ТЕОРИЯ «НЕСПРАВЕДЛИВОГО ПРЕДУБЕЖДЕНИЯ» В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

THE THEORY OF "UNFAIR PREJUDICE" IN CRIMINAL PROCEEDINGS

Anvar Mukhamedov

Student, Department of Information Law, Tomsk State University of Control Systems and Radioelectronics,

Russia, Tomsk

АННОТАЦИЯ

В данной статье рассматривается один из критериев допустимости доказательств, а именно теория «несправедливого предубеждения» в рамках уголовного судопроизводства России. Анализируется судебная практика по данной теме и мнения ученых-правоведов России.

ABSTRACT

This article discusses one of the criteria for the admissibility of evidence, namely the theory of "unfair prejudice" in the framework of criminal proceedings in Russia. The judicial practice on this topic and the opinions of legal scholars in Russia are analyzed.

Ключевые слова: допустимость доказательств, правило о несправедливом предубеждении, присяжные заседатели, уголовный процесс.

Keywords: admissibility of evidence, unfair prejudice rule, jurors, criminal process.

На стадии судебного разбирательства выделяется, в частности В. В. Золотых, такой критерий допустимости доказательств, как «правило о несправедливом предубеждении», которое должно защитить присяжных заседателей от влияния доказательств, способных отрицательно сказаться на степени объективности их решения, привести к выводам, основанным на несправедливом предубеждении [1, с. 36]. По справедливому замечанию Ю. П. Боруленкова, «доказательства указанной категории в обычном судебном производстве будут признаны допустимыми и исследованы судом» [2, с. 15].

Согласно правилу «о несправедливом предубеждении», сила доказательства не должна существенно превышать опасность несправедливого предубеждения. Без необходимости (вне связи с предметом доказывания) не должны исследоваться факты прежней судимости, факты, свидетельствующие о наличии отдельных заболеваний, особые привычки, пристрастия и прочие обстоятельства, которые могут существенным образом повлиять на отношение к одной из сторон, сформировать предвзятое отношение суда.

Безусловно, поскольку присяжные заседатели не являются профессиональными судьями, не имеют должной психологической, юридической подготовки, принятое ими решение в большей степени может быть основано на субъективных антипатиях и симпатиях, способных возникнуть под впечатлением от изучения некоторых доказательств по уголовному делу. Так, психолог Д. Халперн, ссылаясь на эксперимент группы учёных, сделала вывод о том, что присяжные заседатели, как правило, основывают решение на информации, откладывающейся у них в памяти во время разбирательства. При это запоминается и воспроизводится при вынесении вердикта доказательственная информация, главным образом, преподносящаяся в ярких образах [4, с. 60].

Представляется, что положения рассматриваемой теории применяются и в российском уголовном процессе. Можно сказать, что в настоящее время правило о несправедливом предубеждении закреплено в п. 8 ст. 335 УПК Российской Федерации. Что важно, Пленум Верховного Суда Российской Федерации в своём постановлении 2005 года № 23 расширил круг материалов, которые не могут быть исследованы в присутствии присяжных. В п. 21 постановления говорится о том, что в присутствии присяжных заседателей не подлежат исследованию процессуальные решения – постановление о возбуждении уголовного дела, постановление о привлечении в качестве обвиняемого, не подлежат обсуждению и разрешению вопросы и ходатайства, направленные на обеспечение условий судебного разбирательства и т.п. [7].

Рассматриваемая концепция используется и в судебной практике. Например, по одному уголовному делу, рассмотренному Президиумом Верховного Суда Российской Федерации несоблюдение требований ч. 8 ст. 335 УПК об исследовании данных о личности подсудимого с участием присяжных заседателей было признано нарушением закона и повлекло отмену приговора. В частности, в постановлении суда было отмечено, что во вступительном слове председательствующий судья известил присяжных заседателей о том, что им предстоит принять участие в рассмотрении дела по обвинению Л., который обвиняется в том, что, будучи ранее неоднократно судимый, вновь совершил преступления.

