ИДЕНТИФИКАЦИЯ КАК ОСНОВА ОНТОЛОГИЧЕСКОГО ВЫБОРА

IDENTIFICATION AS THE BASIS FOR ONTOLOGICAL CHOICES

Olesya Popova

candidate of Philosophical Sciences, The Volga Region Academy for Public Administration is a part of the Presidential Academy as the Stolypin,

Russia, Saratov

АННОТАЦИЯ

В статье рассматривается предопределенность выбора – на уровне живой природы, возможность синхронизации и совпадения – на уровне неживой природы, и идентификационная функция любви – на уровне человеческого бытия. Любовь укоренена в составе бытия и интегрирует его формы в едином процессе самоорганизации. Любое решение, выбор человека определяется на основе любви как избирательного предпочтения. Способность выбирать – это та устойчивость, которая в человеке есть и которая вписывает его в бытие в целом.

ABSTRACT

In the article it is considered predetermination of choice – at the level of nature, the synchronization and coincidence – at the level of inanimate nature, the identification function of love – at the level of human existence. Love is rooted in being a part of and integrates it forms in a single process of self-organization. Any decision, the choice of a person is determined on the basis of love as preferences.

Ключевые слова: идентификация, любовь, Я, онтологический выбор.

Keywords: communication, love, I, You, co-existens.

Современный мир предлагает человеку огромное количество различных альтернатив, множество вариантов, и здесь важно проанализировать возможности определенности человеческого выбора и те основания, по которым осуществляется тот или иной выбор. Обоснование возможности выбора, его осуществления – лежит в плоскости онтологических условий его реализации. При этом нам важно не только, что мы выбираем и почему, мы стремимся поставить вопрос о самой возможности осуществления выбора, который может быть обоснован и с точки зрения здравого смысла, и исходя из сухой рациональности, или по какому-то наитию, интуитивно, но всегда речь идет об онтологическом выборе. Стоит отметить, что под онтологическим выбором мы понимаем не какой-то особый метод, или действие, мы рассматриваем выбор, предметом которого становится определенный онтологический объект.

В этом смысле, cубъект, осуществляющий выбор, есть особый род бытия, способный к изменению бытия, и следовательно, к появлению нового смысла. Создавая иной смысл, тем самым объект идентифицирует себя с объектом своего выбора. Это изменение может полностью изменить объект, поменяв его физическую природу, придав ему особый духовный статус. Именно в этом ключе можно понимать и свободу субьекта, связывая ее с теми онтологическими альтернативами, которые представляют область свободного выбора человека, и на основании этого субъект становится частью бытия, определенного им самим на основе избирательного предпочтения.

Ярче всего этот тезис представлен в понимании любви как избирательного предпочтения. На уровне человеческого бытия мы говорим об идентификационной функции любви, о возможности с помощью онтологического выбора определять свое Я. А если признать, что любовь – есть неотьемлимое свойство бытия [6, с. 366], как об этом говорит Шелер, то можно с уверенностью утверждать, что любое решение, выбор человека определяется на основе любви как избирательного предпочтения. Мыслитель утверждает, что любовь укоренена в ценностном составе бытия, как его атрибут, свойство бытия. Не только любовь, но и ненависть относятся к качественно образующему содержанию любой бытийной определенности: будь то вещь или субъект. Любовь же всегда противоположна ненависти, поэтому именно любовь лежит в основании онтологического выбора.

Способность выбирать что-то из этого мира, эта способность есть в человеке, поскольку любовь укоренена в составе бытия. При этом может меняться объект выбора, но сама способность выбирать – это та устойчивость, которая в человеке есть и которая вписывает его в бытие в целом. Именно в этом ключе понимается идентификация, то есть способность находить по схожим основаниям то, что человеку близко.

При чем, бытийственная предопределенность выбора представлена и на уровне природы.

Процесс познания – писал К. Поппер – начинается с наблюдения, догадок и предположений, объясняющих мир. Свои догадки мы соотносим с результатами наблюдений и отбрасываем их после фальсификации, заменяя новыми догадками. «Метод проб и ошибок является развитием не только познания, но и всякого развития – пишет К. Поппер – перемещая таким образом момент эпистемологический в плоскость онтологическую, оставляя эту ситуацию фальсификации» [5, с. 324]. Природа создала и совершенствует биологические виды, действует методом проб и ошибок. Каждый отдельный организм – это очередная проба, успешная проба выживает, неудачная проба устраняется как ошибка.

