НАЦИОНАЛЬНЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ИНТЕРЕСЫ И ИХ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ

По литературным данным термин «институт» (установление, учреждение) применительно к экономике означает форму саморегулирования хозяйственных связей на базе определенных норм и порядков. Только при наличии этих общих значений для взаимодействия стремление каждого члена общества реализовать собственный экономический интерес ведет к достижению национальных экономических интересов и общественному развитию в целом.

Указанные правила и нормы относятся не только к сфере хозяйственной деятельности. Здесь действует более широкое институциональное поле, в котором принимают участие как экономические, так и социальные, политические, культурные, религиозные и другие институты. Все они в современном обществе в совокупности служат достижения консолидированных целей общества, а потому неотделимы друг от друга. То есть противоестественно, чтобы институт прав собственности противоречил рыночным принципам контрактных связей или эквивалентности обменных отношений в принципе.

 В практической жизни институциональный анализ имеет более расширенные рамки от эгоцентризма, выраженного в соображениях собственной выгоды. Отсюда исходит и критика классической политической экономии, которую четко сформулировал Эмиль Дюркгейм: «Чтобы упростить вещи, экономисты его (индивида) искусственно обеднили. Они не только абстрагировались от всех обстоятельств времени, места, страны, придумывая абстрактный тип человека вообще, но в самом этом идеальном типе оставили без внимания все, что не относится исключительно к узко понятой жизни индивида, так что в результате движения от одних абстракций к другим у них в руках остается лишь внушающий грусть портрет замкнутого в себе эгоиста» [3, с.174].

Литературные источники различного толка показали, что ннституциональный метод исследования преодолевает узкий мир «высушенного, сморщенного гомункулуса» как субъекта, являющегося «довольно сомнительным отражением реальности» [4, с.370].

Исходя из этого, подобный результат достигается посредством выдвижения на первый план анализа комплекса формальных и неформальных правил, принципов, установок, регулирующих не одну, а различные сферы человеческой деятельности. Характеристика сфер многостороннего проявления интересов субъектов производства и потребления отражают не только локальные процессы хозяйственной собственности, но и рыночные принципы общественного производства. Здесь речь может идти об интересах не замкнуто-ограниченных, а открытых производственных структур. В то же время система с открытыми структурными компонентами предъявляет повышенные требования к эффективному взаимодействию интересов. Их государственное регулирование выступает важной, но все же не исчерпывающей и недостаточной инстанцией для обеспечения эффективности хозяйственного организма.

Комплексный регуляторный механизм достигает своей цели посредством закрепления в общественной, в том числе экономической жизни институтов, служащих формированию единства материально-воспроизводимых и социально-культурных параметров национальной экономики. Таким образом, возникает взаимообусловленное единство экономических и неэкономических факторов развития на уровне каждого звена микро- и макроуровня.

Институционализация национальных экономических интересов означает по существу процесс оформленного взаимодействия экономических интересов всех субъектов производства и потребления в системе, выражающей, с одной стороны, универсальные закономерности экономического развития, а с другой, национальную спецификацию хозяйственных взаимоотношений. При этом можно выделить следующий принцип: спецификация должна быть присуща всем экономическим отношениям, образующим экономическую систему страны для того, чтобы институты выражали устойчивую тенденцию становления экономического строя и хозяйственной модели в единстве типовой характеристики и идентифицированной конструкции национальной экономики. Речи идет о становлении и развитии институциональной среды, координирующей и ориентирующей хозяйственную деятельность субъектов в силу не внешнего воздействия, а уже органически присущих им свойств. Это экзогенная предсказуемая среда, «сигналами которой руководствуются участники экономических трансакций в процессе реализации своих экономических интересов» [5, с.65]. При этом играют роль не только сигналы ориентации на прибыль – такое возможно в категориально-теоретической, но не институциональной среде.

Для институциональной среды характерна дисперсия экономических категорий, приобретающих спектральную окраску в призме не только производственных отношений, но и их социально-культурной спецификации. Например, воспроизводство и присвоение каждой формы собственности в этой среде не происходит обязательно путем разрушения других форм или перераспределения чужого имущества в свою пользу, а путем умножения имущества, находящегося в распоряжении всех собственников. Для этого «разные формы собственности должны функционировать в единых правовых и функциональных условиях, решая не только индивидуально очерченные, но и единые социально-экономические задачи, главной из которых является рост благосостояния всего населения, а не узкой его прослойки» [4, с.35].

