ОНТОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ПОНЯТИЯ  «НАУЧНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ»

Лёвин Виктор Гаврилович

профессор, д. филос. н., креативный директор

 Центра инновационных ресурсов, г. Самара

E-mail:seneka88@mail.ru

Бытие науки динамично. Концентрированное проявление ее динамизма обнаруживается в научных революциях. Исследованию механизмов, природы, истоков и закономерностей научных революций посвящены многочисленные труды экономистов, историков, социологов, методологов и специалистов в области философии науки.

Обзор современных работ философского плана показывает, что многие исследователи, разрабатывавшие проблемы научных революций, придерживаются позиции так называемого когнитивизма. К числу сторонников этой позиции не относится  Т. Кун, создавший теорию парадигмального развития науки. Однако когнитивизм характерен для К. Поппера и И. Лакатоса [2]. В их трудах рассматривались обобщенные модели динамизма научного познания, в том числе — вопросы конкуренции научных теорий, смены исследовательских программ и др. Продолжением когнитивного способа обоснования научных революций в отечественной литературе является концепция смены типов рациональности в науке [3].

Достоинство когнитивизма состоит в том, что он опирается на солидную традицию, которая связывает научные революции с коренной ломкой устаревших теорий, понятий, категорий. Ярким примером подобной ломки стал знаменитый «кризис в физике», разразившийся на рубеже XIX — XX веков. Похожие критические точки в своем развитии прошли механика, биология, химия и другие науки. На таком обширном материале когнитивизм, как общий принцип постижения механизмов революционного преобразования науки, испытал свою познавательную эффективность. Вместе с тем, его применение было конкретизировано в указанных выше моделях динамики научного познания.

Со своей стороны отмечу определенную односторонность когнитивного подхода к объяснению и обоснованию революционной динамики науки. На это обстоятельство вполне ясно указывают новые концепты, применяемые для характеристики социального статуса науки и для оценки ее влияния на социокультурную жизнь современного общества. К числу таких концептов относятся «научно-техническая революция», «научно-технологическая революция», «научно-информационная революция» и др.

Использование новых концептов можно рассматривать как отражение процесса слияния, преодоления разобщенности ранее обособленных потоков преобразований, совершавшихся в науке и в технике, в науке и в технологической сфере и пр. Обособленные ранее сферы культурного прогресса теперь пронизывают друг друга. Это означает, что наука технизируется, а техника онаучивается. Идет процесс формирования единой системы «наука-техника». И весь этот процесс свидетельствует о преображении сущности науки. Наука обнаруживает свойства технологизированной деятельности, которая играет ведущую роль в обеспечении технико-технологического прогресса.

Отражением происходящих процессов является выработка понимания того обстоятельства, что  время чистой науки и время истолкования науки как только познавательной деятельности уходит в прошлое. На смену приходит осознание факта, что понятие «наука» существенно обогащается.  Наука наших дней не является только познавательной деятельностью. Она все более приобретает черты сложно организованного производства. Ее продуктом является и приобретение общих и специфических знаний, и подготовка кадров научной квалификации, и разработка проектов и программ совершенствования общественных отношений, способов и форм взаимодействия общества с природой. Но, кроме того, современная наука воплощена в различных соотносительных друг с другом социальных институтах. К ним принадлежат академии наук, научные лаборатории и центры, книжные и журнальные издательства и т. п. Эти три главных аспекта современной науки следует учитывать в трактовке оснований и механизмов новейших научных революций. В предлагаемой статье предпринята попытка обозначить сущность научных революций в контексте широкого понимания науки как социального явления.  Заявленный подход может иметь смысл, если позволит по-новому характеризовать истоки, условия и причины научных революций, определить результаты и перспективы ближайшего революционного хода развития современной науки.

Автор отстаивает тезис, что революционность — это истори­ческая необходимость развития науки. В когнитивной области революции вызываются вектором стремления к постижению нового, неизведанного. С методологической точки зрения революционная предрасположенность науки предотвращает ее от застоя и догматической спячки. В указанном направлении срабатывает также извечная критическая составляющая научного поиска, диалоговая и дискуссионная конструкции научного познания. Есть и личностная составляющая, формирующая революционные свершения в науке. Речь идет о том, что для революции всегда требуются люди особого склада. Им свойственен отважный поиск вопреки мнениям авторитетов. Они не удовлетворяются  достигнутыми знаниями. Такие ученые противодействуют устаревшим способам управления наукой, стремятся к пересмотру кадровой политики в науке. В свое время истинное бунтарство по таким вопросам проявлял М.В. Ломоносов, который неоднократно выражал критическую позицию о «Худом» состоянии академического корпуса. В архивах Академии наук сохранились его записки по данному поводу.

