СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЕ АСПЕКТЫ  УПРАВЛЕНИЯ СИМВОЛИЧЕСКИМ  КАПИТАЛОМ

Демидова  Марина  Владимировна

канд.  филос.  наук,  доцент  кафедры  философии, 
Поволжского  института  управления  имени  П.А.  Столыпина  —  филиала  РАНХ  и  ГС  при  Президенте  РФ, 

г.  Саратов

e-mail:  demidovamv@rambler.ru

SOCIAL  AND  PHILOSOPHICAL ANALYSIS  OF  SYMBOLIC CAPITAL  MANAGEMENT

Marina  Demidova

  Candidate  of  Science,  Assistant  professor  of  Stolypin  Volga  Region  Institute  of  Administration  Russian  Presidential  Academy  of  National  Economy  and  Public  Administration,

  Saratov

АННОТАЦИЯ

В  статье  представлен  социально-философский  анализ  управления  символическим  капиталом.  Анализ  проведён  на  основе  современных  социальных  и  философских  представлений  об  управлении.  В  числе  основных  из  них  —  телеологический  и  диалектический  подходы.  Автором  выявлены  новые  характеристики  функционирования  символического  капитала  и  особенности  управления  им.

ABSTRACT

The  article  presents  social  and  philosophical  analysis  of  symbolic  capital  management.  The  analysis  was  carried  out  on  the  basis  of  modern  social  and  philosophical  understanding  of  management.  Goal-oriented  and  dialectic  approaches  are  among  the  major  ones.  The  author  of  the  article  discovered  new  characteristics  of  symbolic  capital  functioning  and  peculiarities  of  its  management.

Ключевые  слова:  философия  управления;  символический  капитал;  телеологический  подход;  диалектический  метод;  власть;  социальная  стратификация.

Key  words:  management  philosophy;  symbolic  capital;  goal-oriented  approach;  dialectic  method;  power;  social  stratification.

Как  известно,  понятие  «символический  капитал»  принадлежит  французскому  социологу  конца  ХХ  века  Пьеру  Бурдье  [1,  2],  определившему  такой  капитал  как  кредит  доверия,  который  облегчает  акт  социального  обмена  и  об  экономической  выгодности  которого  принято  молчать.  Символический  капитал  в  понимании  современного  американского  исследователя  Элвина  Тоффлера  [8,  с.  95]  —  это  информационный  капитал;  в  самом  широком  смысле  —  это  знания,  отождествляемые  с  богатством.  В  современной  российской  трактовке  символического  капитала  можем  наблюдать  его  отождест­вление  с  «человеческим  капиталом»  как  уровнем  образования,  профессиональной  компетентности  населения,  а  также  способностями  человека,  вложения  в  развитие  которых  приносят  ему  доход,  в  течение  трудовой  жизни  превышающий  совокупные  инвестиции  [4,  с.  4].  Считаем,  что  данные  определения  —  это  разные  культурные  аспекты  одного  и  того  же  явления,  ставшего  актуальным  с  развитием  информационной  структуры  глобализируемого  социума.

Проведя  своё  исследование  символического  капитала  [5,  с.  64—70],  мы  выявили,  что  он  складывается  из  большого  количества  смыслов,  несущих  информацию,  вкладываемую  в  него  его  обладателями  и  воспринимателями.  Таковыми  смыслами  являются,  на  наш  взгляд,  смыслы  культурные  —  психологические,  эстетические,  религиозные,  аксиологические  (все  они  воспитываются  в  этносе,  включают  в  себя  совокупность  значений,  ценностей  и  норм,  которыми  владеют  взаимодействующие  лица,  и  совокупность  носителей,  которые  объек­тивируют,  социализируют  и  раскрывают  эти  значения)  и  цивилиза­ционные  —  экономические,  социальные,  политические  (складываются  в  результате  социальной  организации  общественной  жизни  и  культуры  и  характеризуются  всеобщей  связью  индивидов  или  базисных  социальных  оснований  в  целях  производства  общественного  богатства,  обеспечивающего  её  существование  и  прогрессивное  развитие).

