СУДОПРОИЗВОДСТВО В XV - XVII ВЕКАХ В ПЕРИОД РАЗВИТИЯ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА (ИСТОРИКО-ПРАВОВОЙ АСПЕКТ)

LEGAL PROCEEDINGS IN THE XV - XVII CENTURIES DURING THE DEVELOPMENT OF THE RUSSIAN STATE (HISTORICAL AND LEGAL ASPECT)

Vitaly Trubin

Candidate of Law, Associate Professor of the Department, Astrakhan branch of the Saratov State Law Academy,

Russia, Astrakhan

АННОТАЦИЯ

В статье исследуются актуальные вопросы истории возникновения судебных органов в период развития российского государства в эпоху царствования Ивана III и Ивана IV (Грозного) с XV века по начало XVII века. Раскрывается поэтапное выделение судебных органов в отдельную государственную систему власти, формирование соответствующих средств и способов защиты частноправовых и публично-правовых интересов, что связано с принятием Судебника 1497 года и Судебника Ивана Грозного 1550 года.

ABSTRACT

The article examines topical issues of the history of the emergence of judicial bodies during the period development of the Russian state during the reign of Ivan III and Ivan IV (the Terrible). The article reveals the gradual separation of judicial bodies into a separate state system of power, the formation of appropriate means and methods of protecting private and public legal interests, which is connected with the adoption of the Judicial Code of 1497 and the Judicial Code of Ivan the Terrible of 1550.

Ключевые слова: Судебник Ивана Грозного (Царский), кормление, сотский, удельные князья, боярская дума, дети боярские, тиуны, даньщики, наместники, волостели, повальный обыск, губные старосты, торговая казнь.

Keywords: Sudebnik Ivana Groznogo (Tsarskiy), kormleniye, sotskiy, udel'nyye knyaz'ya, boyarskaya duma, deti boyarskiye, tiuny, dan'shchiki, namestniki, volosteli, poval'nyy obysk, gubnyye starosty, torgovaya kazn.

Проблемы совершенствования и укрепления государственности, в том числе правоохранительной сферы, и в настоящее время в исторической перспективе имеют большое значение, следовательно «обращение к изучению отечественного опыта государственного управления закономерно и необходимо» [3, c. 24]. Зарождение органов государственного управления и судоустройства в период с XV века по начало XVII века исследовано в работах дореволюционных ученых Ф.М. Дмитриева, Н. В. Калачева, К.Д. Кавелина, С.Ф. Платонова. Авторы едины в том, что сохранилось незначительное количество материалов по данному периоду, как правило, в виде древних писем и грамот. Например, С.Ф. Платонов в этой части указывает, что «от Грозного ничего не дошло. Мы не знаем его почерка, не имеем ни клочка бумаги, им самим написанного» [6, c. 2]. Изучая эту эпоху, Ф.М. Дмитриев так же ссылается на «скудность известий и доступности источников» и дает свою предположительную оценку историческим событиям, употребляя при этом такие выражения как «по всей вероятности», «вряд ли» и т.д. Отсутствие сведений связывается с пожаром в Москве, происшедшим в 1547 году.

В исследовании «История судебных инстанций и гражданского апелляционного судопроизводства от судебника до учреждения о губерниях» Ф.М. Дмитриев указывал на то, что «исторические изыскания истории в части русского производства могут иметь благотворное влияние на современную практику» [1, c. 5]. В работе Ф.М. Дмитриев рассмотрел три эпохи. Первая связана с Судебником 1550 года, вторая - с Уложением царя Алексея Михайловича и третья посвящена «преобразованиям Петра Великого до Учреждения о губерниях» [1, c. 447]. Работу он начинает с того времени, когда отдельные княжества становятся постепенно подвластны великому княжеству Московскому. В качестве материалов для своей работы он использует уцелевшие грамоты и иную переписку московских царей.

