ЗАЩИТА  И  РЕАЛИЗАЦИЯ  КОНСТИТУЦИОННЫХ  ПРАВ  НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ  В  УГОЛОВНОМ  СУДОПРОИЗВОДСТВЕ

Зиброва  Наталья  Михайловна

магистрант  факультета  электронного  образования  ИСОиП  (филиал)  ДГТУ  в  г.  Шахты,  РФ,  г.  Шахты

E-mail:  Diva_2727@mail.ru

Спектор  Людмила  Александровна

научный  руководитель,  канд.  эконом.  наук,  доцент,  зав.кафедрой  «ТГиП»  ИСОиП  (филиал)  ДГТУ  в  г.  Шахты,  РФ,  г.  Шахты

Защита  и  реализация  прав  и  законных  интересов,  несовершеннолетних  в  различных  сферах  правоотношений  в  последние  годы  становится  все  более  обсуждаемой  в  обществе,  одновременно  являясь  одним  из  важнейших  приоритетов  в  деятельности  нашего  государства.  Немаловажным  аспектом  защиты  и  реализации  прав  и  законных  интересов  несовершеннолетних  является  соблюдение  уголовно-процессуального  закона  при  производстве  по  уголовным  делам  с  участием  несовершеннолетних  потерпевших,  свидетелей,  подозреваемых  или  обвиняемых.  Реализуя  функцию  уголовного  преследования,  которая,  по  обоснованному  мнению  профессора  А.Г.  Халиулина,  заключается  в  деятельности  по  возбуждению  уголовного  дела,  задержанию  конкретного  лица  и  применению  в  отношении  его  меры  пресечения,  производству  следственных  действий,  связанных  с  принуждением,  привлечению  лица  в  качестве  обвиняемого,  составлению  обвинительного  заключения,  направлению  уголовного  дела  в  суд  и  поддержанию  в  суде  обвинения,  необходимо  помнить  об  особом  процессуальном  статусе  несовершеннолетних  участников  уголовного  судопроизводства.  Особенности  процессуального  статуса  данных  субъектов  обусловлены  спецификой  развития  их  личности,  поскольку  в  силу  своих  возрастных,  психофизических  и  интеллектуальных  данных  несовершеннолетние  не  могут  в  полной  мере  самостоятельно  осуществлять  те  или  иные  процессуальные  права  или  обязанности,  а  также  реализовывать  свои  процессуальные  интересы.  От  неэффективного  или  неправильного  применения  уголовно-процессуальных  норм  могут  быть  нарушены  такие  конституционные  права  и  свободы  несовершеннолетних,  как:  соблюдение  и  защита  их  интересов  со  стороны  государства  (ст.  2,  45  Конституции  Российской  Федерации,  принятой  всенародным  голосованием  12  декабря  1993  г.  (с  учетом  поправок,  внесенных  Законами  Российской  Федерации  о  поправках  к  Конституции  Российской  Федерации  от  30.12.2008  №  6-ФКЗ,  от  30.12.2008  №  7-ФКЗ);  право  на  свободу  и  личную  неприкосновенность  (ст.  22);  право  на  неприкосновенность  частной  жизни,  личную  и  семейную  тайну,  защиту  своей  чести  и  доброго  имени  (ст.  23);  право  на  представительство  со  стороны  родителей  интересов  своих  несовершеннолетних  либо  право  на  представительство  со  стороны  иных  законных  представителей  (ст.  38);  судебная  защита  прав  и  свобод  (ст.  46);  право  на  получение  квалифицированной  юридической  помощи,  а  также  право  пользоваться  помощью  адвоката  (защитника)  с  момента  соответственно  задержания,  заключения  под  стражу  или  предъявления  обвинения  (ст.  48);  право  не  свидетельствовать  против  себя  самого,  своего  супруга  и  близких  родственников,  круг  которых  определяется  федеральным  законом  (ст.  51);  право  потерпевшего  от  преступления  на  государственную  защиту  его  интересов  и  доступ  к  правосудию,  в  том  числе  право  на  компенсацию  причиненного  ущерба  (ст.  52),  а  также  и  некоторые  другие.  Данный  комплекс  прав  призваны  обеспечивать  и  реализовывать  законные  представители  несовершеннолетних,  что  в  научной  литературе  также  связывается  с  неполнотой  процессуальной  дееспособности  несовершеннолетних  и  с  тем,  что  именно  законный  представитель  несет  ответственность  за  воспитание  и  поведение  несовершеннолетнего  [1,  с.  129].  В  силу  данных  причин  следует  остановиться  более  подробно  на  участии  законных  представителей  несовершеннолетних  в  уголовном  судопроизводстве,  а  также  на  некоторых  других  проблемах,  что  должно  являться  объектом  повышенного  внимания  со  стороны  соответствующих  правоприменителей.

