КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЛИЦ, СОВЕРШАЮЩИХ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ПРАВОСУДИЯ

CRIMINOLOGICAL PROFILE OF PERSONS COMMITTING CRIMES AGAINST JUSTICE

Vu Huy Anh,

master’s student, Department of Justice and Law Enforcement, Institute of Law and Management, Tula State University,

Russia, Tula

Tatyana Tolstukhina

scientific advisor, Doctor of Law, Professor, Tula State University,

Russia, Tula

АННОТАЦИЯ

В статье представлена криминологическая характеристика лиц, совершающих преступления против правосудия. Рассматриваются социально-демографические, психологические и мотивационные особенности правонарушителей, а также формы рецидива и соучастия. Анализируются условия, способствующие совершению данных деяний, и практика их квалификации. Особое внимание уделено сравнению российского законодательства с зарубежным опытом (США, Германия, Вьетнам). На основе проведённого исследования сформулированы предложения по совершенствованию уголовно-правового регулирования и системе профилактики преступлений против правосудия.

ABSTRACT

The article presents a criminological profile of individuals who commit crimes against justice. It examines the socio-demographic, psychological, and motivational characteristics of offenders, as well as forms of recidivism and complicity. The study analyzes the conditions that facilitate the commission of such acts and the practice of their legal classification. Special attention is given to comparing Russian legislation with foreign practices (USA, Germany, Vietnam). Based on the conducted research, the article formulates proposals for improving criminal law regulation and the crime prevention system concerning offenses against justice.

Ключевые слова: преступления против правосудия, личность преступника, фальсификация доказательств, криминологический анализ, профилактика преступлений.

Keywords: crimes against justice, offender profile, falsification of evidence, criminological analysis, crime prevention.

1. Введение

Преступления против правосудия представляют собой одну из наиболее опасных категорий уголовно-наказуемых деяний, поскольку они подрывают фундаментальные принципы законности и справедливости. Их социальная опасность заключается не только в причинении вреда отдельным лицам, но и в деструктивном воздействии на всю систему правосудия. Они подрывают авторитет суда, препятствуют установлению истины, формируют искаженную правовую картину в общественном сознании [1, с. 23].

Среди таких деяний можно выделить: фальсификацию доказательств (ст. 303 УК РФ), дачу заведомо ложных показаний (ст. 307 УК РФ), вмешательство в деятельность суда или следователя (ст. 294 УК РФ), угрозу свидетелю (ст. 309 УК РФ) и другие. Несмотря на правовую неоднородность, данные преступления объединены общим объектом посягательства - системой правосудия, обеспечивающей реализацию конституционных прав и свобод граждан [2, с. 51].

2. Общая характеристика преступлений против правосудия

Согласно положениям главы 31 Уголовного кодекса Российской Федерации, преступления против правосудия составляют самостоятельную группу преступлений, посягающих на нормальное функционирование судебной, следственной и прокурорской систем. Их особенностью является то, что в большинстве случаев они совершаются в условиях профессиональной деятельности - со стороны участников судебных процессов, должностных лиц, адвокатов, а также самих обвиняемых и свидетелей [4, с. 177].

Эти преступления нередко сопровождаются высокоорганизованными действиями и совершаются в составе устойчивых преступных групп. Их цель - воспрепятствовать установлению истины, ввести суд в заблуждение или повлиять на исход дела.

3. Социально-демографические особенности преступников

Эмпирический анализ данных судебной статистики за последние пять лет показывает, что наиболее типичным представителем лица, совершающего преступление против правосудия, является мужчина в возрасте от 30 до 45 лет, имеющий высшее образование, как правило, юридическое или управленческое. Такие лица зачастую занимают должности в органах государственной власти, правоохранительных структурах, юридических фирмах [4, с. 68].

Примечательно, что около 15–20% осужденных - это женщины, что объясняется их вовлеченностью в административные, канцелярские или вспомогательные функции в судебной системе. Анализ судебной практики также показывает, что более половины осужденных за фальсификацию доказательств ранее не привлекались к уголовной ответственности, однако действовали умышленно, осознавая противоправность своих действий [4, с. 241].

4. Психологические особенности правонарушителей

Психологический портрет лиц, совершающих преступления против правосудия, характеризуется высоким уровнем прагматизма, склонностью к манипулятивному поведению и циничным отношением к праву. Такие лица зачастую воспринимают уголовное преследование как игру, где цель оправдывает средства. У них наблюдается сниженный уровень моральной рефлексии, стремление минимизировать последствия собственных поступков за счет других участников процесса [1, с. 35].

Исследования В.Н. Кудрявцева подчеркивают, что данные преступники нередко имеют высокий уровень интеллектуального развития, способны рационально просчитывать риски и подбирать средства, максимально затрудняющие раскрытие преступления [1, с. 41].