Великие исходят из того, что наука выдвигает высокие требования к тем, кто ей служит. В свои критические моменты наука требует жить по правилу: перестаньте быть людьми лабораторий и письменных столов. Выйдите за стены учебных корпусов. Перестаньте быть узкими специалистами, станьте Учеными, ответственными за всю науку и за поддержание достоинства науки. Пробудите кроме интеллекта еще и свой темперамент, свою мудрость и свою совесть в борьбе за научный прогресс. И наступают моменты истории, когда появляются те, кто готов совершить революционные скачки в научном познании, восставая против принятых ранее идей, принципов и концепций, против тирании старых воззрений, против отживших порядков и способов организации науки. Современная наука уже с начала ХХ столетия усилиями своих истинных служителей превращается в мощную силу социальной эволюции, которая обнаруживается в эффектах, связанных с техническими, техноло­гическими, экономическими, организационными, управленческими преобразованиями.

Все революции осуществляются по законам борьбы. Так это происходит и в науке. Возникает буря, которая сносит старые постройки в способах добычи и организации научного знания и научной деятельности. В науке наступает полоса интеллектуального смятения и буйных новаций одновременно. Почва старых научных истин уходит из-под ног. А новые знания еще бесформенные, плохо организованы. В них зачастую нет необходимой для науки меры. И наука утрачивает респектабельность твердого достоверного знания. Она движется в неизвестное, которое многим кажется отрывом от реальности. Но в итоге обнаруживается, что наука переходит к более глубоким истинам, которые обобщаются в новой картине мира, в новой методологии. Не менее важно, что наука становится творцом новых технологий. А в более глубоком смысле  научные революции открывают новые пути и способы человеческого бытия в мире.

Научные революции открывают ученым поприще активного участия в борьбе за право своего творческого существования. В революционный период передовые ученые вступают в столкновение с устаревшими формами человеческой культуры: со старой метафизикой, с авторитарной и догматичной религией, с изжившими себя условностями морального поведения.

По характеру своего осуществления революция является мощной встряской, доходящей подчас до катаклизмов. В этот период разрешаются накопившиеся  противоречия в системе знаний, в организационных структурах научной деятельности, в институциональных отношениях внутри науки и в окружающей науку социальной среде. Все это может порождать резкие и очень бурные конфликты внутри научного сообщества. В такой ситуации сказываются неравномерность внутренних процессов, идущих в науке, нарушения «норм» научной деятельности, столкновения между стилями мышления, борьба между различными парадигмами в научном познании и т. п.

Это своего рода тектонические сдвиги в науке, результатом которых становится появление во многом неожиданной науки, уходящей в принципиальных основах и в способах научной деятельности от науки прежних эпох. Старая и новая наука по ряду параметров становятся несовместимыми, перестают быть конгруэнтными по отношению друг к другу.

Особое внимание хотелось бы обратить на структурные, организационные и технологические сдвиги в науке революционных периодов. От них нельзя абстрагироваться, давая  характеристику научной революции последних десятилетий. Показательно, что и в прошлые времена на переломных этапах в структуру науки включались новые активные элементы, возвещавшие преобразование науки как социального явления. Так в XVIII в. возникли академические сообщества; в XIX и XX вв. появились индустриальные лаборатории и др. К структурным сдвигам относится возникновение отраслей науки, которые способны осваивать принципиально новые области знания. Подобные  революционные рывки были связаны с появлением технических наук, генетики, информационных наук и пр. Новая структура науки появлялась и как результат революционного движения, и как его побудительный фактор.

Процесс постижения истоков, механизмов и последствий научных революций продолжается. Среди новых вопросов важная роль принадлежит исследованию времени как социальному ресурсу научных революций. Существует гонка за временем, ставится задача ускорения времени реализации научных преобразований, воплощаемых в экономических, технических, социальных решениях. При этом важно осознавать, что научная революция не является кратковременным актом, она осуществляется как длительный процесс, в ходе которого идет радикальная трансформация многих параметров науки, переоцениваются ее фундаментальные ценности. Подобные трансформации могут осуществляться многократно, и сама революция может осуществляться поэтапно. В силу данного обстоятельства правомерно вести речь о типах, видах и ступенях научной революции.