Именно рост благосостояния всего населения, его доходов и покупательной способности выступает в современном обществе основным источником прибыли для всех хозяйственных субъектов. Институты возводят этот принцип в ранг атрибута хозяйственной системы, одновременно придавая ему приспособленный к конкретным условиям характер. Признаками институционализации национальных экономических интересов являются: закрепление соответствующих правовых норм и нравственных правил, задающих общий контекст хозяйственному взаимодействию людей; создание рыночных механизмов взаимного согласования индивидуальных и общенациональных экономических интересов; обеспечение соответствия экономических интересов всех слоев населения экономическому потенциалу страны и позитивным ожиданиям граждан и хозяйственных структур.

Институционализация экономических интересов в постсоветских странах имеет в то же время особенности, связанные с трансформационным характером экономики, возникшей сильной рельефностью частных и групповых интересов, слабостью гражданского общества. В основном все они проистекают из неразвитости или отсутствия достаточной степени равновесия между формальными и неформальными институтами. В результате, складывающиеся отношения рыночного хозяйства оказываются недостаточно специфицированными с точки зрения отражения в практике хозяйствования традиционных ценностей.

Многие из них наблюдаются в Азербайджане, например, в аспектах отношения к природе, отрицания излишнего потребления, приоритета нравственного над материальным, авторитета образования и знаний вполне созвучны велениям постиндустриального мира и заключают в себе важный ресурс современной траектории развития. Особое внимание к аспекту национальной характеристики экономического развития трансформационных обществ, проистекает из практики успешного продвижения целого ряда стран в мировое хозяйство, непосредственно связанного с материализацией не только современных факторов производства и методов управления, но и активным использованием таких ценностей национальной культуры как духовность, нравственность, этика взаимоотношений.

Наиболее яркий пример указанной тенденции демонстрирует Япония, в которой модель рыночной экономики построена на базе успешного использования культурного наследия. По этому пути идут практически все новые индустриальные страны, к которым сегодня можно причислить и Китай, Индию, Турцию. Однако здесь необходимо умелое оперирование процессами, поскольку неформальные институты при сильной смысловой нагрузке на них в состоянии вести к традиционной экономике и ослабить механизмы действия рыночных стимулов.

Оптимальное сочетание формальных и неформальных институтов регулирования национальной экономики рыночного типа имеет особое значение в странах, относительно восстановивших свой суверенитет после распада СССР. Характеристика экономики постсоветских стран как межсистемной явно недостаточна для объяснения всего многообразия происходящих в них процессов. В эти страны должна приходить не только система новых экономических отношений, а институциональный строй современной рациональной, сбалансированной организации хозяйственной деятельности, предполагающей учет характерных черт национального менталитета и психологии, оказывающихся на состоянии всей экономики. Благодаря этому в экономике, наряду с рыночными отношениями, должно утвердиться консолидирующая среда и эволюционная парадигма развития.

Исследования показывают, что в противном случае хозяйственные процессы будут преследовать не национальные цели, а выражать хаотический конгломерат частных интересов. Именно такое состояние наблюдалось в первые годы независимости в постсоветских странах. В Азербайджане этот период, на наш взгляд, завершился в 1994 году, когда впервые за предшествование 10 лет было приостановлено снижение темпов производства ВВП на душу населения. Если взять негативную тенденцию данного показателя в динамике, то оно началось еще в советские времена, с 1985 г. [7, с.532], и приняло стремительный темп в первые годы независимости.

С 1994 года, после длительной транзитной рецессии, связанной как с экономическими, так и политическими обстоятельствами, наметился период стабилизации и подъема. ВВП на душу населения в Азербайджане с 1994 по 2003 год возрос с 217,9 до 896,7 долларов США, то есть практически в 4 раза.

В этом сыграли основную роль два обстоятельства: начало освоения в крупных масштабах природных (нефтяных) ресурсов страны, что принесло в страну не только валютные средства, но и сыграло роль макроэкономического мультипликатора, произошли в стране кардинальные изменения в формировании институтов собственности и макро-хозяйствования на рыночных принципах.

