КИБЕРВОЙНА И МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО: ВЫЗОВЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ РЕГУЛИРОВАНИЯ

CYBERWARFARE AND INTERNATIONAL LAW: CHALLENGES AND PROSPECTS FOR REGULATION

Marat Davudov

student, Kutafin Moscow State Law University (MSAL),

Russia, Moscow

АННОТАЦИЯ

Данная статья посвящена вопросам применения и адаптации норм международного гуманитарного права (МГП) в контексте кибератак, основанным на научных подходах и правовых концепциях. В работе рассматриваются определения понятий кибератак, киберэксплуатации и кибершпионажа, а также их отличительные признаки. Анализируется текущий уровень регулирования таких действий в рамках международного законодательства, включая Устав ООН, МГП, международные договоры и внутренние правовые системы государств. Отмечается, что действующие правовые инструменты охватывают лишь малую часть возможных сценариев киберконфликтов. В частности, МГП предоставляет ограниченную правовую основу для случаев, когда кибератаки равносильны вооруженному нападению или происходят в условиях вооруженного конфликта. В заключение делается вывод о необходимости разработки новой международно-правовой базы, способной обеспечить эффективное противодействие глобальным угрозам в киберпространстве.

ABSTRACT

This article is devoted to issues related to the application and adaptation of international humanitarian law (IHL) norms in the context of cyber attacks, based on scientific approaches and legal concepts. The paper examines the definitions of cyber attacks, cyber exploitation and cyber espionage, as well as their distinctive features. It analyses the current level of regulation of such actions within the framework of international law, including the UN Charter, IHL, international treaties and the domestic legal systems of states. It notes that existing legal instruments cover only a small part of possible cyber conflict scenarios. In particular, IHL provides a limited legal basis for cases where cyber attacks are equivalent to armed attacks or occur in the context of armed conflict. In conclusion, the paper concludes that there is a need to develop a new international legal framework capable of effectively countering global threats in cyberspace.

Ключевые слова: кибератака, киберпространство, международное гуманитарное право, право во время войны, вооруженный конфликт.

Keywords: cyberattack, cyberspace, international humanitarian law, jus ad bellum, just in bello, armed conflict.

Современные государства все более глубоко интегрируют информационные технологии в гражданскую и военную сферы своей деятельности. Это создает новые возможности для ведения конфликтов с минимальными затратами и рисками для сторон [1]. В связи с этим возрастает роль кибервойны как формы ведения вооруженного противостояния на расстоянии. Кибервойна позволяет участникам осуществлять атаки без непосредственного присутствия на поле боя, что вызывает этические и моральные вопросы, аналогичные тем, что возникают при использовании беспилотных летательных аппаратов [2]. Удаленность исполнителей от последствий своих действий способствует эмоциональной дистанции и потенциально увеличивает риск ненужного вреда и страдания.

Правовой статус кибервойны остается предметом дискуссий. Международное гуманитарное право традиционно интерпретировало понятие «вооруженного конфликта» в контексте обычных вооружений для обеспечения пропорциональности и предотвращения чрезмерных страданий. Однако развитие технологий переместило войну в киберпространство, что требует адаптации существующих правовых механизмов для регулирования новых видов угроз. Несмотря на разногласия в научных кругах относительно применения МГП к кибероперациям, последние события подтверждают реальность их существования и необходимость правового регулирования [1].

Цель данной работы — проанализировать возможности применения существующих международных правовых норм к вопросам кибервойны.

Термин «кибервойна» не полностью отражает многообразие возможных действий в информационной сфере из-за широкого спектра целей атакующих. Поэтому целесообразно выделить два основных вида противоправных действий: кибератаки и киберэксплуатацию [3].

Кибератака представляет собой разрушительное воздействие на компьютерные системы или сети с целью нанесения ущерба или достижения определенных целей — политических, идеологических или иных [4]. Такой акт предполагает преднамеренные действия с использованием вредоносного программного обеспечения или иных методов воздействия с целью нарушения функционирования систем противника или уничтожения информации.

В противоположность этому — киберэксплуатация — это скрытное использование компьютерных систем для получения информации без их разрушения [3]. Например, внедрение вредоносного программного обеспечения с целью тайного сбора данных о конфиденциальной информации или шпионаже. Основная задача — извлечение информации без обнаружения со стороны жертвы.

