СТАТУС ЭМБРИОНА ЧЕЛОВЕКА В СОВРЕМЕННОМ ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ

THE STATUS OF THE HUMAN EMBRYO IN MODERN CIVIL LAW

Anastasia Panarina

2nd year student, Department of Civil and Business Law, South-Russian Institute, branch of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration, Russia, Rostov-on-Don,

Russia, Rostov-on-Don

Svetlana Heygetova

scientific supervisor, Candidate of Law. PhD, Associate Professor of the Department of Civil and Business Law, South-Russian Institute, branch of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration, Russia, Rostov-on-Don,

Russia, Rostov-on-Don

АННОТАЦИЯ

В статье анализируется правовой статус эмбриона человека в российском гражданском праве с учётом развития биомедицинских технологий и вспомогательных репродуктивных методов. Рассматриваются законодательные определения эмбриона, основные научные концепции его правового положения и судебная практика по распоряжению репродуктивным биоматериалом. Особое внимание уделяется защите прав нерожденного ребенка и необходимости создания специального правового режима эмбриона.

ABSTRACT

The article analyzes the legal status of the human embryo in Russian civil law amid biomedical advances and assisted reproductive technologies. It reviews legislative definitions, key scientific concepts, and judicial practice regarding reproductive biomaterial. Special focus is given to the protection of unborn child’s rights and the need for a dedicated legal regime for embryos.

Ключевые слова: эмбрион, гражданско-правовой статус, субъект права, объект права, право на жизнь, вспомогательные репродуктивные технологии, правовой режим эмбриона, правосубъектность, правовая защита эмбриона, нормативно-правовое регулирование.

Keywords: embryo, civil law status, legal subject, legal object, right to life, assisted reproductive technologies, legal regime of the embryo, legal capacity, legal protection of the embryo, regulatory legal framework.

Вопрос правового статуса эмбриона человека в современном гражданском праве является одной из наиболее сложных и дискуссионных тем, обусловленных развитием биомедицинских технологий и расширением применения вспомогательных репродуктивных методов. Несмотря на значительный прогресс в медицине, законодательство и судебная практика России пока не выработали однозначного и исчерпывающего подхода к определению правового положения эмбриона, что требует глубокого юридического анализа и систематизации.

В российском законодательстве эмбрион человека определяется как зародыш человека на стадии внутриутробного развития с момента оплодотворения яйцеклетки до окончания восьмой недели беременности включительно. После этого периода развивается плод (фетус), начиная с девятой недели беременности. Такое определение соответствует медицинской и биологической терминологии и отражает общепринятые научные подходы [1]. Законодательство не признаёт сам эмбрион субъектом права, поскольку согласно статье 17 Конституции РФ «основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения» [2]. При этом Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» устанавливает, что моментом рождения считается отделение плода от организма матери посредством родов (статья 53), что является юридическим рубежом начала правосубъектности человека [1]. Вместе с тем, российское право обеспечивает определённые гарантии и защиту интересов нерожденного ребенка, что отражено в Гражданском кодексе РФ (статья 1166), где предусмотрено, что при наличии зачатого, но еще не родившегося наследника раздел наследства может быть осуществлен только после рождения такого наследника [3]. Таким образом, законодательство признает условную правоспособность нерожденного ребенка в части наследственных прав, что является проявлением защиты его имущественных интересов.

Согласно научным исследованиям, в том числе проведенным Н.И. Матузовым, право на жизнь является фундаментальным и естественным правом человека, без которого невозможна реализация иных прав [4]. Однако российское законодательство не наделяет эмбрион полной правоспособностью, что связано с необходимостью соблюдения баланса между защитой жизни и правами матери, а также с этическими и социальными аспектами.

В юридической доктрине выделяются три основных подхода к статусу эмбриона. Первая позиция, поддерживаемая такими учеными, как А.Н. Левушкин, рассматривает эмбрион как субъекта права с момента зачатия, обладающего правом на жизнь и защиту [5]. Вторая концепция, представленная Н.Н. Федосеевой и Е.А. Фроловой, трактует эмбрион как объект права, аналогичный биологическому материалу, что ограничивает его правовую охрану [6]. Третья позиция — признание эмбриона особой категорией sui generis, требующей специального правового режима, учитывающего его биологическую и социальную специфику.

