ОБРЯД КРЕЩЕНИЯ В ЖИЗНИ АРМЯН МОРДОВИИ

В данном сообщении автор вводит в научный оборот новые полевые этнографические материалы, полученные в 2008-м – январе 2011 гг. в семьях армянских мигрантов в Республике Мордовия (РМ) в ходе комплексной этнографический экспедиции НИИ гуманитарных наук при Правительстве РМ (руководитель – проф. Никонова Л.И.). В ходе структурных этнографических интервью с респондентами – горожанами и сельскими жителями из среды молодой армянской общины региона – была собрана информация о традициях и трансформациях в различных сферах этнической культуры, в том числе посвященная семейной обрядности и духовной жизни.

Одна из зафиксированных нами любопытных особенностей современной семейной обрядности армянских мигрантов – сочетание в ней христианских таинств (крещение – кнунк, мкртутюн) и архаических дохристианских элементов – примет, поверий, запретов, оберегов. Как известно, в армянской культуре множество древних сакральных обрядов связано со стремлением обеспечить продолжение рода, рождение здорового потомства. Бездетность и сейчас армяне считают величайшим несчастьем, говоря: «Семья без детей – пустой очаг» [ПМА 8]. Если в семье долгое время не рождаются дети, и в наши дни прибегают к обряду жертвоприношения – матах, букв. – «поднести соль» [ПМА 7]. Это не только принесение дара Богу, но и благотворительная трапеза. Матах проводят в дни больших праздников, при освящении церквей или каменных крестов-хачкаров, благодаря Господа за избавление от несчастья или ниспослание благополучия, ходатайствуя за упокоение душ усопших, в искупление грехов. Для этого после церковной службы животным, предназначенным для забоя, давали особым образом освященную в церкви соль, и ее же добавляли в воду при варке мяса. Занимаются забоем скота, разделкой туш только мужчины. Для жертвоприношения необходимо два компонента: жертвенное животное (бычок, баран, петух или голубь) и соль. Свинью в жертву приносить нельзя. Когда закалывают бычка, его мясо раздают в 40 домов, барана – в семь домов, петуха – в три дома, а голубя просто выпускают в небо [5, с. 47]. Мясо не должно оставаться на следующий день. Жива память об обычае, по которому жертвенной хашламой нужно вначале угостить семерых незнакомцев, а уж потом родню, друзей и соседей [ПМА 9].

Во время самого свадебного ритуала есть немало обрядов, призванных обеспечить молодой семье рождение наследника. Армяне Мордовии помнят об обычае, когда невесте, уже после того, как она переступает порог дома мужа, сажают на колени маленького мальчика, для которого она заранее готовит подарки (игрушки, вязаные носочки, орехи) [4, с. 183; ПМА 2].

На рождение малыша друзья и родные дарят подарки: одежду, деньги, золото. Женщинам, ожидающим ребенка, все помогают, не разрешают поднимать тяжести и освобождают от тяжелой работы. Не разрешают выходить на улицу ночью, особенно лунной («ребенок испугается»). Ни в коем случае беременных нельзя пугать или ругать. В роддом приходят родные, близкие, соседи, приносят сладости, фрукты. 40 дней после рождения ребенка ни мама, ни малыш «солнца не видят» – то есть из дома не выходят и никому не показываются [ПМА 6, 9,  10]. В старину рядом с колыбелью горел светильник (вера в очистительный огонь). Если ребенка всё же было необходимо вынести из дома, мать всегда имела при себе в качестве оберега железный предмет, а на одеяльце малыша клали кусочек угля или хлеба [4, с. 191].

А.Е. Тер-Саркисянц описывает немало магических способов сохранения жизни и здоровья больному или ослабленному новорожденному [4, с. 190–190], однако нам подобных представлений в среде армянских мигрантов зафиксировать не удалось – большинство из них утрачены. Одна из пожилых женщин вспомнила несколько поверий, согласно которым, когда в семье умирали дети, татмерь (повитуха) могла принять ребенка в решето, «выкупить» его у болезни, а сам новорожденный носил рубашку из лоскутков или даже получал особое «защитное» имя – либо мусульманское, либо «останавливающее смерть», такое как Мнацакан («Остановись!») [ПМА 6].

