ЗАКОНОМЕРНОСТИ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ ИНФОРМАЦИОННЫХ И ИДЕОЛОГИЧЕСКИХ ВОЙН В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ

THEORETICAL AND PRACTICAL REGULARITIES OF INFORMATION AND IDEOLOGICAL WARS IN MODERN SOCIETY

Vladislav Khibarin

postgraduate Student, Department of Political Science and Public Policy, Central Russian Institute of Management (branch of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration),

Russia, Orel

АННОТАЦИЯ

Целью работы является представление закономерностей, лежащих в основе идеологической и информационной войн как социально-политических явлений. Выполнен междисциплинарный анализ факторов информационного восприятия и влияния информации на сознание и поведение масс в условиях современного глобального общества. Выявлены ключевые идеи, лежащие в основе современных технологий искажения представлений о реальной действительности средствами массового информационного воздействия. В итоге, в статье обоснованы и представлены основные закономерности, используемые политическими акторами в результативных информационных и идеологических войнах: теорема Томаса, законы массовой психологии Г. Лебона, учение о культурной гегемонии А. Грамши.

ABSTRACT

The aim of the work is to present the regularities underlying the ideological and information wars as a socio-political phenomenon. An interdisciplinary analysis of the factors of information perception and the influence of information on the consciousness and behavior of the masses in a modern global society is performed. The key ideas that underlie modern technologies of distorting representations about reality by means of mass information impact are revealed. As a result, the article substantiates and presents the main regularities used by political actors in effective information and ideological wars: the Thomas theorem, the laws of mass psychology of G. Lebon, the doctrine of cultural hegemony of A. Gramsci.

Ключевые слова: законы толпы; идеологическая война; информа­ционная война; теорема Томаса; культурная гегемония.

Keywords: cultural hegemony; ideological war; information war; laws of the crowd; Thomas theorem.

«Человека тревожат и беспокоят не вещи,

а его мнения и представления о вещах»

Эпиктет [1, с. 41]

 «Мы живем не в мире,

 о котором у нас есть какая-то информация.

Напротив, мы обитаем в мире,

 созданном информацией»

Мишель Фуко [2, с. 333]

 «В конце концов, живых политиков

окончательно вытеснят их образы в СМИ»

Маршалл Маклюэн [3]

Еще в середине ХХ в. известный американский социолог Р. Мертон признал возрастающую роль новых технологий массовой информации, которые «открыли новые средства для пропаганды и богатые сокров­ищницы для исследования, предоставленные бизнесом и правительством, заинтересованными в этом новом орудии войны, как объявленной, так и необъявленной» [4, с. 221].

В социально-политических процессах, формирующих и определяю­щих современные информационные и идеологические войны, важное значение имеют: во-первых, это сама «информация», ее контент, и во-вторых, - влияние и восприятие информации и целенаправленного воздействия идеологической доктрины на сознание и поведение масс в условиях информационного общества.

История цветных переворотов последних лет показала, что средства массовой информации стали, зачастую, подменять собой политические партии, общественно-политические организации и других традиционных участников политических процессов, прямо осуществляющих политику. Посредством СМИ, в общественном сознании масс существенным образом трансформируется представление о реальной действительности, что определяет суть массового информационно-психологического и идеологического воздействия: «Сознание массового человека оказыва­ется насквозь структурировано немногими, но настойчиво внедряемыми в него утверждениями, которые, бесконечно транслируясь средствами информации, образуют некий невидимый каркас из управляющих мнений, установлений, ограничений, который определяет и регла­ментирует реакции, оценки, поведение публики» [5, с. 98].

В условиях глобального информационного общества, в результате в том числе и действия СМИ, социально-политические процессы стали проходить намного быстрее, чем несколько десятилетий и даже несколько лет назад. Особенностью информационной эпохи является поляризация сиюминутной трактовки событий населением: «все, что транслирует медиасфера - то и есть правда» - «все, что транслирует медиасфера – ложь». Другой особенностью современного массового сознания является быстрое переключение внимания с одного информационного контента на другой. Например, начиная с 2013 года, на передний план в медиапространстве выходили события на Украине, затем, ранее неизвестная массовому российскому медиапотребителю, сирийская тематика, выборная кампания в США, санкции и антисанкции и т. д.

