ВОПРОСЫ  ОБЕСПЕЧЕНИЯ  НЕЗАВИСИМОСТИ  СУДЕЙ  В  ДОКЛАДЕ  Н.В.  МУРАВЬЕВА  О  ПЕРЕСМОТЕ  ЗАКОНОПОЛОЖЕНИЙ  ПО  СУДЕБНОЙ  ЧАСТИ

Щедрина  Юлия  Владимировна

канд.  ист.  наук,  доцент  кафедры  предпринимательского  и  трудового  права  Курского  государственного  университета,  РФ,  г.  Курск

E-mail: 

PROBLEMS  OF  PROVIDING  INDEPENDENCE  OF  JUDGES  IN  THE  REPORT  OF  N.V.  MURAVYEV  ABOUT  LEGISLATIVE  REVIEW  IN  JUDICIAL  FIELD

Yuliya  Shchedrina

candidate  of  historical  sciences,  associate  professor  of  Department  of  Business  and  Labour  Law,  Kursk  State  University,  Russia,  Kursk

Публикация  подготовлена  в  рамках  поддержанного  РГНФ  научного  проекта  №  14-01-00457

АННОТАЦИЯ

В  статье  анализируются  предложения  министра  юстиции  Н.В.  Муравьева  о  совершенствовании  системы  гарантий  независимости  судей,  изложенные  в  его  докладе  от  6  (7)  апреля  1894  г.,  посвященном  пересмотру  законодательства  в  судебной  сфере.  Рассматриваются  причины,  требующие  систематизации  текущего  законодательства.  Делаются  выводы  о  противоречивости  позиции  Н.В.  Муравьева  в  отношении  реформирования  системы  гарантий  независимости  судей.

ABSTRACT

The  article  analyzes  proposals  of  Minister  of  Justice  N.V.  Muravyev  about  improvement  of  independence  of  judges’  guarantee  system  set  out  in  his  report  on  6^th  (7^th)  of  April,  1894  which  is  devoted  to  legislative  review  in  judicial  field.  Reasons  requiring  systematization  of  current  legal  system  have  been  considered.  Deductions  about  inconsistency  of  N.V.  Muravyev’s  position  towards  reformation  of  guarantee  system  of  independence  of  judges  have  been  done. 

Ключевые  слова:  Судебные  уставы;  суд;  независимость  судей;  несменямость  судей;  земские  начальники;  Н.В.  Муравьев.

Keywords:  judicial  statutes;  court;  independence  of  judges;  irremovability  of  judges;  land  captains;  N.V.  Muravyev. 

20  ноября  1864  г.  Александр  II  подписал  четыре  акта,  вошедших  в  историю  под  названием  Судебные  уставы:  «Учреждение  судебных  установлений»,  «Устав  уголовного  судопроизводства»,  «Устав  гражданского  судопроизводства»,  «Устав  о  наказаниях,  налагаемых  мировыми  судьями»  [13—16].  Принятие  этих  актов  положило  начало  судебной  реформе  (по  мнению  как  современников,  так  и  последующих  исследователей  –  самой  либеральной  в  череде  Великих  реформ).

Здесь  следует  отметить,  что  еще  на  стадии  разработки  Судебных  уставов  одним  из  основных  принципов  будущей  реформы  законодатель  считал  независимость  судей.  «Самостоятельность  судей,  избранных  с  осмотрительностью,  —  отмечали  члены  Государственного  совета  при  рассмотрение  проектов  Уставов,  —  есть,  без  всякого  сомнения,  одно  из  надёжных  ручательств  в  правильном  совершении  правосудия,  а  потому  и  одно  из  главных  условий  хорошего  судоустройства...  Судьи  должны  быть  поставлены  в  положение  сколь  возможно  более  независимое»  [4,  с.  334]. 

