ДУХОВНЫЙ  ПОТЕНЦИАЛ  ЧЕЛОВЕКА  В  СВЕТЕ  ТРАНСФОРМАТИВНОЙ  АНТРОПОЛОГИИ

Хакимова  Ольга  Борисовна

канд.  филос.  наук,  доцент  Уфимского  филиала  ФГБОУ  ВПО  «Московский  государственный  гуманитарный  университет  имени  М.А.  Шолохова»,  РФ,  Республика  Башкортостан,  г.  Уфа

E-mail: 

SPIRITUAL  POTENTIAL  OF  PERSON  FROM  THE  POINT  OF  VIEW  OF  TRANSFORMATION  ANTHROPOLOGY

Khakimova  Olga

docent,  candidate  of  philosophical  sciences,  Ufa  branch  office  VPO  "Moscow  State  University  for  the  Humanities  named  after  M.A.  Sholokhov",  Russian  Federation,  Republic  of  Bashkortostan,  Ufa

АННОТАЦИЯ

Футурообразы,  технопроекты,  конвергентные  технологии,  способны  повлиять  на  природу  человека,  создать  альтернативную  человеческую  жизнь,  что  требует  глубокой  философской  рефлексии  и  философского  синтеза  современных  естественнонаучных  и  социогуманитарных  концепций.  В  статье  предпринята  попытка  синергийного  подхода  к  социокультурному,  трансцендентному  и  гуманному  измерениям  духовности  в  обществе  постмодерна.

ABSTRACT

Images  of  the  future,  converging  technologies,  techno  project,  which  may  affect  the  nature  of  man,  to  create  an  alternative  human  life  that  require  a  deep  philosophical  reflection  and  philosophical  synthesis  of  modern  natural  sciences  and  social  and  humanitarian  concepts.  The  article  attempts  to  synergetic  approach  to  the  socio-cultural,  transcendent  and  humane  dimensions  of  spirituality  in  postmodern  society.

Ключевые  слова:  постмодерн;  духовность;  конвергентные  технологии;  биоэтика;  разумная  среда;  модификация  человека;  постмодерн;  антропотехнологическая  эволюция;  эмерджентные  технологии;  техносфера.

Keywords:  postmodern;  spirituality;  converging  technologies;  bioethics;  smart  environment;  modification  of  human;  postmodern;  anthrop  technological  evolution;  emergent  technologies;  technosphere.

В  истории  этого  мира  большинство  вещей  неизменны,  ещё  царь  Соломон  в  X  веке  до  н.  э.  написал  свои  знаменитые  строки:  «Что  было,  то  и  будет;  и  что  делалось,  то  и  будет  делаться;  и  нет  ничего  нового  под  солнцем»  [4].  Однако,  история  цивилизации  —  это  история  улучшений:  жизненные  ожидания,  условия  жизни,  свобода  выбора  —  всё  это  улучшалось  на  протяжении  тысячелетий.  С  развитием  конвергирующих  технологий,  улучшение  природы  человека  технологическими  средствами  обретает  черты  общепризнанного  проекта,  в  котором  в  качестве  реальных  проблем  прикладной  этики  выступают  темы  киборгизации  человека,  компьютерно-мозговых  интерфейсов,  генной  терапии  и  нанороботов  в  теле  человека.

Сегодня  мы  наблюдаем,  как  мельчает  «биота»,  а  природа  превращается  в  окружающую  среду,  главным  же  фактором  изменений  на  планете  становятся  созданные  человеком  техника  и  технологии.  Достаточное  количество  авторов  сегодня  говорят  об  их  негативной  и  разрушительной  роли,  о  борьбе  естественного  мира  и  искусственной  среды,  о  превращении  человека  в  киборга,  о  потере  духовности,  и  возникновении  постчеловеческой  цивилизации  —  собственно  о  том,  что  К.С.  Льюис  назвал  «человек  отменяется».  Мы  видим  наиболее  серьёзную  угрозу,  создаваемую  новыми  технологиями  в  возможности  изменения  природы  человека  и  в  силу  того  —  перехода  к  «постчеловеческой»  фазе  истории.  О.  Хаксли  говорил  о  существовании  понятия  «человеческая  природа»,  которое  является  существенным  и  создаёт  стабильную  преемственность  нашего  видового  опыта. 