Поэтому  можем  добавить  к  уже  имеющимся  характеристикам  символического  капитала  то,  что  он  также  —  совокупность  экономи­ческих,  социальных,  политических,  психологических,  эстетических,  религиозных  и  аксиологических  смыслов,  потенциально  содержащих  возможность  получения  соответствующей  выгоды  как  в  денежном,  так  и  в  символическом  эквиваленте.

Как  же  управлять  таким  капиталом?  Чрезвычайно  сложный  вопрос.  Тем  более,  что  ни  одного  исследования  по  данной  проблематике  нами  не  обнаружено.

Однако  попытаемся  на  него  ответить,  основываясь  на  телеоло­гическом  (целевом)  подходе  в  философии  управления,  а  также,  применив  метод  восхождения  от  абстрактного  к  конкретному  и  диалектический  методы  исследования  данного  явления.

Телеологический  подход  в  управлении  предполагает  ориентацию  управления  на  конечную  его  цель.  То  есть,  какова  цель  и  в  чём  целесообразность  управленческой  деятельности?

Метод  восхождения  от  абстрактного  к  конкретному  как  метод  исследования  состоит  в  том,  что  сначала  определяется  главная  харак­теристика  изучаемого  явления,  затем,  прослеживая,  как  она  видоизме­няется  в  различных  условиях,  открываются  новые  характеристики  и  таким  образом  во  всей  полноте  отображается  сущность  явления.

Диалектический  метод  предполагает  исследование  на  основе  трёх  законов:  единства  и  борьбы  противоположностей,  перехода  количественных  изменений  в  качественные,  отрицания  отрицания.  Исходя  из  чего,  изучать  объект  исследования  необходимо  всесторонне,  во  всеобщей  связи  и  взаимозависимости,  в  непрерывном  изменении  и  развитии  и,  опираясь  на  философские  категории:  общего,  особенного  и  единичного;  содержания  и  формы;  сущности  и  явления;  возможности  и  действительности;  необходимого  и  случайного;  причины  и  следствия.

Прежде,  чем  применять  указанные  методики  к  предмету  исследования  —  символическому  капиталу,  определимся  с  объектом  исследования  —  современным  обществом,  в  котором  функционирует  символический  капитал.

Если  характеризовать  современное  глобальное  общество,  являющееся  таковым  в  силу  развития  глобальных  информационных  технологий,  в  понятиях  общественного  устройства,  то  мы  можем  назвать  его  символическим  капитализмом,  так  как  сегодня  локально  и  глобально  возникает  множество  новых  классов  и  общественных  групп,  складывающихся  на  основе  возможности  владения  символи­ческим  капиталом.  В  связи  с  чем,  социальная  стратификация  в  условиях  символического  капитализма  в  своей  базе  строится  на  двух  основных  классах:  классе  символических  капиталистов  —  тех,  кто  уже  имеет  символический  капитал,  и  классе  символических  рабочих  —  тех,  кто  только  начинает  его  зарабатывать.  Или,  как  говорится  в  расхожей  современной  народной  мудрости,  «сначала  ты  работаешь  на  имя,  потом  имя  работает  на  тебя».  Остальные  классы  являются  производными  от  двух  основных.

Например,  среди  символических  капиталистов  можно  выделить  символическую  элиту:  символических  олигархов,  обладающих  огромным  кредитом  доверия,  символических  тиранов  —  тех,  кто  злоупотребляет  своим  символическим  капиталом,  символических  аристократов  —  знатную  и  привилегированную  верхушку  общества.  Причём  богатство  символических  капиталистов  не  обязательно  измеряется  в  денежном  эквиваленте,  а  в  первую  очередь  наличием  у  них  символического  капитала  как  кредита  доверия  и  спецификой  его  реализации.

Также  в  данной  стратификации  можно  выделить  символическую  массу,  обладающую  гораздо  меньшим  символическим  капиталом.  Она  ведома,  пассивна  в  плане  зарабатывания  символического  капитала,  обладает  меньшей  степенью  ответственности  за  свои  действия,  в  связи  с  чем  не  вызывает  большого  доверия,  и  главное  —  не  отличается  творческим  подходом  в  осуществлении  своих  идей,  а  поэтому  интеллектуально  инертна.