В результате, выход переходной экономики из кризисного этапа произошел в Азербайджане одним из первых среди стран, ранее входивших в состав СССР. Этому во многом способствовала научно обоснованная преобразовательная деятельность института государства для установления национально – ориентированной стратегии. В последующие годы развитие экономики Азербайджана приобрело резко нарастающий характер, о чем, в частности, свидетельствуют показатели роста ВВП на душу населения. При этом одной из главных задач выверенного направления реформ в русло развития рыночных отношений выступало их утверждение в модельно специфицированном виде.

Характеристика процессов, произошедших в указанный период развития показал, что только в таком случае действия государства приобретали соответствующий объективным условиям страны характер и выражали долгосрочные перспективы достижения национальных экономических интересов. Важнейшее значение приобретало формирование национального рынка факторов производства, а также рыночных способов их реализации в хозяйственных структурах, представляющих те или иные формы собственности. Последние в данной схеме обозначали различия в технико-технологическом строении, структуре управления, методах рациональной организации производства.

Далее начали возникать новые направления, но постепенно стирались преграды между укладами и формировались новые секторы экономики, как предпосылки для становления национальной модели смешанной хозяйственной системы. Здесь уже не существовало различий между укладами в характеристиках производственного взаимодействия, что создавало реальные основания для формирования институционального пространства национальной экономики.

Указанные мероприятия, новое пространство содержит предпосылки, своего рода материальные и духовные «строительные блоки» национального экономического развития. К первым из них относится: благоприятные экономико-географические условия страны и относительно богатые природные ресурсы, накопленные производственные мощности и научно-технический потенциал. Ко вторым: национально-культурное наследие, характеризующее глубинное качество главной производительной силы общества – человека, его связанность со специфическим миром моральных и нравственных ценностей.

Анализ материалов свидетельствует, что в единстве этих факторов единичные материальные интересы приобретают детерминацию с интересов в национальном расширенном воспроизводстве и реальное приобщение ко всему экономическому потенциалу страны. В их взаимосвязанном выражении особую роль играет организационный потенциал управления и реформаторские устремления государства. Необходимо также учесть, что национально-интеграционные и институциональные процессы в экономике трансформационных стран сопровождается глобализацией. Экономическая глобализация обладает сильными планетарными институтами в виде международных организаций, информационной сети, ТНК, выступающих как выражение общих, но все же дифференцированных по уровню развития национальных экономик, интересов. Они могут оказывать, в частности, подавляющий эффект на экономику, которые институционально не сформировались в систему выражения национальных интересов. Поэтому закономерно, что внешнеэкономическая стратегия переходных стран «призвана, прежде всего, выражать интересы страны и соответствующим образом адаптироваться к глобальной мировой экономике и быть достаточно эластичной, чтобы реагировать на происходящие изменения и тенденции в мирохозяйственных, чтобы реагировать на происходящие изменения и тенденции в мирохозяйственных связях, носить долговременных характер и учитывать все новейшие научно-технические достижения в мире» [8, с.11].

В принципе, любой цивилизованный рынок – институциональная среда, в которой действуют определенные правила, выдвигаются условия, складываются традиции. Никогда не бывает совершенно одинаковых рынков, тем более в межнациональном масштабе. А поскольку характеристика рынка сильно приближена к характеристике национальной экономики, то чрезвычайно важным является определение особенностей становления и развития рынка как национального, предоставляющая права и предлагающая правила взаимодействия, которые служат предпосылкой эффективного хозяйствования и долгосрочного экономического успеха для хозяйственных единиц.

