РОЛЬ ГОСУДАРСТВА В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ В XXI ВЕКЕ – ПОСТЕПЕННАЯ ПОТЕРЯ ПОЗИЦИЙ ИЛИ УСИЛЕНИЕ

В начале ХХ века в мире насчитывалось около 30 суверенных государств, в 1945 году 51 государство подписало Устав ООН, в 1965 году количество её членов удвоилось, к 1992 году их стало более 170, в настоящее время членами ООН являются 193 страны. За век количество государств в мире увеличилось в более чем 6 раз, и на данный момент почти все человеческое сообщество объединено в государства.

Многие исследователи в области политики и международных отношений, представители реализма и неореализма, неолиберального институционализма, некоторые сторонники английской школы признают государство ключевым актором в международных отношениях. Популярными являются так называемые государство-центрические теории (state-centric theories), которые берут на вооружение множество теоретических предположений и допущений. Во-первых, их идеологи считают, что страна – это единая организация, имеющая коллективные предпочтения – национальные интересы, взаимодействующая с другими такими же, равными ей, организациями [1]. И даже в случае гетерогенности интересов различных социальных групп и индивидов внутри государства, существуют определенные внутренние институты, аккумулирующие их характерные черты во всеобъемлющий социальный заказ. Действительно, существуют интересы, которым сложно найти оппозицию в обществе, к примеру, поддержание суверенитета и целостности государства, нерушимости его границ. Во-вторых, даже если в обществе существуют непримиримые противоречия, государство остается авторитетным актором в силу того, что должным образом принятые нормы и политика обязательны для исполнения всеми его гражданами без исключения. Эти нормы также регулируют их взаимодействие с членами других таких же общностей. Примером может служить выдача государством разрешений и квот на найм иностранной рабочей силы, запреты/разрешения выезда граждан зарубеж и т.д.

В итоге, сторонники государство-центрических подходов отмечают, принимая к сведению вышеупомяутые факторы, что вся теория международных отношений и мировая политика на практике заточены больше на рассмотрение межгосударственных отношений, взаимодействий, что вся международная арена – это поле «естественного отбора» между между разными формами и видами государств [2].

Однако, как писал Кеннет Уолтц, «государства никогда не были и не будут единственным международным актором... важность негосударственных акторов и их транснациональной деятельности очевидна». Существует точка зрения, согласно которой с течением времени роль государств, стремительно сокращается, уступая место наднациональным политическим структурам или транснациональным агентам. Некоторые исследователи говорят об утрате государством ряда своих полномочий, ограничении понятия суверенитета и даже об исчезновении государства как такового в том виде, в котором мы привыкли его видеть. Они обращают внимание на то, что современное государство не может в одиночку достаточно эффективно действовать в сфере охраны окружающей среды, обеспечения экономического роста и социального обеспечения населения.

Наряду со странами этим активно начинают заниматься межправительственные и неправительственные организации, различного рода движения и т.п. Многие неправительственные организации добиваются консультативного статуса при органах крупнейших межправительственных организаций (ЭКОСОС ООН, ДОИ ООН и др.) Уже сегодня рыночная стоимость крупнейших транснациональных корпораций (ТНК) и компаний с мировым именем в разы превышает ВВП многих стран, к примеру, капитализация Apple составляет более полутриллиона долларов США – менее 30 государств имеют больший объем ВВП.

Во многих регионах мира сохраняется тенденция к интеграции, многие государства готовы передать часть своего суверенитета в руки наднациональных органов, основным принципом которых является коллективное принятие решений, организаций, которые уже, как считают некоторые исследователи, выступают самостоятельными акторами на мировой арене. Самым ярким примером является Европейский Союз, представляющий собой сегодня не только общий рынок, но и единый субъект международного права, способный вступать в международные соглашения.

Государство-центрические теории неодноратно подвергались критике. В середине прошлого века в то время директор Вашингтонского центра исследования внешней политики, Арнольд Уолферс, сказал, что национальная безопасность, равно как и национальный интерес, - двусмысленное и возможно опасное понятие, более являющееся риторическим приёмом на вооружении у тех, кто ищет поддержку своей узкой политике, и не имеет ничего общего со свойством нации [1]. Часто встречаются случаи, когда интересы определённых социальных или этнических групп противоречат так называемым национальным интересам государства, к примеру, курдское национальное движение в Турции, Иране, Сирии, разные волны активности которого стремились к автономии или вовсе к созданию независимого национального государства на территориях их расселения. Кроме того, отмечается, что государства практически потеряли контроль над частными (негосударственными) акторами, которые в состоянии самоорганизовываться в многонациональные корпорации, транснациональные общественные организации и передвигаться через границы. Некоторые транснациональные акторы такие как Римско-католическая церковь, масонские ложи существуют уже не один век и старше большинства существующих государств мира.

Однако на мой взгляд, даже принимая во внимание предложенные выше аргументы, говорить о существенной потере государством позиций в международных отношених в ближайшем будущем не придется. Наоборот, при появлении новых негосударственных и межправительственных акторов у нас появляется возможность в сравнении с ними оценить масштабы и потенциал государств на мировой арене.