Особое  место  в  данной  стратификации  занимает  класс  социаль­ных  симулякров,  симулирующих  свою  социальную  принадлежность  к  той  или  иной  символической  страте  (как  правило,  капиталистической)  с  помощью  имиджевых  и  PR-технологий.

Таким  образом,  предложенная  нами  новая  символическая  стратификация  общества  свидетельствует  о  том,  что  в  структуре  современного  общества  происходят  изменения,  носящие  глобально-локальный  характер  и  осуществляемые  с  учётом  наличия  в  социальном  пространстве  символического  капитала.  Соответственно  меняется  специфика  управления  социумом,  ориентированная  на  символические  его  характеристики.

Итак.  Философия  управления  ориентирована  на  поиск  его  общих  оснований,  поэтому  вопрос  о  цели  управленческой  деятельности  —  один  из  самых  приоритетных.

Какова  цель  управления?

Ю.Г.  Марков  в  работе  «Функциональный  подход  в  современном  научном  познании»  [7],  изучив  основные  принципы  функциони­рования  систем  как  природных,  так  и  искусственных,  пришёл  к  очень  интересным  философским  рассуждениям  и  выводам  относительно  целей  управления  системами.  Отождествляя  понятия  целенаправ­ленность  и  целесообразность,  он  утверждает,  что  нет  управления  без  целенаправленности.  При  этом  к  формам  управления  он  относит  регулирование  и  саморегулирование.  Определяет  целенаправленность  как  результат  особого  акта  деятельности  сознания  (акта  целепо­лагания).  Но  для  исследователя  остаётся  вопрос:  как  в  сознании  возникает  образ  того,  чего  ещё  нет?  То  есть,  что  является  причиной  возникновения  этого  образа?  Пытаясь  ответить  на  этот  вопрос,  Ю.Г.  Марков  отмечает  то,  что  в  социальных  системах  цель  не  всегда  совпадает  с  результатом  деятельности,  а  это  означает,  что  идеальное  представление  о  будущем  состоянии  не  всегда  совпадает  с  действи­тельной,  объективно  существующей  перспективой  управляющих  процессов,  которые  определяются  всей  совокупностью  факторов  сложившейся  ситуации  [7,  с.  170].

То  есть,  в  контексте  нашего  исследования  управления  символи­ческим  капиталом  данные  идеи  Ю.Г.  Маркова  относят  нас  к  начальной  точке  управленческого  процесса  —  акту  целеполагания,  который  определяется  всей  совокупностью  факторов  сложившейся  ситуации.

Далее,  согласно  Ю.Г.  Маркову,  цели  могут  влиять  на  поведение  человека,  а,  следовательно,  на  объективно  существующую  перспек­тиву,  возникающую  как  закономерный  результат  при  взаимодействии  реального  поведения  системы  и  среды,  в  которой  оно  происходит.  Здесь  осуществляется  взаимодействие  динамических  и  случайных  факторов.  Если  случайные  факторы  генерируют  некоторое  разно­образие  идеальных  целей,  а  динамические  факторы  производят  на  этом  разнообразии  отбор  в  направлении  к  реальным  целя,  то  достигается  их  соответствие.  Данный  процесс  есть  процесс  принятия  решений.  В  нём  происходит  отсеивание  альтернатив,  которые  не  отвечают  прогнозируемой  ситуации  будущего,  так  как  существо  управления  состоит  в  определении  воздействий  на  параметры  среды,  при  которых  происходит  надлежащее  срабаты­вание  исполнительной  части  системы.  Среда  для  человека  —  это  совокупность  систем  [7,  с.  170].

