КОГНИТИВНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ЛЮДЕЙ С ЛИЧНОСТНОЙ БЕСПОМОЩНОСТЬЮ И САМОСТОЯТЕЛЬНОСТЬЮ

Веденеева Екатерина Владимировна

канд. психол. наук, ст. преподаватель кафедры психологии, ЧелГУ,

г. Челябинск

E-mail: kotia2882@mail.ru

COGNITIVE SPECIALTIES OF PEOPLE WITH PERSONAL HELPLESSNESS AND INDEPENDENCE

Ekaterina Vedeneeva

Candidate of science in Psychology, a senior teacher at Psychology department at the Chelyabinsk State University, Chelyabinsk

АННОТАЦИЯ

В статье приводятся результаты эмпирического исследования особенностей когнитивной сферы людей с личностной беспомощностью и самостоятельностью в юношеском возрасте.

ABSTRACT

The article involves the results of empirical research of cognitive sphere’s specialties of people with personal helplessness and independence at the period of youth age.

Ключевые слова: личностная беспомощность; самостоятельность; когнитивная сфера.

Keywords: personal helplessness; self-dependence; cognitive sphere.

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ (проект 12-06-90817-мол_рф_нр)

Своё официальное начало и дальнейшее развитие теория выученной беспомощности получила в зарубежной психологии (Л. Абрамсон, Л. Аллой, М. Висинтайнер, К. Двек, Э. Динер, С. Майер, Г. Металски,Б. Овермайер, К. Петерсон,А. Стоун, Дж. Тисдейл, Д. Хирото, Х. Хекхаузен). М. Селигман, открывший феномен «выученной беспомощности» в 1967 году, определяет беспомощность как психологическое состояние, формирующееся в результате неконтролируемых событий и проявляющееся специфическими дефицитами (мотивационным, когнитивным и эмоциональным) [5]. В отечественной психологии беспомощность начала изучаться недавно, первые публикации появились в 80-х годах (В.С. Ротенберг, В.В. Аршавский, 1984; И.С. Коростелёва, В.С. Ротенберг, 1988), серьёзные психологические исследования беспомощности в России получили своё отражение в немногочисленных диссертациях (Д.А. Циринг, 2001; И.В. Девятовская, 2006; Е.В. Веденеева, 2009; Е.В. Забелина, 2009, Д.А. Циринг, 2010; Ю.В. Яковлева, 2011). Также наблюдаются разрозненные, локальные исследования данного феномена, его составляющих (например, атрибутивного стиля), а также вопросов профилактики и коррекции выученной беспомощности - тенденция, сходная с зарубежной психологией (Н.А. Батурин, Т.О. Гордеева, И.В. Девятовская, М.М. Далгатов, Н.Т. Магомедова, В.С. Ротенберг, В.Г. Ромек). Выполняются исследования позитивных конструктов личности, которые повышают толерантность к негативным образованиям типа феномена беспомощности (активная жизненная позиция (В.С. Ротенберг, И.С. Коростелева и др.), уверенность в себе (В. Ромек), компетентность (Е. Вахромов), личностный потенциал (Д.А. Леонтьев), самореализация (Э.В. Галажинский, Л.А. Коростылёва, И.В. Солодникова), оптимизм (Т.О. Гордеева)).

Концепция личностной беспомощности в рамках субъектно-деятельностного подхода рассматривает личностную беспомощность как устойчивый феномен личности. В соответствии с концепцией, личностная беспомощность представляет собой качество субъекта, включающее в себя единство специфических личностных особенностей, возникающих в результате взаимодействия внутренних условий с внешними (системой семейных взаимоотношений, опытом неконтролируемых травмирующих событий), определяющее низкий уровень субъектности, то есть низкую способность преобразовывать действительность, управлять событиями собственной жизни, ставить цели и достигать их, преодолевая различного рода трудности [8].

Д.А. Циринг была предложена структура личностной беспомощности, представленная четырьмя компонентами: волевым, эмоциональным, когнитивным и мотивационным (Д.А. Циринг, 2005—2010) [7].

Автором в предыдущих исследованиях изучались составляющие мотивационного компонента личностной беспомощности в младшем школьном, подростковом и юношеском возрастах, а также исследовалась успешность ведущей деятельности у испытуемых с личностной беспомощностью на разных возрастных этапах [1; 2; 9].

В настоящей статье рассматриваются результаты исследования, в котором изучаются особенности когнитивной сферы людей с личностной беспомощностью и самостоятельностью в юношеском возрасте.

В исследованиях Д.А Циринг, Е.В. Веденеевой и Ю.В. Яковлевой доказано, что структура личностной беспомощности и самостоятельности не является устойчивой на протяжении различных периодов онтогенеза и изменяется в соответствии с возрастными особенностями психического развития человека. С возрастом значительное развитие получают познавательные процессы и предполагается, что в более поздние возрастные периоды ведущим структурным компонентом личностной беспомощности и самостоятельности является когнитивный. Исследование, направленное на изучение ведущих компонентов личностной беспомощности и самостоятельности, позволит определить стратегии коррекционного и профилактического воздействия.

Общее количество испытуемых, принимавших участие в исследовании, составило 142 студента, в возрасте от 17 лет до 21 года.Для проведения последующих этапов исследования с помощью кластерного анализа были отобраны 81 человек.

На первом этапе исследования были выделены группы испытуемых с личностной беспомощностью и самостоятельностью. С этой целью был проведен кластерный анализ в общей выборке по переменным, выделенным в исследовании Д.А. Циринг (2001), а именно: атрибутивный стиль, депрессивность, тревога. В исследованиях Д.А. Циринг (2008) показано, что эти переменные в совокупности диагностируют единое психологическое образование – личностную беспомощность.

Был применен метод кластеризации AverageLinkage(WithinGroups), результаты которого позволили разделить испытуемых (142 чел.) на три группы: самостоятельные (39 чел.), адаптивные (61 чел.) и студентов с личностной беспомощностью (42 чел.). Результаты кластеризации представлены в таблице 1. В этой же таблице с целью подтверждения значимости различий между выборками, полученными посредством использования метода кластерного анализа, приведены эмпирические значения Н-критерия Краскала-Уоллеса и уровень значимости, подтверждающий их достоверность. Для качественной характеристики кластеров в таблице 1 представлена описательная статистика.

Анализируя результаты кластеризации, представленные в таблице 1, следует отметить, что разделение выборки на кластеры подтвердило теоретическое предположение о психологических типах на континууме «личностная беспомощность — самостоятельность», два из которых являются противоположными (самостоятельность и личностная беспомощность) и один промежуточным. Это согласуется с результатами Д.А. Циринг (2008—2010), полученными на разных возрастных категориях, она выделяет два промежуточных типа («осторожные» и «реалисты») [8] и результатами Е.В. Забелиной (2009), Е.В. Веденеевой (2009), они выделяют один промежуточный тип — «средние» [1; 3], Ю.В. Яковлевой (2011), она выделяет промежуточный тип – «адаптивные» [10; 11].

Таблица 1

Различия диагностических показателей выборок самостоятельных, адаптивных и беспомощных студентов, полученных в результате кластеризации

Условные обозначения:

Н–Краскала-Уоллеса — эмпирическое значение критерия;

р — уровень значимости;

Курсивом выделены те показатели, по которым обнаружены значимые различия.

Как видно из таблицы 1, по всем перечисленным критериям между сформированными в результате кластерного анализа выборками (самостоятельных, средних и людей с личностной беспомощностью) обнаружены значимые различия на высоком уровне значимости (р=0,000). По данным описательной статистики выборки самостоятельных испытуемых, можно констатировать, что для них характерен оптимистический атрибутивный стиль, то есть неудачи эти люди объясняют как временные и связывают их с определенным событием, позитивные события, наоборот, воспринимаются как постоянные. По мнению М. Селигмана, люди с оптимистическим атрибутивным стилем имеют более крепкое здоровье, дольше живут и имеют лучшие отношения с окружающими [5]. Важно подчеркнуть, что у самостоятельных людей отсутствует депрессия (средний показатель 30 баллов, по нормам методики результаты до 50 баллов диагностируется как состояние без депрессии) и нормальная тревожность. По результатам кластеризации в выборку самостоятельных людей вошли 42 испытуемых.