На нашей планете сложно встретить более могущественную форму политической организации. Государства объявляют войны, устанавливают или снимают торговые барьеры, заключают международные соглашения. Они являются единственными на данный момент владельцами самых разрушительных видов оружия, в том числе ядерного оружия, возможность применения которого ставит под угрозу жизнь всего человечества. Государство пока в большинстве случаев остается единственным субъектом, обладающим правом на легальное применение силы на своей территории. Десятилетиями некоторые политико-территориальные образования борются за право называться суверенными государствами в том числе и для того, чтобы в мировом сообществе их голос был услышан.

Для большей наглядности, рассмотрим подробнее актуальность тезиса о том, что в ближайшем будущем интересы государства в сфере военно-политической безопасности могут начать уступать интересам частных военно-промышленных гигантов. Безусловно, во всем мире, включая Россию, наметилась тенденция на так называемое государственно-частное партнерство в военно-промышленном комплексе (ВПК). Такие гиганты ВПК как американские Northrop Grumann, Boeing и Lockheed Martin ежегодно продают вооружений на более чем 30 млрд долларов каждая. Однако если для Boeing это не является единственной статьей дохода, то для двух других компаний государственные заказы составляют около 95%, а значит во многом эти структуры сами зависят от государства. В то же время стоит отметить, что и сами страны в свою очередь стараются разнообразить поле партнеров в этой сфере, предоставляя дорогу среднему и малому бизнесу, например, в тех же США около 30% разработок в области программирования для армии осуществляет малый бизнес. Сравнительно новым явлением в сфере безопасности является сотрудничество частных военных и охранных компаний, услугами которых активно пользовались США в афганской, иракской операциях. Но нельзя говорить о том, что предприятия подобных «корпоративных воинов» будут иметь существенный вес в мировом сообществе. Во-первых, потому что подобные компании уже успели серьезно дискредитировать свою деятельность в вышеупомянутых событиях нарушением прав человека. Во-вторых, выход на рынки других государств для них достаточно проблематичен, ведь, хоть официально международное гуманитарное право наёмничество не запрещает, оно является уголовно наказуемым деянием во многих странах мира. Как итог, влияние государства в сфере военно-политической безопасности, даже без учета наличия технологий ядерных вооружений, бесспорно будет носить решающий характер еще многие и многие годы.

Что же касается международных правительственных организаций (МПО) и так называемой частичной потери суверенитета в ряде вопросов, регулируемых этими интеграционными группировками, то здесь я тоже не несклонна разделять точку зрения о потере государством его позиций. Любая межправительственная (межгосударственная) организация – это в первую очередь коллектив всё тех же государств [3]. Подобные коллективы, по моему мнению, в принципе сложно назвать самостоятельными акторами в международных отношениях. Они, на мой взгляд, являются инструментами государств по осуществлению их внешней политики и продвижению их собственных национальных интересов. Если у государства всё в порядке с экономическими, политическими и дипломатическими ресурсами, то полноправное членство в МПО для такого участника открывает широкие горизонты для распространения собственного влияния. Конечно, если страна не столь сильна, она оказывается объектом применения этих экономических, политических и дипломатических ресурсов. Члены секретариатов таких МПО, даже занимающие высшие посты, в подавляющем большинстве случаев выражая позицию организации, на самом деле транслируют мнение большинства государств-членов, либо сильнейших держав, входящих в нее [3]. Если взять ООН как пример, то на память приходит лишь один Генеральный секретарь, осмелившийся бросить серьёзный вызов обеим сверхдержавам по ряду вопросов и вести деятельность по укреплению суверенитета Организации. К сожалению, судьба Дага Хаммаршёльда (1905-1961) была незавидна: он так и не дожил до конца своего срока на посту Генсека, разбившись в авиакатастрофе при таинственных обстоятельствах.

В заключение, хотелось бы сказать, что безусловно в семье акторов мировой политики постоянно идет пополнение, однако появление «лишних ртов» вовсе не значит, что кто-то другой останется «без обеда». Транснациональные корпорации, межправительственные организации, международные общественные организации занимают свои определенные ниши в международных процессах и взаимодействиях, у большинства из них совершенно другие цели, нежели у государств. Поэтому, на мой взгляд, в обозримом будущем государство не потеряет доминирующей роли на мировой арене. Хорошо это или плохо? Как писал Хэдли Булл, член Британской академии, несмотря на существование возможных альтернативных форм организации, система государств – наш наиболее вероятный шанс достичь порядка в мировой политике.

Список литературы:

1. Торкунов А.В., Тюлин И.Г., Мельвиль А.Ю. и др. Современные международные отношения и мировая политика: учебник для вузов. – М. : Просвещение, 2004. – 340 с.
2. Ланцов С.А., Ачкасов В.А. Мировая политика и международные отношения: Учебное пособие / Под ред. С.А. Ланцова, В.А. Ачкасова. – СПб. : Питер, 2007. – 448 с.
3. Цыганков П.А. Теория международных отношений: Учеб. пособие. – М. : Гардарики, 2003. – 590 с.