Одновременно  с  этим  некоторые  авторы  отмечают,  что  анализ  действующего  Уголовно-процессуального  кодекса  выявляет  ряд  изъянов,  которые  обусловливают  ущемление  прав  несовершеннолетних.  Порядок  установления  обстоятельств  совершения  преступлений  формален  и  не  позволяет  следователю  требовать  и  получать  адекватную  информацию  от  образовательных  учреждений,  органов  опеки  и  попечительства,  ПДН  и  КДН.  Взаимодействие  с  ближайшим  кругом  подростка  происходит  фрагментарно  и  формально.  Не  обладая  специфическими  знаниями  и  навыками  и  общаясь  с  подростком  без  помощи  других  профессионалов,  следователь  судит  об  обстоятельствах  жизни  подростка  на  основе  бытовых  представлений,  а  не  профессиональных  знаний.  Участие  адвокатов  в  отстаивании  прав  несовершеннолетних  оставляет  желать  лучшего  по  причине  отсутствия  достаточно  эффективных  механизмов  контроля  деятельности  адвокатов,  разделяемого  защитниками  формального  подхода  в  собирании  доказательственной  базы,  пробелов  в  знании  международных  норм  права  и  существующем  несоответствии  российских  и  международных  правовых  норм  [2,  с.  356].  Адвокаты  редко  пользуются  правом  заявления  ходатайств  на  стадиях  предварительного  расследования,  предпочитая  сосредоточить  свои  усилия  на  этапе  судебного  разбирательства.  Выявляются  и  проблемы  внедрения  ювенальной  юстиции  в  России,  а  именно:

·     применение  элементов  зарубежной  модели  без  учета  российских  контекстов;

·     несовершенство  социальной  работы  в  России,  в  том  числе  отсутствие  должной  профилактической  составляющей  в  отношении  несовершеннолетних  с  их  раннего  возраста  посредством  организации  доступного  в  материальном  и  развитого  в  региональном  смыслах  досуга;

·     дефициты  преемственности  разных  стадий  уголовного  правосудия  (применение  ювенальных  технологий  по  большей  части  на  стадии  судебного  разбирательства  вместо  их  адекватного  использования  со  стадии  профилактики  противоправного  поведения).

Основываясь  на  международных  принципах  и  нормах,  регламентирующих  участие  в  уголовном  судопроизводстве  несовершеннолетних,  ряд  авторов  подчеркивают,  что,  несмотря  на  некоторые  различия,  присущие  институту  ювенальной  юстиции  в  зависимости  от  его  отношения  к  той  или  иной  правовой  системе,  представляется  возможным  выделить  концептуальные  черты  приемлемой  для  нас  ювенальной  юстиции,  а  именно:  специальный  суд  для  несовершеннолетних,  служащий  гарантией  обеспечения  специализации  судей,  соблюдения  конфиденциальности  производства,  создания  атмосферы  понимания,  формирования  у  судьи  необходимого  для  работы  с  подростками  мышления;  социальная  насыщенность  судопроизводства  посредством  участия  в  процессе  социальных  работников,  выполняющих  функции  по  установлению  условий  жизни  и  воспитания  несовершеннолетних  и  изучению  особенностей  личности  подростков,  что  должно  способствовать  применению  наиболее  эффективной  с  точки  зрения  исправления  меры  воздействия;  повышенная  охрана  прав  несовершеннолетнего,  состоящая  в  отказе  государства  от  применения  к  нему  карательных  санкций  в  пользу  мер  воспитательного  воздействия,  и  некоторые  других.  Солидаризируясь  с  мнением  данных  авторов,  следует  заметить,  что  в  понятие  ювенальной  юстиции,  в  широком  смысле,  входят  не  только  органы  судебной  власти,  но  также  и  иные  органы,  осуществляющие  деятельность  в  отношении  несовершеннолетних  в  целях  защиты  и  реализации  их  прав  и  законных  интересов,  профилактики  их  девиантного  поведения,  хотя,  безусловно,  что  центральным  звеном  здесь  является  ювенальное  правосудие.  На  наш  взгляд,  вполне  обоснованными  будут  организация  и  отнесение  к  таковым  специализированных  органов,  осуществляющих  предварительное  расследование  уголовных  дел  рассматриваемой  категории,  из  чего  следует,  что  обозначенные  выше  концептуальные  черты  целесообразно  применять  и  к  функционированию  данных  специализированных  органов  предварительного  расследования,  а  не  со  стадий  судебного  производства.

