ОПЫТ И ПЕРСПЕКТИВЫ БОРЬБЫ С КОРРУПЦИЕЙ В СТРАНАХ ЕАЭС

EXPERIENCE AND PROSPECTS FIGHT AGAINST OF CORRUPTION IN THE EАEU

Alikhan Zhamsatov

master of Social Sciences, Master of Economics and Business, graduate the Russian Presidential Academy of National Economy And Public Administration,

Russia, Моscow

АННОТАЦИЯ

В статье рассматривается опыт и перспективы предупреждения коррупции в странах Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Приводится краткая история и предпосылки создания, структура ЕАЭС. Делается сравнительный анализ антикоррупционного законодательства Армении, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана и Российской Федерации. Определяются перспективы создания общесоюзного антикоррупционного законодательства.

ABSTRACT

The article examines the experience and prospects of the prevention of corruption in the countries of the Eurasian economic Union (EAEU). A brief history and background of the establishment, the structure of the EAEU. Is done a comparative analysis of anti-corruption legislation of Armenia, Belarus, Kazakhstan, Kyrgyzstan and the Russian Federation. Specified the prospects of a EAEU anti-corruption legislation.

Ключевые слова: коррупция, антикоррупционное законодательство, Евразийский экономический союз (ЕАЭС), Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Российская Федерация.

Keywords: corruption, anti-corruption legislation, the Eurasian economic Union (EAEU), Armenia, Belarus, Kazakhstan, Kyrgyzstan, the Russian Federation.

Актуальность изучения опыта и перспектив мероприятий по предупреждению коррупции в странах Евразийского экономического союза (ЕАЭС) обусловлена тем обстоятельством, что при негативном стечении обстоятельств именно коррупция в этих государствах может послужить тем дополнительным обстоятельством, помимо чисто экономических и политических препятствий, которые приведут к неэффективности, и, как следствие, к стагнации, кризису, а затем и к распаду этого образования. В связи с вышеизложенной актуальностью, нами поставлена цель: проанализировать опыт предупреждения коррупции в странах-участницах ЕАЭС (Армении, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана, Российской Федерации) в области антикоррупционных мероприятий, а также проследить возможные перспективы объединения усилий этих стран в области предупреждения коррупции в контексте развития данного межгосударственного института.

Для более точного представления о том, в чем же, собственно, заключается особенность изучаемого образования, необходимо проследить, из каких предпосылок она появилась. История создания ЕАЭС имеет сравнительно длинную историю: еще в 1994 г., выступая перед аудиторией в Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова, Президент Казахстана Н.А. Назарбаев заявил о необходимости создания Евразийского союза [3, с. 210–2016]. В то время уже существовал институт СНГ, но было уже ясно, что это достаточно неэффективная организация, особенно в экономическом и правовом аспектах. В философско-историческом плане евразийская идея восходит к трудам Н.С. Трубецкого, П.П. Савчинского, «евразийству» Льва Гумилева и трансформируется в современные идеи Нурсултана Назарбаева. Наибольшую поддержку, помимо Казахстана, эти идеи встречают в России и Беларуси.

Более того, в своей лекции «К экономике знаний через инновации и образование», с которой Президент Казахстана Н.А. Назарбаев выступил в Евразийском национальном университете им. Л.Н. Гумилева, он снова подчеркивает, что «евразийская Идея как теория была рождена в прошлом веке. Но уверен, что евразийская идея как практика организации новой жизни будет воплощена в этом веке. Евразийство – одна из главных идей XXI века» [7]. Реальная жизнь первого и второго десятилетия XXI века все более доказывают истинность утверждения, что в суверенных полиэтнических и поликонфессиональных государствах, а таковыми сегодня являются и Казахстан, и Россия, да и многие другие страны постсоветского пространства, сложились казахстанская, российская цивилизации, интеграционной идеей в которых может быть евразийская идея.

В плане развития национальных и межгосударственных экономических, политических и правовых институтов страны – участницы ЕАЭС шли постепенно, но неизменно по восходящей линии, причем зачастую инициативным путем на низовом и среднем уровнях: между отдельными предприятиями, организациями, затем на уровне отдельных городов и регионов, а затем и на межгосударственном уровне. В начале XXI века было создано Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС) (2001–2014) – международная экономическая организация ряда бывших республик СССР. ЕврАзЭС была сформирована для более эффективного продвижения её участниками процесса создания Таможенного союза и Единого экономического пространства, а также реализации других целей и задач, связанных с расширением интеграционных процессов в экономической и гуманитарной областях [3, с. 9–10]. Организация ЕврАзЭС была упразднена в связи с созданием Евразийского экономического союза в 2014 г.