Данные  идеи  Ю.Г.  Маркова  свидетельствуют  об  обусловленности  управленческой  деятельности  её  целями  и  системой,  в  которой  происходит  принятие  управленческих  решений  и  само  управление.  Применительно  к  нашему  исследованию,  данные  рассуждения  созвучны  взглядам  П.  Бурдье  об  обусловленности  власти  структурой  поля  её  функционирования.  А  власть,  многими  исследователями  часто  отождествляемая  с  управлением,  по  П.  Бурдье  —  символична,  то  есть  определяется,  исходя  из  отношений  коммуникации  как  преоб­разованных  силовых  отношений;  законы  преобразования  управляют  трансмутацией  разных  видов  капитала  в  символический  капитал,  способный  приводить  к  реальным  последствиям  без  видимых  затрат  энергии  [3,  с.  95].  Здесь  мы  видим,  что  обязательной  составляющей  управленческого  процесса  является  его  информационная  обеспеченность.  Это  подтверждается  дальнейшими  рассуждениями  Ю.Г.  Маркова:  осуществляя  процесс  управления  формированием  надлежащих  условий,  при  которых  возможный  результат  становится  действи­тельным  в  силу  своих  внутренних  закономерностей,  социальная  система  делает  это  тем  успешнее,  чем  большим  количеством  информации  о  данном  процессе  и  условиях  его  реализации  она  располагает  [7,  с.  172].

Особый  интерес  для  нас  представляют  объяснения  Ю.Г.  Марковым  информационного  функционирования  систем  и  их  управления:  существенность  понятия  среды  для  определения  целенаправленного  поведения  системы  свидетельствует  о  том,  что  сам  акт  целеполагания  может  совершаться  лишь  в  условиях  функциональной  замкнутости.  Это  же  обстоятельство  объясняет  протекающие  в  системе  информа­ционные  процессы.  Информационный  канал  сложной  системы  представляет  собой  часть  среды,  действующей  как  функционально  заданная  система  и  реализующей  обратные  связи  в  сложной  системе.  Чем  более  чёткий  характер  носит  эта  функциональная  система  и,  чем  более  существенную  и  обширную  часть  среды  она  в  себя  включает,  тем  более  надёжен  информационный  канал,  реализующий  обратную  связь.  Ослабевание  обратных  связей  означает  разрушение  информационного  канала,  при  этом  система  оказывается  во  власти  случайностей  внешней  среды  [7,  с.  177].

А  как  же  нам  в  таком  случае  быть  с  транспарентностью  (открытостью)  как  одной  из  главных  демократических  ценностей  глобального  общественного  функционального  поля?  Большинство  современных  политологов,  социологов  и  философов  положительно  характеризуют  открытое  общество  и  отрицательно  —  закрытое.  Но  если  следовать  данным  рассуждениям  Ю.Г.  Маркова  вкупе  с  идеями  о  символической  власти  П.  Бурдье,  то  у  этой  «медали»  —  транспарентности  —  две  стороны:  открытое  и  закрытое  общества.  Открытое  общество  (транспарентное,  то  есть  открытое  для  контактов  и  ничего  не  скрывающее  от  мировой  общественности)  открыто  для  осуществления  над  ней  власти  извне  (посредством  информа­ционно-коммуникативных  технологий,  например,  системы  Интернет).  Закрытое  (нетранспарентное,  то  есть  что-то  скрывающее  от  мировой  общественности)  —  закрыто,  так  как  информационный  канал  в  первом  случае  может  осуществлять  обратную  связь  с  субъектом  власти,  а  соответственно  возможность  контроля  и  дальнейшего  влияния,  во  втором  случае  —  нет.  То  есть  закрытое  общество  свободно  от  информационного  воздействия  извне,  а,  соответственно  от  внешнего  контроля  и  управления;  в  связи  с  чем,  закрытое  общество  более  информационно  безопасно.

Демократический  парадокс?  Сложно  сказать  однозначно,  но,  конечно,  данное  рассуждение  не  означает  необходимости  создания  железных  занавесов,  тем  более,  что  в  современном  глобальном  социуме  это  невозможно.  Скорее,  более  верным  решением  такого  парадокса  может  быть  создание  новых  и  совершенствование  уже  имеющихся  средств  информационной  безопасности.