Следовательно,  человеческая  природа  важна  как  источник  духовных  ценностей:  своим  сознанием  через  познавательный  процесс  человек  способен  внедряться  в  природную  целостность,  рефлектировать,  познавать  самого  себя,  так  как  сама  природа  и  вложила  в  него  способность  к  познанию.  В  человеке  предустановленна  гармония,  в  нём  осталось  стремление  к  гармонизации,  только  через  познание  самого  себя  выявляется  Всеобщее.

Философия  пытается  осмыслить  технологические  пролегомены,  их  влияние  на  сознание  современного  человека,  ломку  его  мировоззрения,  кризис  самоидентичности,  трансформацию  социальности,  сверхзадача  философии  —  создание  полноценного  и  гармоничного  образа  будущего,  который  бы  выступал  вектором,  организующем  сегодня  наши  действия.  Впервые  за  всю  историю  своего  развития  человечество  обретает  инструменты  для  создания  альтернативного  естественному  биологическому  развитию  техноэволюционного  процесса. 

Синергийный  NBIC-процесс  позволяет  манипулировать  материей  на  квантовом  уровне,  а  в  комплексе  с  другими  эмерджентными  технологиями  даёт  ключ  к  появлению  искусственной  жизни.  Нанотехнологии  как  ключевой  вектор  конвергенции  способны  изменить  живую  природу  на  фундаментальном  уровне,  конструировать  реальность,  создавать  «Разумную  Среду»,  некоего  гибрида  природы  и  культуры,  квазиобъекта,  по  Б.  Латуру,  размывающего  барьеры  между  культурой  и  природой.  Ф.  Фукуяма  видит  в  новых  технологиях,  в  отличие  от  других  научных  достижений,  тонкую  грань  —  как  между  очевидными  преимуществами  и  «вкрадчивым  злом»  [10,  с.  19]. 

В  результате  деантропологизации  и  деградации  происходит  деинтеллектуализация  человека,  а  потребление  в  его  «универсальном»  смысле  лишает  человека  его  человеческих  качеств:  он  перестаёт  обогащать  свой  субъективный  мир  духовными  ценностями.

И.А.  Гобозов  подчёркивает,  что  «общество,  в  котором  всё  продаётся  и  покупается  и,  выражаясь  словами  Маркса,  личное  достоинство  человека  превращено  в  меновую  стоимость;  в  котором  люди  превратились  в  бездушные  существа;  в  котором  моральные  нормы  не  играют  никакой  роли,  исчезла  иерархия  ценностей,  а  интеллект  никому  не  нужен;  в  котором  труду  предпочитают  потребление,  вообще  гедонизм  и  отсутствуют  честь  и  совесть,  не  имеет  будущего»  [2,  с.  21]. 

В  обществе  постмодерна  субъективный  мир  человека  смещается  в  сторону  такого  «неорганического  тела»,  как  деньги,  нажива,  материальные  блага,  которые  становятся  самоцелью,  т.  е.  выхолощенной  от  духовности  материальности,  телесность  снова  превращается  в  грубое  физическое  тело,  а  природа  перестаёт  быть  очеловеченной  и,  как  следствие,  люди  испытывают  агрессию  внешней  среды. 

Современный  массовый  человек  лишён  духовности  и  подлинного  интеллекта,  он  ведом,  он  потерял  собственную  индивидуальность,  оригинальность  и  принципы.  Согласно  Тойнби,  один  из  признаков  роста  цивилизации  —  самодетерминация.  Однако  сегодня  цивилизация  в  продвижении  по  пути  к  прогрессу  начинает  терять  её,  т.к.  нетворческие  личности  перестали  стремиться  подражать  творческим,  становясь  костной  массой,  не  стремящейся  к  самосовершенствованию.  К.  Манхейм  обратил  своё  внимание  на  усиление  иррационализма  в  современном  обществе,  он  пишет,  что  возникла  диспропорциональность  в  развитии  человеческих  сил:  развитие  науки  и  техники  с  одной  стороны,  с  другой  —  моральное  совершенствование  общества  не  успевает  за  развитием  этих  технологий  [7,  с.  287]. 

В.А.  Кутырев  видит  в  современной  цивилизации  кризис  человека,  но  не  кризис  самой  цивилизации  –  она  прогрессирует!  «В  кризисе  —  человек.  XIX  век.  Модернизм:  «Сумерки  богов»,  «Бог  умер»,  «Да  здравствует  человек»!  XX  век.  Постмодернизм:  «Преодоление  человека»,  «Смерть  человека»,  «Да  здравствует  наука»!  XXI  век.  Трансмодернизм:  «Помрачение  разума»,  «Становление  технического  интеллекта»,  «Да  здравствует  Большой  брат,  Компьютер»!  И  обречённые  на  прогресс  приветствуют  его.  Трансмодернизм  —  это  прогрессизм.  Идеология  техноса.  Технотронно-информационная,  утилитарно-открытая,  финансово-торговая,  глобально-инновационная  цивилизация»  [5,  с.  12]. 

Постмодерн  —  время  скоростей,  эпоха  постоянного  ускорения,  по  определению  К.  Харта  «то,  что  явилось  миру,  когда  мы  перестали  верить  в  модерн,  когда  порядок  и  здравый  смысл,  моральное  совершенство  и  просвещённость  перестали  быть  общими  для  всех  нас  высшими  ценностями.  Мы  осознали,  что  модерн,  возможно,  снабжал  нас  иллюзиями  по  поводу  того,  чего  может  достичь  человек,  однако  он  же  оберегал  нас  от  многих  религиозных  и  политических  кошмаров»  [11,  с.  34—35].  Постмодерн  —  это  современность,  перешагнувшая  себя,  «усталость  мира  от  Разума»,  погружение  мира  в  дорефлексивное  состояние,  по  мысли  Ж.  Лиотара,  даже  религиозные  традиции  попали  в  состояние  постмодерна:  интертекстуальности,  полистилистики,  эклектики. 

Эпоха  постмодерна  не  предлагает  нам  надежд  и  общественных  идеалов,  морализаторства  и  веры  в  создание  гуманного  общества  —  это  абсолютный  релятивизм,  где  вера,  добро,  красота  и  духовность  становятся  условностью.  Сегодня  человек  живет  в  мире,  в  котором  невозможно  додумать  собственную  мысль,  а  информационный  бум  становится  привычным:  смерть,  кровь,  любовь  с  перерывами  на  рекламный  ролик  —  это  уже  не  стимул  к  сопереживанию,  сочувствию,  гуманности,  в  данные  моменты  физического  времени  мы  не  испытываем  катарсиса,  не  очищаем  наши  души,  следовательно  выпадаем  из  Бытия,  теряем  жизненный  смысл. 

С  точки  зрения  постмодерна,  любая  теория  и  любая  практика  имеет  право  на  существование,  что  нашло  идеологическое  воплощение  в  доктрине  мультикультурализма.  В  результате  чего  появилась  новая  среда,  где  бытие  не  центрировано,  а  человек  —  уже  не  «мера  всех  вещей».  Эта  среда  «тотальной  равнозначности»,  «среда  без  какой-либо  матричной  иерархии»,  какофоническая  среда,  поглощающая  истинность,  согласно  мысли  А.М.  Столярова,  она  превращается  в  «набор  равнозначных  сигналов  —  и  одинаково  важных,  и  одинаково  не  имеющих  никакого  значения.  Поскольку  нет  «текста»,  нет  «центра»,  нет  «абсолютного  эталона»,  то  контент,  содержание,  информацию  не  с  чем  соотнести»  В  этой  безматричной  реальности  постмодерна  он  усматривает  векторный  процесс  трансмутации,  который  интегрирует  собой  совокупность  «частных  реальностей»  [8,  с.  129].

Итак,  техницистский  мир  и  перепроизводство  саморазвиваются  и  задают  темп  потреблению.  Мир  человека  становится  вторичным  по  отношению  к  миру  машин  и  технологий,  современный  человек  во  многом  уже  отчуждён  от  социума:  техника  способна  связать  нас  информационно,  но  разъединяет  эмоционально,  духовно  и  душевно,  овладевая  нашим  бытием,  техника  овладевает  и  нашим  сознанием,  очаровывает  человека-пользователя,  приглашая  индивидуальные  разумы  и  воображения  к  управлению  виртуальными  образами. 

Технологически  возвышенное  вызывает  мистический  ужас,  приближает  человечество  к  апогею  технологического  отчуждения.  Киберхиппи  и  техноязычники  наделяют  любые  современные  механизмы  душой  и  святостью,  современная  киберкультура  приближается  к  своим  мечтам  о  преодолении  как  метафизических,  так  и  физических  границ.  П.  Тейяр  де  Шарден,  представлял  эволюцию  непрерывным  процессом  восхождения  от  неживой  материи  —  через  человека  —  к  некой  точке  Омега,  знаменующей  пришествие  «сверхчеловеческого».  Сегодня  мы  стоим  на  пороге  этой  «точки  Омега»  —  это  время  внутреннее,  не  объективированное  в  пространстве,  качественная  бесконечность,  в  которой  космос  находится  внутри  цельной  человеческой  личности.  Н.  Бердяев  верил  в  грядущего  Целого  человека,  считал,  что  «космос,  человечество,  общество  находятся  в  личности,  а  не  наоборот.  Человек,  т.  е.  индивидуальное,  сингулярное,  экзистенциальнее  человечества»  [1,  с.  34—35].

На  рубеже  веков  греко-армянский  гуру  Г.И.  Гурджиев,  рассуждая  о  человеке,  утверждал,  что  он  есть  машина,  но  с  немеханической  сущностью-душой,  которая  «делается»  вопреки  порядку  вещей.  Самонаблюдение  и  хладнокровный  анализ  «своей  машины»,  Гурджиев  называл  «Работой».  Проведя  работу  над  собой,  человек  осознаёт,  что  в  нём  нет  постоянного  и  неизменного  «я»,  каждый  миг  его  «я»  —  другое.  Человек  —  это  множество,  состоящее  из  огромного  количества  отдельных  конфликтующих  «я»,  встречающих  отпор  со  стороны  нашего  экзистенционально-стабильного  «я».  Целостность  как  залог  человеческого  существования  возможна  только  в  идеале  [3,  с.  20]. 

Современные  технологии  играют  не  последнюю  роль  в  растворении  и  отчуждении  человеком  собственного  «я»,  собственной  идентичности:  виртуальное  «я»  так  же  фрагментарно,  изменчиво  и  всегда  находится  в  процессе  становления.  Сегодня  мы  можем  говорить  о  новом  типе  ментальности,  которая  утвердилась  в  сфере  интеллекта  в  обществе  постмодерна  —  «кубическая  ментальность»,  которая  оказалась  адекватной  современности  в  силу  её  способности  рассматривать  любые  вещи  и  явления  в  различных  перспективах. 

Современный  моральный  релятивизм  поставил  под  сомнение  идентичность  человека:  вместо  индивидуальности  мы  видим  современного  индивидуума  —  «человека  делимого»  и  «человека  играющего».  Человек  в  виртуальном  мире  создаёт  качественно  новую  онлайновую  идентичность,  использует  её  пластичность,  меняет  пол,  внешность,  конструирует  автономные  цифровые  двойники.  Сеть  Интернет,  средства  массовой  информации  так  же  манипулируют  массовым  сознанием  и  поведением  людей:  им  навязываются  определённые  стандарты,  а  оригинальные  духовные  и  материальные  ценности  постепенно  исчезают,  в  то  же  время  сама  информационная  система  «приспосабливается»  к  ожиданиям  аудитории,  следовательно,  перестаёт  выполнять  свою  гуманистическую,  культурно-воспитательную  и  эстетическую  функции,  что  приводит  к  примитивизации  жизни  людей  и  общества  в  целом.  Отметим  так  же  особую  реальность  —  «человека  массы»,  утратившего  черты  личности.  В  отличие  от  индивидуальности,  которая  мыслит  оригинально  и  имеет  свой  взгляд  на  жизнь,  человек  массы  конформист,  он  примитивен  и  безлик,  он  размножает  собственное  «я»  на  толпу  симулякров,  титулов  и  подключений  и  порождает  ложную,  раздробленную  бесконечность.  В  этом  стихийном  процессе  дегармонизации,  человек  постоянно  откладывает  решение  морально-этических  проблем,  люди  начинают  воспринимать  друг  друга  как  правдоподобные  фикции,  лишённые  духовности  и  душевности.