В  итоге  составители  Судебных  уставов  выработали  систему  обширных  гарантий,  обеспечивающих  независимость  судей  [см.  об  этом  подробнее:  18].  Условно  их  можно  разделить  на  организационно-правовые  (особый  порядок  наделения  судей  полномочиями,  отделение  суда  от  администрации,  несменяемость  судей  и  особый  порядок  привлечения  их  к  ответственности,  несовместимость  должностей);  социально-правовые  (установление  высокого  материального  обеспечения  судей,  создание  эмеритальной  кассы  судебного  ведомства)  и  процессуальные  (институт  отвода  судьи,  отказ  от  вмешательства  исполнительной  власти  в  ход  судебного  процесса,  тайна  совещания  судей,  свободная  оценка  доказательств  судьей  и  т.  д.)

Однако  при  реализации  на  практике  данных  гарантий  возникли  определенные  сложности.  По  отзывам  современников,  стремление  законодателя  оградить  судей  от  произвольного  увольнения  вызвало  нормативное  закрепление  «гарантий  несменяемости  в  объеме,  исключительно  широком  по  сравнению  с  законодательствами  главнейших  государств  континента  Европы…  Судебные  уставы  поставили  русских  судей  на  высоту,  недосягаемую  для  западных  стран»  [6,  с.  89].  В  результате  имело  место  установление  фактически  абсолютной  несменяемости  судей,  что  пагубно  сказывалось  на  составе  судейского  корпуса  (преимущественно  на  уровне  мировой  юстиции).  Принятие  закона  20  мая  1885  г.  [8],  расширившего  перечень  оснований,  по  которым  судья  мог  быть  уволен  от  должности  и  частично  изменившего  процедуру  дисциплинарного  производства  путем  учреждения  Высшего  дисциплинарного  присутствия  Правительствующего  сената,  имело  скорее  психологическое  значение:  хотя  в  среднем  за  год  Высшее  дисциплинарное  присутствие  рассматривало  18—20  дел  [17,  с.  104],  но  с  1891  по  1910  г.  на  основании  ст.  295.2  УСУ  были  уволены  лишь  11  и  перемещены  6  членов  судебного  ведомства  [12,  л.  1—2].

Рост  социальной  напряженности,  угроза  терроризма,  нависшая  над  Россией,  неудовлетворительный  состав  мирового  судейского  корпуса,  —  эти  и  ряд  других  причин  вынудили  законодателя  пойти  на  частичное  ограничение  принципа  независимости  суда  от  администрации  на  местном  уровне  в  ходе  неоднозначной  реформы  1889  г.  [подробнее  о  реформе  см.:  5;  11]. 

Ухудшилась  ситуация  и  с  материальным  обеспечением  судей.  Высокие  судейские  оклады,  установленные  в  1864  г.,  на  протяжении  нескольких  десятилетий  в  целом  по  России  не  индексировались  за  исключением  отдельных  судов  или  должностей  [9;  10]. 

В  итоге,  стремление  правительства  к  оптимизации  норм  Судебных  уставов,  их  корректировка  применительно  к  специфике  тех  или  иных  российских  регионов  привели  к  тому,  что  к  середине  1890-х  гг.  в  акты  1864  г.  было  внесено  более  700  поправок,  многие  из  которых,  по  мнению  Министерства  юстиции,  «отвечая  назревшей  надобности,  были  более  или  менее  существенными  отступлениями  от  прообраза»  [3,  л.  2об—3]. 

Такая  ситуация  требовала  систематизации  разрозненного  законодательства  в  судебной  сфере.  Эту  непростую  задачу  взял  на  себя  Н.В.  Муравьев,  назначенный  1  января  1894  г.  на  должность  министра  юстиции.

Новый  министр  активно  взялся  за  проведение  реформ.  Уже  6  апреля  1894  г.  он  подготовил  известный  доклад  «О  необходимости  изменения  судебных  учреждений  и  судебных  порядков»,  с  которым  на  следующий  день,  7  апреля  1894  г.,  выступил  перед  Александром  III.

