ОСНОВНЫЕ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ ТАЙВАНЬСКОЙ ПРОБЛЕМЫ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ

АННОТАЦИЯ

С конструктивистской точки зрения идентичности и восприятие играют важную роль в построении социальных реалий. Проблема между Китаем и Тайванем является результатом одного из таких построений. Цель данной статьи – исследовать основные методологические подходы к изучению тайваньской проблемы на современном этапе.

Ключевые слова: международные отношения, тайваньская проблема, идентичность, концепция, дипломатическая борьба.

Тайваньская проблема, несомненно, является одной из самых острых тем в международной политике. Китайская Республика на данный момент является наиболее ярким примером непризнанного государства, учитывая, что большинство стран присоединились к решению подарить дипломатическое признание КНР, принятому Соединенными Штатами. Отсутствие официального признания еще больше усложняет динамику связей между двумя сторонами пролива в глобальном контексте, в связи с чем исследования по тайваньской проблеме, занимают важное место в международных отношениях, особенно в контексте истоков этого вопроса и возможных путей его решения.

Многие исследователи объясняют конфликт между Китаем и Тайванем через конструктивизм, который удерживает коллективное сознание и является восприятием различия между «мы» (внутренняя группа) и «они» (внешняя группа), которую зачастую отожествляют с «другими» Большой вклад в развитие, теории идентичности и концепции «другого» в политическом дискурсе внесла О. В. Попова. В своих работах автор утверждает, что политическая идентичность или же цивилизационная идентичность появляется, когда мы определяем кого-то в качестве «другого», зачастую идентифицируя его с врагом, потому что чтобы сопоставить себя с одной идеей или группой, надо отрицать другую, противопоставлять себя ей, таким образом и формируются «Я», «мы» и «они», «другие» [4].

Нация состоит из субъективной интерпретации людьми реальности. Если люди одной культуры, этнической принадлежности и религии живут в двух отдаленных местах, со временем сформируется расходящийся объем знаний. Это приводит к дифференциации внутри группы и вне группы, что станет причиной конфликта [17]. Когда сталкиваются различия в знаниях, они приводят к конфликту, что справедливо и для конфликта между Китаем и Тайванем.

Во времена демократических изменений, инициированных Ли Дэнхуэем в 1990-х годах, Тайвань пережила глубокую трансформацию своего восприятия собственной истории. Профессор исторического факультета Университета Чжэнда Цзян Юнцзин описывая данные процессы отмечает, что этот период отметился стремлением укрепить отношения с Соединенными Штатами и Японией, что органично вписывалось в стратегию «тайванизации». Эта стратегия, которую также называют «декитаизацией», подразумевала отказ от идеологии, сильно ориентированной на Китай, в пользу более глубокого понимания и признания собственной, уникальной истории Тайваня. В рамках образовательной политики начали акцентировать внимание на изучении локальной истории и переосмыслении периодов колониального прошлого. Тайваньская культура была признана многокультурной, что привело к повышенному интересу к защите и сохранению языков и традиций этнических меньшинств, живущих на острове [9].

В результате такого исторического развития, по обе стороны пролива сформировались две различные национальные идентичности, подкрепленные китайским и тайваньским сознанием. Тайваньское сознание возникло через коллективные действия против «чужаков», сопротивление коммунистическому мышлению, «тайванизацию» и коллективный повседневный жизненный опыт – он оказал значительное влияние на формирование национальной идентичности. Вышеупомянутые исследование показывают, что борьба между традиционным китайским и растущим новым тайваньским сознанием привела к напряженности по обе стороны пролива и к тому же способствовало аргументам в пользу права на самоидентификацию Тайваня, как суверенного государства.

Исследователи в области международных отношений в последнее время уделяют все больше внимания (непризнанию) государств де-факто и их участию в глобальной политике. Евгений Миронов, проводя анализ терминологии, приходит к выводу, что под государствами де-факто ученые понимают образования, которые обладают характеристиками внутреннего суверенитета, но не имеют более широкого международного признания. Это наиболее полно подходит к критериям государственности Монтевидео и дополнено поправками Гелденхейса. Миронов отмечает, что по мнению ученых, государства де-факто различаются по своей природе, но имеют, по крайней мере, две общие характеристики. Во-первых, руководство образования должно контролировать территорию, на которую оно претендует, и, во-вторых, оно, должно быть, безуспешно пыталось добиться международного признания в качестве независимого государства [3].

