ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНАЯ ДИАЛЕКТИКА АКТИВНОСТИ И ПАССИВНОСТИ ЧЕЛОВЕКА В ПРАГМАТИЗМЕ У. ДЖЕЙМСА

Снитько Дмитрий Юрьевич

аспирант кафедры философии и социологии ДНУЖТ им. В. Лазаряна, г. Днепропетровск, Украина

E-mail: dimanche82@gmail.com

Актуальность деятельностной проблематики сохраняется в связи с тем, что проблемы и вопросы, которые были поставлены в ходе философских исследований человека и человеческой деятельности в ХХ веке, не были разрешены. Необходима разработка широкой теории человеческой деятельности, которая учитывала бы не только активные формы существования человека, но и пассивные, находящиеся в диалектической связи с первыми, а также экзистенциальные аспекты указанной диалектики. Подобные исследования обусловлены как теоретическими, так и практическими проблемами современного социально-гуманитарного знания.

Большинство исследований, посвященных философии прагматизма и, в частности, творчеству Уильяма Джеймса, традиционно освещают гносеологические аспекты (Криворучко И.С., Момджян К.Х., Зотов А.Ф. и др.). Исследования Мельвиля Ю.К. и Гуревича П.С. по антропологии прагматизма также уделяют недостаточно внимания осмыслению человеческой деятельности, а феномен бездеятельности человека вообще ими не рассматривается. Поэтому, целью исследования является исследование упомянутых феноменов на предмете философии У. Джеймса. Выполнение данной задачи возможно через анализ прагматистского учения о «вере» и «сомнении».

Кроме того, для четкого обозначения предмета исследования необходимо различать прагматизм как научную теорию и как теорию деятельности. Такое различие становится очевидным уже в первых программных статьях Чарльза Пирса. Западные мыслители также выделяют деятельностный аспект философии прагматизма в качестве самостоятельного предмета исследования [5]. Таким образом, данное исследование будет направлено на деятельностный, антропологический аспект прагматизма.

Уильям Джеймс, часто использовал психологическую интерпрета­цию факторов, лежащих в основе способа бытия человека. В этом есть существенное отличие концепции Джеймса от первоначального прагматизма Ч. Пирса, что послужило даже возникновению опреде­ленных конфликтов между упомянутыми мыслителями [2, с. 103].

Задаваясь вопросом о роли веры и сомнения в плане человеческой активности, Уильям Джеймс подчеркивал, что именно верование является основным мотивом для деятельности, тогда как сомнение выступает сдерживающим ее фактором. Сомнение ведет человека к бездеятельности, тогда как вера, критерием которой есть, по Джеймсу, именно готовность человека действовать, присуща активной части человеческой души. Таким образом, вера и оптимизм ведут человека к деятельности, а сомнение и страх — к бездеятельности и «пассивным наслаждениям» [3, с. 13, 42—44, 62, 73].

У. Джеймс прямо говорит, что диалектика страха и надежды является определяющей в вопросе о том, действует человек или бездействует. Более того, человек, пребывающий в страхе, не только бездеятелен, но он также стремится избавиться от страха и обрести покой, что возможно для него двумя путями. Первый путь — установ­ление определенного верования и действие в соответствии с ним по привычке; второй — перманентное бегство человека от любого диском­форта и борьбы как результат неуверенности человека в собственных силах, действиях и идеях, ведущей к пассивному способу его бытия. Таким образом, человека можно характеризовать как охваченного либо бессилием, либо «энергичным настроением», при этом, в первом случае, доминирует стремление человека избежать каких-либо трудностей или неприятностей, а в другом — игнорирование трудностей в стремлении достичь определенной цели, которая и есть предметом веры.

Бездеятельность человека обусловлена «невротическими привычками», которые, по мнению американского мыслителя, уменьшают энергию человека, являющуюся основой его деятельности. Речь идет о таких психологических установках и барьерах, нарушение которых доставляет индивиду значительный психологический дискомфорт. Примечательно, что У. Джеймс связывал подобные при­вычки с феноменом потребления, стремлением человека скорее нечто пассивно получать, нежели что-то создавать (например, чрезмерное потребления еды, увлечение покупками, чрезмерное стремление к сексу) [4, с. 332]. Лишь постоянное повторение невротических действий может поднять настроение и энергию зависимого от них человека, который тут же растрачивает их на удовлетворение указанных действий. Таким образом, вся деятельность и жизнь бездеятельного человека связана с удовлетворением примитивных желаний, невротических привычек и стремлением к «покою», не оставляя сил для труда и творчества, развития и борьбы за собственную свободу.

Залогом преодоления человеческой пассивности и бездеятель­ности, по мнению У. Джеймса, есть сознательная борьба личности с собственными невротическими привычками и сомнением в собственных возможностях через обретение твердого верования, дающего основания и силы для деятельности.

Во многом с Уильямом Джеймсом можно согласиться, однако, отметим, что за его же логикой, вера предстает в качестве своеобразной анестезии для ослабления чувства страха и неуверенности. В таком случае, вера — более приемлемый и более оптимистичный способ бегства человека от экзистенциального страха через вовлечение в общественно признанные формы деятельности. Такая деятельность, как правило, основывается не столько на мышлении и свободной воле человека, сколько на глубокой убежденности в истинности, «правильности» собственных идей, поступков и способа существования.