В 15-17 веках судопроизводство в Московском государстве было тесно взаимосвязано с другими управленческими функциями и отдельно не существовало. Член-корреспондент Императорской академии Наук Н.В. Калачев в своих комментариях (разбор) к произведению Ф.М. Дмитриева, соглашаясь с его выводами, указывал, что «те, кто изучал историю русского права, видел до какой степени древнее судопроизводство связано с управлением и как первое трудно отделить от последнего» [2, c.48].

Судебное производство в обсуждаемом периоде состояло из двух основных ведомств: областного и центрального и каждое из них было представлено большим количеством подвидов. Чиновники, или кормленщики содержались на средства местного населения, само содержание именовалось кормлением. Различали два вида кормленщиков: первый был представлен наместниками, конюшенными, волостелями, сокольничьими, приказчиками и дворецкими, а второй - дьяками, тиунами, городовыми и приказчиками. У первых главными были наместники, заменявшие князя на время его отсутствия. Их число было разным – от одного до нескольких. Если территория управлялась несколькими князьями, то наместника мог назначить каждый князь. В случае «если их нехватки наместника, из бояр сводили» [1, c.136]. Факт «назначения наместника означал его жалование, а смысл его управления – кормление» [1, с. 14]. В своих челобитных бояре писали, «прошу пустить покормиться» [1, с. 15]. Постепенно, примерно с половины ХVI века, центральные органы власти стали запрещать «ездить в привилегированные земли за кормами или попрошаями» [1, с. 15].

В конце ХVI века наместникам запрещалось взыскивать постоянные «кормы и по этому поводу он мог обращаться только к сотскому» [1, с. 15]. Назначение могло быть срочным или бессрочным, могло быть дано сыну после смерти отца или вдовам и стало почти наследственным. В дальнейшем власть наместников начинает ограничиваться. Так «сам корм было велено соблюдать не через своих людей, а через общинных начальников» [1, с. 19]. В ХV веке наместники осуществляли судопроизводство в присутствии дворского, сотского, добрых людей. Судебник Ивана Грозного 1550 года запрещал казнить татя (похитителя), не выдавать отпускных, правые холопу и беглая грамоты. В ХV веке встречаются грамоты, в которых упоминается, что город передавался в «кормление с правдою и без правды» [1, с. 22], то есть с уголовным судом и без такового. Были и другие особенности. В одной из пермских уставных грамот было видно, что «некоторым лицам было запрещено судить в другие дни, кроме воскресенья» [1, с. 22]. Таким образом, наблюдается ограничение наместнической власти и постепенное падение системы кормления и укрепление централизованной власти царя.

Понятие «волостеля» связано с географическим и административным разделением Московского государства. «Волостель» осуществлял судопроизводство на подведомственном им стане в отношении «всех сословий». По мнению Ф.М. Дмитриева, волостель мог судить душегуба, если это обстоятельство устанавливалось в гражданском судопроизводстве, но, если это было установлено сразу - дело принимало следственный характер и его передавали наместнику. Судьи, подчиненные наместникам и волостелям назывались «тиунами» [8, с. 63].

Тиуны были двух видов: боярские и государевы. Скорее всего, по мнению Ф.М. Дмитриева, что они выполняли как судебные, так и другие административные функции. Боярские тиуны заведовали их домашним хозяйством и казной. У московских бояр они относились к «особым чиновниками», назывались «казначеем» и вели сбор кормления в пользу бояр. Государственный тиун производил сбор наместнического дохода в царскую казну.

В июне 1550 года произошло важное событие в истории Отечественного судебного производства, царем Иваном IV был принят Судебник. В нем был утвержден порядок судопроизводства, который исполняли бояре, окольничьи, дворецкие, казначеи, дьяки, приказные люди, наместники в городах, волостели в волостях, их тиуны и судьи. В свою очередь, тиуны выполняли свои функции на уровне местной администрации, а помимо административных обязанностей также по поручению наместников или волостелей принимали участие в судопроизводстве.

Наместниками и волостелями помимо тиунов содержались доводчики и праведчики, которые являлись помощниками для производства суда, расправы и собирания кормления для волостеленных и наместничных людей. Судопроизводство между людьми, не принадлежавшими общине, и местными жителями осуществляли данщики и слободчики.

Судные мужья и целовальники присутствовали на судах воевод в качестве заседателей для удостоверения правильности судебного разбирательства, что (доклад) «был именно такой как записано в судном списке» [1, с. 46] (по все видимости протокол судебного заседания). Указанные лица находились на содержании крестьянских общин.

По всей видимости, включая в судебную систему лиц из числа «излюбленных» или выборных судей, Иван Грозный преследовал цель ограничить злоупотребление наместников и волостелей. С одной стороны царь не желал лишать их «законных кормов и пошлин», с другой - он стремился создать третейскую «расправу» между волостями - создать характер «равного участия к подсудимым», т.е. речь идет о земском судопроизводстве (расправе), признаки которой стали появляться при Иване Грозном.

А.А. Кизеветтер, соглашаясь с мнением К.Д. Кавелина [4, с. 12], называл Ивана Грозного «коронованным пропагандистом государственной идеи, которой принадлежала будущность, условия соответствующего исторического момента и особенности личного темперамента царя сделали то, что эта пропаганда получила характер правительственного террора в целях...борьбы государственных начал с началом родовым» [5, с. 6].

Губные старосты берут свое название от административно-территориальной единицы «губа», на которые делились волости, так же кроме управленческих функций выполняли и судебные обязанности на выборных началах. Воевода назначался государем примерно на 2-3 года. Ему принадлежала военная и административная власть. «Приехав в город, он объявлял о своем назначении и принимал от прежнего воеводы порох, городские строения, казну и прочие «Судебную компетенцию» [1, с. 81]. Воеводы различались на основных и второстепенных (пригородных) в зависимости от масштаба территории воеводства, ее экономического развития, военной зависимости и присутствия у воеводы дьяка. В гражданских делах они отличались по подсудности и в том числе, в зависимости от суммы спора «обыкновенно до 10 рублей» [1, с. 82] второстепенные и «от 10 до 20 рублей» [1, с. 82] основные воеводы. Пригородный воевода писал в главный город и получал наказы и распоряжения. При необходимости на пригородного воеводу могла быть подана жалоба в приказы. В главных городах граждане могли обратиться с иском сразу в столицу по подсудности, минуя воеводу. Воеводы в крупных городах в основном назначались одни или «с товарищами». Товарищи состояли из дьяков и подьячих. Неизвестно как поступал воевода в случае разногласий с товарищами, но царь требовал выносить судебное решение единогласно. Суд происходил в «съезжей избе, называвшейся иногда и приказною» [1, с. 86], судопроизводство (письмоводство) вели подьячие, которые назначались из Москвы. При назначении с них бралась «поручная запись» в своем роде подписка «во всяком воровстве». Съезжая изба делилась на отделы (столы). Воевода в случае необходимости мог сам назначать судей «для облегчения своих занятий в обширные части города» [1, с. 87]. В отсутствии воеводы его замещал товарищ или осадный голова. Жалобу на воеводу подавали в Москву и доставляли выборными людьми. Для ее проверки вышестоящая администрация могла назначить «повальный обыск» [1, с. 88]. Проверка поручалась чиновникам из Москвы или воеводе главного города. Рассмотрение дела происходило на основе общих положений о судоустройстве, основой которого являлись обычаи, но даже после принятия Царского Уложения судебное производство еще длительное время носило не до конца самостоятельный облик и включало в себя функции, которые были основаны на кормлении, что не поощрялось верховной властью.

К привилегированным лицам так же относились все князья, бояре, дворяне и их семьи, купцы и иностранные лица, и другие. Привилегии в основном заключались в освобождении лица от уплаты налогов и особом положении при совершении им правонарушения.

Ф.М. Дмитриев пришел к выводу, что «право вершить суд, не всегда было основано на «идеи права», оно так же могло быть подарено на основе жалованных грамот за службу, подвиги или в иных случаях царской благосклонности. Например, в 1615 году Кузьма Минин со своим семейством, людьми и крестьянами был освобожден от областной подсудности, кроме уголовных дел.

Приказы в XVII веке разделялись на приказы придворные, приказы Московские и приказы для всего государства. Центральные приказы имели по четыре департамента. Судьями назначались высшие чины или дьяки. В одних Приказах были бояре, в других - дьяки. Были судьи без «товарищей дьяков». Например, в 1631 году казачьим приказом управлял князь Волконский. С 1632 года им управлял дьяк, с 1638 года два дьяка. Характерно, что имя первоприсутствующего и судьи носили бояре, дьяки обозначались именем товарищей или в документах как судьи вообще не упоминались, и судьи, и дьяки назначались государем. Существовал специальный порядок распределения дел между дьяками, в зависимости от рода деятельности и стола. Судебное производство в письменной форме, или письмоводство выполнялось подьячими. В их функции входили прием входящей корреспонденции, запись ее в книги и судебные списки. Доклад по делу готовили дьяки, и они же записывали протокол судебного заседания. Судебные приказы готовились дьяками. Они имели силу судебных постановлений и ими же подписывались. Оформление документов, включая подписи, назывались «скрепою». Ответственность за данные документы нес как дьяк, так и подьячий. В случае вынесения незаконных постановлений дьяк был обязан возместить все расходы истцу и уплатить пеню в казну. В случае, если сторонами была уплачена завышенная пошлина, дьяк был обязан возместить ее в трехкратном размере. Ответственность подьячего всегда носила личный характер и заключалась в торговой казни или тюремном заключении.

В XVII веке после принятия Царского Судебника решения приказных судов вступали в законную силу после вынесения приказа. Форма содержания делопроизводства, которая имело место в те времена, не известна, но известно, что «государи посылали в приказы ревизоров и тогда строго взыскивали за неправду» [1, с. 136]. Высшим государственным и, в том числе, судебным органом являлась Царская или боярская Дума, которая так же была совещательным органом. Во время правления Ивана III право на осуществление судебной и административной деятельности принадлежало боярам и окольничим («уложил князь великий Иван Васильевич всея Руси с детьми и бояры о суде, как судити боярам и окольничим» [7, с. 213]).

Подводя итоги, следует заключить, что выделение судебных и несудебных органов государственной власти характеризует развитие российского государства в период с XV века по начало XVII века. Порядок урегулирования споров основан на управлении процессом с использованием административных и судебных процедур, а реализация отдельных средств и способов характеризует становление институтов защиты нарушенного права.

Список литературы:

1. Дмитриев Ф.М. «История судебных инстанций и гражданского апелляционного судопроизводства от судебника до учреждения о губерниях». М. 1859. - 589 с. // https://www.prlib.ru/item/417009 (дата обращения 11.08.2022).
2. Калачев Н.В. Разбор сочинения Г. Дмитриева составленный членом- корреспондентом Императорской академии Наук Н.В. Калачевым «История судебных инстанций и гражданского апелляционного судопроизводства от судебника до учреждения о губерниях». Санкт-Петербург. 1862. - 13 с. // https://www.prlib.ru/item/681422  (дата обращения 11.08.2022).
3. Конова В.И. Институт кормления в русских княжествах. 2017 // http://vrnbiz.ru/institut-kormlenij-v-russkix-knyazhestvax (дата обращения 11.08.2022).
4. Кавелин К.Д. Взгляд на юридический быт древней России. М. 1848. 230 с. // https: //www.prlib.ru (дата обращения 11.08.2022).
5. Кизеветтер А. А. Иван Грозный и его оппоненты. Москва: Гросман и Кнебель (И. Кнебель), 1898. - 86 с // https://www.prlib.ru (дата обращения 11.08.2022).
6. Платонов С.Ф. Иван Грозный. Пг., 1923. - 160 с. // https://www.prlib.ru/item/412857 (дата обращения 11.08.2022).
7. Полное собрание русских летописей. Т. XXIV. Типографская летопись. Пг., 1921. - 272 с.
8. Факсмер М. Этимологический словарь русского языка. М.: 1987. - 864 с.