Когнитивный подход позволил выявить ряд видов научных революций, в том числе: мини-революции (которые протекают внутри отдельных научных дисциплин и касаются фрагментов их знаний; показательно, к примеру, революционное влияние на химию открытия кислорода); локальные революции (которые производят взрыв внутри определенной науки и выливаются в новое направление движения соответствующего дисциплинарного научного знания; так развивались, например, события в современной космологии в связи с разработкой теории Большого взрыва). Но наибольший интерес вызывают в свете современных всемирных перемен так называемые глобальные научные революции. Их своеобразие состоит в том, что они протекают в пространстве всей науки и связаны с мировоззренческими, глубинными методологическими превраще­ниями. В ходе таких революций способна измениться общая научная картина мира, преобразоваться стиль научного мышления, сформироваться новый тип научной рациональности. Но эти признаки не исчерпывают характера современной глобальной научной революции. Она по разным каналам влечет крутые социально-культурные перемены, составляющие особую эпоху в прогрессивном развитии человечества.

Проведенный анализ показывает, что в последние десятилетия возникли особые предметы-объекты научного познания и научной деятельности. К их числу относится  Земля как общий исторический дом человечества и уникальный носитель жизни, грандиозные искусственные системы — типа осваиваемого ближнего космоса и др. Особенность исторического момента заключается еще и в том, что предметная область новейшей науки связана с выявлением и исследованием исторически развивающихся систем. Сам процесс развития подобных систем рассматривается теперь в рамках общей концепции глобального эволюционизма. Данная концепция соединяется с принципами синергетики, которые ориентированы на учет  самоорганизации и саморегуляции сложных объектов, на изучение возможностей перехода сложных систем от одного уровня устойчивости к другому. Учитывается также перелом постепенности в эволюции систем, наличие «точек бифуркации» в их истории. В таких точках возможностные структуры эволюции становятся важным фактором детерминации. В силу этого весь процесс эволюции приобретает нелинейный характер.

Для исследования тенденций и перспектив изменения названных уникальных объектов используются также критерии и методы сценарного представления исторических изменений. Соответственно разрабатывается методология исторической реконструкции для изучения и объяснения сверхсложных эволюционных процессов. Она применяется для построения перспектив будущего человечества, для воспроизведения последствий Большого взрыва Вселенной и т. д.

На такой почве возникает обоснованное представление о новой роли субъекта в научном познании. Уже в эпоху неклассической науки было осознано, что субъект не является внешним сторонним наблюдателем протекающих процессов. Теперь вводится более сильная установка, гласящая, что субъект участвует в ситуации выбора и своим воздействием способен влиять на поле возможных состояний системы. А в земных условиях он становится главным участником геологических, экологических и других процессов. Человеческие перспективы воздействия на суперсложные объекты усиливаются в связи с появлением компьютерных технологий и созданием методов автоматической переработки громадных массивов информации. Переход к решению задач освоения сверхсложных объектов заставляет пересматривать существовавшие до недавнего времени критерии оценки истинности познания. Сегодня уже не может считаться удовлетворительной нейтрально-истинностная позиция исследовате­лей. Трактовка науки только как некой исследовательской технологии, настроенной на объективную истину, становится недостаточной. Поскольку масштабы научной деятельности с подобными системами затрагивают интересы больших масс человечества, а подчас и судьбу всего человечества, постольку сегодня в науке пробивают себе дорогу разумно взвешенные практические действия. Наука начинает опираться на оценки больших сообществ людей, на выводы авторитетных экспертов и пр. Правилом становится обсуждение в науке и в обществе ограничений и запретов на определенные виды исследовательской работы (например, в области генной инженерии).