Практическое применение этих подходов осложняется отсутствием комплексного законодательного регулирования и приводит к возникновению судебных споров. В практике российских судов вопросы правового режима эмбрионов приобретают все большую актуальность в том числе в связи с распространением вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ). Согласно исследованию, опубликованному в журнале «Lex Russica», репродуктивный биоматериал не является вещью в классическом правовом понимании и требует особого правового режима, поскольку интересы участников правоотношений связаны не с правом собственности на материал, а с приобретением или неприобретением родительских прав и обязанностей в отношении будущего ребенка [7]. Это означает, что ни доноры, ни медицинские организации не могут считаться собственниками эмбрионов, а распоряжение ими должно регулироваться нормами репродуктивного права, а не вещного.

Так, в одном из первых резонансных дел по этому вопросу в России, рассмотренных в Черкесске, бывшие супруги не смогли договориться о судьбе шести замороженных эмбрионов. Муж требовал их уничтожения, тогда как жена настаивала на сохранении. Суд, учитывая отсутствие прямого законодательного регулирования и сложность этических вопросов, вынес решение, согласно которому клинике предписывалось утилизировать эмбрионы, если вышестоящие инстанции не примут иного решения. Данное постановление Черкесского городского суда от 2017 года (дело № 2-34/2017) основывалось на принципе уважения прав обеих сторон и невозможности принуждения к родительству, что отражает баланс между личными правами и интересами в сфере ВРТ [8].

Другой пример — дело супругов из Оренбурга, где женщина требовала сохранить эмбрионы, а мужчина — уничтожить их. В решении Ленинского районного суда г. Оренбурга от 2024 года (дело № 3-145/2024) суд отказал в удовлетворении требований женщины и обязал клинику утилизировать эмбрионы. Суд исходил из положений Семейного кодекса РФ, согласно которым принуждение к родительству недопустимо, и подчеркнул, что воля обеих сторон является ключевым фактором при распоряжении эмбрионами7. Это решение подтверждает, что отсутствие согласия одной из сторон на использование эмбрионов ведет к их уничтожению, что является важным прецедентом в российской судебной практике [9].

На сегодняшний день в России отсутствует единый законодательный режим, регулирующий оборот, хранение, использование и уничтожение репродуктивного биоматериала, включая эмбрионы. Судебная практика демонстрирует, что в таких спорах суды ориентируются на принципы уважения личных прав и свободы выбора, а также на положения гражданского и семейного законодательства, что порождает правовую неопределенность и необходимость законодательного урегулирования. В этой связи формирование специального правового режима репродуктивного биоматериала, учитывающего его биологическую и социальную специфику, а также интересы всех участников правоотношений, представляется необходимым шагом для защиты прав и законных интересов будущих родителей и обеспечения этичности и справедливости в сфере ВРТ.

Важным аспектом является также защита прав нерожденного ребенка, закрепленная в Федеральном законе от 24.07.1998 № 124-ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации». Закон предусматривает охрану интересов ребенка, включая период до рождения, что находит отражение в нормах, обеспечивающих защиту здоровья и прав будущего ребенка. В частности, законодательство допускает возмещение вреда, причиненного ребенку, родившемуся после смерти кормильца (статья 1088 ГК РФ) [10], а Конституционный суд РФ в постановлении № 7-П от 2 марта 2023 года подтвердил право такого ребенка на компенсацию морального вреда [11].

Таким образом, современное российское гражданское право признает эмбрион как особый правовой объект, не наделенный полной правоспособностью, но обладающий определенными правами и гарантиями, прежде всего в имущественной сфере и защите здоровья. Отсутствие единого правового режима оборота эмбрионов порождает правовую неопределенность и увеличивает число судебных споров. Для устранения этих проблем необходима законодательная инициатива по формированию специального правового режима эмбриона, учитывающего биологические, этические и социальные особенности, а также гармонизация национального законодательства с международными стандартами в области биомедицины и прав человека.

В заключение следует подчеркнуть, что статус эмбриона в гражданском праве требует комплексного подхода, сочетающего достижения юридической науки, этики и медицины. Признание особой ценности человеческой жизни на всех этапах ее развития и выработка соответствующего правового механизма обеспечат эффективную защиту прав и интересов всех участников репродуктивных правоотношений.

Список литературы: