ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ  ПРАВОСЛАВНОГО  МИССИОНЕРСКОГО  ОБЩЕСТВА  В  УФИМСКОЙ  ЕПАРХИИ  ВО  ВТОРОЙ  ПОЛОВИНЕ  XIX  ВЕКА

Павлова  Оксана  Сергеевна

канд.  ист.  наук,  доцент,  доцент  кафедры  истории  Отечества  и  методики  преподавания  истории  Стерлитамакского  филиала  ФГОУ  ВПО  «Башкирский  государственный  университет»,  РФ,  Республика  Башкортостан  г.  Стерлитамак

E-mail: 

ACTIVITY  OF  THE  ORTHODOX  MISSIONARY  SOCIETY  IN  DIOCESE  OF  UFA  IN  THE  LATTER  HALF  OF  THE  19^TH  CENTURY

Oksana  Pavlova

candidate  of  historical  sciences,  associate  professor,  Department  of  National  History  and  Methods  of  Teaching  History,  Sterlitamak  filiation  of  FSEI  HVE  Bashkir  State  University,  Russia  Republic  of  BashkortostanSterlitamak

АННОТАЦИЯ

Данная  статья  посвящена  рассмотрению  миссионерской  деятельности  Русской  Православной  церкви  на  территории  Уфимской  епархии  во  второй  половине  XIX  века.  Миссионерская  деятельность  в  крае  осуществлялась  в  двух  основных  направлениях:  пропаганде  православного  вероучения  среди  отпавших  от  православия  старообрядцев  и  сектантов  и  среди  представителей  иных  религий.  Были  изучены  основные  направления  работы  Уфимского  епархиального  комитета  Православного  Миссионерского  общества,  которые  характеризовались  открытием  школ  для  инородческих  детей,  строительством  церквей  и  причтов.

ABSTRACT

This  article  is  devoted  to  study  of  missionary  activities  of  the  Russian  Orthodox  Church  in  the  territory  of  Diocese  of  Ufa  in  the  latter  half  of  the  19^th  century.  Missionary  activities  in  this  region  are  carried  out  in  two  main  directions:  propaganda  of  orthodox  beliefs  among  seceded  from  Orthodoxy  Old  Believers  and  Separatists  as  well  as  among  representatives  of  the  other  religions.  Main  aspects  of  work  of  Ufa  Diocesan  Committee  of  the  Orthodox  Missionary  Society  have  been  studied;  they  are  characterized  by  opening  schools  for  non-Russian  children,  building  churches  and  parishes. 

Ключевые  слова:  миссионерская  деятельность;  конфессия;  Православное  Миссионерское  общество;  Уфимская  епархия;  Русская  Православная  церковь.

Keywords:  missionary  activities;  confession;  Orthodox  Missionary  Society;  Diocese  of  Ufa;  Russian  Orthodox  Church. 

Во  второй  половине  XIX  века,  в  условиях  модернизации,  затронувшей  все  сферы  жизни  российского  общества  Русская  православная  церковь  (далее  —  РПЦ)  была  поставлена  в  новые  условия  функционирования.  Одним  из  важных  и  актуальных  направлений  ее  деятельности  в  данный  период  была  миссионерская.  Исследовательский  интерес  представляет  опыт  такой  деятельности  на  территории  Уфимской  губернии,  которая  в  пореформенный  период  была  объектом  активного  переселенческого  движения,  что  обусловило  этническую  пестроту  ее  населения,  представленного  русскими,  башкирами,  татарами,  чувашами,  мордвой,  черемисами  и  др.  По  конфессиональному  составу  население  Уфимской  губернии  было  представлено  православными  и  единоверцами,  старообрядцами  и  сектантами,  григорианами,  католиками  и  протестантами,  мусульманами,  иудеями,  буддистами,  ламаистами,  язычниками. 

Согласно  Своду  законов  Российской  империи,  Православной  церкви  среди  множества  конфессий  многонационального  государства,  принадлежало  право  наибольшего  благоприятствования  в  проведении  миссионерской  деятельности,  определенное  ее  положением  официальной  религии.  Как  было  отмечено  в  Своде  законов:  «Первенствующая  господствующая  в  Российской  империи  вера  есть  христианская  Православная  кафолическая  восточного  вероисповедания»  [7,  с.  5].

Миссионерская  деятельность  Русской  православной  церкви  осуществлялась  с  помощью  двух  миссий  —  «внутренней»,  направленной  на  пропаганду  православного  вероучения  среди  отпавших  от  православия  старообрядцев  и  сектантов  и  «внешней»  занимающейся  вероисповедничеством  среди  представителей  иных  религий:  мусульман,  иудеев,  язычников  и  др.  [2,  с.  60].

Православное  Миссионерское  общество  было  создано  в  Москве  для  организационной  и  финансовой  поддержки  внешней  миссии  РПЦ.  Будучи  общероссийским  общественным  учреждением  оно  действовало  в  епархиях  империи,  благодаря  своим  комитетам  на  местах.  Епархиальные  комитеты  были  органичной  частью  административной  системы  епархий,  поскольку  во  главе  их  стоял  местный  архиерей,  а  почетные  члены  общества  имели  прямое  отношение  к  светской  власти.  Центром,  координировавшим  внешнюю  миссию  Уфимской  епархии,  стал  Епархиальный  Комитет  Православного  Миссионерского  общества,  учрежденный  21  ноября  1878  года  общим  чрезвычайным  собранием,  под  председательством  Преосвященного  Епископа  Никанора.  Согласно  §  61  Устава  Православного  Миссионерского  Общества  собранием  были  избраны  товарищ  председателя,  8  членов,  казначей  и  секретарь  Уфимского  Комитета. 

Миссионерская  деятельность  в  Уфимской  епархии  до  учреждения  в  ней  Епархиального  Комитета  Православного  Миссионерского  общества,  была  сосредоточена  на  открытии  школ  для  инородческих  детей.  К  1877  году  таких  школ  в  епархии  насчитывалось  13.  Большинство  из  них  содержалось  на  средства  Православного  Миссионерского  общества,  некоторые  —  на  средства  Министерства  Народного  Просвещения  и  земства  (с  введением  его  в  губернии),  а  также  на  частные  пожертвования.  Эти  школы  находились  под  руководством  Братства  Святого  Гурия  в  г.  Казани.  Большая  роль  в  организации  и  распространении  дела  духовного  просвещения  местных  иноверцев  принадлежала  известному  педагогу,  директору  Казанской  учительской  семинарии  Н.И.  Ильминскому,  который  заведовал  инородческими  школами  Уфимской  епархии  до  1884  года  [8,  с.  572].

Особое  внимание  РПЦ  в  организации  миссионерской  деятельности  уделяла  Белебеевскому  и  Златоустовскому  уездам,  где  проживало  наибольшее  число  раскольников  и  сектантов.  Согласно  данным  1867  года,  раскольников  обоего  пола  на  два  вышеуказанных  уезда  приходилось  7629  человек,  что  составляло  57  %  от  общего  числа  по  губернии  [5,  с.  58—59].  Причины  такой  статистики  в  отчетах  губернаторов  за  1872—1874  годы  объясняются  тем,  что  раскольничество  шире  всего  было  распространено  в  районах  расположения  горных  заводов,  в  лесистых  местностях,  а  также  на  окраинах  губернии,  которые  граничили  с  Оренбургской  и  Пермской  губерниями,  по  своему  местоположению  удобные  для  сокрытия  раскольнической  деятельности  [11,  c.  56].  Как  правило,  очаги  раскольнической  деятельности  шире  всего  были  распространены  в  заводской  среде.  При  этом  в  отчетах  указывалось,  что  действительное  число  раскольников  в  губернии  превышало  официальные  данные,  поскольку  часто  первое  время  после  отпадения  от  веры  они  скрывали  свою  принадлежность,  боясь  преследований.  В  последнее  время  такая  тенденция  объяснялась  стремлением  воспользоваться  законом  19  апреля  1874  года  о  метрической  записи  браков,  рождения  и  смерти,  в  материальных  интересах.  Некоторые  лица,  на  основании  газетных  слухов,  ожидали  большего  расширения  гражданских  и  религиозных  прав  раскольников,  поэтому  не  спешили  с  записью  браков,  рождения  и  смерти,  питая  уверенность,  что  им  будет  дозволено  открытое  отправление  богослужебных  обрядов,  а  ведение  метрических  книг  будет  предоставлено  их  наставникам  [10,  c.  61—63].  Именно  поэтому  в  качестве  незамедлительных  мер,  имевших  целью  противодействие  расколу,  а  также  магометанской  пропаганде  в  среде  языческого  населения,  отмечалась  настоятельная  необходимость  в  открытии  школ,  приходов  и  т.  д.  [9,  c.  28].

С  этой  целью  в  г.  Златоусте  еще  в  1868  году  было  открыто  Свято-Троицкое  Братство,  которое  находилось  под  покровительством  Епархиального  Архиерея.  Братство  осуществляло  практику  публичных  собеседований,  просвещение  через  Братские  школы,  распространение  брошюр  полемического  характера,  которые  раздавались  бесплатно.  Также  Братство  помогало  средствами  и  учебными  книгами  другим  епархиям  (в  первую  очередь  Оренбургской)  в  тех  районах,  где  шире  всего  было  распространено  раскольничество.

С  открытием  Уфимского  Епархиального  Комитета  Православного  Миссионерского  Общества  наступил  новый  этап  в  реализации  миссионерской  деятельности  в  губернии.  С  середины  1880-х  годов  деятельность  Комитета  была  направлена  на  устройство  церквей  и  причтов  в  селениях  крещенных  инородцев  и  в  единоверческих  приходах.  С  этой  целью  Преосвященный  Дионисий  обратился  в  Святейший  Синод  с  ходатайством  об  учреждении  в  Уфимской  епархии  инородческих  и  единоверческих  приходов  с  обеспечением  причтов  из  казны.  На  вышеозначенные  цели  из  казны  было  отпущено  12240  рублей,  с  включением  в  ту  сумму  отпускавшихся  на  Уфимскую  епархию  844  рублей  75  копеек. 

В  ходе  исполнения  указа  были  открыты  инородческие  причты  с  обеспечением  их  казенным  содержанием  в  21  приходе.  Однако  в  вышеозначенных  приходах  было  только  3  церкви,  что  представляло  огромные  сложности  в  деле  пропаганды  православия.  Данное  обстоятельство  отмечалось  и  в  официальных  отчетах.  Так,  в  шести  уездах  Уфимской  епархии  на  более  миллиона  душ  магометанского  населения  имелось  1383  штатных  мечети  и  при  них  более  1500  мулл,  тогда  как  на  немного  меньшее  число  православных  приходилось  лишь  около  300  церквей,  а  в  уездных  городах  было  нередко  по  одной  церкви.  Вследствие  этого  православные  приходы  отличались  многолюдством  и  разбросанностью  на  десятки  верст.  Между  тем  прихожане,  состоявшие  в  значительном  числе  из  крещенных  инородцев:  башкир,  чуваш,  черемис,  мордвы,  вотяков,  не  окрепших  еще  в  православной  вере  и  по  своим  привычкам  и  образу  жизни  тяготевшие  к  исламу,  особенно  нуждались  в  благотворном  влиянии  церкви  и  духовенства  [3,  с.  137]. 

Об  особом  внимании  Святейшего  Синода  и  властей  к  вопросу  о  миссионерской  пропаганде  в  крае  свидетельствуют  следующие  материалы.  Так,  в  конфиденциальном  обращении  к  Уфимскому  губернатору  Л.Е.  Норду  от  Министра  внутренних  дел  И.Н.  Дурново  от  5  сентября  1891  года  отмечалось  следующее:  «Обер-прокурор  Святейшего  Синода  сообщает  мне  о  затруднительных  условиях,  в  которых  приходится  действовать  в  Уфимской  губернии  православному  духовенству,  миссионерам  и  учителям,  объясняя  существование  этих  условий  преобладанием  в  среде  местных  земских  деятелей  лиц  магометанского  вероисповедания,  стремящихся  к  уничтожению  русских  и  крещено-инородческих  школ  и  увеличению  числа  мусульманских  училищ.  При  этом  д.т.с.  К.П.  Победоносцев  указывает  как  на  один  из  многих  примеров,  на  Белебеевский  уезд,  где  Земская  Управа,  состоящая  под  председательством  татарина  Сыртланова,  прекратила  с  1889  года  выдачу  жалования  законоучителю  чувашской  школы,  а  муллам  выдает  деньги  без  задержки.  Со  своей  стороны,  останавливаясь  на  означенном  сообщении  Обер-прокурора  Св.  Синода  с  особенным  вниманием  долгом  считаю  без  предварительных  каких-либо  распоряжений,  покорнейше  просить  ваше  превосходительство  доставить  в  МВД  обстоятельные  по  сему  предмету  сведения,  вместе  с  Вашими,  милостивый  государь,  ближайшими  соображениями  и  заключением  по  настоящему  делу»  [6,  c.  1—3].  В  ответе  К.П.  Победоносцеву  министр  внутренних  дел  отмечал,  что  по  данному  делу  согласно  отчету  и  свидетельствам  уфимского  губернатора,  в  настоящее  время  стремление  к  уничтожению  русских  и  крещенно-инородческих  школ  в  Уфимской  губернии  не  отмечено,  а  если  были  отдельные  распоряжения  земских  собраний  о  закрытии  некоторых  училищ,  то  такие  распоряжения,  главным  образом,  являлись  последствием  отказа  самих  сельских  обществ  от  обязательства  выраженного  ими  при  учреждении  земских  школ  [6,  c.  7—10]. 