На фоне подобных изменений приобретает остроту вопрос: имеет ли научное рациональное познание безусловный приоритет перед до-рациональными и внерациональными формами постижения реальности? Этот вопрос еще не получил четкого решения. Но необходимость диалога между наукой и не-наукой достаточно ясно осознается в культурном сообществе. Можно предположить, например, что все более глубокое вхождение человечества в космическую эру потребует преобразования  основ научной деятельности, иных способов организации науки и подготовки новых исследовательских кадров, опирающиеся на новые моральные ориентиры в научном сообществе. Выявляется, однако, что наука нашего времени еще далека от некоторой меры совершенства и явно недостаточно учитывает важность гуманитарных и социальных перемен, способных скорректировать ближайшие и отдаленные перспективы вхождения науки в культурное пространство эпохи. Не освоены в частности  идеи гармонии, целостности человеческого бытия, правильного пути жизни и др. Между тем, к их ассимиляции подталкивают заботы о преодолении современных кризисных процессов научно-технического развития. В том же направлении действуют заботы, возникшие перед нами в атомную эру существования человеческого общества.

В итоге надо признать, что наука в последние примерно тридцать—сорок лет переходит в некоторую ультрасовременную фазу своего развития. Одна из ведущих черт этой фазы заключается в том, что для современной науки характерен  многовекторный охват предметных областей. Выбор ее проблем и тематики, формирование новых методов, разработка инструментально-технической базы осуществляются в чрезвычайно широком горизонте, что позволяет говорить о переходе к фронтальному развитию науки.

Добавим, что уходит в прошлое классическое понимание о лидере науки (о «дисциплине-лидере») как источнике революционных прорывов. Сегодня в науке много лидеров, которые попеременно сменяют друг друга на передовом фронте исследований. Но они еще и объединяются в рамках комплексных, многодисциплинарных научных разработок.

Налицо также каскадное развитие науки. И это существенный момент для понимания перспектив развертывающейся в наше время научной революции. Говоря о каскадном развитии науки, надо иметь в виду, что научная находка или открытие, сделанные в прошлом, получают многократное продолжение в более позднее время. Историки науки выявили, например, что открытие  изменений интенсивности пучка света, дифрагирующего на решетке, привело шаг за шагом к созданию  микроскопа на основе ПП-резонанса, который используется для обозрения кинетики протекания химических и биохимических реакций. Каскады свидетельствуют о длительности скачков в развитии наук. Вместе с тем они являются одним из условий глобализации научных революций.

Новейшая глобализация в  развитии науки опирается на развертывание сверх обычных масштабов производственной деятельности человечества, объектом которой становится вся планета Земля и ее ближний космос. В этой расширенной сфере деятельности ставятся и решаются комплексные проблемы и разворачиваются чрезвычайно емкие исследования и разработки. Соответственно науку интересуют теперь глубинные процессы в земной коре. В ней формируются крупные научные производства для изучения мирового океана, для исследования массовых атмосферных явлений, динамики земного климата, состояния биосферы Земли, анализа изменений околоземного космического пространства и др. И в этих направлениях находят применение новые методы, новые исследовательские технологии, работают новые научные коллективы, формируются новые механизмы кооперации научного труда. Теперь следует ожидать новые революционные прорывы, которые без всякого сомнения изменят облик современной науки и практики.

Своеобразный кластер сложной научной деятельности формируется вокруг исследований проблем жизни и проблемы антропосоциогенеза. Они разрабатываются и в аспекте естественонаучных, и социальных, и культурно-духовных задач, обострившихся в последние десятилетия. Здесь справедливо ожидать создание новых ресурсов революционного преобразования науки как социокультурного явления.

Говоря о революции в современной науке, надо отметить возникновение новых способов организации научной работы. Среди них перспективными являются создание и функционирование превращенных форм научных (исследовательских) сообществ, а также внедрение международного принципа работы научных структур. Вот конкретный пример: организация «распределенных вычислений». На основе принципа «распределенных вычислений» был развернут проект поиска внеземных цивилизаций, объединивший полтора миллиона добровольцев. Находясь в связи с центром всего проекта через интернет, громадное число частных владельцев компьютеров обеспечивают вычислительную мощность 8 Тфопс. Реализован также проект массового участия в определении новых последовательностей числа «Пи». И теперь математики точно знают, какая цифра стоит на квадриллионной позиции иррационального числа «Пи».