Важно подчеркнуть различие между этими формами: первая связана с активными разрушительными действиями; вторая — с пассивным сбором разведданных. При этом обе формы могут иметь значительные последствия для национальной безопасности и международных отношений.

Правовая характеристика таких действий показывает: кибершпионаж и киберэксплуатация не достигают уровня военных действий по своей природе — они ориентированы на мониторинг информации без непосредственного воздействия на функционирование систем [1]. Однако их незаконность внутри национальных юрисдикций признается большинством государств; международное право пока не содержит четких правил по этим вопросам.

Международное гуманитарное право задает основные рамки для оценки легитимности использования силы в условиях вооруженного конфликта. В рамках этого права выделяются два ключевых принципа: jus ad bellum — вопрос о законности начала войны; и jus in bello — правила поведения участников конфликта после его начала.

Что касается применения этих принципов к кибероперациям: существует необходимость определить границы допустимых действий в информационной сфере так же строго как при традиционных вооружениях. На сегодняшний день отсутствует единая юридическая позиция по поводу того, когда именно использование средств в сети может считаться актом войны или нападением.

Некоторые эксперты считают возможным применять критерии обычных вооруженных конфликтов: если действия вызывают существенный ущерб инфраструктуре или приводят к человеческим жертвам — такие действия могут квалифицироваться как акт агрессии или нападения [5]. Однако отсутствие физических повреждений усложняет такую оценку.

Таким образом, актуальной остается задача разработки четких критериев для определения статуса конкретных информационных операций с точки зрения международного права.

Принципы военного права — необходимость военной необходимости (military necessity), разграничение целей (distinction), соразмерность (proportionality) и нейтралитет — сталкиваются с новыми вызовами при применении в контексте информационных конфликтов.

Военная необходимость предполагает использование всех допустимых средств для достижения целей борьбы; однако применение разрушительных методов в сети должно соответствовать критериям пропорциональности. Принцип разграничения требует отличать гражданских объектов от военных целей; однако идентификация таких целей в цифровом пространстве сложна из-за отсутствия физических границ. Принцип соразмерности ограничивает ущерб от атак; при этом оценка ущерба в виртуальной среде затруднена. Нейтралитет сторон третьих лиц также осложнен из-за глобального характера интернета. Эти сложности требуют пересмотра существующих правил и разработки новых стандартов поведения участников информационных конфликтов.

На основе проведенного анализа можно сделать вывод о необходимости создания новой всеобъемлющей международной правовой системы для регулирования использования информационных технологий в условиях вооруженного конфликта. Текущие нормы МГП предоставляют лишь частичные инструменты для оценки ситуации; они требуют дополнения специальными положениями о характере и границах применения силовых мер в сети.

Рекомендуется:

1. Разработать четкие критерии определения актов войны в цифровом пространстве.
2. Создать механизмы ответственности за неправомерные действия.
3. Ввести стандарты защиты гражданских объектов от вредоносных воздействий.
4. Продвигать международные договоренности о запрете недопустимых методов ведения информационных войн.
5. Обеспечить согласование национальных законодательств с международными стандартами.

Таким образом, только совместными усилиями мирового сообщества возможно обеспечить эффективную защиту интересов государств и граждан от угроз современного цифрового века.

Список литературы:

1. Гервейс Д. Дж., 2012 // Gervais D. J. The Law of Cyber-Awarе and Cybersecurity: An International Perspective // Harvard International Law Journal. № 53(2). С. 377–430.
2. Алстон П., 2010 // Alston P., The Use of Drones and the Law of Armed Conflict // International Review of the Red Cross. № 92(877). С. 107–124.
3. Линь Х., 2010 // Lin H., When Cyber Attacks Cross the Line: Defining the Threshold for International Responsibility // Journal of National Security Law & Policy. № 4(1). С. 1–25.
4. Национальный научный совет по кибербезопасности [NRC], 2009 // NRC Cybersecurity Today and Tomorrow: Pay Now or Pay Later // Washington: The National Academies Press.
5. Роскнини М., 2010 // Roscini M., Cyber Operations and International Law: A Primer // European Journal of International Law. № 21(4). С. 977–1002.