В то же время имеет место быть и противоположная точка зрения, апологеты которой уверены – Россия оставаться в Большой Европе, она еще сможет получить некую гипотетическую пользу от организации. В этой связи возникает закономерный вопрос: в случае выхода из Большой Европы современного образца, что же сможет стать достойной ее альтернативой? Совсем недавно никто бы не мог и подумать, что Международная организация региональной экономической интеграции, которая обладает международной правосубъектностью и которая была учреждена Договором о Евразийском экономическом союзе, сможет подняться до уровня ПАСЕ, а быть может, и выше.

Таким образом, данная организация позиционировала себя исключительно с экономической стороны, о чем не раз заявляли представители стран – участниц ЕАЭС. По замыслу основного вдохновителя создания союза – Н.А. Назарбаева, данное объединение подразумевало также и введение единой валюты, которая должна была называться «алтын». В 2012-м данную идею поддержали Медведев и Путин [8]. Но уже ближе к моменту непосредственного создания ЕАЭС, разговоры о введении единой валюты постепенно утихли, и, скорее всего, в ближайшей перспективе, вновь не возникнут.

Как уже было сказано, данная идея не нова, она была высказана вместе с идеей создания самого ЕАЭС президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым в 1994 году, но и в то время, и еще год назад идея создания Ассамблеи была отодвинута на задний план, страны-участницы поддерживали исключительно экономический формат ЕАЭС. Но сейчас ситуация изменилась, и о создании Парламентской ассамблеи как наднационального органа заговорили всерьез. Поэтому, можно предположить, что следующим шагом после межпарламентского органа, будет создание и некоего межгосударственного правового учреждения для координации действий в области, как экономических институтов, договоров, так и в противокриминальной сфере, в частности, согласования и имплементации антикоррупционного законодательства.

По высказыванию члена комитета Совета Федерации России по международным делам Игорь Морозова: «появление парламентского формата неизбежно, мы рано или поздно придем к созданию ассамблеи, потому что нужно будет гармонизировать наше законодательство через модельные законы, как это было в рамках СНГ. Думаю, на это должно уйти 2–3 года, поскольку, продвигаясь по интеграционной цепочке, мы плавно подходим к созданию валютного союза … приоритетным направлением для стран – участниц ЕАЭС остается экономическое сотрудничество» [2]. Что является наиболее существенным здесь, так это то, что многие эксперты отмечают способность ассамблеи ЕАЭС в будущем быть приемлемой альтернативой европейским парламентским площадкам – ПАСЕ и ОБСЕ.

В целях организации создания единого экономического пространства в рамках Евразийского экономического союза предлагается создание следующих наднациональных структур:

• комиссия по экономике;
• комиссия по сырьевым ресурсам (устанавливает цены и квоты на сырьевые товары и энергоносители, координирует политику в области добычи, продажи золота и других драгоценных металлов, и др.);
• фонд по делам экономического и научно-технического сотрудничества, формирующийся за счёт вкладов стран ЕАЭС (финансирует перспективные наукоёмкие экономические и научно-технические программы, оказывает помощь в решении круга задач, в том числе правовых, налоговых, финансовых, экологических и т. д.);
• комиссия по межгосударственным финансово-промышленным группам и совместным предприятиям;
• международный инвестиционный банк ЕАЭС;
• международный арбитраж ЕАЭС;
• комиссия по вводу расчётной денежной единицы;
• комиссия по экологии [4].

Многие эксперты полагают, что не следует опасаться унификации законодательной базы стран – участниц ЕАЭС, поскольку данный процесс коснется лишь сферы межгосударственного взаимодействия в плане повышения экономического эффекта данного союза, в том числе и таких моментов, как согласование антикоррупционного законодательства. Противодействие коррупционной преступности в настоящее время является одной из основных задач, стоящих перед всеми государствами – участниками СНГ.

Следует отметить, что коррупция осознается правительствами этих стран как серьезная проблема национальной безопасности и рассматривается как внешняя и внутренняя угроза. Законодательная практика стран – участниц ЕАЭС свидетельствует о перманентных усилиях выработать оптимальную линию борьбы с коррупционной преступностью в своих государствах. Разработка целостной государственной стратегии противодействия коррупции и претворение в жизнь логически последовательной политики в этой сфере на основе опыта и анализа антикоррупционного законодательства вышеупомянутых государств должны являться, на наш взгляд, одними из наиболее приоритетных задач правовых реформ на современном этапе во всех странах ЕАЭС.