Армяне Мордовии сохранили представление об обереговом и сакральном значении соли, поэтому и в наши дни ребенка (правда, уже после того, как его принесут из роддома) купают в подсоленной воде или слегка присыпают солью [5, с. 47; ПМА 8]. Услышав весть о прибавлении в семействе, близкие родственницы спешат навестить роженицу со специальным угощением хавиц – из поджаренной на масле пшеничной муки с сахарным сиропом, медом и сливками [ПМА 6] и поздравлениями ачкед луйс («свет твоим глазам») [ПМА 8]. Женщине также дают свежий хлеб, вымоченный в красном домашнем вине, чтобы не пропало молоко. Через 40 дней накрывают большой стол, все родные, близкие, соседи несут малышу подарки (детскую одежду, игрушки, крестные – золотой крестик). Отношения с соседями близкие: «брат может жить далеко, а сосед – всегда рядом, и в горе, и в радости» [ПМА 2].

Малышу обязательно дарят золотой амулет, предварительно заговоренный родной бабушкой, и надевают ему на ручку как браслетик. На «первый зубик» зовут родню. На стол раскладывают яркие блестящие конфеты, в отдельную посуду насыпают зерна пшеницы, ржи, пшено. Когда гости сидят за столом, приготовленным зерном осыпают головку ребенку. Особенную радость вызывает, когда ребенок пытается тянуть эти зерна в рот – вырастет здоровым [ПМА 6]. На стол ставят водку, раскладывают деньги, книги, нож, рукоделие, ключи от машины и пр. и смотрят – за чем ребенок потянется, то он и будет иметь в жизни (богатство, образование и и т.п.). «От сглаза привязывали на ручку шерстяную нитку, бусинку с «глазком». На первый зубок собирали небольшой праздник» [ПМА 9]. Обычай первой стрижки волос почти забыт.

Обряд крещения (кнунк, мкртутюн) должен происходить в церкви, не ранее чем через 40 дней рождения (нередко значительно позже). В исключительных случаях дозволяется проводить его дома, причем духовенство Армянской Апостольской церкви призывает: «Крещение нельзя воспринимать как национальную традицию или повод для веселья, но, необходимо, в первую очередь, серьезно подготовиться к его принятию» [3, с. 21]. Наши полевые материалы показывают, что большинство информантов видят в крещении и то, и другое, и, разумеется, третье – таинство приобщения к вере. Перед крещением нудно приготовить крести и нарот – шнурок, свитый из белой и красной нити, и полотенце, которое потом будут бережно хранить в семье [ПМА 7]. После таинства крещения сразу же совершается таинство миропомазания [3, с. 22]. Крестный отец (кавор) и крестная мать (каворкин) играют потом большую роль в жизни детей [ПМА 2, 5]. Важно, что кавор обязательно должен быть крещеным в Армянской церкви. Кавор, как и русский крестный, богато одаривает крестника. Но если по русской традиции, крестный и крестная (кум и кума) не должны состоять в браке, в армянской традиции, кавор и каворкин – это именно муж и жена.

Сейчас сроки крестин у армян соблюдают не так строго. Например, Левон и Тамара Саргсян (Саранск) крестили своих четырех дочерей, когда старшие уже были подростками. В семье Мардоян (Ромодановский р-н) крестили одновременно сыновей-подростков Серана и Серёжу «у русского батюшки». Единственной армянской чертой крестин было домашнее застолье с непременным атрибутом – большим тортом с выложенным из зефира крестом [ПМА 5]. Крещение в один день сразу нескольких детей характерно не только для армян спюрка (диаспоры), но и для армян Айастана. [4, с. 193].

Крестины, также как и рождение ребенка, должны сопровождаться матахом – ритуальным жертвоприношением. «Крещение – одно из самых важных событий в жизни армянина, – пишет в своем очерке Петр Вайль, которому довелось наблюдать обряд крещения в Гегарде в 2007 году. – Крестят сразу двоих – Маринэ и Тиграна. Мы тут же получаем приглашение в гости. Но сначала – обряд. Идет крещение в церкви, а потом у двух хачкаров имитируется жертвоприношение: привезенной с собой рыжей овце вкладывают в рот щепотку соли. Парнокопытному предстоит прожить ровно столько, сколько времени понадобится на дорогу к дому. <…> Сегодня за столом – более 60 человек, и это только самые близкие» [2, с. 214].

Рассказывает жительница Саранска Ирина Гаспарян: «Мы крестили сына Юру в возрасте 4-х мес. в Лямбирском районе, по православному обряду. Но крестины были шумными, широкими – не менее 300 гостей. У армян так принято, а для Мордовии это совершенно невероятно – такое количество народу! Отец Гарика, впрочем, сказал: «Это разве много? Только самые близкие, вот в Армении больше народу приходит. Это раз в жизни – крестины!». Арендовали школьную столовую, пригласили родню из Армении, друзей со всех концов Мордовии, были пляски под армянские и российские мелодии, обильное угощение, в том числе, конечно, армянские блюда» [ПМА 1].

Нередко детей крестят в храмах русской православной церкви. Так, Герасим Когосян крестился сам, уже будучи взрослым, и крестил своих детей в одном из православных храмов в РМ [ПМА 4]. У армян РМ пока нет своего прихода, для совершения таинств и отправления треб ездят либо в соседний регион – Пензу, либо в Москву, если есть средства – на родину. Рассказывает выходец из тбилисского района Авлабара, исторически заселенного армянами, ныне житель Рузаевки С. Камалян: «Крестили детей в армянской церкви в Тбилиси, когда младшему было 8 месяцев, а старшему – 4 года. Так хотела моя мама, она мечтала увидеть этот обряд, самой в нем участвовать. Это же большое событие – раз в жизни бывает!». Известный в Саранске врач Иосиф Цатурян принял крещение в 33 года в духовной столице Армении – Св. Эчмиадзине. Мордовское отделение Союза армян России, по примеру земляков из Нижнего Новгорода, собирается открыть в Саранске армянский храм: «Даже будучи далеко за пределами родной земли, армяне воздвигают храмы. Строящийся храм Аменапркич (Христа Спасителя) – это бальзам на душу, надежда на будущее» [1, 27].

Традиционно у армян при обряде крещения ребенка нарекали именем в возрасте одной недели от роду [4, с. 193]. Имя родители придумывают еще до рождения ребенка, но никому не говорят, держат в секрете. «Принимают в этом участие и муж, и жена, часто называют по имени деда или бабушки, неважно при этом, живы они или уже ушли» [ПМА 9]. Эта традиция «продлевает» жизнь старинным армянским именам. Имени и по сей день придают символическое значение, ведь большинство армянских имен, как мужских, так и женских, можно «перевести» (например, Ашот – надежда мира, Гагик – небесный, Ерванд – святая вера, Ануш – сладостная, Аревик – солнышко, Сирун – красивая, Шагане – кроткая и т.п.) Мальчиков также называют в честь древних царей, воинов-освободителей, просветителей. 

Список литературы: 

1. Арутюнян Э.Р. Вековая боль армянской души… // Наири. Альманах: Сб. материалов об армянской диаспоре. – Н.Новгород: Кварц, 2010. – С. 26–27.

2. Вайль П. Армения. Праздник. // Гео. – 2007.– №9. – С. 210–216.

3. Таинства и обряды Армянской Апостольской церкви. – М., 2010. – 60 с.

4. Тер-Саркисянц А.Е. Армяне: История и этнокультурные традиции. – М.: Вост. лит. РАН, 1998. – 397 с.

5. Шевцова А.А. Сестра хлеба. // Этносфера. – 2010. – №12. – С. 46–47.