Описывая выборку людей с личностной беспомощностью, можно говорить о том, что для этих испытуемых характерен выраженный пессимистический стиль, то есть большинство позитивных событий воспринимаются испытуемыми с личностной беспомощностью как случайные и кратковременные, а негативные, соответственно как постоянные, причину этих событий они видят в себе. Также для этих испытуемых характерен достаточно высокий уровень депрессивности и тревожности. Выборку людей с личностной беспомощностью составили 39 человек.

По результатам исследования когнитивной сферы студентов с личностной беспомощностью и самостоятельностью была составлена таблица 2.

Таблица 2

Сравнительная характеристика особенностей когнитивной сферы студентов с личностной беспомощностью и самостоятельностью

Условные обозначения:

Фактор В   — интеллект;

Фактор N   — прямолинейность — дипломатичность;

Фактор Q1 — консерватизм — радикализм;

Н   — эмпирическое значение Н-Краскала-Уоллиса;

Р    — уровень значимости;

Курсивом выделены те показатели, по которым обнаружены значимые различия.

При сравнении когнитивной сферы самостоятельных людей с аналогичными параметрами испытуемых с личностной беспомощностью значимые различия обнаружены по таким показателям творческого мышления, как беглость, разработанность, гибкость. Также значимые различия обнаружены по показателю ригидность и по фактору В опросника Кеттелла. Результаты данного исследования, с одной стороны, согласуются с проведенными ранее, с другой стороны, дополняют их новой информацией. В частности, в исследованиях Д.А. Циринг, Е.В. Забелиной и Ю.В. Яковлевой отмечается, что при сравнении самостоятельных и беспомощных испытуемых значимых различий по показателям «интеллектуальных» факторов опросника Кеттелла: В (интеллект), N (прямолинейность — дипломатичность) и Q1 (консерватизм — радикализм) не обнаруживается [8; 3; 11]. Анализируя результаты, приведенные в таблице 2, можно констатировать, что действительно, показатели «интеллектуальных» факторов опросника Кеттелла у самостоятельных и беспомощных испытуемых отличаются незначительно.

Интересным также является и то, что по результатам описательной статистики более высокие значения по показателям творческого мышления (беглость (продуктивность), гибкость (разнообразие идей и стратегий, способность переходить от одного аспекта к другому) и разработанность, (показатель, характеризующий способность к изобретательской и конструктивной деятельности) выявлены у самостоятельных испытуемых. Творческое мышление людей с личностной беспомощностью можно описать как менее продуктивное и гибкое, они менее склонны к изобретательской деятельности.

Также важно отметить, что несмотря на отсутствие значимых различий по показателю оригинальности, сравнивая описательные статистики, можно констатировать что средние значения по показателю оригинальности у самостоятельных студентов выше, чем у беспомощных, то есть у самостоятельных лучше развита способность предлагать уникальные, необычные ответы, отступать от очевидного, общепринятого, мыслить нестандартно. В то же время, наиболее высокие значения по показателю ригидности были выявлены у испытуемых с личностной беспомощностью (таблица 2). Г.В. Залевский определяет ригидность как привязанность к ставшему неадекватным способу действия и восприятия или как относительную неспособность изменить действие или отношение при принципиальной возможности и объективной необходимости их изменения [4]. Высокий уровень ригидности у беспомощных испытуемых говорит о том, что для них характерна большая затрудненность (вплоть до полной неспособности) изменить намеченную программу деятельности в соответствии с требованиями ситуации.

У беспомощных людей возникают трудности с перестройкой восприятия и представлений в изменившейся ситуации, требующих от них гибкости и изменения характера поведения, в отличие от самостоятельных испытуемых, для которых более характерна гибкость, мобильность, приспособляемость к перемене условий, умение, способность быстро изменить способ действий.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что когнитивная составляющая самостоятельности включает в себя оптимистический атрибутивный стиль, специфические особенности дивергентного мышления: самостоятельных испытуемых отличают такие параметры креативности, как гибкость, беглость, разработанность. Также для самостоятельных студентов характерен низкий уровень ригидности, то есть их отличает приспособляемость к перемене условий, умение, способность при необходимости изменить способ действий. Для людей с личностной беспомощностью характерен пессимистический атрибутивный стиль, стереотипный способ мышления, низкий уровень креативности, высокий уровень ригидности.