Недостатки  действующего  уголовно-процессуального  закона  не  должны  являться  поводами  к  его  неисполнению,  но  должны  служить  основанием  к  его  совершенствованию.  Так,  до  настоящего  времени  процессуально  не  регламентирован  вопрос  участия  законных  представителей  несовершеннолетних  потерпевших  на  стадии  возбуждения  уголовного  дела,  а  также  момент  вступления  в  уголовный  процесс  данных  представителей  после  его  возбуждения.  В  этой  связи  отдельные  авторы  обоснованно  указывают  на  то,  что  УПК  РФ  не  дает  разъяснения  о  том,  в  какой  момент  должен  быть  допущен  к  участию  в  деле  законный  представитель  несовершеннолетнего  потерпевшего.  Следовательно,  должностное  лицо,  в  производстве  которого  находится  уголовное  дело,  самостоятельно  определяет  момент  вступления  в  процесс  представителя  потерпевшего.  Однако  судебно-следственная  практика  показывает,  что  решение  следователя  о  допуске  к  участию  в  деле  законного  представителя  потерпевшего  нередко  носит  запоздалый  характер,  и  поэтому  оно  не  способствует  своевременному  обеспечению  защиты  интересов  как  потерпевшего,  так  и  его  представителя.  В  ряде  случаев  допуск  к  участию  в  деле  законного  представителя  потерпевшего  превращается  в  пустую  формальность,  при  этом  грубо  нарушаются  их  права  и  законные  интересы.  Подобная  практика  вызывает  необходимость  законодательного  закрепления  момента  допуска  к  участию  в  уголовном  деле  законного  представителя  потерпевшего.  При  этом  справедливо  подчеркивается,  что  в  отдельных  случаях  в  уголовном  процессе  необходимость  участия  законного  представителя  связана  с  тем,  что  в  результате  полученной  травмы  состояние  здоровья  потерпевшего  не  позволяет  ему  быть  участником  уголовного  процесса  или  его  моральная  травма  настолько  тяжела,  что  он  не  в  состоянии  активно  участвовать  в  судопроизводстве.  Таким  же  образом  оценивается  участие  законного  представителя  при  производстве  по  уголовным  делам  в  отношении  несовершеннолетних,  причем  акцентируется  внимание  на  то,  что  данный  законный  представитель,  обладая  всем  объемом  прав  несовершеннолетнего,  реализует  задачу  защиты  его  прав  и  интересов,  ограждение  его  от  психологических  травм  при  проведении  следственных  и  судебных  действий,  обеспечение  нормальной  обстановки  при  расследовании  и  рассмотрении  уголовного  дела.  Одновременно  следует  отметить,  что  по  обоснованному  мнению  профессора  С.П.  Щербы,  одним  из  критериев  цивилизованного  уголовного  судопроизводства  должна  быть  мера  уголовно-процессуального  законодательства  в  отношении  лиц,  обремененных  физическими  недостатками  и  нуждающихся  в  усиленной  защите,  опеке,  попечительстве  и  милосердии.  Такая  мера,  полагаем,  должна  быть  применима  как  к  подозреваемым  или  обвиняемым  несовершеннолетним,  так  и  к  несовершеннолетним,  потерпевшим  от  преступлений  либо  являющимся  свидетелями  совершенных  преступлений,  и  не  должна  исключаться  какой-либо  тактической  целесообразностью  производства  отдельных  следственных  действий  или  организационно-штатными  ограничениями  в  деятельности  органов  дознания  и  органов  предварительного  следствия  [3,  с.  129].  Здесь  вполне  резонно  не  соглашается  с  мнением  отдельных  авторов  К.А.  Авалиани,  формулируя  свою  точку  зрения,  согласно  которой  тактическая  целесообразность  производства  отдельных  следственных  действий  и  организационно-штатные  ограничения  в  деятельности  органов  дознания  и  органов  предварительного  следствия  не  должны  служить  основанием  для  ущемления  прав  законных  представителей  и  представляемых  ими  несовершеннолетних.  Под  тактической  целесообразностью  и  организационно-штатными  ограничениями  в  данном  случае  имеется  в  виду  проведение  следственных  действий  с  несовершеннолетними  при  минимально  возможном  круге  иных  участников  уголовного  судопроизводства,  прежде  всего  без  участия  их  законных  представителей  с  неоправданной  целью  упрощения  процесса  доказывания  в  ущерб  реализации  законных  прав  несовершеннолетних  и  их  представителей  под  надуманными  предлогами  «установления  психологического  контакта  с  несовершеннолетним  при  отсутствии  его  законного  представителя»,  «отсутствия  достаточно  больших  помещений  для  проведения  объемных  следственных  действий  (очная  ставка,  опознание  и  пр.)  и,  как  следствие,  отсутствия  возможности  пригласить  к  участию  в  данных  следственных  действиях  ходатайствующих  об  этом  законных  представителей»  и  т.  п.