Анализ достижений различных ветвей гуманитарной и естественной науки позволяет выделить, по меньшей мере, три основные законо­мерности, лежащих в основе информационных и идеологических войн современного глобального общества.

1. Восприятие информации в массовом сознании подчиняется теореме У. Томаса: «Если люди определяют ситуации как реальные, то они реальны по своим последствиям» [4, с. 605-606].

Как правило, не склонное к анализу массовое сознание «использует клише, стереотипы, реагирует на яркие заголовки, демагогические идеи, популистские призывы» [6, с. 59]. Для масс характерно преобладание бессознательного (архетипов, стереотипов, инстинктов, навыков и т. д.); снижение интеллекта и всех сознательных способностей рационально-рассудочной сферы [7, с. 89]. В то время как действия индивидов, как правило, рациональны и исходят из личной выгоды, массы не имеют собственных интересов, а эти интересы навязываются им извне. Отсюда, поведение масс, зачастую, принимает иррациональный характер. Проявляется тенденция не видеть разницы между реальным и ирреаль­ным, выдавать желаемое за действительное.

Еще в произведениях Дж. Оруэлла показано, что ложные пред­ставления об окружающей реальности, внедренные господствующим политическим режимом в сознание своих граждан, в итоге, воспринимаются ими как действительно реальные. Об этом же говорит, приведенная выше «теорема Томаса», определяющая суть идеологи­ческих и информационных войн в современном глобальном обществе. Согласно выявленной социологической закономерности, то, что сформировано в сознании человека как представление о реальности координируется с реальными последствиями его поступков и общест­венного поведения. В этой связи Р. Мертон поясняет, что «люди реагируют не только на объективные черты ситуации, но также (а иногда и в первую очередь) на значение, которое эта ситуация имеет для них. А когда они приписывают ситуации определенное значение, их последующее поведение и некоторые из последствий их поведения предопределены этими предписанными значениями» [4, с. 606].

Проявления теоремы Томаса в общественной жизни опирается на природу человека, - если он убежден в том, что некая жизненная ситуация, событие или определенный порядок вещей имеют место быть, то он поступает так, как если бы данная ситуация, событие, данный порядок существовали в объективном мире. Такие черты человеческой психики «превращают нас в благодатный материал для достижения манипуляторами собственных целей» [4, с. 605-606; 8, с. 309].

Отсюда, чтобы создать нужное настроение людей и направить поведение людей в определенном направлении надо создавать в идеологическом и информационном поле такую «реальность», которая будет восприниматься людьми как объективная истина. Т. е., если даже ситуация или событие были искусственно смоделированы или придуманы и в них поверили, то последствия будут неотличимы от последствий реально существующих ситуаций и событий.

Особенно ярко проявления теоремы американского социолога У. Томаса наблюдаются в политической сфере, где ложные новости, непроверенные факты, информация в стиле «постправды», порож­даются и используются политическими акторами для продвижения идеологий и достижения своих политических целей [9, с. 42-59].

Так что же оказывает определяющее влияние на восприятие индивидом, социальными группами и населением, в целом, текущей ситуации и происходящих событий? В первую очередь, это распростра­няемая в интересах политических акторов массовая «информация», информационный контент, формирующие у человека те представления, тот образ, картину мира, идеологию, которые и образуют сущностную сторону действия информационных и идеологических войн.

В качестве примера, приведем рассчитанный на менталитет мирных афганцев, информационный контент, который массово распространялся в американских листовках и радиопрограммах для оправдания ввода войск США в Афганистан в 2001 году:

Уважаемые афганцы!

Против Соединенных Штатов было совершено страшное преступление. Руками Усамы бен Ладена, «Аль-Каиды», «Талибана» и их приспешников были захвачены четыре самолета, разрушены здания в наших экономических центрах, убиты более 6 тыс. невинных людей, многие из которых были мусульманами. Мы рассматриваем эти действия как акт войны. В подобной ситуации мы не собираемся просто сидеть сложа руки и ничего не делать. Однако в отличие от трусливых тер­рористов мы не будем проливать кровь невинных людей. Мы не виним мусульман Афганистана в этих атаках. Мы не будем преследовать правоверных последователей ислама. Но мы найдем и накажем настоящих террористов. Они заплатят собственной кровью. Америка не против приверженцев ислама, не против мусульман. В Соединенных Штатах живут в мире и почитают Аллаха более 6 млн мусульман, что равняется почти половине населения Афганистана. В США вместе мирно живут люди различных религий. Мусульмане имеют такое же право на вероисповедание, как и граждане — приверженцы других религий» [10, с. 359-360].

В свою очередь, в информационных материалах, предназначенных для членов вооруженных формирований в Афганистане, преобладал контент устрашающего содержания, из которых следовало, что они обречены, что их лагеря и базы будут «залиты смертоносным ливнем огня с вертолетов». Всячески подчеркивалось техническое превосходство американцев: «Вы будете уничтожены до того, как ваши устаревшие радары засекут наши вертолеты», «наши ракеты попадут точно в твое окно» [10, с. 360].

2. Закономерность Г. Лебона: фактор массовых акций, толпы, оказывает в современную эпоху «могущественное» влияние на индивида и общество.

Свержение правящей власти в ряде стран постсоветского пространства (Армения, Грузия, Киргизия и т. д.) удавалось во-многом благодаря тому, что оппозиция умело использовала возмущенную толпу для совершения «цветных переворотов». Термин «толпа» вошел в социальную психологию во времена революционного подъема масс начала XX в., когда этим словом обозначали, главным образом, стихийные, слабоорганизованные выступления трудящихся против эксплуататоров. Сегодня под термином «толпа» понимается «бесструк­турное скопление людей, лишенных ясно осознаваемой общности целей, но взаимно связанных сходством эмоционального состояния и общим объектом внимания» [11, с. 382].

Как отметил Г. Лебон в своем труде «Психология народов и масс», «в толпе может происходить накопление только глупости, а не ума» [12, с. 93]. Выявляя закономерности «психологии толпы», французский психолог и социолог уделил большое внимание толпообразованию - превращения больших масс в толпу и манипуляции ею. Французский психолог и социолог установил, что важнейшим фактором общественных изменений в современную эпоху «является невиданное дотоле в истории могущественное воздействие масс на общество. Все развитие цивили­зации, все великие исторические перевороты связаны с переменами в мыслях людей. Власть внушенных идей чрезвычайно велика, именно она управляет действиями людей» [13, с. 15].

Ученый обратил особое внимание на основные причины влияния массовых акций, толпы на отдельного человека, выделив, при этом, три закономерности изменения его «Я» - личности, которые нашли применение в теории и практике современного протестного движения, в процессах подготовки и осуществления западными акторами политической дестабилизации и смены власти в ряде стран.

1)  «Индивид в толпе приобретает, благодаря только численности, сознание непреодолимой силы, и это сознание позволяет ему поддаться таким инстинктам, которым он никогда не даёт волю, когда он бывает один. В толпе же он тем менее не склонен обуздывать эти инстинкты, потому что толпа анонимна и не несёт на себе ответственности. Чувство ответственности, сдерживающее всегда отдельных индивидов, совершенно исчезает в толпе».

2)  В толпе возникает заразительность - «зараза», которая «способ­ствует образованию в толпе специальных свойств и определяет их направление. Зараза представляет такое явление, которое легко указать, но не объяснить; её надо причислить к разряду гипнотических явлений... В толпе всякое чувство, всякое действие заразительно, и притом в такой степени, что индивид очень легко приносит в жертву свои личные интересы интересу коллективному. Подобное поведение, однако, противоречит человеческой природе, и потому человек способен на него лишь тогда, когда он составляет частицу толпы».