Отметив  в  докладе  «неудовлетворительность»  судебной  части,  Н.В.  Муравьев  указал  на  основную  причину:  несоответствие  отдельных  начал  Судебной  реформы  1864  г.  «особенностям  нашего  государственного  и  общественного  быта»  [2,  с.  66].  Самого  значения  реформы  министр  не  отвергает,  признавая  ее  «безусловно  настоятельною».  Он  отмечает  положительную  роль  Судебных  уставов  1864  г.  для  развития  отечественной  судебной  системы  и  статуса  судей:  сокращение  судебных  инстанций,  большее  ограждение  прав  личности,  «поднятие  нравственного  и  умственного  уровня  судебных  деятелей»  [2,  с.  66]  и  т.  д.  Одновременно  автор  ставит  в  вину  составителям  Уставов  излишнее  увлечение  западным  законодательством,  благодаря  чему  «Россия  получила  весьма  стройный  процессуальный  кодекс,  вполне  пригодный  для  действия  в  любом  государстве  Западной  Европы,  но  недостаточно  приспособленный  к  условиям  нашего  отечества  с  его  историческим  складом,  огромными  пространствами  и  сравнительно  редким  разноплеменным  населением,  стоящим  на  далеко  не  одинаковой  ступени  развития»  [2,  с.  66—67].  В  момент  издания  Судебных  уставов  1864  г.  это  расхождение  не  было  заметно,  но  по  мере  их  реализации  неадаптированность  ряда  западных  институтов  к  российским  реалиям  становилась  все  более  понятной  для  правительства.  Особенно  отчетливо  это  проявилось  при  необходимости  делать  «сложные  и  многочисленные  изъятия»  при  проведении  судебной  реформы  в  ряде  местностей  империи  [2,  с.  67]. 

Стремлением  правительства  адаптировать  судебные  уставы  к  российской  действительности  Н.В.  Муравьев  и  объясняет  частое  внесение  изменений  в  акты  1864  г.:  «Почти  не  было  года  в  течение  этого  времени,  —  пишет  министр,  —  который  не  приносил  бы  с  собою  тех  или  иных  изменений  и  дополнений  в  уставах,  вызванных  необходимостью  устранить  отдельные  недостатки  сего  закона  или  приспособить  его  к  условиям  той  или  иной  местности  и  в  то  же  время  увеличивающих  тяжесть  расходов  на  содержание  судебной  части»  [2,  с.  68].  Однако  эти  поправки  принимались  разновременно,  бессистемно,  неорганически,  без  связи,  благодаря  чему  «наши  судебные  порядки  в  общем  их  составе  не  только  не  улучшались  с  течением  времени,  а  постепенно  ухудшились  и  усложнились,  и  в  настоящее  время  достигли  такой  пестроты,  сбивчивости  и  сложности,  которые  не  были  свойственны  даже  дореформенным  порядкам»  [2,  с.  68].

Все  вышеизложенное  привело  Н.В.  Муравьева  к  мысли  о  необходимости  отказаться  от  пагубной  практики  внесения  частичных  и  разрозненных  поправок  в  судебные  уставы  и  приступить  «к  полному  и  систематическому  пересмотру  действующей  у  нас  судебной  организации  в  связи  с  теми  изменениями  и  исправлениями,  которые  внесены  уже  в  нее,  а  также  и  с  теми,  необходимость  которых  выяснилась  уже  на  деле,  но  еще  не  вызвала  соответствующих  мер»  [2,  с.  69].

В  основе  будущей  реформы,  по  мнению  Н.В.  Муравьева,  должен  был  лежать  принцип  незыблемого  утверждения  государственного  характера  и  правительственного  направления  судебного  ведомства,  что  было  поколеблено  «неудачно  сформулированным»  в  уставах  принципом  несменяемости  и  отделением  суда  от  администрации.