Международный принцип работы используется в современной науке широко и плодотворно. Так, Европейская организация ядерных исследований (ЦЕРН) сосредоточила объемные финансовые, техни­ческие и интеллектуальные ресурсы, что обеспечивает проведение грандиозных исследований, позволивших открыть элементарные частицы, участвующие в переносе слабого взаимодействия. В последние годы ученые этого центра существенно продвинулись в понимании процессов, происходящих во Вселенной. В частности, проведены эксперименты по детектированию «вимпов», слабо взаимодействующих с обычным веществом. Интернациона­лизации научных работ содействуют также Принстонский международный центр, Будапештский клуб, Римский клуб, Объединенный институт ядерных исследований (Дубна). При ООН разрабатывается программа «Новый международный экономический порядок». Проводятся мировые инновационные форумы, например, Московский междуна­родный салон промышленной собственности «Архимед». Начала свою работу российско-американская группа по космической медицине, созданная совместным решением РКА и НАСА. Свою задачу она видит в стратегическом планировании фундаментальных исследо­ваний в космосе и на Земле. В том числе предполагается развернуть исследования радиационного воздействия на человека; механизмов деструкции материалов космических станций под воздействием микроорганизмов; пути создания модифициро­ванных растений, способных жить в условиях Марса.

Нельзя правильно понять революционный ход современной науки без учета ее связи со сквозной разработкой темы безопасности. Что в этой области происходит? Идет разработка концептуальной платформы безопасности для современного человечества. Вырабатываются методы прогноза, предупреждения и управления разнообразными рисками, с которыми сталкивается новейшее общество. Выявлены различные аспекты безопасности, в том числе военная, экологическая, биологическая, радиационная, информацион­ная и др. Идет осознание того обстоятельства, что в этой области требуется зачастую разработка уникальных проектов, рассчитанных на избирательное функционирование крупных искусственных систем, обеспечивающих противодействие масштабным рискам и создающих условия для устойчивого развития человечества.

Революционным для современной науки является формирование устойчивой цепочки: исследование, расчет, наблюдение, воздействие на объект, технология. Причем, технологичными становятся даже экзотические открытия. Такой путь проделало, например, открытие и применение фуллеренов, которые впервые были обнаружены в недрах космической материи.

Возникает положительная связь между звеньями научной работы. Процесс идет как эстафетный: открытие эффекта — создание аппаратуры и приборов на базе этих эффектов — использование аппаратуры в других областях науки — новые сенсационные подчас открытия в этих областях — появление подлинных взрывов и переворотов в соответствующих сферах науки. Сегодня в рамках подобных эстафет ожидаются взрывы в генетике, медицине, микроэлектронике.

Осуществляется мощное технологическое сопровождение фундаментальных исследований. Показательно, например, что на коллайдере RHIC (работает на тяжелых релятивистских ионах золота) предпринята уникальная по дерзости попытка в лабораторных условиях воссоздать процесс Большого взрыва нашей Вселенной.

Возникают невиданные ранее средства изучения уникальных объектов. К ним относятся, например, некоторые средства изучения Земли: сверхглубокие скважины (9 км. — в Германии, 12 км. — на Кольском полуострове); появились глубоководные аппараты для исследования океана; прошли по уникальным маршрутам атомные ледокольные суда, а ледокол «Арктика» достиг Северного полюса. Создание и применение подобных средств потребовало развертывания сложнейших комплексов научно-технологических разработок. В результате рождается еще один виток революционного развития науки, результаты которого выходят за пределы чисто познава­тельного действия.

Из сказанного выше проистекает вывод, что революционное развитие современной науки охватывает не только крутые перемены в корпусе научных знаний. Этот вывод во многом не совпадает с продолжающимися трактовками научной революции в качестве смены концептуальных средств познания [1]. В действительности, как это показано в предлагаемой автором статье, происходит многоуровневое и веерное развитие всей сферы современной науки, осуществляется серия научных прорывов в разных областях, объединенных в мир науки. В том числе научное развитие оказалось вовлечено в мощные технологические, экономические, социальные прорывы. Учет этого обстоятельства позволяет внести определенные коррективы в наше понимание механизмов и перспектив научной революции, эксплицировать онтологический статус понятия «научная революция».

Список литературы:

1.        Брокман Дж. Будущее науки в XXI веке. Следующие 50 лет — М.: Изд. АСТ, 2008. — 256 с.

2.        Лакатос И. Методология исследовательских программ — М.: АСТ, Ермак, 2003. — 148 с.

3.        Стёпин В. С. Философия науки. Общие проблемы — М.: Изд. Гардарики, 2008. 384 с.