3)  Самая важная закономерность, «обусловливающая появление у индивидов в толпе таких специальных свойств, которые могут не встречаться у них в изолированном положении, это – восприимчивость к внушению; зараза, о которой мы только что говорили, служит лишь следствием этой восприимчивости» [12, с. 93].

Используя раскрытые Г. Лебона закономерности психологии толпы, современные акторы информационных войн и цветных революций могут рассчитывать на то, что в последующих массовых протестах «исчезновение сознательной личности, преобладание личности бес­сознательной, одинаковое направление чувств и идей, определяемое внушением, и стремление превратить немедленно в действие внушённые идеи – вот главные черты, характеризующие индивида в толпе. Он уже перестаёт быть сам собою и становится автоматом, у которого своей воли не существует» [14, с. 14].

О.Н. Глазунов указывает, что и действие СМИ часто приобретает «толпообразующий» характер, поскольку «они образуют единую сеть, которой действительно накрывают всю массу людей, не имеющих ни времени, ни навыков для критического восприятия сообщений» [15, с. 421].

Отсюда, одной из главных задач при информационной и идео­логической обработке населения и организации государственных переворотов становится создание соответствующей политическим целям толпы. Привлечение информационными средствами достаточной массы людей, их стратегическая концентрация в нужных местах и дальнейшая обработка сознания толпы в направлении точного исполнения необхо­димых для смены власти действий [15, с. 272-284].

Например, в ходе, так называемой, «оранжевой революции» осенью 2004 года сторонниками В. Ющенко была организована протестная кампания актов гражданского неповиновения, в Киеве были блокированы здания Администрации Президента, Правительства и других органов власти Украины. Основной ареной для проявления массового недо­вольства действующей властью стал майдан незалежности в Киеве, на котором собиралась многотысячная толпа демонстрантов. Перед митингующей толпой В. Ющенко выступил с речью, в которой было мало реального смысла, но она была наполнена яркими образами, оказавшими значительное влияние на толпу. Многократное повторение слов - демократия, свобода, равенство, народ, - сопровождалось у оратора манипулятивными утверждениями, оказавшими сильное эмоциональное воздействие, возбуждающее толпу: «Вас хотят обмануть! Вас считают за быдло. Но вы - не быдло, вы - народ, и скажите свое слово, от которого зависит все». «Вы навсегда запомните эти дни! Они пересекут вашу жизнь чертой! «Вы никогда уже не будете прежними! Здесь и сейчас вы стали народом, решающим судьбу страны! Вы будете рассказывать внукам, что были с нами на Крещатике. Не дайте поставить себя на колени!, и т. п.» [16]. В итоге протестных мероприятий, под давлением толпы, проамери­канская и националистическая украинская оппозиция добилась про­ведения неконституционного третьего тура президентских выборов, на которых националист Ющенко пришел к власти.

3. Методология современных информационных войн опирается на трансформированное учение А. Грамши о «культурном ядре» общества и «культурной гегемонии» власти.

В основе многих современных технологий ведения информа­ционных войн и дестабилизации государственной власти лежит учение о культурной гегемонии, разработанное итальянским философом и политиком А. Грамши в 20 – 30 годы XX в. Его теоретическое наследие представляет собой «часть общей теории революции как слома государства и перехода к новому социально-политическому порядку» [17, с. 63].

Оставаясь актуальной и в современных условиях, теория куль­турной гегемонии А. Грамши утверждает, что в основе удержания и воспроизводства существующей политической власти лежит не только и не всегда прямое насилие, но и достижение слоями общества культур­ного консенсуса, активного культурного согласия. Анализируя качество западного общества, итальянский философ, как и другие крупные мыслители того времени (Ницше, Хайдеггер), пришел к выводу, что можно править «с помощью «подвижного равновесия» временных блоков различных доминирующих социальных групп, используя «ненасильственное принуждение» (включая так называемую массовую или народную культуру), так, чтобы манипулировать подчиненными группами против их воли, но с их согласия, в интересах крошечной части общества» [17, с. 64].