Фактическая проблема Тайваня вытекает из принципа «единого Китая», строгого подхода к дипломатическому признанию «или-или» и все более агрессивной кампании Китая по изоляции Тайваня от международной арены. Такая политика, используемая КНР по отношению к КР, рассматривает Тайвань как неотъемлемую часть материкового Китая, поэтому только одно правительство может быть признано суверенным.

По мнению Т. Лонга и Ф. Урдинеза, растущая международная изоляция Тайваня была обусловлена четырьмя основными событиями: исключением из Организации Объединенных Наций (ООН) в 1971 году, потерей признания со стороны США в 1979 году, окончанием холодной войны и быстрым подъемом Китая [15]. Конкурентный суверенитет, такой как в случае с Тайванем и Китаем, встречается редко, особенно из-за значительного неравенства в размерах и власти.

Важнейшими элементами внешней политики Тайваня со времен президентства Ли Тен Хуэя в 1988 году, по мнению Х. Ли, было обеспечение международного признания его национального суверенитета. Для достижения этой цели правительство приняло меры по расширению международных соглашений, расширению и активизации дипломатического представительства, увеличению числа зарубежных визитов высокопоставленных правительственных чиновников и установлению полноценных дипломатических отношений, когда это возможно [14]. Таким действиями Тайвань стремится получить дипломатическое признание, чтобы укрепить свои притязания на статус суверенного государства и соответствовать всем критериям государственности Монтевидео. Это привело к противостоянию КНР и КР за влияние в мире.

Дипломатическая борьба между Китаем и Тайванем широко освещалась в Латинской Америке. Несмотря на разрыв дипломатических отношений Тайваня с Соединенными Штатами, Тайвань поддерживала дипломатические отношения с несколькими странами Латинской Америки и Карибского бассейна. Традиционно эти государства были союзниками тайваньского правительства. По мнению Лемуса-Дельгадо, регион имеет стратегическое значение для Тайваня, поскольку страны Латинской Америки могут осуществить дипломатическое признание в обмен на помощь в целях развития. Однако за последние несколько лет ситуация изменилась, и Латинская Америка больше не является однородным регионом, поддерживающим Тайвань [13].

Лука Гардини объясняет это тем, что сила простой дипломатии с использованием «чековой книжки» теряет свою актуальность, поскольку КНР в настоящее время все чаще может и желает превзойти Тайвань по цене. Важнейшим инструментом материкового Китая для утверждения своего влияния на Латинскую Америку является его экономическая мощь. Масштабное экономическое присутствие КНР и Дорожная инициатива «Один пояс, один путь» (BRI) позволяет Пекину укрепить свои позиции в странах Латинской Америки благодаря своим финансовым инструментам, таким как займы и государственные банки [8].

Важной фигурой в противостоянии КНР и Тайваня на протяжении всего периода конфликта являются США. Многие исследователи изучали его и высказали множество мнений по этому поводу. По мнению Цзинь Юна, тайваньская проблема очень важна в китайско-американских отношениях, и, если он не будет урегулирован должным образом, это приведет к конфликту или даже войне. Визит Ли Тэнхуэя в США привел к кризису в Тайваньском проливе, этот конфликт в Тайваньском проливе стал бы трагедией не только для народа Тайваня и Китайской Народной Республики, но и для народов Соединенных Штатов, Японии и, конечно, большей части мира. Для американца такой конфликт или война имели бы чрезвычайно пагубные последствия для политических, экономических интересов и безопасности США. Таким образом, правильность решения тайваньской проблемы, как считает Цзинь Юн, зависит от развития китайско-американских отношений. Теория неореализма и «баланса сил» может быть применена для объяснения тайваньского вопроса в китайско-американских отношениях [11].

После окончания «холодной войны», которая ознаменовала «победу» западной модели над социалистическим блоком во главе с Советским Союзом, Соединенные Штаты стали воспринимать себя как державу-гегемона во всем мире. Более того, по мнению А. Тампони, Вашингтон признает стратегическую важность Азиатско-Тихоокеанского региона (где присутствие США было сильным после окончания Второй мировой войны) и рассматривает Тайвань как функциональный инструмент для стратегии уравновешивания политической власти Китая в этом регионе (т.е. помешать КНР монополизировать важнейшее производство полупроводников на острове). Таким образом, Соединенные Штаты пытаются защитить свою позицию посредством продажи оружия, дипломатических соглашений и более или менее явных обязательств по защите фактической независимости Тайваня. Этот подход, согласно автору, эффективно отражает суть реализма, который включает в себя действия, направленные на сохранение безопасности и престижа субъекта в контексте международной конкурентоспособности [16].