Следует  отметить,  что  Н.В.  Муравьев  ведет  речь  не  об  отмене  указанных  принципов:  чуть  ниже  в  своем  докладе  он  указывает,  что  суд  «может  и  должен  быть  самостоятелен  и  независим»  [2,  с.  71].  Да  и  в  ходе  дальнейшей  работы  по  пересмотру  уставов  несменяемость  судей  была  сохранена,  а  принцип  независимости  суда  (в  отношении  уездных  и  коронных  судей)  от  местной  административной  власти  возведен  в  абсолют  (так,  губернатор  окончательно  лишался  кадровых  полномочий  в  ходе  формирования  судейского  корпуса).  Скорее,  речь  шла  о  проблемах  в  понимании  судейским  сообществом  данных  принципов,  что  вызвало  проблемы  в  их  реализации. 

Вопрос  о  судейской  несменяемости  рассматривается  Н.В.  Муравьевым  в  контексте  необходимости  обеспечения  надлежащего  состава  судейского  корпуса.  По  его  мнению,  изменение  действующих  норм,  регулирующих  вопросы  несменяемости  судей,  должно  стать  одним  из  главных  направлений  будущего  пересмотра,  поскольку  текущее  законодательство  не  дает  «высшей  судебной  администрации  достаточных  средств  к  устранению  из  судейской  среды  недостойных  деятелей»  [2,  с.  72]. 

Что  касается  взаимоотношения  судебной  и  административной  властей,  то,  вероятнее  всего,  постоянные  конфликты  между  ними  и  послужили  поводом  для  написания  следующих  строчек  Н.В.  Муравевым:  «…  При  правильном  устройстве  суд  должен  быть  прежде  всего  верным  и  верноподданным  проводником  и  исполнителем  самодержавной  воли  МОНАРХА,  всегда  направленной  к  охранению  закона  и  правосудия…  суд,  как  один  из  органов  правительства,  должен  быть  солидарен  с  другими  его  органами  во  всех  законных  их  действиях»  [2,  с.  70].  При  этом  суд,  по  мнению  министра  юстиции,  должен  стоять  вне  политики  и  «обязан,  чуждаясь  всякой  политической  или  общественной  тенденции,  руководствоваться  лишь  законом,  правдой  и  справедливостью»  [2,  с.  71]. 

Вопросы  отделения  судебной  власти  от  административной  будут  рассмотрены  Н.В.  Муравьевым  и  при  освещении  его  позиции  в  отношении  практических  итогов  реформы  1889  г.

Автор  ставит  проблему  взаимодействия  чинов  Министерства  внутренних  дел  и  Министерства  юстиции  в  новых  судебно-административных  учреждениях.  На  местах  происходят  серьезные  «разномыслия  и  столкновения»  между  членами  данных  учреждений,  причина  которых  заключается  «в  неизбежном  до  известной  степени  различии  взглядов  на  свое  назначение  между  чинами  администрации,  исполняющими  судебными  функциями,  с  одной  стороны,  и  профессиональными  судьями  —  с  другой»  [2,  с.  76].  В  связи  с  этим  Н.В.  Муравьев  высказывает  свои  сомнения  относительно  целесообразности  совместного  участия  чинов  ведомства  министерств  юстиции  и  внутренних  дел  в  одних  и  тех  же  судебно-административных  органах.

Но  министр  не  предлагает  отменить  акты  1889  г.  и  вернуться  к  судебной  системе,  установленной  Уставами  1864  г.  В  этом  случае  Н.В.  Муравьев  твердо  стоит  на  позиции  поддержки  реформ  центральной  власти.  Он  лишь  рекомендует  реформировать  судебные  присутствия  уездного  съезда  и  губернского  присутствия,  устранив  участвующих  в  них  городских  и  почетных  мировых  судей,  уездных  членов  и  председателей  окружных  судов.  В  состав  реорганизованного  судебного  присутствия  уездного  съезда  под  председательством  уездного  предводителя  дворянства  должны  были  войти  исключительно  земские  начальники,  а  губернского  присутствия  под  председательством  губернатора  —  губернский  предводитель  дворянства  и  другие  представители  губернской  администрации,  входящие  в  настоящий  момент  в  состав  присутствия.  В  отношении  иных  местных  судебных  органов  —  городских  судей,  уездных  членов  окружного  суда,  судебных  следователей  —  Н.В.  Муравьев  вносил  предложение  об  объединении  их  в  одном  учреждении,  в  частности,  в  виде  уездного  отделения  окружного  суда  [2,  с.  77—78].