Отмечая важную роль культуры в социальных процессах, А. Грамши подчеркивает ее определяющее значение как проявления «нравственной жизни», мироощущения, способа восприятия и видения окружающей реальности. Посредничество культуры необходимо для эффективного формирования общественного единомыслия «культурного ядра» общества – культурной гегемонии, соответствующей социальной организации населения, обеспечивающих проведение необходимого правящей элите политического курса.

Особую роль в установлении и функционировании гегемонии пра­вящего класса, в качестве носителей и распространителей «органических идеологий», А. Грамши отводил интеллигенции (интеллектуалам) - связующему звену между политической элитой и управляемыми массами. Т. е. интеллектуалы - это та социальная группа, которая служит добровольным и сознательным проводником политических идей (власти, или претендентов на власть), с целью достижения домини­рования этих идей в массовом сознании, и которой присуще «сознание своего общественно-исторического долга и ответственности с точки зрения социально-справедливого общественного идеала и деятельность по распространению и реализации этого идеала» [18, с. 42].

Многие положения теории «культурной гегемонии» и сегодня остаются верными и используются в практической деятельности как правящей верхушкой государств, так и политическими силами, стремя­щимися к власти. В любом случае, цель культурной гегемонии в государстве состоит по-прежнему в достижении активного обществен­ного согласия с политикой гегемонистских сил, за счет продвижения в индивидуальное и общественное сознание предложенных ими идей.

В реалиях информационного XXI в. пространство для политичес­кого противоборства и достижения культурной гегемонии политическими акторами значительно расширилось. Наряду с традиционными соци­альными институтами, такими как семья, религия, наука, искусство, образование, семья и т. д. появились новые возможности для продви­жения идей. Сегодня, информационно-коммуникационное пространство определяют не только традиционные газеты, журналы, книги, появились новые современные инструменты для борьбы политических акторов за гегемонию в «культурном ядре» и общественном сознании людей. Развитие медиа- и интернет-технологий поставило в центр борьбы акторов за гегемонию информационно-коммуникационные средства, которые составляя неотъемлемую часть обычной жизни, позволили эффективно конфигурировать сознание и направлять поведение человека в нужном направлении.

Непрерывные аудио, видео, текстовые информационные потоки, как проводники гегемонистской силы, в условиях глобального инфор­мационного пространства свободно пересекают границы суверенных государств, распространяя идеи и формируя в обществе необходимую тем или иным политическим игрокам общественную культуру. Отсюда, главным источником культурной гегемонии в современном мире отнюдь не является, как полагал А. Грамши, довольно узкая группа интеллектуалов. Сегодня, не эта социальная группа определяет инфор­мационное поле, а располагающие доступом к крупным медиаресурсам их владельцы, политические деятели, специальные службы, иные проводники социально-политических идей, под постоянным влиянием которых находится простой современный человек. Таким образом, хотя многие положения учение о культурной гегемонии Грамши находят непосредственное подтверждение, практическая политика трансформи­руется с учетом возможностей новых технологий информационного века.

Следует иметь в виду что, хотя итальянский теоретик разра­батывал свою теорию применительно к распространению марксистских идей для борьбы с буржуазными порядками, современные западные гегемонисты используют «культурную агрессию» для переформати­рования сознания людей, дестабилизации неугодных политических режимов и совершения цветных революций для смены власти изменения судьбы суверенных государств. Как пишет Г.Ю. Филимонов, «на сегод­няшний день вся информационная политика стран Запада строится на методологии А. Грамши. Его теоретические наработки используются для проведения глобальных пропагандистских кампаний, государствен­ных переворотов, именуемых «цветными революциями», стимулирования межнациональ­ных столкновений, продвижения ценностей и принципов глобализации, выверенных в общечеловеческом фокусе» [19, с. 94].