Постмодернизм  порождает  перевёрнутые  отношения  между  копией  и  оригиналом:  человек  чувствует  себя  отвергнутым  в  своей  собственной  оболочке;  он  отчуждён  и  находится  в  состоянии  психоза;  застывшие  протогенные  образы,  глядящие  на  человека  с  той  стороны  экрана,  становятся  некими  образцами,  по  которым  «конструируются»  люди  —  это  наивысшая  степень  отчуждения  и  потеря  человеком  духовных  качеств.  В  трансгуманистическом  дискурсе  акцент  ставится  на  улучшении  индивидуальных  качеств  человека:  «выше»,  «быстрее»,  «сильнее»,  «умнее»,  а  качества,  относящиеся  к  способности  любить,  творить,  верить,  сопереживать,  поддерживать  друг  друга  практически  не  упоминаются. 

Резюмируя  сказанное,  отметим,  что  сегодня  для  человечества  наступила  эпоха  «переоценки  ценностей»,  возникла  реальная  угроза  антропологической  катастрофы,  назрела  необходимость  создания  альтернативы  физикалистскому  подходу  к  антропотехнологической  эволюции.  Европейская  государственная  программа  наноконвергенции,  делает  акцент  на  социогуманитарных  и  культурологических  аспектах  Постчеловеческого  тренда.  Только  гуманитарно-культурная  парадигма  способна  спасти  человечество  от  самоуничтожения,  грядущих  катаклизмов,  столкновения  цивилизаций,  войн  и  терроризма,  так  как  именно  данная  парадигма  считает  человека  не  просто  «фактором»,  а  высшей  ценностью  общественного  развития,  противостоит  крайнему  прагматизму,  всему  бездуховному  и  антигуманному.  Человечество  боится  потерять  собственную  «самость»,  а  техноугроза  ставит  перед  нами  старые  вопросы  о  сути  «человечности»,  границах  «Я»  и  пределах  «спектра  улучшений».

Список  литературы:

1.Бердяев  Н.  О  рабстве  и  свободе  человека:  (Опыт  персоналист.  Философии)  /  Николай  Бердяев.  Paris:  YMCA-Press,  cop.  1972.  —  222  с.  —  Перепеч.  Изд.:  Paris:  YMCA-Рress,  1939. 

2.Гобозов  И.А.  Интеллектуальный  кризис  общества  //  Философия  и  общество.  —  2010.  —  №  3.  —  C.  21.

3.Гурджиев  Г.И  Человек  —  это  многосложное  существо.  М.:  Издательство:  Международные  отношения,  1986.  —  320  с.

4.Еккл.  1:9.

5.Кутырев  В.А.  Могущественный  раб  техноса  //  Человек.  —  2006.  —  №  4.  —  С.  12.

6.Латур  Б.  Нового  времени  не  было.  Эссе  по  симметричной  антропологии  /  Пер.  с  фр.  Д.Я.  Калугина;  Науч.  ред.  О.В.  Хархордин.  СПб.:  Изд-во  Европ.  Ун-та  в  С.-Петербурге,  2006.  —  296  с.  (Прагматический  поворот;  Вып.  1).

7.Манхейм  К.  Диагноз  нашего  времени.  М.:  Юрист  ,  1994.  —  700  с.

8.Столяров  А.М.  Освобождённый  Эдем.  СПб.:  Terra  Fantastica,  2008.  —  414  с.

9.Тойнби  А.Дж.  Постижение  истории.  Сборник.  /  Пер.  с  англ.  Е.Д.  Жаркова,  М.:  Рольф,  2001.  —  640  с.

10.Фукуяма  Ф.  Наше  постчеловеческое  будущее:  последствия  биотехнологической  революции.  М.:  АСТ,  2008.  —  347  с.

11.Харт  К.  Постмодернизм.  М.:  ФАИР-ПРЕСС,  2006.  —  272  с.