Обращая  внимание  на  специфику  производства  по  уголовным  делам  рассматриваемой  категории,  некоторые  авторы  также  отмечают,  что  важная  роль  в  первоначальном  распознавании  особенностей  психического  состояния  и  личности  несовершеннолетнего  принадлежит  педагогу,  психологу.  Кроме  того,  имеет  значение  и  впечатление  участников  следственного  и  судебного  разбирательства  о  личности  несовершеннолетнего,  а  также  об  уровне  его  психического  развития,  так  как  именно  в  устных  показаниях  часто  проявляются  те  особенности  психики  (слабое  развитие  речи,  поверхностность  суждений,  неумение  устанавливать  причинно-следственные  связи),  которые  и  порождают  сомнение  в  способности  сознавать  значение  совершенных  действий  и  руководить  ими.  Развивая  приведенное  выше  понятие  «впечатление»,  следует  сказать,  что  необходимыми  знаниями  и  навыками  психолого-педагогической  работы  с  несовершеннолетними  должны  обладать  и  сами  дознаватели,  следователи,  а  также  соответствующие  прокуроры.

В  связи  с  этим,  в  частности,  целесообразным  представляется  принятие  следующих  мер,  направленных  на  повышение  эффективности  правовой  защиты  и  реализации  прав  и  законных  интересов  несовершеннолетних,  их  представителей  в  уголовном  судопроизводстве,  в  том  числе  их  конституционных  прав  и  свобод,  а  именно:

·     совершенствование  профессиональной  подготовки  следователей  и  дознавателей,  расследующих  уголовные  дела  с  участием  несовершеннолетних,  а  также  прокурорских  работников,  осуществляющих  надзор  за  соблюдением  законности  при  расследовании  уголовных  дел  указанной  категории,  осуществляющих  государственное  обвинение  по  данной  категории  уголовных  дел,  в  том  числе  посредством  изучения  вопросов  психологии  и  педагогики  применительно  к  личности  несовершеннолетнего  подозреваемого,  обвиняемого,  потерпевшего,  свидетеля;

·     усиление  прокурорского  надзора,  ведомственного  контроля,  оптимизация  межведомственного  взаимодействия  в  плане  четкого  и  неукоснительного  соблюдения  законов  при  расследовании  обозначенных  уголовных  дел,  профилактики  правонарушений  несовершеннолетних,  а  также  правонарушений,  совершаемых  в  отношении  подростков,  выявлении  фактов  жестокого  обращения  с  детьми  или  совершения  в  отношении  их  иных  запрещенных  законом  деяний  (в  том  числе  вовлечение  в  преступления,  иные  антиобщественные  действия,  злоупотребление  правами  несовершеннолетних  и  др.);

·     совершенствование  уголовно-процессуального  законодательства  для  оптимизации  статуса  несовершеннолетнего  потерпевшего,  свидетеля,  подозреваемого  и  обвиняемого,  а  также  их  законных  представителей.

Подводя  итоги,  можно  сделать  краткий  вывод,  что  данные  меры  будут  способствовать  защите  и  реализации  прав  и  свобод  несовершеннолетних  и  их  законных  представителей  как  участников  уголовного  судопроизводства.  Это  в  полной  мере  отвечает  его  назначению:  защищать  права  и  законные  интересы  потерпевших  от  преступлений,  одновременно  защищая  личность  от  незаконного  и  необоснованного  обвинения,  осуждения,  ограничения  ее  прав  и  свобод.

Список  литературы:

1. Корнуков  В.М.  Конституционные  основы  положения  личности  в  уголовном  судопроизводстве.  М.:  Норма,  2013  г.  —  609  с.
2. Пенитенциарная  криминология:  Учебник  /  Под  ред.  Ю.М.  Антоняна,  А.Я.  Гришко,  А.П.  Фильченко.  Рязань:  Академия  ФСИН  России,  2013.  —  849  с.
3. Шадрин  В.С.  Обеспечение  прав  личности  при  расследовании  преступлений.  М.,  2013  г.  —  343  с.