Говоря о проблемах противодействия различным проявлениям коррумпированности того или иного государства – члена ЕАЭС, следует отметить, что, в первую очередь, это, преимущественно, задача права. Основным смыслом правового ракурса проблемы коррупции является ее интерпретация как некоей «порчи», «повреждения» нормального функционирования государственного аппарата, процесса управления делами общества посредством корыстного использования в личных или узкогрупповых, корпоративных интересах официальных служебных полномочий, связанных с ними авторитета и возможностей [9, с. 4].

На современном этапе коррупция является одним из наиболее опасных социальных явлений, имеющихся во всех государствах ЕАЭС, в том числе и Россию, и Армению, и Кыргызстан, и Казахстан. По цифрам, приведенным международной неправительственной организации Transparency International, в 2014 г. Россия ухудшила своё положение в рейтинге Индекса восприятия коррупции на 9 позиций и заняла 136-е место, набрав 27 баллов. Такой же результат показал и Кыргызстан. Что касается Армении (94-е место), то она стоит выше всех в ЕАЭС, далее ниже идет Беларусь (119-е место), Казахстан (126-е место) [10].

В разрезе цели нашего исследования, на наш взгляд, представляет определенный интерес опыт противодействия коррупции в странах – участницах ЕАЭС, поскольку у наших народов, живших длительное время в одном государстве, имеется общая история, а также и во многом комплементарный менталитет. Думается, что, сравнительно-правовой анализ законотворческой антикоррупционной деятельности стран – участниц ЕАЭС позволит избежать появления негативных тенденций при дальнейшем принятии и претворении в жизнь на практике комплекса мер, в том числе правового характера, в сфере противодействия коррупции новом союзе.

В связи со сложившимися обстоятельствами, как указывают многие специалисты, противодействие коррупционной преступности в настоящее время является одной из основных задач, стоящих перед всеми постсоветскими государствами [1]. Ныне существующая законодательная практика изучаемых стран говорит сама за себя, как о перманентных потугах разработать наиболее взвешенную политику искоренения коррупционной преступности на местах. Также следует отметить, что коррупция выделяется руководством этих государств в качестве важной угрозы национальной безопасности наряду с терроризмом. При этом подчеркивается, что коррупция и терроризм – взаимосвязанные явления. При низком уровне коррумпированности власти, особенно правоохранительной системы, невозможно развитие и успешное функционирование террористических структур.

В то же время, массовая коррумпированность государственного аппарата и всепроникающее разлагающее воздействие коррупционных преступлений во многих постсоветских странах побуждает парламентариев этих государств принимать жесткие меры борьбы с коррупцией. Думается, следует обратиться к ныне действующему законодательству стран – участниц ЕВАЭС для исходного сравнения их антикоррупционных нормативных актов. Это делается для того, чтобы знать, в какую сторону следует унифицировать на союзном уровне соответствующие законы, призванные бороться с коррупцией в контексте развития ЕАЭС.

Сразу бросается в глаза, что при законодательном описании должностных преступлений Уголовных Кодексов (УК) стран – участниц ЕАЭС взаимное сходство явно превалирует над различиями. Это объясняется, думается, тем, что они отталкивались при выработке национальных законодательных актов имевшимся в наличии УК союзных республик, уже которое каждое государство изменяло в ту или иную сторону. Так, в целом совпадает объем криминализации, используется единый концептуальный подход и сходная терминология при законодательном описании его элементов и признаков.

При всем при этом, несмотря на в целом единый подход к регулированию некоторых вопросов ответственности за непосредственное получение взятки, уголовное законодательство стран – участниц ЕАЭС во многом по-разному описывает признаки данного преступного деяния. Так, предметом получения взятки уголовное законодательство во всех странах – участницах ЕАЭС признает имущество и имущественные блага.

Выделим специфику подходов, которая проявляется:

• в увеличении объема понятия должностного лица (УК Республики Беларусь, УК Республики Казахстан);
• включение исчерпывающего перечня должностных лиц и лиц, занимающих ответственное положение (УК Республики Беларусь);
• наличие специального состава превышения власти военным должностным лицом; признании повышенной общественной опасности деяния в зависимости от тех или иных обстоятельств его совершения (УК Республики Казахстан).

