КОРПОРАТИВНЫЕ ИННОВАЦИИ В ФАРМАЦЕВТИЧЕСКОМ СЕКТОРЕ

За последние 10-20 лет наше общество перешло в новую реальность, состоящую из таких технологий, о которых люди даже боялись подумать. Достижения цифровой экономики, сверхновые методы познания человеческого тела и окружающего мира стали возможными благодаря инвестициям в научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР) со стороны государства и частного бизнеса.

В 2016 году мировой объем затрат на НИОКР составил $1,7 трлн [14], из них $680 млрд / €696 млрд были вложены транснациональными корпорациями (ТНК) [8, С. 5; 7, С. 23]. Тенденция на доминирование корпоративных инвестиций в научные разработки и инновационные продукты и технологии существует не одно десятилетие, исключением был лишь 2009 год, когда крупнейшие корпорации приостановили или закрыли свои рискованные проекты (рисунок 1) [9, С. 26].

Рис 1 - Рост расходов на НИОКР, 2005-2015 [9, С. 26]

Основная доля вкладываемых средств сконцентрирована в трёх отраслях экономики: производстве компьютерного оборудования и электронике, автомобилестроении, в фармацевтическом секторе. На тройку лидеров приходится $328 млрд или 48% корпоративных затрат на НИОКР. Нельзя упускать сферу программного обеспечения и интернета, так как за прошедшее десятилетие прирост корпоративных расходов на R&D составил $66 млрд и стабильно повышается [7, С. 22].

Рисунок 2. Затраты на НИОКР в 2005-2016 гг в крупнейших 5 отраслях (млрд долларов США) [7, С. 22]

Самой важной для человека была и остаются фармацевтическая отрасль или область здравоохранения, которая включает в себя фармацевтику, биотехнологии, медицинское оборудование и услуги.

Не во всех развитых и догоняющих странах фармацевтический рынок является драйвером экономики. Но там, где этот сегмент достаточно развит, химические и фармацевтические компании тянут за собой «инновационный потенциал».

Топ-10 мировых фармацевтических корпораций зарабатывают на продаже препаратов примерно $20-30 тыс в минуту. При этом на НИОКР, разработку новых лекарств и методик, они отдают до 20% прибыли [1]. Например, Johnson & Johnson с годовым доходом $71,890 млн тратит $9 млрд, что ровняется 12%, а Pfizer с годовым доходом $52,824 млн тратит $7,7 млрд = 14,5% [на основе 11; 12]. В таких объёмах в НИОКР не вкладывает больше никто в корпоративном секторе. Поэтому можно сказать, что это одна из самых быстрорастущих наукоёмких отраслей промышленности.

Именно корпоративному фармацевтическому сектору компания Strategy& в 2018 году пророчит первое место среди девяти ведущих отраслей (компьютеры и электроника, здравоохранение, автомобилестроение, программное обеспечение и интернет, промышленное производство, химическая и энергетическая промышленность, аэрокосмическая и оборонная промышленность, товары широкого потребления, телекоммуникации) по затратам на исследования и разработки. Этот прогноз связан с тем, что только три отрасли – программное обеспечение и интернет, здравоохранение и товары широкого потребления – продолжают значительным образом наращивать корпоративные расходы на инновации [7, С. 21-22].

Однако многие рейтинги и рэнкинги, связанные с определением инновационного потенциала транснациональных корпораций, бывают лишены упоминаний о компаниях фармацевтического сектора. Такие корпорации не входят в топы самых инновационных, несмотря на свои затраты.

Это происходит потому, что создание нового лекарства может превысить десятилетний срок. Также существует высокий риск неэффективности произведённого препарата, проблемы с оформлением патента и его защитой, с неравномерностью распространения лекарства и его доступностью.

К сожалению, современная мировая экономика не может похвастаться однородностью структуры. Распределение влиятельных ТНК по материнским странам, работающих в фармацевтическом секторе, не равномерно. Это обостряет гонку за инновациями и усиливает межстрановую конкуренцию на данном рынке.

Институт статистики UNESCO подсчитал, что 80% мировых затрат на НИОКР приходится на десятку развитых стран [6]. Проблема заключается ещё и в том, насколько частный бизнес заинтересован в инвестициях в НИОКР.

Например, в Израиле как стране базирования ТНК крупный бизнес вносит порядка 85% на R&D, в США – 70%, России – до 60%, Сингапуре – 59%, Австралии – 56%, Индии – всего 36%. В Бразилии, судя по данным института статистики, за научные разработки отвечает исключительно государство [6].

Именно поэтому доля влиятельных материнских ТНК фармацевтического сектора, которые вкладывают в НИОКР, имеет значительные различия в разных регионах. В Северной Америке доля таких компаний составляет 56% от всех фармацевтических корпораций, 24% приходится на Европу, 10% на Японию, 2% на Китай и 7% на остальной мир [7, С. 26]. Однако в докладе UNCTAD о мировых инвестициях 2017 года делается акцент на то, что в топ-25 корпораций с государственным участием не входят предприятия фармацевтической промышленности, а сделки слияний и поглощений в этом секторе происходили только в трёх регионах мира: развитых странах, переходных экономиках и Латинской Америке [10, С. 33, 58, 65, 71].