Оглашение судьёй факта прежних судимостей подсудимого, как указал Президиум Верховного Суда Российской Федерации, было способно вызвать предубеждение присяжных в отношении Л. и является нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену приговора [6].

Исследователи, однако, по-разному относятся к данной теории и требованиям, закреплённым в ч. 8 ст. 335 УПК Российской Федерации. К примеру, П. А. Лупинская отмечает, что запрет об исследовании данных о личности подсудимого не может быть категорическим: «Вопрос об исследовании доказательств, касающихся личности подсудимого, должен определяться их относимостью для установления обстоятельств, имеющих значение по делу» [5, с. 109]

Необходимо обратить внимание на тот факт, что судебная практика идёт по пути признания недопустимым как оглашения отрицательных данных о личности подсудимого, так и данных, характеризующих его с положительной стороны. Например, при рассмотрении кассационного представления на оправдательный приговор Верховный Суд Российской Федерации признал нарушением запрета, установленного ч. 8 ст. 335 УПК, вопрос адвоката: «Почему Вы не служили в армии?» и ответ на него подсудимого С.: «У меня две сестры, одна из них инвалид, я был их единственным кормильцем, поэтому у меня отсрочка от армии». Соответственно, по мнению суда, на присяжных заседателей было оказано соответствующее воздействие, которое могло повлиять на их беспристрастность и формирование мнения по делу [8].

Думается, что такой подход судов вполне оправдан. В этом смысле следует разделить позицию Г. Н. Вертовой, по мнению которой «толкование нормы ч. 8 ст. 335 УПК Российской Федерации должно быть расширительным, вызывающими предубеждение должны пониматься любые сведения, преследующие цель вызвать у присяжных определенные эмоции, которые могут повлиять на принятие ими вердикта, благоприятного для стороны. Запрет должен касаться таких средств воздействия, которые могут помешать присяжным беспристрастно и объективно оценить обстоятельства дела» [3, с. 81].

Как итог, можно прийти к выводу о том, что существование данной концепции является оправданным. Теория «несправедливого предубеждения» должна подлежать применению, поскольку призвана, помимо прочего, защищать подсудимого от субъективной оценки его личности, предрешении вопроса о его причастности к преступлению и виновности в инкриминируемом деянии.

При этом, как видится, толкование нормы ч. 8 ст. 335 УПК Российской Федерации должно быть расширительным, то есть вызывающими предубеждение должны пониматься любые сведения, преследующие цель вызвать у присяжных определенные эмоции, которые могут повлиять на принятие ими вердикта, благоприятного для стороны.

Список литературы:

1. Золотых В. В. Проверка допустимости доказательств в уголовном процессе. – Ростов н/Д., 1999. – С. 33–39.
2. Боруленков Ю. П. Допустимость доказательств: время перемен? // Уголовное судопроизводство. – 2013. – № 3. – С. 13–18.
3. Ветрова Г. Н. Судопроизводство с участием присяжных // Уголовно-процессуальное законодательство РФ 2001-2011 гг.: сборник научных статей; под ред. И. Б. Михайловской. М.: Проспект, 2012. С. 172.
4. Халперн Д. Психология критического мышления. – СПб.: Издательство «Питер», 2000. – 503 с.
5. Лупинская П. А. Рассмотрение дел судом присяжных: научно-практическое пособие / отв. ред. В.М. Лебедев. – М.: Юрид. лит., 1998. – 286 с.
6. Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 13.06.2007 № 605П06ПР // СПС «КонсультантПлюс».
7. О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22.11.2005 № 23 (ред. от 15.05.2018) // Российская газета. № 272. 02.12.2005.
8. Определение Верховного Суда РФ от 18.10.2006 № 25-о06-25сп // СПС «КонсультантПлюс».