Наше  предположение  подтверждает  вывод  Ю.Г.  Маркова:  цели  могут  быть  только  там,  где  есть  управление,  реализуемое  на  основе  обратных  связей  и  переработки  информации.  Поэтому  цель  —  это  не  конечное  состояние,  к  которому  стремится  система,  так  как  в  этом  случае  речь  шла  бы  о  каузальной  предопределённости  результата.  Главное  в  управлении  заключается  не  в  тех  особенностях,  которые  можно  отнести  к  готовому  результату,  а  в  том,  что  можно  сказать  о  поведении  самих  систем.  Таким  образом,  в  процессе  целеполагания  и  принятия  решений  случайным  факторам  должна  отводиться  фундаментальная  роль  [7,  с.  179].

Невозможно  не  согласиться  с  данным  выводом  Ю.Г.  Маркова.  На  наш  взгляд,  синергетические  аспекты  управленческого  процесса,  например,  флуктуации  как  моменты  случайности,  необходимо  учитывать  относительно  управления  любой  системой  —  естественной  или  искусственной.  В  случае  с  информационной  (символической)  системой  как  стихией  символического  капитала  —  особенно.

Исходя  из  этого,  можем  сделать  свой  вывод,  относительно  телеологического  подхода  в  философии  управления  символическим  капиталом:  управление  символическим  капиталом  обусловлено  целями  и  поведением  информационной  (символической)  системы,  в  которой  происходит  принятие  управленческих  решений  и  само  управление.

Исследуя  символический  капитал  с  помощью  диалектического  метода,  можем  отметить  следующие  особенности  данного  явления.

Закон  перехода  количественных  изменений  в  качественные  подтверждает  тезис  Э.  Тоффлера  о  знаниях  (которые  равнозначны  символическому  капиталу)  как  богатстве,  которого  тем  больше,  чем  больше  знаний.  Увеличение  количества  знаний  ведёт  к  увеличе­нию  возможностей  его  применения,  а,  соответственно  к  росту  символического  капитала,  который  растёт  в  том  случае,  если  качественно  внушает  доверие.

Следуя  закону  о  борьбе  противоположностей,  можем  отметить  возможный  переход  владельцев  символического  капитала  из  одного  класса  в  другой  на  основах  конкурентной  борьбы  капиталистов,  которая  является  причиной  развития  символического  капитала  (например,  борьба  символического  капиталиста  и  некапиталиста  как  борьба  кредитов  доверия  и  недоверия).  Отсюда  диалектическое  противоречие  негативного  и  позитивного  символических  капиталов  как  кредитов  недоверия  и  доверия  является  источником  развития  и  самодвижения  капитала  и  его  владельцев.

Закон  отрицания  отрицания  объясняет,  почему  владелец  нега­тивного  символического  капитала  может  стать  владельцем  положи­тельного  символического  капитала.  Негативный  символический  капитал  —  есть  первое  отрицание  или  переход  в  свою  противопо­ложность.  Второе  отрицание,  будучи  отрицанием  отрицания  (например,  отрицание  неправды,  ставшей  причиной  формирования  негативного  символического  капитала),  воспроизводит  исходное  состояние  объекта  (положительного  символического  капитала)  на  новой  высшей  основе.  То  есть  происходит  прогрессивное  развитие  символического  капитала.

Таким  образом,  при  применении  диалектического  подхода  к  исследованию  символического  капитала  нами  выявлены  его  качест­венные  особенности,  отражённые  в  наших  новых  понятиях:  негатив­ный  символический  капитал  как  кредит  недоверия  и  позитивный  символический  капитал  как  кредит  доверия.

Теперь,  применив  к  исследованию  символического  капитала  метод  восхождения  от  абстрактного  к  конкретному,  и,  обобщив  наши  предшествующие  рассуждения,  попытаемся  наиболее  полно  отобразить  особенности  и  возможности  управления  символи­ческим  капиталом.

Главная  характеристика  символического  капитала  —  его  информационность.  При  определении  символического  капитала  необходимо  учитывать  его  диалектическую  специфику  —  негативный  символический  капитал  как  кредит  недоверия  и  позитивный  символический  капитал  как  кредит  доверия.  Управление  символи­ческим  капиталом  обусловлено  целями  и  поведением  информа­ционной  (символической)  системы,  в  которой  происходит  принятие  управленческих  решений  и  само  управление.

Наиболее  полно  сущность  изучаемого  нами  явления  можно  отразить,  если  исследовать  его  в  контексте  глобального  развития  социума.

В  глобальном  контексте  развития  общества  наблюдается  тенденция  вольного  или  невольного  сращивания  государств  в  симво­лическом  смысле.  Происходит  это  на  основании  формирования  единого  структурно-функционального  поля  —  символического,  то  есть  информационного.  А  складывающееся  современное  глобальное  пространство  —  это  новое  функциональное  пространство.

Отсюда  размывание  физических  географических  границ,  так  как  в  сознании  многих  людей  их  уже  нет.  Современному  человеку  не  представляет  труда  самостоятельно  функционировать  в  глобальном  масштабе.  Например,  не  только  просто  общаться,  но  и  создавать  совместные  международные  научные,  экономические,  политические,  культурные  и  другие  проекты,  находясь  на  территории  своего  государства  или  даже,  сидя  дома  на  диване.  Пространственные  границы  сознания  современных  людей  претерпели  изменения,  а  соответственно  изменилось  понимание  социального  взаимодействия  и  социального  устройства.  Сегодня  формируется  новая  социальная  стратификация,  о  которой  речь  шла  выше.  Нивелируются  националь­ные  различия,  но  не  исчезают  полностью.  Вместо  них  приоритетными  социальными  характеристиками  становятся  символико-капиталисти­ческие,  то  есть  наличие  символического  капитала  и  умение  функционировать  им  и  с  его  помощью.  В  связи  с  чем  меняется  и  представление  о  власти.  В  качестве  власти  выступает  не  физическая  сила,  а  символическая,  источником  которой  является  функционально  переструктурированное  единое  социальное  пространство.  А  если  есть  единое  поле,  значит,  его  функционирование  имеет  свой  источник  управления.  Какой?  Сложно  сказать  однозначно.

Часто  управление  понимается  как  властное  действие.  Новой  разновидностью  власти  сегодня  является  символическая  власть  как  коммуникативное  управление.  Средства  символической  власти  —  социокультурные  коммуникации  как  средства  конструирования  социума.  Поэтому  особый  доступ  к  её  осуществлению  —  у  интеллектуальной  элиты  (представителей  науки),  которая  создаёт  идеи  как  информационные  ресурсы,  становящиеся  основой  для  функ­ционирования  информационной  элиты  (представителей,  занимающих  властные  позиции  в  информационных  структурах,  например  СМИ).  Интеллектуальная  и  информационная  элиты  образуют  символическую  элиту,  имеющую  соответствующую  —  символическую  власть.  Например,  в  политике  различные  политтехнологии  нацелены  на  конструирование  того  или  иного  имиджа  как  показателя  степени  наличия  негативного  или  позитивного  символических  капиталов  у  имиджируемого  объекта,  что  в  условиях  демократической  организации  общества  особенно  существенно.  Мы  в  свою  очередь  не  выступаем  ни  за  ни  против  данных  тенденций,  мы  их  констатируем.

Если  вести  речь  об  управлении  современным  предприятием  или  любой  организацией,  то  неклассическая  интеллектуализация  труда  в  синтезе  с  информационно-технологическими  достижениями  общества  приводит  к  новому  пониманию  управления,  часто  осуществляемого  без  наличия  его  физического  объекта  (например,  сфера  фриланса),  где  на  первом  месте  —  организация  ситуации,  наполненной  множеством  смыслов.  Поэтому  современный  менеджмент  всё  больше  ориентируется  на  информационные  аспекты  управления  и  главный  из  них,  —  символический  капитал.  Учитывая  его  информационную  специфику,  выражающуюся  в  наличии  у  работников  культурных  и  цивилизационных  смыслов  —  психологических,  эстетических,  рели­гиозных,  аксиологических,  экономических,  социальных,  полити­ческих,  —  очевидна  возможность  того  или  иного  информационного  влияния  владельцев  символического  капитала  на  ситуацию  в  организации,  а  соответственно  на  управление  ей.

