НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ЭВОЛЮЦИИ СМЕРТНОЙ КАЗНИ И ПОЖИЗНЕННОГО ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ НА РУСИ В XV-XVI ВЕКЕ

Ужесточение уголовных репрессий является характерной чертой средневекового законодательства. Господствующее в общественном сознании и проявляющееся в позиции законодателя отношение к преступлению как к явному и уже нескрываемому проявлению греховности, автоматически подключало к себе подозрение в гордыни – главнейшем в перечне смертных грехов. Типичное для русского православия, отношение к греху как к состоянию души, коррелирует иной раз с неприятием норм позитивного права и подкрепляющих его социальных институтов, оценивающих действия, а не помыслы. Однако в основе средневекового миросознания  лежал теоцентристкая установка о том, что всякий человек является грешником, и муки как искупление за грех должен нести каждый, но прежде всего преступник, поскольку его греховность в данном случае  из внутреннего имплицитного состояния развивается в уголовное деяние, имеющее характер  общественного зла.

Становление института пожизненного лишения свободы, как и любое явление, выступает не в виде одного акта, оно растянуто во времени, заняло определенный период, который пришелся на этап перехода от одной формы государственности к другой, великокняжеского владения к Московскому царству.  Так важный этап оформления этого вида наказания связан с таким нормативно-правовым актом, как Судебник Ивана IV или Судебник 1550 года, принятый первым Земским Собором 1549 года.

Судебник содержит восемнадцать статьей, с неопределенным сроком лишения свободы, однако прямо указывается на пожизненное лишение свободы в статье 52, согласно которой если преступник будет пойман с поличным впервые, и в процессе допроса выяснится, что он является ведомым лихим человеком (рецидивистом, совершившим несколько преступлений и жившим за счет воровства и разбоя), в том случае, если в ходе пыток он не сознается в совершенных преступлениях, то  такого преступника необходимо было «посадить в тюрьму до смерти...»; а также статье 56: вора, пойманного повторно на краже,  нужно было пытать - в случае же если вор не признавался в содеянном, ему устраивался допрос, если факт, что он «лихой человек» подтверждался, то такого человека лишали свободы на неопределенный срок.

Фактически в данном законодательном акте идет речь о бессрочном тюремном заключении. Однако Судебник предусматривал и некоторые основания для освобождения осужденных от дальнейшего отбывания наказания в виде пожизненного лишения свободы. Например, статья 55 содержит следующее указание: если вор уличен в краже впервые, (исключение составляли церковные кражи и кражи, связанные с убийством), а доказательств в совершении других краж не будет, то он наказывается торговой казнью и кнутом. Также он был обязан оплатить иск, и мог быть выдан на "надежные поруки"; однако если его на поруки некому было взять, то такой человек садился в тюрьму[2, c.110]. То есть осужденный должен был отбывать лишение свободы в тюрьме до тех пор, пока не появится лицо, готовое стать его поручителем.

Одной из характерных особенностей тюремного заключения в рассматриваемый период было то, что оно в большинстве случаев сопровождалось телесными наказаниями.

В шестнадцатом веке также появляются новые нормативные акты, в частности, губные и земские грамоты - акты местного управления, в которых институт пожизненного лишения свободы получает свое дальнейшее развитие. Так, Медынский губной наказ (1555 г.), изданный после Судебника 1550 года содержит статьи, в которых (ст. ст. 5, 7, 8) предусматривается пожизненное лишение свободы за разбой - «кинути в тюрму до смерти» [1, c.198]. Так прерогативу использовать этот вид наказания получают не только центральные органы власти, но и органы местного управления. Эти явления характеризует возрастание роли государства, приумножение его мощи, появления новых возможностей для воздействия на личность преступника.

Одновременно происходит не только усиление государственной власти, но и его территориальное расширение, которое приводит к появлению возможности помещения преступников не в монастыри, а в отдаленные пограничные поселения. Осужденные удаляются в присоединенные ханства – Казанское, Астраханское, Сибирское и т.д. Так из тюремной изоляции происходит выделение новой карательной меры – ссылки, как альтернативы лишения свободы.

Период становления института пожизненного лишения свободы характеризуется его неопределенностью в системе наказаний, а также сложностью фактического применения. Основными целями наказания в данный период в Московском государстве являлись возмездие и устрашение. Этим задачам вполне отвечало пожизненное лишение свободы, для средневекового человека подобная санкция отчасти напомнила ту юдоль, которая ждала каждого, а именно погружение в ад, в место, откуда нет возврата.