Например, в УК РФ, как и в уголовном праве большинства стран – участниц ЕАЭС, достаточно полной мере выделен перечень надлежащих функций должностного лица. Используя положения еще советской правовой доктрины и советской же судебной практики, к должностным лицам относят представителей власти и лиц, выполняющих организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции. Уже в УК Кыргызской Республики сделана попытка дополнить этот перечень за счет лиц, выполняющих контрольно-ревизионные функции (примечание 1 к ст. 304). По мнению большинства специалистов, это излишняя детализация, поскольку эти лица и так традиционно причисляются к представителям власти и являются должностными лицами.

Несколько на особицу здесь по рассматриваемому вопросу стоит позиция белорусского уголовного законодательства. Например, понятие должностного лица формулируется не в Особенной, а в Общей части УК Ре­спублики Беларусь (ч. 4 ст. 4). Этим подчеркивается то обстоятельство, что данный термин является универсальным, то есть, он не ограничен рамками раздела (главы) о должностных (служебных) преступлениях, а распространяется и на другие разделы (главы) Уголовного Кодекса Республики Беларусь, и это кажется значительным преимуществом в законодательном аспекте.

Далее, уголовное законодательство изучаемых стран имеет общую тенденцию к повышению уголовной ответственности за получение взятки должностными лицами, занимающими важное положение. При этом необходимо позитивно отметить законодательство Республики Беларусь, по которому следует ужесточение ответственности в случае установления факта получения взятки сотрудниками правоохранительных органов.

Думается, с положительной стороны также следует оценить положения УК Республики Казахстан и Модельного УК для государств – участников СНГ (действующего и на сегодняшний день в рамках СНГ), декриминализирующие получение заранее не оговоренной взятки – бла­годарности за совершение законных действий в небольшом размере. На наш взгляд, это отражает некоторые особенности менталитета, как казахстанцев, так и кыргызстанцев, да и жителей Армении – тоже. Наименее типично это, по нашему мнению, для Беларуси, но уже в России – это более распространенное явление «на грани фола».

Помимо этого, следует обратить внимание на положительный опыт в организации предупреждения коррупции в республике Беларусь, где система борьбы с коррупцией интегрировала в себя разработку и принятие антикоррупционной нормативно-правовой базы и обязательное нормативное и директивное определение механизма ее выполнения. Функционирование государственных органов по борьбе с коррупцией повсеместно сопровождается социологическими и политико-правовыми исследованиями. Здесь немаловажная роль отведена государственным средствам массовой информации, повсеместное всестороннее интегрирование граждан, общественных организаций и трудовых коллективов в деятельность по борьбе с проявлениями коррупции. Следовательно, здесь имеет место факт, того, что белорусским властям удалось обуздать коррупцию, претворяя в жизнь последовательную схему системных мер на ключевых антикоррупционных направлениях.

Таким образом, после сравнительного изучения антикоррупционных законодательств стран – участниц ЕАЭС, можно сделать вывод о том, что разработка целостной государственной стратегии борьбы с коррупцией и претворение в жизнь последовательной и взвешенной политики в этой сфере уже идет с разной степенью успешности во всех этих государствах. Следует сразу сказать, что антикоррупционные законы стран – участниц ЕАЭС могут быть унифицированы в правоприменительной и законодательной практике практически в полном объеме. Причем, для определения достаточности меры наказания для коррупционеров следует принимать средневзвешенные нормативные указания, с ужесточением в сфере применения в отношении лиц, относящихся к правоохранительной системе, военным и другим силовым структурам. Повседневная готовность к действенной борьбе с коррупцией есть важнейший показатель демократического, развитого государства, его приверженности к общегражданским принципам, ценностям и свободам.

В связи со всем вышеизложенным, вытекает необходимость создание на базе Межпарламентской Ассамблеи ЕАЭС рабочего органа, который унифицирует положительный опыт стран-участниц в антикоррупционных мерах в контексте развития ЕАЭС. То есть, будет выработан некий аналог международного законодательства в различных областях, в том числе, разумеется, и мерах по предупреждению коррупции, в первую очередь, что касается собственно органов управления данным межгосударственным институтом. Здесь этот аналог международного права в применении с странам – участницам ЕАЭС, работая в сфере противодействия коррупции:

• захватывает оптимально широкий спектр антикоррупционных механизмов, регуляторов и инструментов, которые затем распространяются на местные условия и находят свое отражение непосредственно в законодательстве того или иного государства;
• выдает ориентиры для правового развития стран – участниц ЕАЭС в направлении, свободном от засилья коррупции и задает векторы для дальнейшей оптимизации государственных правовых систем в этой сфере по мере их применимости в отношении антикоррупционных законов и правовой культуры;
• служит базисом для международного взаимодействия стран – участниц ЕАЭС, в том числе в сфере борьбы с коррупцией, это вместе с мерами, закрепленными в том или ином национальном праве, содействует оптимальности правовой основы мер по противодействию коррупции [6].