Думаем,  что  для  оптимального  управления,  его  средства  должны  соответствовать  цели  и  специфике  управляемого  процесса.  А  поскольку  в  случае  с  символическим  капиталом  организуется  информационный  процесс,  то  и  средства  управления  должны  быть  информационными.  В  числе  таковых  на  первом  месте,  конечно,  —  правовой  контроль.  Постоянный  правовой  контроль  объекта  управления  позволит  субъекту,  осуществляющему  властные  функции,  регулировать  символические  действия  и  сохранять  властвующие  функции.

В  глобальном  масштабе  информационного  пространства  считаем  необходимым  предложить  некоторые  меры  поддержания  информа­ционной  национальной  безопасности.  Таковыми  могут  быть:  1)  образование  государственного  и  независимого  международного  комитетов,  контролирующих  объективность  и  достоверность  представ­ляемой  в  СМИ  информации  о  государственных  и  международных  событиях  и  процессах;  2)  создание  новых  и  совершенствование  уже  имеющихся  соответствующих  законодательных  техник  относи­тельно  информационного  взаимодействия.  Предложенные  нами  варианты  регулирования  отношений  в  современном  глобальном  социуме  нацелены  на  поддержание  и  совершенствование  его  демокра­тической  организации  [6,  с.  15].

В  результате  проведённого  исследования  нами  сформулированы  новые  понятия:  символический  капитализм,  символическая  элита,  символическая  масса,  положительный  символический  капитал,  отрица­тельный  символический  капитал,  символическая  стратификация.

Обращение  к  социально-философским  аспектам  управления  символическим  капиталом  привело  в  итоге  осуществлённого  иссле­дования  к  парадоксальному  выводу:  в  современном  глобально-локальном  пространстве  социума  управление  символическим  капиталом  есть  управление  его  же  и  им  же,  поскольку  он  сам  есть  власть.  Поэтому  его  осуществление  возможно  только  символически  и  синергетически,  то  есть  с  учётом  структуры  поля  осуществления  управления,  бифуркаций  и  флуктуаций,  с  учётом  культурных  и  цивилизационных  смыслов  символического  капитала,  и,  главное,  —  на  основе  соблюдения  мер  информационной  безопасности.

Думаем,  обращение  к  выявленным  нами  новым  характеристикам  функционирования  символического  капитала  и  особенностям  управления  им  может  способствовать  оптимизации  управленческих  процессов  как  на  локальном,  так  и  на  глобальном  уровнях.

Список  литературы:

1. Бурдье  П.  Практический  смысл.  СПб.,  2001.  562  с.

2. Бурдье  П.  Социальное  пространство:  поля  и  практики.  СПб.,  2005.  576  с.

3. Бурдье  П.  О  символической  власти  //  Бурдье  П.  Социология  социального  пространства.  М.,  СПб.,  2007.  С.  87—96.

4. Воителев  М.А.  Человеческий  капитал  и  его  роль  в  постиндустриальной  и  переходной  экономике.  Диссертация  канд.  экон.  н.  М.,  2004.  157  с.

5. Демидова  М.В.  Символический  капитал:  социально-философский  анализ  //  Социология,  политология,  философия  и  история  в  современном  мире.  Новосибирск,  2012.  С.  64—70.

6. Демидова М.В. Символическая власть и правящая элита: социально-философский  анализ // Инновации  в  науке:  материалы  XIV  между­народной  заочной  научно-практической  конференции. Часть II. Новосибирск, 2012.  С.6—15.

7. Марков Ю.Г.  Функциональный  подход  в  современном  научном  познании.  Новосибирск:  «Наука»,  1982.  255 с.

8. Тоффлер  Э.  Метаморфозы  власти.  М.,  2003.  669  с.