Настаивая  на  сохранении  независимости  суда,  Н.В.  Муравьев  рекомендовал  пересмотреть  и  социально-правовые  гарантии  судейской  независимости:  улучшить  материальное  обеспечение  судейских  чинов  «с  наименьшим  обременением  казны»  [2,  с.  73].

Такова  была  цель  и  программа  будущих  преобразований  в  части  реформирования  системы  гарантий  независимости  судей,  предлагаемая  министром  юстиции  [Более  подробно  о  планах  преобразований  судебной  части  вообще  в  докладе  6  (7)  апреля  см.:  7,  с.  166—167].  Для  ее  осуществления  в  целом  он  настаивал  на  учреждении  при  Министерстве  юстиции  особой  комиссии  под  председательством  министра  юстиции.

  Император  одобрил  предложения  Н.В.  Муравьева,  наложив  резолюцию  на  доклад:  «Твердо  уверен  в  необходимости  всестороннего  пересмотра  наших  судебных  уставов,  чтобы  наконец  действительное  Правосудие  царило  в  России.  Итак,  с  божьей  помощью  начинайте  эту  работу»  [1,  с.  38]. 

Итогом  стало  решение  Александра  III  об  учреждении  при  Министерстве  юстиции  особой  Комиссия  для  пересмотра  законоположений  по  судебной  части.  Возглавил  её  ожидаемо  Н.В.  Муравьёв.

Анализируя  доклад  Н.В.  Муравьева,  ставший  безусловно  программным  документом,  положенным  в  основу  работу  Комиссии  для  пересмотра  законоположений  по  судебной  части,  отметим  следующее.  В  докладе  явно  прослеживаются  две  противоположные  тенденции:  с  одной  стороны,  оптимизировать  и  упрочить  путем  реформирования  существующие  гарантии  независимости  судей,  исправив  наряду  с  этим  ошибку  авторов  Судебных  уставов,  которые,  дав  права  судьям,  не  позаботились  о  необходимом  закреплении  их  обязанностей.  С  другой  —  сохранить  итоги  реформы  1889  г.,  тем  самым  пойдя  на  осознанное  нарушение  принципа  независимости  судебной  и  административной  властей  на  местном  уровне.  В  итоге,  такая  двойственность  и  противоречивость  в  понимании  Н.В.  Муравьевым  будущих  преобразований  стала  одной  из  причин  провала  законопроектов,  разработанных  Комиссией  для  пересмотра  законоположений  по  судебной  части.

Список  литературы:

1. Всеподданнейший  доклад  министра  юстиции  статс-секретаря  Муравьева  о  деятельности  министерства  юстиции  за  истекшее  десятилетие  (1894—1904  гг.)  //  Журнал  министерства  юстиции.  1904.  Февраль.  —  С.  33—76.
2. Всеподданнейший  доклад  управляющего  министерством  юстиции,  тайного  советника  Муравьева  о  пересмотре  законоположений  по  судебной  части  //  Высочайше  учрежденная  комиссия  для  пересмотра  законоположений  по  судебной  части.  Объяснительная  записка  к  проекту  новой  редакции  учреждения  судебных  установлений.  Т.  1.  Ч.  1.  Введение.  Главные  основания  предполагаемого  судоустройства.  СПб.,  1900.  —  С.  65—82.
3. Государственный  архив  Российской  Федерации.  Ф.  543.  Оп.  1.  Д.  725.  Л.  2об,  3.
4. Журнал  Соединенных  департаментов  Законов  и  Гражданских  Дел  Государственного  совета  о  преобразовании  судебной  части  в  России.  СПб.,  1862.  —  370  с. 
5. Зайончковский  П.А.  Российское  самодержавие  в  конце  XIX  столетия  (политическая  реакция  80-х  —  начала  90-х  годов).  М.:  Мысль,  1970.  —  444  с. 
6. Лазаренко  А.Н.  Очерк  основных  начал  науки  судоустройства  России  и  главнейших  западноевропейских  государств  за  пятьдесят  лет.  Пг.:  Сенатская  типография,  1914.  —  91  с.
7. Немытина  М.В.  Суд  в  России:  вторая  половина  XIX  —  начало  XX  вв.  Саратов:  СЮИ  МВД  РФ,  1999.  —  256  с.
8. О  порядке  издания  Общего  Наказа  судебным  установлениям  и  о  дисциплинарной  ответственности  чинов  судебного  ведомства:  Высочайше  утвержденное  мнение  Государственного  совета  от  20  мая  1885  г.  //  ПСЗ  РИ.  Собр.  III.  Т.  V.  №  2959.
9. О  порядке  распределения  между  членами  окружных  судов  суммы,  ассигнованной  Высочайшим  повелением  12  июня  1884  года  на  добавочное  содержание  означенных  лиц:  Высочайше  утверждённое  мнение  Государственного  Совета  от  30  апреля  1885  г.  //  ПСЗ  РИ.  Собр.  III.  Т.  V.  №  2906.
10. Об  увеличении  содержания  членов  окружных  судов  и  об  изменениях  в  составе  округов  и  штатах  судебных  палат:  Высочайше  утверждённое  мнение  Государственного  Совета  от  12  июня  1884  г.  //  ПСЗ  РИ.  Собр.  III.  Т.  IV.  №  2513.
11. Положение  о  земских  участковых  начальниках;  II.  Правила  об  устройстве  судебной  части  в  местностях,  в  которых  введено  означенное  Положение;  III.  Временные  правила  о  волостном  суде  и  IV.  Правила  о  порядке  приведения  в  действие  Положения  о  земских  участковых  начальниках:  Высочайше  утверждённые  12  июля  1889  г.  //  ПСЗ  РИ.  Собр.  III.  Т.  IX.  №  6196.
12. Российский  государственный  исторический  архив.  Ф.  1405.  Оп.  539.  Д.  603. 
13. Устав  гражданского  судопроизводства:  Высочайше  утверждённый  20  ноября  1864  г.  //  ПСЗ  РИ.  Собр.  2-е.  Т.  XXXIX.  №  41477
14. Устав  о  наказаниях,  налагаемых  мировыми  судьями:  Высочайше  утверждённый  20  ноября  1864  г.  //  ПСЗ  РИ.  Собр.  2-е.  Т.  XXXIX.  №  41478.
15. Устав  уголовного  судопроизводства:  Высочайше  утверждённый  20  ноября  1864  г.  //  ПСЗ  РИ.  Собр.  2-е.  Т.  XXXIX.  №  41476. 
16. Учреждение  судебных  установлений:  Высочайше  утверждённое  20  ноября  1864  г.  //  ПСЗ  РИ.  Собр.  2-е.  Т.  XXXIX.  №  41475.
17. Шавров  А.В.  Надзор  и  дисциплинарная  ответственность  в  судебном  ведомстве  пореформенной  России  (1864—1917)  //  Советское  государство  и  право.  —  1985.  —  №  12.  —  С.  100—105.
18. Щедрина  Ю.В.  Правовое  регулирование  принципа  независимости  судей  по  судебным  уставам  1864  г.  //  Ученые  записки  Курского  государственного  университета.  Электронный  журнал.  2012.  №  2.