Отсюда – исполнение взятых тех или иных международных обязательств, проистекающих из принятых совместно антикоррупционных конвенций, может быть определяющей частью претворению в жизнь государственной политики той или иной страны по антикоррупционной сфере. В известной мере эффективность претворения в жизнь тех или иных международных антикоррупционных стандартов реализуется с помощью имплементации их в то или иное национальное законодательство. В настоящее время выработка способов по имплементации международных антикоррупционных стандартов видится в одной из важнейших целей международного противодействия коррупции, как со стороны всех стран – участниц ЕАЭС, так и для каждого государства в отдельности, в части взятых на себя выработанных в рамках союза антикоррупционных и других обязательств.

Таким образом, в заключение статьи можно сделать вывод о том, что Евразийский экономический союз в нынешнем виде – это чисто экономическое объединение, главной целью которого является создание единого таможенного пространства, облегчение взаимного доступа к транспортным артериям, координация инвестиционной политики, оптимизация валютных взаиморасчетов, согласование трудовой миграции населения, в том числе и сезонной. Также есть моменты, касающиеся экологических и гуманитарных аспектов, в том числе по проблемам сохранения русского языка как средства международного общения в регионе. Следует констатировать, что всеобъемлющего, полностью интегрированного членства в данном союзе для стран – участниц не предполагается, как это имеет место в том же Евросоюзе, и, тем более, в бывшем СССР. Тем более, нет политизации этого объединения, опять же, как в Евросоюзе.

Организации мер по предупреждению коррупции в рамках ЕАЭС должно предшествовать, по меньшей мере, два этапа:

1. создание Межпарламентской Ассамблеи ЕАЭС;
2. образование рабочей группы или комитета по выработке общесоюзного законодательства путем унификации имеющихся правовых актов стран – участниц ЕАЭС.

До этого момента перспективы предупреждения коррупции в контексте развития Евразийского экономического союза будут осуществляться в рамках существующих национальных правовых структур, несомненно, с элементами сотрудничества и кооперации с заинтересованными органами стран – партнеров.

Список литературы:

1. Бабкина Е.В., Невдах Т.М., Хотькина О.К. – [Электронный ресурс]: Сравнительно-правовой анализ противодействия коррупционной преступности в России и странах ближнего зарубежья / Евразийский юридический портал. – Режим доступа: http://www.eurasialegal.info/index.php?option=com_content&view=article&id=4860:2015-11-16-06-55-27&catid=1:eurasianintegration&Itemid=42 (Дата обращения 05.12.2015).
2. Башлыкова Н., Дорофеев К. У Евразийского экономического союза появится парламентская ассамблея / Известия. – 3 июля 2015 г.
3. Выступление Президента РК Н.А. Назарбаева в Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова, Москва, 29 марта 1994 г. / Президент Н.А. Назарбаев и современный Казахстан. – Том III. Н.А. Назарбаев и внешняя политика Казахстана: сборник документов и материалов в трех томах / Отв. ред. Б.К. Султанов. – Алматы: КИСИ при Президенте РК, 2010. – С. 210–216.
4. Евразийский экономический союз / Материал из Википедии – свободной энциклопедии – [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://ru.wikipedia.org/Евразийский_экономический_союз (Дата обращения 05.12.2015).
5. Истомин С.И., Моравек Я.И. Таможенный союз стран ЕврАзЭС (комментарий в документах). – М.: «Экономика», 2001. – С. 9–10.
6. Каширкина А.А. Международно-правовые модели имплементации антикоррупционных конвенций / – [Электронный ресурс]: Предпринимательство и право. / Информационно-аналитический портал. – Режим доступа: http://lexandbusiness.ru (Дата обращения 05.12.2015).
7. Назарбаев Н.А. Три кита единой евразийской Идеи – ЕврАзЭС, СВМДА и ШОС (лекция). – [Электронный ресурс]: http://www.centrasia.ru (Дата обращения 05.12.2015).
8. Скрипка А. Евроазиатский союз. / Страны Евроазиатского союза – [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://fb.ru/article (Дата обращения 05.12.2015).
9. Суворин Э.В. Коррупция в постсоциалистических странах. Сущность, особенности, стратегии противодействия (политологический анализ). – Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук. – М., 2008. – С. 4.
10. Transparency International: Индекс восприятия коррупции 2014 года. – [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://gtmarket.ru/news/2014/12/03/7004 (Дата обращения 05.12.2015).