К. Поппер ссылается на Конрада Лоренца и обращается к его реакции исследования – импринтингу. Он говорит, что нечто подобное присуще и человеку, – это теория, которая заключена внутри человека, и с этой точки зрения импринтинг – это закрепление в памяти признаков объектов при формировании или коррекции врожденных поведенческих актов [1, с. 75]. Именно так выглядит протолюбовь, если ее можно так назвать, в области живого, потому что там есть программа. У Лоренца утята из инкубатора ищут мать, принимают сапог птичницы за мать, и ошибаются, удостоверяясь, что их рефлексы не подтверждаются, они ищут другую мать, и так от раза к разу, методом проб и ошибок. Но у них сохраняется программа поиска матери, на рефлекторном уровне, формируется избирательность, предпочтительная избирательность, на основе которой они идентифицируют свою ошибку выбора. Это на уровне живого.

Что касается неживого, то речь идет о том, что неживые предметы, явления и процессы подчиняются ритмам и циклам, вот совпадение ритмики и циклики определяет возможность усложнения систем, с одной стороны, это случайный процесс, с другой стороны, сам принцип усложнения, разнообразия освещается только тогда, когда одна система по ритмике подстраивается к другой системе и они создают целое. Это разнообразие позволяет им отвечать на меняющиеся обстоятельства и условия, внешние для них. Здесь никто не говорит о предпочтительности, но то, что она заключена в самой возможности синхронизации – это вещь очевидная.

Таким образом, мы можем говорить о предопределенности выбора – методом проб и ошибок – на уровне живой природы, возможностью синхронизации и совпадения – на уровне неживой природы, и об избирательном предпочтении на уровне человеческого бытия. Онтологический выбор определенного объекта осуществляется на основании любви, понимаемой в качестве поисковой программы, задающей направление, форму и характер поиска. В данном случае, представлена концепция, определяющая любовь именно как поисковую систему, в ходе реализации которой можно себя идентифицировать с объектом своего выбора. «Идентификация есть механизм выбора, когда любое действие человека, его поступки и отношение к Другому осуществляются на основе любви как избирательного предпочтения, что вписывает бытие отдельного человека во всеобщий состав бытия» [3, с. 4]. Эта идея свободной части внутри целого дает основание искать то, что превосходит ее, это именно любовь и доброта. Мадинье отмечает – «универсальное царство доброты создало бы самое совершенное мыслимое единство, живое единство восходящихся и переплетающихся волений, которые, пронизывая друг друга, утверждаются одно в другом и складываются в одну и ту же волю» [2, с. 47]. Любовь делает того, кто любит частью, которая одновременно есть и целое. Любовь, таким образом, тоже можно понимать как механизм – это способность к самонастраиванию системы, способность выбирать то, что человек считает своим, поэтому мы говорим о любви как о механизме, поскольку любовь укоренена в составе бытия и интегрирует формы бытия в едином процессе самоорганизации. Любовь позволяет создать определенную ценностную сетку.

Любое, каждое Я, существующее в мире, вынуждено, каким-либо образом сделать свой выбор, так как мое отношение к миру определяет специфику моего бытия – и в конечном счете, меня как онтологическую единицу. Так как всегда есть Другое, Иное мне – Другой, заставляющий менять модус моего бытия. Это уже не мое бытие – но бытие с Другим, потенциально «наше» бытие, Мы-бытие, или со-бытие [4, с. 142].

Мы говорим об идентификационной функции любви на уровне человеческого бытия. В данном случае, любое решение, выбор человека определяется на основе любви как избирательного предпочтения. И эта способность выбирать что-то из этого мира, эта способность есть в человеке, поскольку любовь укоренена в составе бытия. При этом может меняться объект выбора, но сама способность выбирать – это та устойчивость, которая в человеке есть и которая вписывает его в бытие в целом. Именно в этом ключе понимается идентификация, то есть способность находить по схожим основаниям то, что человеку близко.

Список литературы:

1. Зеляк А.В., Елисеев П.П., Игнатюк С.С. Импринтинг как залог психического и физического здоровья. Тезисы докладов. – Шаблон: Указание места в библиоссылке, 2009, 243 с.
2. Мадинье Г. Сознание и любовь. Очерк понятия «Мы». – М.: Мысль, 1995, 165 с.
3. Попова О.А. Любовь как организующее начало бытия: автореф. дис. … канд. философских наук: 09.00.01. Саратов, 2013. 16 с.
4. Попова О.А. Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2013. № 9. Ч. 2. – С. 142–144.
5. Поппер К. Логика научного исследования: Пер. с англ. / Под общ. ред. В.Н. Садовского, – М.: Республика, 2004, 445 с.
6. Шелер М. Оrdo amoris // Избранные произведения. – М.: Гнозис, 1994, 256 с.