Поскольку гегемония опирается на «культурное ядро» общества, что включает в себя «совокупность представлений о мире и человеке, о добре и зле, прекрасном и отвратительном, множество символов и образов, традиций и предрассудков, знаний и опыта многих веков». В условиях стабильности культурного ядра, в обществе имеется «устойчивая коллективная воля», направленная на сохранение существующего порядка. Напротив, условием дестабилизации, револю­ционного смещения действующей власти, является подрыв «культурного ядра» и разрушение этой коллективной воли [19, с. 93-94].

В заключение, отметим, что объемы изучения политической наукой глубинных процессов и закономерностей организации и ведения информационных и идеологических войн пока недостаточны. Подлежит дальнейшей разработке и обоснованию общепризнанная теоретическая концепция информационных и идеологических войн, в которой раскры­вались бы цели, задачи, принципы, закономерности и содержание операций идеологического и информационного противоборства. Вместе с тем, мы полагаем, что представленные выше закономерности отражают сущностные стороны информационных и идеологических войн в современном глобальном обществе.

Список литературы:

1. Мишель Фуко - французский философ, теоретик культуры и историк. Цит. по: Уэбстер Ф. Теории информационного общества. М.: Аспект Пресс, 2004. 400 с.
2. Эпиктет — древнегреческий философ-стоик. Цит. по: Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. М.: АСТ: Хранитель, 2006. 880 с.
3. Маршалл Маклюэн – канадский философ и исследователь медиа. Цит по: Маршалл Маклюэн – философ и исследователь медиа: // URL: http://www.mcluhan.ru/articles/rycar-medijnogo-obraza.
4. Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. М.: АСТ: Хранитель, 2006. 880 с.
5. Самохвалова В.И. «Массовый человек» – реальность современного информационного общества // Матер. конф. «Проблема человека: мультидисциплинарный подход». М., 1998.
6. Олешкова А.М. Парадоксы массового сознания // Актуальные проблемы современного социально-гуманитарного знания: матер. IX Всерос. науч.-практ. конф. Нижний Тагил, 2015. С. 53-62.
7. Марченя П.П. Современные подходы к изучению масс и массового сознания // Современные исследования социальных проблем. 2010. № 3 (03). С. 86-90.
8. Соловей В.Д. Абсолютное оружие. Основы психологической войны и медиаманипулирования. М. Изд-во «Эксмо», 2016. 320 с.
9. Чугров С.В. Post-truth: трансформация политической реальности или само­разрушение либеральной демократии? // Полис. Политические исследования. 2017. № 2. С. 42-59.
10. Сидорин А.Н., Прищепов В.М., Акуленко В.П. Вооруженные силы США в XXI веке: Военно-теоретический труд. М.: Кучково поле; Военная книга, 2013. 800 с.
11. Мокшанцев Р.И., Мокшанцева А.В. Социальная психология. М. -Новосиб., 2001. 408 с.
12. Лебон Г. Психология народов и масс. СПб: «Макет», 1995. 311 с.
13. См.: Станчик С.С. Роль и место народных масс в «цветных революциях» // Политика и общество. № 9 (93). 2012. С. 14-20.
14. Цит. по: Фрейд 3. Психология масс и анализ человеческого «Я». М., 2016. 123 с.
15. Глазунов О.Н. Государственный переворот. Стратегия и технология. М.: ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2006. 448 с.
16. Осипов В., Петров Д. Чтобы победить элита должна изменить себя / «Со-Общение». 2005. №1 // URL: http://soob.ru/n/2005/1/tactic/1.
17. Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М.: Изд-во: Эксмо, 2005. 832 с.
18. Дмитриева Н.А., Чичин Е.С. Интеллигенция или интеллектуалы? Системати­ческое значение понятия «gli intellettuali» в философии Антонио Грамши // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. 2013. Т. 2. № 2. С. 35-45.
19. Филимонов Г.Ю. Культурно-информационные механизмы внешней политики США. Истоки и новая реальность: монография. М.: РУДН, 2012. 408 с.