Национальный рынок, преодолевающий в переходных обществах остаточные характеристики вненациональной экономики, способен вводить экономические субъекты в структуру воспроизводственного обобществления не на уровне укладов или отраслей, а институтов национального хозяйственного целого. В этом деле имеющиеся воспроизводственные узлы, будь то на уровне отдельного хозяйства, отраслей или территорий, приобретают как отчуждаемую от национального процесса воспроизводства и национальных экономических интересов институциональную среду. Национальные экономические интересы не могут выступать как прерогатива какой-то отрасли, сферы или региона. Более конструктивен институциональный формат исследования предпосылок системы взаимодействия интересов, которых акцентирует внимание не на формах, а на условиях функционирования хозяйственных звеньев. Эти условия складываются по признаку количественного множества производителей при качественном единстве отношений собственности, на которых они базируются, а в контексте формальных норм и неформальных правил, вводящих всевозможные субъекты хозяйствования в параметрические измерения национальной модели рынка. Эти измерения представляют систему, открытую для взаимодействия различных хозяйственных форм, свободного передвижения факторов производства, в том числе и через государственные границы, но всегда находящуюся в реальном взаимодействии с национальной средой жизнедеятельности. Среда складывается не только благодаря окружающей природе и формам ее приспособления к материальным потребностям, но и из социально-культурной определенности образа мышления и поведения людей. Они берут свое начало с древнейших времен, когда возрастающие единичные мотивы потребления складывают опыт совместных усилий по их достижению. Одновременно происходит процесс эволюционного отбора институтов коллективных действий посредством соотнесения «активов и пассивов» интересов, как это отмечал еще Дж. Р. Коммонс [7,рр. 648-657].

Баланс интересов имеет многоуровневую структуру. Это может быть баланс индивидуальных интересов, положительно обозначаемый уменьшением трансакций взаимодействия хозяйственных звеньев в национальной экономической среде. Это может быть и баланс интересов семейных, производительных, территориальных структур как субъектов, приводящих в действие спектр формальных норм и неформальных правил, призванных реализовать соотносящиеся и взаимовыгодные экономические интересы. Это и есть по существу важнейшие основы для выведения институциональных форм национальных экономических интересов, вырастающих из общих предпосылок развития, взаимосвязанных целей, эффекта коллективных действий, которые системно синтезируют макроэкономику страны. C другой стороны, как и всякая система, институциональная система обладает двумя важнейшими атрибутами – целостностью взаимодействия частей и единой эволюционной направленностью развития. Оба этих момента присутствуют в содержании национальных экономических интересов, приобретение которыми институциональных признаков есть процесс оформления экономических интересов всех хозяйственных субъектов в систему взаимодействия, для которой характерна практика производственной деятельности, обладающая общим целевым сектором.

Вышеуказанная практика этой позиции говорит не об одной категории, структуре или субъекте, в которой всецело воплощаются национальные экономические интересы. Они охватывают каждого человека, каждое микро или макро уровневое воспроизводственное и управленческое звено, реализующее те или иные интересы в данном обществе. Эти интересы всегда даны в виде единства единичности и всеобщности, который Гегель формулирует как «действительность и деятельность каждого единичного существа, состоящие в том, чтобы быть для себя и заботиться о себе, в такой же мере обусловлены заранее предположенным целым, в связи с которым они только и существуют». [1, с. 340].

Развивая эту мысль, Гегель вплотную подходит к характеристикам «предположенного целого» через понятия времени, народа (нация как таковая») культуры и государства [1, с.368]. В приложении к экономической жизни они фокусируются в национальных экономических интересах, призванных синхронизировать социально-культурные ценности и современные тенденции развития хозяйственной жизни, органически соединять материальные и духовные интересы человека с целями государства. Это означает по существу экономическую самоорганизацию национальной общности, закрепление имманентно присущих ей интересов самосохранения в общей шкале цивилизации и этнически адаптированном пространстве бытия.

Интересы сопровождаются вопросами саморазвития на основе формализованных норм глобального рыночного механизма и неформальных институтов традиционного мышления и поведения. С этих позиций необходимо выделить следующие, самые общие признаки институционализации национальных экономических интересов:

1. Обеспечение согласованного, сбалансированного воспроизводственного взаимодействия всех хозяйственных звеньев в стране;
2. Установление регулярности и долговременности экономической практики, сочетающей формальные нормы производственно-делового и неформальные правила межличностного общения.
3. Формирование национального экономического мышления, что означает, учет интересов сегодняшнего и будущих поколений, соотнесение нынешних интересов нации с постоянным наращиванием ее производственного потенциала и сохранением природной, а также нравственной экологии страны.