «разница заключается лишь в моменте их окончания. Например, развратные действия являются оконченным преступлением с момента начала развращающих действий» [7, с. 699].

Безусловно, автор права в определении момента окончания содеянного, но представляется, что для разграничения ст. 133 УК РФ и ст. 135 УК РФ этого недостаточно. Действительно, необходимо обращать внимание на насильственный характер содеянного.

Судебную практику по ст. 133 УК РФ можно в целом охарактеризовать как неоднозначную и противоречивую. Это связано с тем, что с одной стороны ряд понятий и ключевых признаков состава имеют оценочный и субъективный характер, а с другой стороны – существуют очевидные сложности в доказывании некоторых признаков состава преступления, и прежде всего сложности касаются способов совершения анализируемого деяния.

Так, Верховным Судом указывается, что составы, предусмотренные ст. 131 УК РФ, ст. 132 УК РФ и ст. 133 УК РФ «различаются по способам совершения воздействие на потерпевшую сторону» [3].

В этой связи представляется необходимым обратить внимание на судебную практику по ст. 133 УК РФ и ст. 132 УК РФ для того, чтобы определиться с тем, на какие аспекты обращают внимание судьи в целях правильной квалификации содеянного.

Например, в Хасавюртовской городском суде Республики Дагестан  рассматривалось уголовное дело по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст. 132 УК РФ. Однако в ходе судебного разбирательства, суд не согласился с первоначальным обвинением, что в итоге послужило основанием для переквалификации содеянного со ст. 132 УК РФ на ст. 133 УК РФ.

Исходя из опубликованных материалов (приговор суда) можно сделать вывод, что по обстоятельствам дела обвиняемые не применяли физическое насилие, принуждая потерпевшую совершить и ними иные действия сексуального характера. В обвинительном же заключении органы предварительного следствия настаивали на квалификации содеянного по ст. 132 УК РФ, однако суд не согласился с предложенной квалификацией, указав, что «подсудимый шантажировал потерпевшую распространением сведений о ней среди знакомых и горожан в сети Интернет, как о девушке легкого поведения» [8]. Итогом рассмотрения дела в суде стала переквалификация содеянного со ст. 132 УК РФ на ст. 133 УК РФ.

При привлечении виновных к уголовной ответственности суды обращают внимание не только на наличие (или отсутствие) шантажа, но также и на то – в отношении кого принуждают совершать действия сексуального характера. Так, например, суд не усмотрел в содеянном признаков преступления, предусмотренного ст. 133 УК РФ в связи с тем, что шантаж (угроза распространения сведений о занятии проституцией несовершеннолетней) применялся не в целях понуждения совершения действий сексуального характера с самим виновным, а для того, чтобы заставить несовершеннолетнюю и далее заниматься проституцией в организованном им притоне [9].

Отмечаемые в научной литературе различия в составах понуждения к действиям сексуального характера и развратных действий также в минимальной степени представлены в судебной практике. В качестве примера можно привести решение Верховного Суда РФ, согласно которому демонстрация половых органов ошибочно была квалифицирована судом как понуждение к действиям сексуального характера [10].

Таким образом, в науке уголовного права рассматривается вопрос о разграничении понуждения к действиям сексуального характера и смежных с ним составов. Прежде всего, данное преступление необходимо разграничивать с деяниями, ответственность за совершение которых наступает по ст. 131 УК РФ и 132 УК РФ. Имея несколько отграничивающих признаков, основным следует признать характер насилия, поскольку именно применительно к изнасилованию (ст. 131 УК РФ) и насильственным действиям сексуального характера (ст. 132 УК РФ) следует указывать физическое насилие или угрозу применения такого насилия. Несколько надуманным представляется проблема отграничения состава, предусмотренного ст. 133 УК РФ от составов ст.ст. 240 и 241 УК РФ.

Материалы судебной практики показывают не столько проблемы разграничения понуждения к действиям сексуального характера со смежными составами преступлений, а проблемы, связанные с необходимостью установления конкретных способов совершения такого понуждения.  

Список литературы:

1. Уголовный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 13.06.1996 № 63-ФЗ (посл. ред. от 25.12.2023 № 641-ФЗ) // СПС «Консультант Плюс» (дата обращения: 11.02.2024).
2. Юдина А.А. Уголовно-правовое значение способов понуждения к действиям сексуального характера  // Криминалистъ. - 2022. - № 3. - С. 42-48.
3. О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 04.12.2014 № 16 // СПС «Консультант Плюс» (дата обращения: 10.02.2024).
4. Дядюн К.В. Понуждение к действиям сексуального характера: проблемы толкования и применения состава  // Lex Russica (Русский закон). - 2021. - Т. 74. - № 9. - С. 54-66.
5. Исакова Ю.И. О некоторых вопросах квалификации и расследования понуждения к действиям сексуального характера (ст.133 УК РФ) // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. - 2021. - № 10. - С. 97-101.
6. Конорезов Н.А. Проблемы квалификации понуждения несовершеннолетнего лица к действиям сексуального характера // Азиатско-тихоокеанский регион: экономика, политика, право. - 2022. - Т. 24. - № 3. - С. 164-171.
7. Шитова Е.Д. Объективные признаки понуждения к действиям сексуального характера  // Collegium Linguisticum-2023.   - С. 697-701.
8. Приговор Хасавюртовский городской суд (Республика Дагестан)№ 1-33/2019 1-406/2018 от 28 января 2019 г. по делу № 1-33/2019 // Судебные и нормативные акты Российской Федерации. – URL: https://sudact.ru/regular/doc/oKppGOtj4Eos/ (дата обращения: 08.02.2024).
9. Приговор Приволжского районного суда г. Казани (Республика Татарстан ) № 1-120/2019 от 10 июня 2019 г. по делу № 1-120/2019 // Судебные и нормативные акты Российской Федерации. – URL: https://sudact.ru/regular/doc/8973NmRUYNm5/ (дата обращения: 08.02.2024).
10. Определение Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 17.06.2020 по делу № 77-1042/2020 // СПС «Консультант Плюс». - URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=KSOJ008&n=11666#rBJ (дата обращения: 08.02.2024).