5. Мотивы совершения преступлений

Мотивы варьируются от желания скрыть собственное преступление до стремления помочь родственникам, друзьям или коллегам избежать ответственности. Часто встречаются случаи корыстной заинтересованности, когда за ложные показания, уничтожение доказательств или давление на свидетелей предлагается вознаграждение. Также значимую роль играет корпоративная лояльность, особенно в случаях, когда действия совершались в интересах организации или начальства [4, с. 77].

6. Формы рецидива и соучастия

Преступления против правосудия часто совершаются в условиях предварительного сговора. Фальсификация доказательств, давление на свидетелей, подкуп должностных лиц - это действия, требующие взаимодействия между различными субъектами. Такие преступления зачастую носят латентный характер и выявляются лишь в рамках других уголовных дел [2, с. 93].

По статистике Судебного департамента при Верховном Суде РФ, в 2022 году в 68% случаев фальсификация доказательств осуществлялась в составе группы лиц по предварительному сговору, при этом в 19% случаев участвовали должностные лица [3].

7. Условия, способствующие совершению

Среди условий, способствующих совершению указанных преступлений, следует отметить: недостаточный уровень контроля за действиями участников процесса; отсутствие действенных механизмов защиты свидетелей; низкую раскрываемость данных деяний; дефицит кадровой этики в правоохранительных и судебных органах.

Также на практике отсутствует достаточное взаимодействие между органами внутренних дел, прокуратурой и судом в части выявления и пресечения преступлений против правосудия, особенно если они затрагивают сотрудников указанных структур [8, с. 252].

8. Профилактика преступлений

Профилактика преступлений против правосудия должна носить комплексный характер. Во-первых, необходимо усилить законодательную базу, ужесточив ответственность за совершение таких деяний, особенно в случае их совершения лицами, облечёнными властью. Во-вторых, должна быть внедрена система независимого внутреннего контроля и аудита в судебной и следственной сферах. В-третьих, важным направлением является повышение уровня правовой культуры и профессиональной этики среди сотрудников судебной системы [2, с. 145].

Необходимы государственные программы по защите свидетелей, whistleblower-политика, публичное освещение процессов, связанных с фальсификацией, а также жесткая позиция судов по недопустимости таких действий.

9. Анализ практики конкретных уголовных дел

Для более глубокого понимания характеристик лиц, совершающих преступления против правосудия, представляется целесообразным проанализировать конкретные случаи из судебной практики Российской Федерации. Такие дела наглядно демонстрируют, какие именно качества личности и обстоятельства способствуют совершению указанных деяний.

В 2020 году Пресненский районный суд города Москвы рассмотрел уголовное дело в отношении сотрудника Следственного комитета, обвиняемого по ч. 3 ст. 303 УК РФ - фальсификация доказательств по уголовному делу о тяжком преступлении. Следователь сфабриковал протокол допроса свидетеля, подделав подписи и содержание показаний, чтобы укрепить обвинение против лица, чья вина вызывала сомнения. Мотивы деяния заключались в желании "улучшить" статистику раскрываемости, а также в карьерных устремлениях. Суд приговорил обвиняемого к 5 годам лишения свободы условно с лишением права занимать должности в правоохранительных органах на 3 года [3].

Другой случай был связан с судьёй одного из районных судов Краснодарского края, которая оказывала давление на присяжных заседателей в целях принятия обвинительного вердикта. Это было квалифицировано как злоупотребление должностными полномочиями, сопряжённое с препятствием отправлению правосудия. Хотя формально действия судьи не попали под статью 294 УК РФ, в приговоре суда была подчёркнута необходимость криминализации подобных форм давления [4, с. 211].

В обоих случаях очевидно, что преступления против правосудия зачастую совершаются не лицами с "криминальным прошлым", а представителями самой системы, призванной обеспечивать законность. Это подтверждает тезис о внутренней латентности и сложности выявления данных преступлений [2, с. 98].

10. Зарубежный опыт: Германия, США, Вьетнам

Международный опыт показывает, что преступления против правосудия являются объектом уголовного преследования в большинстве правовых систем мира, однако подходы к их определению и санкционированию существенно различаются.

В правовой системе Соединённых Штатов Америки преступления данной категории объединяются в концепт obstruction of justice - "воспрепятствование правосудию". Под это понятие подпадают и уничтожение доказательств, и давление на свидетелей, и лжесвидетельствование (perjury). Характерной чертой американского подхода является жёсткая ответственность: за лжесвидетельствование предусмотрено до 5 лет лишения свободы по федеральному законодательству (18 U.S.C. § 1621) [5].