Результатом  усилий  Уфимского  Миссионерского  общества  в  этом  направлении  стало  то,  что  за  период  1886—1895  годов  было  построено  23  церкви  [4,  с.  584—585].  Уже  к  концу  XIX  века,  в  Уфимской  епархии  на  средства  Православного  Миссионерского  Общества  содержалось  42  школы.  Кроме  того,  три  школы  содержались  на  средства,  ассигнованные  из  Хозяйственного  Управления  при  Святейшем  Синоде.  В  школах  обучались  преимущественно  дети  старокрещенных  инородцев:  татар,  чуваш,  черемис  и  вотяков,  всего  1141  мальчик  и  359  девочек.  Согласно  данным  отчета  обер-прокурора  К.  Победоносцева  за  1901  год,  в  отчетном  году  Уфимским  комитетом  была  предпринята  новая  работа  в  целях  расширения  миссионерской  деятельности  —  изучение  духовно-нравственного  положения  крещенных  инородцев  посредством  обследования  инородческих  селений  [1,  с.  124—125]. 

Таким  образом,  деятельность  Православного  Миссионерского  Общества  в  Уфимской  епархии  в  указанный  период  характеризовалась  реализацией  опыта  решения  задач  имперской  политики  по  интеграции  региона  не  только  в  социально–экономическом,  но  и  духовно-идеологическом  плане.  Следующим  этапом  в  этом  направлении  стал  1905  год.  Манифест  17  октября  1905  года  узаконил  функционирование  всех  существующих  на  территории  Российской  империи  религиозных  конфессий  разрешением  свободного  обустройства  их  внутренней  религиозной  жизни,  что  ставило  задачей  поиск  новых,  более  эффективных  путей  осуществления  миссионерской  деятельности. 

Список  литературы:

1. Всеподданнейший  отчет  обер-прокурора  Св.  Синода  К.  Победоносцева  по  Ведомству  Православного  исповедания  за  1901  год.  СПб.,  1905. 
2. Князева  О.Р.  Миссионерская  деятельность  Русской  Православной  церкви  в  Пермской  губернии  в  условиях  вероисповедной  свободы  1905—1917  гг.  //  Исторические  чтения:  Материалы  научных  конференций  Центра  историко-культурного  наследия  г.  Челябинска  «Христианство  на  Урале»  (2000),  «Вдали  от  столиц:  страницы  городского  быта»  (2001),  «Краеведение  как  явление  культуры»  (2003).  Вып.  7—8  /  Сост.  Э.Б.  Дружинина,  И.А.  Казанцев.  Челябинск,  2004. 
3. Обзор  деятельности  ведомства  православного  исповедания  за  время  царствования  императора  Александра  III.  СПб.,  1901. 
4. Подсчитано  по:  Ведомость  церквей  Уфимской  епархии,  построенных  при  помощи  или  содействии  Уфимского  Миссионерского  Комитета  //  Уфимская  епархия  Русской  Православной  церкви:  справочник-путеводитель  /  авт.-сост.  Егоров  П.В.,  Рудин  Л.Г.  М.,  2005. 
5. Подсчитано  по:  Статистический  временник  Российской  империи.  Выпуск  II.  Спб.,  1871. 
6. РГИА  (Российский  государственный  исторический  архив)  Ф.  1287,  Оп.  27,  Д.  1926. 
7. Свод  законов  Российской  Империи.  /  Сост.  Балканов  Н.П.,  Войт  С.С.,  Герценберг  В.Э.  Кн  1.  Т.  1—3.  Гл.  7.  О  вере.  Спб.,  1912.
8. Уфимская  епархия.  Географический,  этнографический,  административно-исторический  и  статистический  очерк  /  Сост.  И.  Златоверховников  //  Уфимская  епархия  Русской  Православной  церкви:  справочник-путеводитель  /  авт.-сост.  Егоров  П.В.,  Рудин  Л.Г.  М.,  2005. 
9. ЦИА  РБ  (Центральный  исторический  архив  Республики  Башкортостан)  Ф.  И-9,  Оп.  1,  Д.  1680,  Л.  28.
10. ЦИА  РБ  Ф.  И-9,  Оп.  1,  Д.  1681,  Лл.  61—63.
11. ЦИА  РБ  Ф.  И-9,  Оп.  1,  Д.  1679,  Л.  56.