Хотелось бы уделить особое внимание индийскому фармацевтическому сектору. Эта страна известна как один из мировых центров данной индустрии, и её особенность заключается в значительном освобождении от влияния международных корпораций. В 70-е годы XX века доля зарубежных ТНК на фармацевтическом рынке Индии составляла около 70%, а к 2008 году их доля упала до 20%. Вполне возможно, что количество международных корпораций, присутствующих на данном рынке, может увеличится, однако вряд ли превысит 40%. Государственная поддержка, стратегические альянсы, слияния и поглощения способствовали росту доли мирового фармацевтического рынка, приходящегося на индийские компании от 1,6% в 2007 году до 2,2% в 2015 [4].

Несмотря на глобальные затраты ТНК на инновационные разработки, растёт критика деятельности Big Pharma. Пятьдесят крупнейших фармацевтических корпораций боятся потерять свои позиции, чем увеличивают количество слияний и поглощений, а также усиливают волатильность рынка. Растёт напряжение из-за истечения срока патентной защиты, что приводит к бесчисленным попыткам вывода на рынок новых лекарственных препаратов [3; 5]. Происходит конфликт интересов с IT компаниями, так как новой целью Big Pharma является привлечение ведущих инженеров для модернизации процессов производства и использование искусственного интеллекта при создании новых лекарств [2]. Также стала вызывать сомнение кооперация Pharma и Big Food, которые по мнению некоторых исследователей специально делают нас толстыми и больными [13].

В будущем развитие будет продолжаться ускоренными темпами, а отрасль здравоохранения может стать самой необходимой и самой дорогостоящей для транснациональных корпораций развитых и развивающихся стран. Однако существуют высокие риски, что фармацевтические транснациональные корпорации столкнутся с рядом вызовов экономического и социального характеров, которые приостановят их стремительное развитие.

Список литературы:

1. «Золотая лихорадка» на фармацевтическом рынке [Электронный ресурс] // Инжиниринговый химико-технологический центр. – Москва., 2017. – URL: http://ect-center.com/blog/farma (дата обращения 03.10. 2017)
2. Big pharma начала переманивать специалистов у IT-гигантов [Электронный ресурс] // Новости GMP. – Москва., 2017. – URL: https://gmpnews.ru/2017/10/big-pharma-nachala-peremanivat-specialistov-u-it-gigantov/ (дата обращения 03.10. 2017)
3. В 2016 году Биг Фарма укрепит свои позиции [Электронный ресурс] // Новости GMP. – Москва., 2016. – URL: https://gmpnews.ru/2016/01/v-2016-godu-big-farma-ukrepit-svoi-pozicii/ (дата обращения 03.10. 2017)
4. Индия фармацевтическая: завоевание глобального лидерства [Электронный ресурс] // Федерал Пресс. – Москва., 2016. – URL: http://fedpress.ru/article/1648612  (дата обращения 03.10. 2017)
5. Прогноз: к 2020 году положение Big Pharma кардинально изменится [Электронный ресурс] // Vademecum. – Москва., 2014. – URL: https://vademec.ru/news/2014/06/25/prognoz_k_2020_godu_polozhenie_big_pharma_kardinalno_izmenitsya/ (дата обращения 03.10. 2017)
6. Сколько тратят на НИОКР государство и бизнес [Электронный ресурс] // Инжиниринговый химико-технологический центр. – Москва., 2016. – URL: http://ect-center.com/blog/rashodi-niokr (дата обращения 03.10. 2017)
7. 2016 Global Innovation 1000. Software-as-a-Catalyst –New York.: Strategy& | PwC, 2016. – 32 p.
8. EU R&D Scoreboard / Luxembourg.: Publications Office of the European Union, 2016. – 112 p.
9. The Global Innovation Index 2017: Innovation Feeding the World – Geneva.: Cornell University, INSEAD, and the World Intellectual Property Organization, 2017. – 463 p.
10. World Investment Report 2017 – New York, Geneva.: United Nations Publications Customer Service, 2017. – 252 p.
11. 2016 Global Innovation 1000 Study [Electronic recourse] // PwC. – New York., 2016. – URL: http://www.strategyand.pwc.com/innovation1000#/tab-2016 (date of the application: 03.10.2017)
12. Fortune Global 500 companies [Electronic recourse] // Fortune. – New York., 2016. – URL: http://fortune.com/global500/ (date of the application: 03.10.2017)
13. How Big Pharma and Big Food have made us fat and sick [Electronic recourse] // Salon. – San Francisco., 2017. – URL: https://www.salon.com/2017/09/24/how-big-pharma-and-big-food-have-made-us-fat-and-sick_partner/ (date of the application: 03.10.2017)
14. How much does your country invest in R&D? [Electronic recourse] // UNESCO Institute for statistics. – Canada., 2016. – URL: http://uis.unesco.org/apps/visualisations/research-and-development-spending/ (date of the application: 03.10.2017)