Поскольку «вера» у американского мыслителя понимается именно как уверенность личности в истинности собственных идей, здесь присутствует значительный субъективный момент, ведь человек оказывается в ситуации солипсизма — важным становится для инди­вида только то, во что верит он сам. Влияние и детерминация эмпири­ческих объектов никогда не объявлялись прагматистами в качестве абсолютных, как это можно было видеть у Уильяма Джеймса, который большее значение отводил именно субъективным идеям [6, р. 110].

Таким образом, вопрос об объективных реалиях мира и вещей попадает в зависимость от субъективных преференций отдельного человека. На ошибочности и опасности подобного эгоцентризма и идеализации собственных представлений, разрыва между бытием и индивидуальным сознанием впоследствии акцентировала внимание представительница психоанализа К. Хорни, считая их ничем иным, как проявлением невроза.

Как видно, пассивность и бездеятельность человека связываются Джеймсом с представлением человека о собственной неполноценности и недееспособности, что может быть причиной банального незнания индивидом собственных способностей и возможностей их реализации [4, с. 339—340]. Фактически, речь идет о том решении, которое человек принимает по поводу себя и своего бытия. В данном случае нужно обратить внимание на сильный экзистенциальный момент, содержащийся в положении о том, что важнейшим в вопросе о способе существования человека оказывается решение человека, на что обращал внимание У. Джеймс. Реализация человеческого потенциала через деятельность зависит в значительной мере от самого человека и предстает как «само-создание», «само-творчество». Отказ человека от ответственности за собственное бытие и бегство от решений порождает такие формы его бездеятельности как лень, уныние, безынициативность и патологическое стремление к потреблению и приспособлению.

Фактически, здесь речь идет о противоположных способах существования человека, и выборе, который он должен сделать и тем самым принять решение по поводу собственного бытия. В таком случае, вполне оправданно понимание человека в качестве его собственного «проекта» и кажется весьма актуальным понимание человека как существа, которое должно обратиться к самопознанию и самосознанию, «размыкая» горизонты бытия в поисках истины и себя, что можно понимать как его самореализацию.

Реалии жизни показывают, что ментальная бездеятельность (то есть, отказ от мышления и решения о своем собственном бытии) является весьма притягательной для большей части современного человечества, поскольку наличие устойчивого верования ведет человека к выполнению несложных, ежедневно повторяющихся функций. Альтернативой такому способу бытия человека является принятие человеком ответственности за собственное бытие, что совсем не исключает сомнение и страх.

Отметим, что негативная оценка У. Джеймсом сомнения имеет некоторые недостатки. Ведь сомнение, в отличие от веры, предполагает именно мышление, без которого трудно представить свободную и ответственную личность. Сомнение, как известно, весьма высоко ценилось Декартом, а Чарльз Пирс видел в сомнении источник «ментальной деятельности», мысли, а также основание для выработки верования. В контексте оценки роли верования, привычки в человеческом существовании можно привести удачную мысль Л. Витгенштейна: «Когда я следую правилу, я не выбираю. Я следую правилу вслепую» [1, с. 342]. Такая характеристика верования полностью совпадает с его пониманием теоретиками прагматизма и, в таком случае, не совсем понятно, почему У. Джеймс упускает из поля зрения важную роль сомнения в качестве неизменной предпосылки мышления. Ведь при доминировании верования и привычки нет места ни для мысли, ни для свободной творческой деятельности, что усложняет самореализацию личности.

В целом можно сказать, что прагматистская концепция человеческой деятельности оказалась весьма прогрессивной, обратившись к осмыслению пассивных форм человеческого бытия. Заслугой У. Джеймса было положение о том, что человеческая деятельность (как и бездеятельность) имеют в качестве своих решающих факторов не объективные условия, а субъективные переживания личности, связанные с ее мировоззрением и самосознанием, что открыло новые экзистенциальные аспекты диалектики активного и пассивного способов человеческого существования.

Список литературы:

1. Витгеншейн Л. Философские исследования / Языки как образ мира. — М.: ООО «Издательство АСТ»; СПб.: Terra Fantastica, 2003. — С. 220—546 — (Philosophy).
2. Грязнов А.Ф. У истоков прагматизма //Вопросы философии. — 1996. — № 12. — С. 103—105.
3. Джеймс У. Воля к вере / Джеймс У. Воля к вере: Пер. с англ.; сост. Л.В. Блинников, А.П. Поляков. — М.: Республика, 1997. — 431 с. — С. 3—206. — (Мыслители ХХ века).
4. Джеймс У. Человеческая энергия / Джеймс У. Воля к вере: Пер. с англ.; сост. Л.В. Блинников, А.П. Поляков — М.: Республика, 1997. — С. 326—342 — (Мыслители ХХ века).
5. Kilpinen Erkki. Pragmatism as a philosophy of action // First Nordic Pragmatism Conference, (Helsinki, Finland, June 2008). [электронный ресурс] — Режим доступа — http://www.nordprag.org/papers/Kilpinen-Pragmatism as a Philosophy of Action.pdf. (дата обращения: 21.11.2011).
6. Spencer A. McWilliams. William James’ pragmatism and PCP // Personal Construct Theory & Practice, 6, 2009 — р. 109—119 — [электронный ресурс] — Режим доступа — http://www.pcpnet.org/journal/pctp09/mcwilliams091.pdf. (дата обращения: 05.12.2011).