Поразившая в 1525 году современников казнь Ивана Никитича «Берсеня» Беликмишева (государственного деятеля времен царствования Ивана III и Василия III, привлеченного к ответственности за осуждение «переставливанья обычаев») свидетельствовала не только об усилении власти Великого князя, но и о том, что осталось в тени для народа, а именно закладывающиеся тенденции изменения законодательства. Наметившееся в первой половине XV века стремление к расширению публичного характера уголовного наказания получило свое окончательное оформление в Судебниках 1497 года и 1550 года.

По сравнению с предыдущими нормативно правовыми актами - Двинской и Псковской судной грамотами, Судебником Ивана III, расширялся перечень составов, по которым становится возможным назначения наказания в виде смертной казни. Убийство, разбой, повторная кража, клевета, измена, убийство своего господина, кража холопов (возможно, кража, сопряженная с убийством), поджог, государственные и религиозные преступления - теперь караются высшей мерой наказания.

Судебник 1550 года, принятый при первом российском царе Иване Грозном, устанавливает смертную казнь в качестве наказания еще для более широкого круга преступлений. Например, смертная казнь назначалась: за первую кражу, если вор пойман с поличным или в процессе  пытки  признается в содеянном; за вторую кражу и второе мошенничество, если преступник признается; за разбой, душегубство, ябедничество или иное "лихое дело", если преступник "ведомый лихой" (в основу этого определения принималось во внимание не столько повторность (рецидивность) преступления, а, следовательно, и устойчивость преступника, сколько опасность по факту совершённого деяния для господствующей власти [5, c.32]);  за убийство господина, государственную измену, церковную кражу, поджог, если преступник "ведомый лихой". При этом в Судебнике подчеркивалось, что за перечисленные преступления смертная казнь должна назначаться "без всякой пощады"[3, c.21].

Усиление мощи государственной власти проявляется не только в ужесточении уголовных наказаний, но и в повышении роли бюрократии, что нашло свое отражение в создании системы приказов, а также активного процесса формализации судебной процедуры. Судебником были предусмотрены два вида процесса: инквизиционный (или розыскной) и состя­зательный. В случае если обвиняемый был признан «лихим» человеком, то такого преступника следовало пытать, такое следствие осуществлялось органами сыска и велось по правилам розыскного инквизиционного процесса. Если же преступник признавался «добрым», то дело производилось по правилам состяза­тельного процесса, то есть в судебном порядке.

Несмотря на усиление формализации, тем не менее, в Судебниках не указываются способы исполнения смертных приговоров, законодатель все сводит к неопределенной формулировке "казните смертной казнью", на практике же применялись простые и квалифицированные способы.

Политика Судебника Ивана Грозного был направлена на ликвидацию последствий боярского самоуправства и дальнейшее развитие и укрепление экономических и политических позиций тех социальных групп, на которые опиралось правительство Ивана IV — дворян-помещиков, а также верхов посадских людей. По свидетельству Н. М. Карамзина, деяния, за которые кресть­янина или мещанина вешали, для боярских детей влекли за собой помещение виновного в темницу или сечение батогами.

Наряду с возрастанием роли классового подхода в законодательстве той эпохи, которое выражает усиление определенной социальной группы, одновременно произошли перемены в общественном сознании. Так, по мнению Шелкопляс Н.А. период с начала XV в. до конца XVI в. "характеризуется крупными изменениями во всей системе русского уголовного права и является ключевым в развитии уголовных наказаний в России, так как именно тогда русское правосознание, веками осуждавшее смертную казнь, не только смирились с ней, но позволило применять её в широком масштабе" [4, c.41].

Все вышеперечисленные факторы, а именно усиление государственной власти, увеличение территории, возрастании классового подхода, сдвиги в общественном сознании повлияли на формирование институтов пожизненного лишения свободы и смертной казни в XV-XVI в.

Список литературы:

1. Непомнящая Т.В. Назначение уголовного наказания. Теория, практика, перспективы. СПб.: Издательство Р. Асланова "Юридический центр Пресс", 2006. – 781 с.
2. Российское законодательство Х - ХХ веков. В 9 томах. Том 2, Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства / Отв. ред. А.Д.Горский; Под общ. ред.: Чистякова О.И. – М.: Юрид. лит., 1985. – 520 c.
3. Смертная казнь: за и против/ Отв.ред.: С.Г. Келина. – М.: Юридическая литература, 1989. – 528 с.
4. Шелкопляс Н.А. Смертная казнь в России: история становления и развития (IX - середина XIX вв.). – Минск: Амфалея, 2000. – 112 с.
5. Штамм С.И. Судебник 1497 года. – М.: Юрид. лит., 1955. – 112 с.