В Германии уголовное законодательство содержит статьи § 258–261 УК Германии (Strafvereitelung, Falsche uneidliche Aussage, Falschaussage unter Eid), предусматривающие ответственность за воспрепятствование уголовному преследованию, заведомо ложные показания и подлог доказательств. Практика показывает, что суды ФРГ активно применяют эти нормы, особенно в отношении адвокатов и должностных лиц, злоупотребляющих положением [6].

В Социалистической Республике Вьетнам преступления против правосудия кодифицированы в главе XXXV Уголовного кодекса 2015 года. В частности, статья 375 предусматривает ответственность за "искажение, фальсификацию или уничтожение доказательств, материалов дела". В отличие от РФ, вьетнамское законодательство менее дифференцирует ответственность в зависимости от процессуального статуса лица (например, следователь, адвокат, обвиняемый) [7].

Таким образом, сравнительный анализ показывает, что российская модель требует дальнейшего уточнения состава преступлений, включения новых форм (например, использование deepfake для фальсификации доказательств) и сближения с международными стандартами.

11. Рекомендации по реформированию законодательства и профилактике

Анализ личностных характеристик правонарушителей, мотивов и условий совершения преступлений против правосудия позволяет выработать ряд рекомендаций по совершенствованию уголовно-правового регулирования и профилактической политики:

• Уточнение диспозиций статей главы 31 УК РФ с целью охвата современных форм преступлений, включая цифровую фальсификацию доказательств, незаконное использование закрытых баз данных, подкуп участников онлайн-допросов и др.
• Введение отягчающих обстоятельств, если преступление совершено должностным лицом системы правосудия, либо в интересах преступного сообщества. Такая градация усилит дифференциацию ответственности и снизит латентность.
• Создание института внутреннего антикоррупционного надзора в судах и следственных органах с полномочиями инициировать внутренние расследования по фактам вмешательства в правосудие.
• Расширение программ правового просвещения среди участников судопроизводства (включая свидетелей и подсудимых) о недопустимости и последствиях дачи ложных показаний, подкупа и давления.
• Использование технологии блокчейн и видеопротоколирования в качестве гарантии подлинности процессуальных действий и доказательств - как превентивной меры против фальсификации.
• Усиление международного сотрудничества, в частности, по линии ООН, GRECO, Interpol - для противодействия транснациональным формам преступлений против правосудия.

Как справедливо указывает Н.Ф. Кузнецова, "правосудие не может быть условным; даже частичное искажение его механизма подрывает доверие общества" [8, с. 122]. Следовательно, защита правосудия должна быть не декларативной, а гарантированной через уголовно-правовые и институциональные механизмы.

12. Заключение

Преступления против правосудия представляют серьёзную угрозу правопорядку и подрывают доверие к судебной системе. Их совершение связано с высоким уровнем образования и служебным положением правонарушителей, а также с мотивами корысти, карьеризма или ведомственной лояльности. Анализ выявил системные проблемы: слабый контроль, отсутствие защиты свидетелей и дефицит этики в органах правосудия. На этом фоне особую актуальность приобретают меры профилактики, включая законодательное уточнение норм, цифровой контроль и использование международного опыта. Реализация предложений укрепит доверие общества к судебной власти.

Список литературы:

1. Кудрявцев В.Н. Причины правонарушений. - М.: Наука, 1976. - 286 с.
2. Криминология: учебник / Под ред. А.И. Долговой. - М.: НОРМА, 2001. - 848 с.
3. Судебный департамент при Верховном Суде РФ. Судебная статистика за 2022 год. [электронный ресурс] - Режим доступа. - URL: https://cdep.ru/?id=79 (дата обращения: 30.04.2025).
4. Антонян Ю.М., Эминов В.Е. Личность преступника. - СПб.: Юрид. центр Пресс, 2004. - 366 с.
5. United States Code, Title 18, § 1621 – Perjury generally. [электронный ресурс] - Режим доступа. - URL: https://www.law.cornell.edu/uscode/text/18/1621 (accessed: 01.05.2025).
6. Strafgesetzbuch (StGB) - German Criminal Code, §§ 153–157, 258–261. [электронный ресурс] - Режим доступа. - URL: https://www.gesetze-im-internet.de/stgb/ (Zugriff am: 01.05.2025).
7. Bộ luật Hình sự nước Cộng hòa xã hội chủ nghĩa Việt Nam (sửa đổi, bổ sung năm 2017) - Luật số 100/2015/QH13. [электронный ресурс] - Режим доступа. - URL: https://thuvienphapluat.vn/van-ban/100/2015/QH13 (truy cập: 01.05.2025).
8. Кузнецова Н.Ф., Лунеев В.В. Криминология. - М.: Юрид. лит., 2004. - 640 с.