Однако, несмотря на такую заинтересованность в Тайваньской проблеме со стороны, как главных действующих игроков – КНР и КР, так и других государств – США, государства Латинской Америки и т.д., решению этого вопроса препятствует ряд трудностей. О концепции «единого Китая», «тайванизации» и «декитаизации», а также о повестке независимости Тайваня уже было сказано выше, но и есть и другие факторы.

Так, Т. Исмаилзаде и М. Онсой заявляют, что экономический обмен, усиливающий взаимосвязь с КНР и начавшаяся с косвенных инвестиций, за которыми последовал обмен товарами, услугами и прямыми инвестициями, вызывает неуверенность у тайваньской стороны. Однако экономический обмен через пролив имеет решающее значение для Тайваня, поскольку материк является ведущим импортером тайваньских товаров (экономика торговли) [9]. Ряд же отечественных ученых, в число которых входят А. С. Трошина и И. Фадеева, считают, что динамичный характер экономических отношений материкового Китая и Тайваня способствуют снижению напряжения между ними и могут привести к активизации диалога [5].

Также, по мнению Т. Исмаилзаде и М. Онсоя, поток людей, капитала и товаров активизировал не только материальный, но и социокультурный обмен. Китайское руководство проводит политику привлечения тайваньских студентов на материк, в то же время препятствуя китайским студентам выезжать на остров. КНР также заинтересована в привлечении ученых и специалистов в различных областях из Тайваня на материковую часть страны с целью установления и укрепления связей. Для удержания тайваньских граждан в КНР было введено несколько привлекательных мер, включая получение вида на жительство. Эти шаги, как отмечают авторы, вызвали серьезную обеспокоенность на Тайване, который рассматривает эту утечку мозгов как угрозу тайваньской экономике и ее устойчивому развитию. Аналогичным образом, КНР также обеспокоена тем, что китайские студенты, получившие образование на Тайване, изменят свое мировоззрение в пользу демократии и свободы и, возможно, не захотят возвращаться в Китай [9].

Другой ключевой нерешенной проблемой между двумя сторонами, согласно Чену и Кохену, является формат переговоров, несмотря на многолетние переговоры между КНР и КР по обе стороны пролива. Тем не менее, были истории успеха. За время президентства Ма двум организациям удалось подписать 23 соглашения, направленных на содействие сотрудничеству в ряде областей, таких как «транспорт, туризм, судебная помощь, торговля, инвестиции и безопасность» [7].

Таким образом, возникновение тайваньской проблемы тесно связано с конструктивисткой теорией идентичности. С течением времени жители Тайваня дистанцировались от того, чтобы быть китайцами из-за исторических, социально-культурных и политических изменений, в связи с чем их возникла их идентичность, которая продолжает трансформироваться и актуализироваться до сих пор.  Кроме того, проблема усложняется внутренними условиями и последствиями международного непризнания государства де-факто (КР). Как показывают исследования, государства де-факто тратят ресурсы и энергию на то, чтобы добиваться и поддерживать признание тех, кто не является великими державами. Однако, в случае Тайваня основными игроками являются не только малые государства, как правило, обладающие небольшим политическим влиянием, но и такие крупные страны, как США и Япония, что приводит к обострению отношений между КНР и КР, конкуренции и борьбе за право называться Китаем.

Список литературы:

1. Ломанов А. От воссоединения к национальному возрождению: современный китайский взгляд на проблему Тайваня. – Текст: электронный // ИМЭМО РАН. – 2022. – №2 (63). – С. 150-174. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ot-vossoedineniya-k-natsionalnomu-vozrozhdeniyu-sovremennyy-kitayskiy-vzglyad-na-problemu-tayvanya (дата обращения: 09.12.2024).
2. Лычагин А. И., Комаров И. Д. Тайваньский вопрос: внешние и внутренние детерминанты. – Текст: электронный // Вестник РУДН. Серия: Международные отношения. – 2017. – №3. – С. 530-538. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/tayvanskiy-vopros-vneshnie-i-vnutrennie-determinanty (дата обращения: 09.12.2024).
3. Миронов Е. В. Феномен де-факто государств в политической науке: проблемы терминологии. – Текст: электронный // Социально-гуманитарные знания. – 2018. – №8. – С. 351-356. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/fenomen-de-fakto-gosudarstv-v-politicheskoy-nauke-problemy-terminologii (дата обращения: 09.12.2024).
4. Попова О. В. Образ «Другого» // Политическая идентичность и политика идентичности. – М.: РОССПЭН, 2011. – Т. 1: Идентичность как категория политической науки: Словарь терминов и понятий / Отв. ред. И.С. Семененко. – С. 190–193.
5. Трошина А. С. Развитие экономических связей как фактор политического сближения материкового Китая и Тайваня // Китай: история и современность: материалы VII международ. науч.-практ. конф. Екатеринбург, 17-19 окт. 2013 г. – Текст: электронный // Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2014. — С. 240-245. – URL: https://elar.urfu.ru/bitstream/10995/43381/1/kis_2014_034.pdf (дата обращения: 09.12.2024).
6. Фадеева И. А., Особенности взаимоотношений Китая и Тайваня: история вопроса и современные традиции (экономический аспект). – Текст: электронный // Теория и практика общественного развития. – 2023. – №6 (182). – С. 192-196. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-vzaimootnosheniy-kitaya-i-tayvanya-istoriya-voprosa-i-sovremennye-traditsii-ekonomicheskiy-aspekt (дата обращения: 09.12.2024).
7. Chen U-J, & Cohen J. A. China-Taiwan Relations Re-examined: The 1992 Consensus and Cross-Strait Agreements. Penn Carey Law: Legal Scholarship Repository. 2019. Vol. 14. Is. 1. 40 p. Mode of access: https://scholarship.law.upenn.edu/alr/vol14/iss1/2/ (date of access: 09.12.2024).
8. Chen Y.-J. “One China” Contention in China–Taiwan Relations: Law, Politics and Identity. The China Quarterly. 2022. Vol. 252. P. 1025–1044. Mode of access: https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=4184027 (date of access: 28.11.2024).
9. Ismayilzada T., Önsoy M. A Constructivist Approach to Conflict Transformation: The Case of China-Taiwan Conflict. International Journal of Eurasia Social Sciences. 2022. No. 13(47). P. 170-190. Mode of access: https://www.ijoess.com/Makaleler/297582220_10.%20170-190%20murat%20%c3%b6nsoy.pdf (date of access: 09.12.2024).
10. Javed A. China-Taiwan Conflict: A Clash of Identities. Paradigm Shift, Research Paper. Jun 11, 2022. Mode of access: https://www.paradigmshift.com.pk/china-taiwan-conflict/ (date of access: 09.12.2024).
11. Jin Y. The Taiwan Question in China-U.S. Relations. Linköping University, 2004. 65 p. Mode of access: https://www.diva-portal.org/smash/get/diva2:19967/fulltext01.pdf (date of access: 09.12.2024).
12. Jing H. Xi Jinping’s Taiwan Policy: Boxing Taiwan in with the One-China Framework. Taiwan and China: Fitful Embrace, edited by Lowell Dittmer, 1st ed. University of California Press. 2017. P. 239–248. Mode of access: https://www.jstor.org/stable/10.1525/j.ctt1w76wpm.16 (date of access: 28.11.2024).
13. Lemus-Delgado D., Dueñas C. C. China or Taiwan? The Tricky Dilemma of Diplomatic Recognition: The Salvadorean Experience. Contemporary Chinese Political Economy and Strategic Relations. 2021. No. 7(1). P. 45-78. Mode of access:  https://www.proquest.com/docview/2578203622?sourcetype =Scholarly%20Journals (date of access: 09.12.2024).
14. Li H. Rivalry between Taiwan and the PRC in Latin America. Journal of Chinese Political Science. 2005. No. 10(2). P. 77-102. Mode of access: https://www.researchgate.net/publication/225164500_Rivalry_between_Taiwan_and_the_PRC_in_Latin_America (date of access: 09.12.2024).
15. Long, T., Urdinez, F. Status at the Margins: Why Paraguay Recognizes Taiwan and Shuns China. Foreign Policy Analysis. 2021. No. 17(1). 25 p. Mode of access: https://www.researchgate.net/publication/338633101 _Status_at_the_Margins_Why_Paraguay_Recognizes_Taiwan_and_Shuns_China (date of access: 09.12.2024).
16. Tamponi A. The Study of Taiwan Issue in light of International Relations Theories. Opinio Juris. Nov 8, 2023. Mode of access: https://www.opiniojuris.it/cina-e-pacifico/the-study-of-taiwan-issue-in-light-of-international-relations-theories/ (date of access: 09.12.2024).
17. Wendt A. Anarchy is what states make of it: The social construction of power politics. International Organization. 1992. No. 46(2). P. 391-425. Mode of access: https://www.jstor.org/stable/2706858 (date of access: 09.12.2024).