ВОЗНИКНОВЕНИЕ ПРАВА НА ЖИЗНЬ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ

АННОТАЦИЯ

В данной статье рассматривается проблема определения момента возникновения права на жизнь человека. Приводится анализ законодательства о здравоохранении, определяющего момент возникновения права на жизнь через категорию рождение человека. Сформулирован вывод, о необходимости изменения действующего законодательства в части расширения категории право на жизнь, посредством определения начала жизни человека с момента соответствия ребенка (плода) требованиям жизнеспособности

Ключевые слова: право на жизнь, рождение, критерии жизнеспособности, правовая охрана, плод.

Конституцией Российской Федерации провозглашается, что высшей ценностью в России является человек, его права и свободы. Наиболее значимым правом, определяющим необходимость существования иных прав и свобод – право на жизнь, конституционное содержание которого состоит в недопустимости произвольного лишения жизни [1].

Несмотря на то, что право на жизнь является общепризнанным правом, и таковое признается и гарантируется Всеобщей декларацией прав человека: «Каждый человек имеет право на жизнь …» [2], Европейской конвенцией: «Право каждого лица на жизнь охраняется законом» [4] и иными международными актами, в настоящее время в международном сообществе не сложилось единого понимания относительно отдельных моментов исследуемого права. В частности, проблемной стороной является определение начала возникновения права на жизнь.

Исходя из анализа положений Конституции Российской Федерации, возникновение прав, российский законодатель, связывает с моментом рождения [1]. Соответственно право на жизнь может принадлежать только конкретному субъекту – ребенку.

Моментом рождения ребенка, согласно части 1 статьи 53 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», является момент отделения плода от организма матери [5].

Приказом Минздравсоцразвития Российской Федерации от 27 декабря 2011 года № 1687 утверждены медицинские критерии рождения, к которым относится:

1) срок беременности 22 недели и более при массе тела ребенка при рождении 500 грамм и более (или менее 500 грамм при многоплодных родах) или в случае, если масса тела ребенка при рождении неизвестна, при длине тела ребенка при рождении 25 сантиметров и более;

2) срок беременности менее 22 недель или масса тела ребенка при рождении менее 500 грамм, или в случае, если масса тела ребенка при рождении неизвестна, длина тела ребенка при рождении менее 25 сантиметров – при продолжительности жизни более 168 часов после рождения (7 суток).

Отдельно определяются такие категории как живорождение и мертворождение. И первая, и вторая категории рассматриваются как момент отделения плода от организма матери посредством родов. Только живорождение отличается присущими ему признаками – дыхание, сердцебиение, пульсация пуповины или произвольные движения мускулатуры; мертворождение – отсутствием таковых [6].

Исходя из изложенного можно сделать вывод, что жизнь человека, в понимании российского законодателя, начинается с момента отделения плода от организма матери.

Полагаем, что подобное определение начала жизни человека является нецелесообразным и не соответствует международным нормам. В частности, в преамбуле Декларации прав ребенка определено, что «ребенок, ввиду его физической и умственной незрелости, нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту, как до, так и после рождения» [3]. То есть международным правом обеспечивается правовая охрана и защита как рожденных, так и нерожденных детей. Поскольку Россия является членом Организации Объединенных Наций, отечественное законодательство должно соответствовать общепризнанным принципам и нормам международного права, и разделять рассмотренное положение.

Понимание начала жизни как момент отделения плода от организма матери, не только не соответствует международному праву, но и влечет за собой ряд проблем правового регулирования.

Поскольку российский законодатель исходит из того, что до момента отделения плода посредством родов, таковой является только частью женского организма, следует закономерный вывод о том, что плод может функционировать только в живом организме. Однако данное утверждение не соответствует современной действительности.

В настоящее время нередки случаи «рождения после смерти» – рождение детей после констатации смерти мозга матери, необратимого состояния идентичного смерти всего организма. Возникает несколько вопросов. Кем в данном случае является «ребенок»? И что следует делать сотрудникам медицинских учреждений – спасать жизнеспособный эмбрион, или считать его частью умершей матери? Считаем, что ответ очевиден.

Следовательно, исследуемый вопрос нуждается в совершенствовании законодательного регулирования, посредством расширения категории начало жизни человека. Однако, необходимо определить границы начала жизни нерожденного ребенка и момент возникновения у него права на жизнь. В доктрине и правоприменительной практике имеются различные позиции относительно исследуемого вопроса, наиболее радикальной является определение права на жизнь у эмбриона с момента зачатия [8, c. 35].

Известный советский и российский ученый, судья Европейского Суда по правам человека, профессор А. И. Ковлер еще в начале 2000 годов отмечал, что «… современное право решительно определяет иной рубеж: жизнь человека начинается с оплодотворения яйцеклетки» [7, c. 427].

Представленная позиция является нецелесообразной, поскольку рождение ребенка является решением его родителей, в первую очередь, матери. Установление запрета на искусственное прерывание беременности не только существенным образом ограничит права женщины, но и приведет к увеличению незаконного производства абортов, в том числе неквалифицированными специалистами, что станет причиной повышения смертности и развития бесплодия.

По нашему мнению, необходимо, возникновение права на жизнь поставить в зависимость от возможности ребенка (плода) продолжить жизнь вне утробы матери (критерии жизнеспособности) или от наличия возможности обеспечить ребенку такой шанс (в случае смерти матери).

На основании изложенного приходим к выводу, что действующее российское законодательство нуждается в изменении – необходимо расширить категорию право на жизнь, посредством определения начала жизни человека с момента соответствия ребенка (плода) требованиям жизнеспособности, не зависимо от факта рождения. Предлагаемые изменения позволят расширить объект уголовно-правовой охраны, что приведет к сокращению возможных манипуляций над нерожденными детьми и обеспечению прав человека на всех стадиях его развития, в том числе дородовой.

Список литературы:

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01 июля 2020 г.). – Режим доступа: http://pravo.gov.ru
2. Всеобщая декларация прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г.) // Российская газета. – 1995. – 05 апр. (№ 67).
3. Декларация прав ребенка (Принята 20 ноября 1959 г. Резолюцией 1386 (XIV) на 841-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН). – Режим доступа: http://pravo.gov.ru
4. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Заключена в г. Риме 04 ноября 1950 г.) // Собрание законодательства Рос. Федерации. – 2001. – 08 янв. (№ 2). – Ст. 163.
5. Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» // Собрание законодательства Рос. Федерации. – 2011. – 28 нояб. (№ 48). – Ст. 6724.
6. Приказ Минздравсоцразвития России от 27 декабря 2011 г. № 1687н «О медицинских критериях рождения, форме документа о рождении и порядке его выдачи» // Российская газета. – 2012. – 23 мар. (№ 64).
7. Ковлер А. И. Антропология права: Учеб. для вузов. – М.: НОРМА, 2002. – 467 с.
8. Шарнина Л. А. Состояние и задачи реализации, обеспечения и защиты прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. – 2012. – № 1. – С. 33-42.