ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЕ  ПЕРСПЕКТИВЫ  HOMO  TECHNICUS

Карпенко  Татьяна  Михайловна

канд.  филос.  наук, 
рецензент  СибАК

Украина,  г.  Сумы

E-mail: 

EXISTENTIAL  PROSPECTS  OF  HOMO  TECHNICUS

Tatyana  Karpenko

candidate  of  Philosophical  Sciences, 
reviewer  of  SibAC

Ukraine,  Sumy

АННОТАЦИЯ

Автор  анализирует  экзистенциальные  перспективы  современного  человека,  как  синтез  духовного  и  физического,  сквозь  призму  технологофикации  его  бытия.  Акцентируется  угроза  утраты  человеком  своей  человеческой  сущности,  формирования  нового  существа,  которое  не  является  человеком  в  устоявшемся  понимании,  тенденции  к  симбиотизации  рациональных  и  телесных  структур  человека  и  технико-технологических  систем  с  технологической  сингулярностью  в  тезаурусе  возможностей.

ABSTRACT

The  author  analyzes  the  existential  prospects  of  modern  man,  as  a  synthesis  of  spiritual  and  physical,  through  the  prism  of  his  being  technologification.  The  attention  is  concentrated  on  the  threat  of  loss  by  man  of  his  human  essence,  the  formation  of  a  new  being,  which  is  not  a  human  in  the  well-established  understanding,  the  tendency  to  symbiosis  of  rational  and  physical  structures  of  man  and  technical  and  technological  systems  with  technological  singularity  in  the  thesaurus  of  possibilities.

Ключевые  слова:  человек;  экзистенциальные  перспективы;  техно-наука;  трансгуманизм;  технологическая  сингулярность.

Keywords:  man;  existential  prospects;  techno-science;  transhumanism;  technological  singularity. 

Удел  современного  человека  –  жить  в  мире,  заполненном  всевозможными  технологическими  приспособлениями:  вещами,  необходимыми  для  жизнедеятельности,  облегчающими  существование  или  совершенно  ненужными,  бесполезными  с  утилитарной  точки  зрения,  созданными  для  развлечения,  преодоления  скуки,  заполнения  пустоты.  Глобальная  совокупность  технических  средств  изменила  и  изменяет  количественно  и  качественно  человеческое  бытие.  В  ряду  наименований  человека  заслуженно  возникло  еще  одно  –  homo  technicus  [см.  напр.:  17,  с.  58–59].

Развитие  техногенной  цивилизации  продолжает  обострять  вызовы  человеку  как  биопсихосоциальному  существу.  Это  порождает  определенные  мировоззренческие  и  методологические  трансформации  во  взглядах  на  технику,  технологию  и  науку  в  целом.  Адекватное  понимание  таких  трансформаций  невозможно  без  выявления  сущности  целого  ряда  процессов:  каково  влияние  новых  технологий  на  людей  уже  сейчас  и  возможные  перспективы  развития  (эволюции)  человека  в  условиях  засилья  вышеупомянутых  технологий;  что  происходит  и  может  произойти  с  человеком  как  с  биологическим  и  как  с  социальным  существом;  что  происходит  с  его  психикой  и  духовностью.  Таким  образом,  цель  нашего  исследования  –  изучить  экзистенциальные  перспективы  современного  человека  в  контексте  углубляющейся  технологофикации  его  бытия.

Достижения  науки  ХХ  века  расширили  границы  человеческой  экзистенции  до  уровней,  не  подвластных  непосредственному  восприятию  наших  органов  чувств  (микро-  и  макромиры).  Техника  стала  тем  решающим  фактором  в  биосфере,  который  позволяет  манипулировать  миром  человеческой  экзистенции,  постоянно  расширяемым  в  XXI  в.  Будучи  сложным  амбивалентным  феноменом,  она,  позволяя  рационализировать  человеческую  деятельность,  порождает  и  негативные  последствия.  «Человек,  попадая  под  всевластие  техносферы,  перевоплощается  духовно  ради  потребительских  нужд.  Породнившись  со  своим  творением,  он  становится  как  материально,  так  и  морально  отчужденным  от  природы,  все  больше  перевоплощаясь  в  конструктивный  элемент  биосферы»  [11,  с.  11].  В  техногенном  мире  собственно  человеческая  реальность  и  реальность  техническая  соотносятся  как  часть  и  целое  соответственно.  Постепенно  мир  приобретает  новый  постчеловеческий  оттенок,  в  котором  кроются  глубинные  причины  проблем  как  гуманитарного,  так  и  экологического  характера.

Техника,  технология  начинает  использоваться  не  только  для  преобразования  природы  на  благо  человека,  сторонники  техно-научного  активизма  все  больше  внимания  уделяют  самому  человеку,  изменению  его  природы.  Ф.  Фукуяма,  например,  считает  существенной  угрозу  современной  биотехнологии,  которая  приведет  нас  к  «постчеловеческой»  фазе  истории.  Он  отмечает:  «Это  важно,  по  моему  мнению,  потому  что  природа  человека  существует,  что  это  –  осмысленное  понятие,  она  обеспечивает  устойчивую  непрерывность  нашего  существования  как  вида.  Именно  она  вместе  с  религией  определяет  наши  фундаментальные  ценности»  [16,  с.  7].

В  то  же  время  сейчас  трудно  сделать  объективные  выводы  о  последствиях  применения  биотехнологий  по  причине  отсутствия  целостного  представления  об  исследуемых  процессах.  В  определенной  степени  мы  сталкиваемся  с  парадоксом:  в  условиях  информационного  общества,  засилья  всевозможной  информации  мы  оказываемся  перед  проблемой  «информационного  голода»,  недостатком  информации  определенного  рода.  В  ситуации  отсутствия  «...необходимой  информации  нет  возможности  для  реализации  перспективных  планов»  [6,  с.  114].  Имеется  в  виду,  что  мы  не  обладаем  знанием  об  отсроченных  последствиях  применения  подобных  технологий.  В  то  же  время  мы  не  можем  сказать  с  любой  степенью  уверенности,  сколько  именно  времени  потребуется  для  того,  чтобы  эти  последствия  не  стали  необратимыми.

В  ходе  техногенного  развития  подвергаются  существенной  техносферной  трансформации  человеческие  качества.  Биосфера  меняется  не  только  вне  человека,  но  и  в  нем  самом  –  в  теле  и  психике.  Человек,  все  больше  погружаясь  в  искусственный  мир,  постепенно  теряет  свои  природные  свойства,  приобретая  вместо  них  социально-техногенные  [9,  с.  102].  В  течение  всего  времени  своего  существования  на  Земле  человек  влиял  и  на  окружающий  мир,  и,  тем  самым,  на  самого  себя.  Но  изменение  самого  человека  при  этом  оставалось,  как  правило,  опосредованным,  непреднамеренным.  Мы  бы  хотели  сосредоточить  внимание  именно  на  целенаправленных,  намеренных  изменениях.  Следует  отметить,  что  существует  одна,  довольно  существенная  разница  между  влиянием  человека  на  окружающую  среду  и  на  самого  себя.  В  первом  случае,  природа  изменяется,  исходя  из  потребностей,  желаний,  недостатков,  интересов  человека.  Конечно,  у  разных  людей  эти  потребности,  интересы  и  желания  могут  быть  совершенно  разными,  но,  тем  не  менее,  есть  определенные  пределы,  позволяющие  их  так  или  иначе  соотносить.  Когда  речь  идет  о  радикальной  модификации  человека,  эта  мера  теряется.  Возникает  закономерный  вопрос:  «есть  ли  предел,  который  заставит  человека  ограничить  стремление  к  совершенствованию?»  [4].  Единственным  ограничителем,  наверное,  в  данном  случае  может  служить  только  воображение,  фантазия  человека. 

Одной  из  безусловных,  высших  ценностей  для  человека  является  здоровье  (в  значительной  мере  как  важный  индикатор  качества  жизни).  Поэтому  современная  наука  занимается  активной  разработкой  средств  для  улучшения  здоровья  человека,  позволяющих  повысить  качество  его  жизни.  Но,  к  сожалению,  при  громадном  потенциале,  содержащемся  в  современных  технологиях  в  этом  аспекте  задачи  исцеления  человека  нередко  трансформируются  в  задачи  изменения  («улучшения»)  его  природы.

Остановимся  на  основных  технологиях  модификации  человека  и  их  возможностях.  Прежде  всего,  это  технологии,  которые  разрабатываются  в  генетике:  манипуляция  отдельными  генами  или  геномом  в  целом  [5,  с.  125–138].  Второй  тип  технологий  базируется  на  достижениях  и  перспективах  так  называемой  нейронауки,  т.  е.  нейрофизиологии,  манипуляций  на  уровне  нейронов.  Эта  отрасль  привлекает  все  более  пристальное  внимание;  острые  дискуссии  вызывают  и  этические  проблемы,  которые  возникают  на  этой  почве.  Некоторые  авторы  выделяют  их  в  самостоятельную  отрасль  –  «Нейроэтику».  В  последнее  время  в  качестве  довольно  перспективного  направления  модификации  человека  начинают  рассматриваться  нанотехнологии.

Возникает  вопрос:  могут  ли  модификации  с  помощью  современных  технологий  привести  к  замене  человека  качественно  отличным  существом,  новым  биологическим  видом?  Однозначного  ответа  на  данный  вопрос  на  современном  этапе  не  существует.  В  ситуации  такой  неопределенности  особое  значение  приобретают  ценностные,  нравственные  аспекты  выбора,  перед  которым  оказываются  люди.  Не  случайно  вокруг  проблем  вмешательства  в  природу  человека  разворачиваются  острые  споры  [2].

Тем  не  менее,  успехи  в  области  биотехнологий  впечатляют.  По  сути,  уже  рутинными  процедурами  стали  выделение  из  клетки  отдельных  генов,  хромосом  или  их  фрагментов,  целых  клеточных  ядер;  синтез  генов  вне  организма;  молекулярное  клонирование;  целенаправленная  перестройка  выделенных  генетических  структур;  и  тому  подобное.  Вообще  теперь  в  распоряжении  ученых  находится  мощный,  хорошо  разработанный  и  относительно  доступный  набор  «инструментов»  конструирования  организмов  с  заранее  запланированным  набором  наследственных,  в  том  числе  и  неизвестных  ранее  признаков.  Один  из  лозунгов  индустриальной  революции  «Технология  и  научно-технический  прогресс  обеспечат  нас  всем»  [10,  с.  154–155]  приобретает  новое  измерение.

Стоит  упомянуть  о  еще  одной  сфере  модификации  человека  –  о  психологическом,  психотерапевтическом,  психиатрическом  влиянии  на  человека.  Второе  название  технологий  изменения  сознания  –  hi-hume  технологии  (по  аналогии  с  hi-tech  технологиями).  Объектом  hi-tech  технологий  является  внешний  мир,  макрокосм,  объектом  hi-hume  технологий  –  сам  субъект,  микрокосм.  Технология  делает  генетическую  конституцию  человека  и  содержание  его  сознания  (а  соответственно,  и  поведение)  предметом  рационалистического  контроля  и  управления.  Способность  управлять  поведением  человека,  по  мнению  некоторых  исследователей,  через  некоторое  время  начнет  непосредственно  зависеть  от  развития  ДНК-технологий  [см.напр.:  12,  с.  198].  Результат  развития  обоих  видов  технологий  (hi-tech  и  hi-hume)  оказывается  в  некотором  смысле  одинаковым:  технологии  манипулирования  сознанием  и  технологии  изменения  генетического  кода  являются  одновременно  технологиями  управляемой  эволюции.

Таким  образом,  развитие  технологий,  направленных  на  модификацию  человека  с  целью  улучшения  его  природы,  вызывает  беспокойство  среди  мыслителей  и  ученых,  которые  способны  предсказать  наряду  с  преимуществами  и  соблазнами  новейших  технологий  также  и  негативные  последствия,  которые  могут  принести  с  собой  такие  технологии  [см.  напр.:  13,  с.  62].  Тем  не  менее,  в  противовес  сторонникам  умеренного  и  осмотрительного  отношения  к  технологиям,  модифицирующим  природу  человека,  довольно  популярным  становится  движение,  участники  которого  склонны  к  более  радикальным  оценкам  возможностей  современного  научно-технического  прогресса  –  трансгуманизм.  Как  отмечает  В.А.  Яковлев,  наиболее  успешная  часть  человечества,  а  это  так  называемый  золотой  миллиард,  практически  решив  материальные  проблемы,  настойчиво  ориентирует  науку  на  осуществление  метафизической  потребности  человеческого  бытия  –  свободы  неограниченного  во  времени  и  пространстве  полноценного  физического  существования  [15,  с.  3].  Однако  вызывает  сомнение  насколько  адекватно  сторонники  «трансгуманизма»  способны  оценить  психические,  психологические  и  духовные  изменения,  которые  будут  вызваны  к  жизни  телесными  трансформациями.  «Между  тем,  есть  такие  процессы,  которыми  управлять  нельзя,  потому  что  в  принципе  нельзя  точно  предсказать  их  ход.  Такие  процессы,  как  это  сегодня  стало  ясно,  есть  и  в  природе.  Что  же  касается  человека,  то  такие  его  определяющие  особенности,  как  творчество,  диалог,  любовь,  свободные  поступки  (на  которых  покоится  нравственность)  не  могут  управляться,  ибо  не  могут  контролироваться  и  прогнозироваться  извне»  [8].  На  наш  взгляд,  человека  следует  рассматривать  как  синтез  (сочетание)  двух  начал:  духовного  и  физического.  И  поэтому  не  существует  достаточных  оснований  с  какой-либо  степенью  уверенности  утверждать,  что  спровоцированные  манипуляциями  с  телесностью  изменения  будут  иметь  положительное  влияние  на  духовную  компоненту.

«Новые  перспективы,  намечаемые  трансгуманизмом,  связаны  с  биотехнологиями.  Они  акцентируют  внимание  на  возможностях  замены  органов  человеческого  организма,  использования  чипов,  которые  возьмут  на  себя  функции  поврежденных  участков  мозга,  управления  генами.  Представители  данного  движения  утверждают,  что  тот  уровень  бытия,  который  был  создан  природой,  уже  исчерпал  себя.  Поэтому  необходимо  целенаправленно  совершенствовать  природный  продукт,  выходить  за  пределы  человека  и  человеческой  истории»  [4].  Результатом  активного  вмешательства  в  природу  человека  с  помощью  современных  технологий  сторонники  трансгуманистического  движения  считают  постчеловека  (posthuman).  «Постчеловек  –  феномен  ХХ–ХХI  века,  находится  в  процессе  становления,  но  уже  сейчас  помимо  собственно  теоретических,  и  культурных  очертаний,  имеет  еще  и  чисто  техническое  измерение,  которое  включает  такие  сферы  как  геномные  технологии,  нанотехнологии,  робототехнику,  нейробиологию,  искусственный  интеллект,  которые  наряду  с  совершенствованием  человеческой  природы,  могут  в  корне  ее  изменить»  [14,  с.  143]. 

Сложно  не  согласиться,  что  образ  постчеловека,  в  представлении  трансгуманистов,  наделен  довольно  привлекательными  чертами:  умственные  и  физические  возможности,  далеко  превосходят  возможности  любого  «немодифицированного»  человека,  способности,  превосходящие  гениального  человека,  более  совершенная  память,  тело,  неподвластное  влиянию  времени  и  болезней,  способное  обеспечить  безграничную  молодость  и  энергию.  Всего  этого  трансгуманисты  рассчитывают  добиться  с  помощью  технологий  молекулярной  нанотехнологии,  генной  инженерии,  искусственного  интеллекта  (в  силу  беспрецедентного  прогресса  в  этой  сфере,  с  одним  из  последних  проявлений  которого  можно  ознакомиться,  например,  в  [7,  с.  109–111],  некоторые  даже  считают,  что  со  временем  носители  искусственного  интеллекта  станут  первыми  постлюдьми),  лекарств  для  изменения  настроения  и  улучшения  памяти,  терапии  против  старения,  нейроинтерфейса,  программ  для  управления  информацией,  мобильных  компьютеров  и  прочих  промышленных  изобретений  и  когнитивных  технологий.  Сторонники  трансгуманизма  готовы  предположить,  что  кто-то  постлюдей  согласится  даже  на  отказ  от  собственного  тела  взамен  на  возможность  существования  в  качестве  информационных  структур  в  гигантских  сверхбыстрых  компьютерных  сетях. 

Здесь  следует  упомянуть  о  том,  что  некоторые  исследователи  считают  создание  существ  с  интеллектом,  превышающим  возможности  человеческого,  способным  в  определенный  момент  в  будущем  в  корне  изменить  мир  (который  станет  наполненным  мыслящими  машинами)  и  соответственно  положение  человека  в  нем.  В.  Виндж,  например,  называет  такой  гипотетический  момент  в  будущем  технологической  сингулярностью  [3].  С  позиции  трансгуманизма  этот  момент  можно,  пожалуй,  считать  временем  возникновения  постчеловека.  Но,  бесспорно,  его  нельзя  оценивать  однозначно,  с  позиции  будущего  вида  homo  sapiens.

Следует  отдать  должное  трансгуманистам,  в  том  смысле,  что  в  своих  футуристических  конструкциях  декларативно  оптимистического  характера,  они,  все  же,  упоминают  и  о  возможных  опасностях,  хотя  в  их  интерпретации  эти  опасности  больше  относятся  к  социальным  последствиям  применения  технологий  улучшения  человека.  В  частности,  они  затрагивают  вопрос  социального  неравенства.  Трансгуманисты  допускают,  что  некоторые  технологии  могут  усилить  социальное  неравенство.  Например,  если  станет  доступным  какой-то  способ  увеличения  интеллекта,  сначала  он  может  быть  настолько  дорогим,  что  только  богатые  смогут  себе  его  позволить.  То  же  самое  относится  и  к  некоторым  другим  технологическим  возможностям.  Однако  трансгуманисты  не  усматривают  в  этом  достаточного  основания  для  попыток  запретить  технологические  инновации.  На  их  взгляд  будет  уместнее  усилить  перераспределение  доходов  в  обществе,  например,  с  помощью  налогов  и  предоставления  бесплатных  услуг  (образовательных  сертификатов,  компьютеров  и  доступа  в  Интернет  в  библиотеках,  генетических  улучшений,  покрываемые  за  счет  социального  обеспечения  и  т.  п.)  –  в  случае,  если  для  общества  подобное  неравенство  будет  неприемлемым.

Из  отмеченного  выше  становится  понятным,  что  трансгуманисты  довольно  оптимистично  настроены  относительно  широкого  внедрения  новейших  технологий.  Но  не  следует  упускать  из  вида  тот  факт,  что  последствия  применения  высоких  технологий  нельзя  предусмотреть  в  полной  мере,  в  частности  из-за  невиданной  скорости  научно-технического  прогресса.  И  механизмы,  которые  срабатывали  раньше,  могут  оказаться  неэффективными  в  новых  условиях.

Поиск  вечной  жизни  –  одно  из  древнейших  и  глубоко  укоренившихся  человеческих  стремлений.  Он  является  одной  из  важнейших  тем  мировой  литературы,  лежит  в  основе  большинства  религиозных  учений  мира  о  духовном  бессмертии  и  надежде  на  загробную  жизнь.  Бесспорно,  эта  тема  является  основной  в  трансгуманизме,  который  по  своей  сути  является  имморталистически  ориентированным  направлением.  Трансгуманисты  настаивают  на  том,  что,  если  что-то  является  естественным,  это  вовсе  не  значит  что  оно  должно  быть  желанным.  До  появления  трансгуманизма  надежды  избежать  смерти  были  связана  с  идеей  души  в  пределах  религиозного  мировоззрения.  В  свою  очередь,  светские  мировоззрения  пытались  найти  объяснение  смерти,  как  положительному  явлению,  в  частности,  в  пределах  экзистенциализма  –  как  средству  придания  смысла  жизни.

Трансгуманисты  усматривают  возможность  победить  старение  в  новейших  технологиях,  и  предлагают  начать  активные  шаги  для  того,  чтобы  остаться  в  живых  до  того  момента,  когда  это  станет  реальностью.  По  мнению  трансгуманистов,  смерть  должна  быть  добровольной,  то  есть  каждый  вправе  иметь  возможность  продолжать  свою  жизнь  или  организовать  крионическое  сохранение  своего  тела.

Трансгуманизм,  таким  образом,  –  это  многоликое  философско-гуманистическое  движение,  сторонники  которого  претендуют  на  новое  мировоззренческое  осмысление  био-социальной  судьбы  человечества.  В  рамках  такого  осмысления,  homo  sapiens  не  является  вершиной  эволюции.  Здесь  он  –  лишь  начало  будущего  этапа  эволюции  человека.

Но,  по  мнению  автора,  многие  современные  идеи,  в  том  числе  и  обсуждаемая  выше,  требуют  взвешенного  теоретического  обоснования  для  возможности  адекватного  анализа  соответствующих  перспектив,  процессов.  В  качестве  примера  отсутствия  теоретически  взвешенного  обоснования  можно  взять  современную  концепцию  «детей-индиго».  Апологеты  концепции  представляют  таких  детей  как  некий  прогрессивный  этап,  лучших  представителей  человечества.  Одновременно,  системный  антропологический  анализ  проблемы  приводит  к  совершенно  иным  результатам.  Как  отмечает  А.А.  Бесчасная,  на  многих  отразились  природно-биологические  и  психоневрологические  негативные  трансформации  человеческой  популяции,  что  нашло  свое  выражение  в  недоразвитости  способностей  и  задатков,  неадекватном  поведении,  в  агрессии,  в  крайнем  эгоизме  –  по  сути,  именно  такие  особенности  находим  у  «детей-индиго».  Теория  «детей-индиго»  –  это  в  значительной  степени  умозрительная  и  эклектичная  конструкция,  абсолютизация  реальных  природно-биологических,  психических  и  социальных  проблем  появления  и  развития  новых  поколений  [1,  с.  181].

Так  называемые  дети  индиго  –  это  лишь  одна  из  иллюстраций  того,  как  меняется  человеческая  психика  под  влиянием  техногенных  трансформаций.  Открывающиеся  перед  человеком  благодаря  новейшим  технологиям  возможности  по  отношению  к  собственной  телесности,  меняют  отношение  человека  к  самому  себе,  к  своему  телу,  это  влечет,  в  свою  очередь,  колоссальные  изменения  в  культуре  вообще.  И  здесь  наблюдается  обратная  связь  –  трансформированная  культура  влияет  на  человека,  на  его  духовность.  Исходя  из  этого  «становится  ясно,  что  философия  и  вся  гуманитарная  наука  –  это  не  нечто  отжившее,  не  нечто  такое,  что  должно  уйти  в  небытие,  уступив  своё  место  современной  технонауке,  а  как  раз  необходимейшее  условие  сохранения  человека»  [8].  То  есть,  в  складывающейся  ситуации,  исключительная  роль  принадлежит  философии  и  философам,  которые  способны  указать  на  обратную  сторону  научно-технического  прогресса  и  предложить  возможные  пути  предотвращения  реализации  пессимистических  сценариев  будущего.  Единство  науки  и  гуманизма  –  ориентир,  указывающий  путь  к  созданию  науки  о  человеке  и  для  человека.

Таким  образом,  современные  технологии,  постоянно  совершенствуясь,  неумолимо  меняют  жизнь  человека.  Имея  исходной  целью  улучшение  и  облегчение  человеческого  бытия,  они  одновременно  начинают  необратимо  менять  это  бытие,  создавать  искусственное  бытие,  в  котором  для  естественного  человека  не  остается  места.  Поэтому  остро  стоит  вопрос  о  будущем  существования  человека.  В  отношении  этой  проблемы  не  существует  единой  точки  зрения  среди  ученых:  одни  придерживаются  технократических  и  технологистских  позиций,  другие  склоняются  к  технопессимизму.  Изменения,  происходящие  во  внешней  по  отношению  к  человеку  среде,  не  оставляют  неизменной  его  духовность,  дух,  то  есть  то,  что  выражает  себя  в  любви,  доброте,  сочувствии  и  т.д.,  то,  что,  по  сути,  составляет  сердцевину  человеческой  культуры.  Изменяя  свою  телесность,  человек  также  трансформирует  заложенные  в  культуре  представления  о  прекрасном  и  безобразном,  добре  и  зле  и  т.  д.  (некоторые  современные  произведения  является  тому  ярким  подтверждением).  По  сути,  происходит  редуцирование  духовности,  ее  упадок.

Нет  сомнений,  что  на  нынешнем  этапе  своего  развития  человечество  переживает  определенный  кризис,  вызванный  неуправляемым  научно-техническим  прогрессом,  который  проявляется  в  ряде  глобальных  проблем  и  связанном  с  ними  ухудшении  ряда  аспектов  качества  жизни  людей.  Амбивалентность  сложившейся  ситуации  заключается  в  том,  что  хотя  бы  частичное  решение  этих  проблем  требует  рационального  внедрения  новых  технологий,  которые  имеют  многообещающие  перспективы  для  будущего  человека.  Но  одновременно  эти  новейшие  технологии  угрожают  принести  с  собой  еще  большие  по  масштабам  проблемы,  с  которыми  человечество  однозначно  не  в  состоянии  будет  справиться.  Поэтому,  безусловно,  внедрение  новых  технологий  должно  быть  лишено  неоправданной  эйфории  и  учитывать  как  положительные,  так  и  отрицательные  перспективы  распространения  трансчеловеческих  технологий.

По  сути,  проведенный  анализ  экзистенциальных  перспектив  эпохи  техно-науки  показывает,  что  научно-технический  прогресс  вызывает  к  жизни  различные  концепции  будущего  человека.  Эти  концепции,  в  свою  очередь,  формируют  социальный  заказ  на  последующие  (в  том  числе  и  потенциально  опасные)  исследования.  То  есть  происходит  усиление  обратных  связей  в  системе  «техно-наука  –  человек»,  как  ведущий  аспект  современных  гуманитарных  трансформаций.  В  силу  чрезвычайной  комплексности  процессов,  которые  происходят  в  исследуемой  системе,  эти  связи  являются  слабо  прогнозируемыми.

Таким  образом,  аттрактором  экзистенциальных  перспектив  homo  technicus  сквозь  призму  технологофикации  его  бытия  представляется  угроза  потери  человеком  своей  человеческой  сущности,  трансформация  человеческой  природы,  формирование  нового  существа,  которое  не  является  человеком  в  установившемся  смысле,  тенденция  к  симбиотизации  рациональных  и  телесных  структур  человека  и  компьютеризированных  технико-технологических  систем  с  технологической  сингулярностью  в  тезаурусе  возможностей.  Детерминирующим  фактором  таких  перспектив  определено  усиление  слабо  прогнозируемых  обратных  связей  в  системе  «техно-наука  –  человек».

С  учетом  раскрытых  перспектив,  в  этом  контексте  возрастает  роль  этики  науки  как  детерминированного  фактора  эволюции  человека  в  современных  условиях.  Только  разумное  использование  достижений  научно-технического  прогресса  способно  предотвратить  потенциальные  риски  трансчеловеческих  технологий.  В  XXI  в.  со  всей  остротой  встал  вопрос  разработки  новой,  аксиологической  концепции  науки,  суть  которой  станет  предметом  дальнейших  исследований. 

Список  литературы:

1. Бесчасная  А.А.  Дети-индиго  –  пришельцы  из  космоса?  /  Альбина  Ахметовна  Бесчасная  //  Человек.  –  2008.  –  №  3.  –  С.  178–181.
2. Вельков  В.В.  На  пути  к  генетически  модифицируемому  миру  /  В.В.  Вельков  //  Человек.  –  2002.  –  №  2.  –  С.  22–37.
3. Виндж  В.  Технологическая  сингулярность  /  Вернор  Стефан  Виндж.  –  Эквадор:  Либрусек,  2012.  –  [Электронний  ресурс]  –  Режим  доступа.  –  URL:  http://lib.rus.ec/b/101455/read#t2.  (дата  обращения  29.01.2013).
4. Воронин  А.А.  Совершенствование  человека  //  Вопросы  философии.  –  2015.  –  №  8.  –  С.  203–207.
5. Гнатик  Е.Н.  Некоторые  философско-гуманитарные  проблемы  генетики  человека  /  Е.Н.  Гнатик  //  Вопросы  философии.  –  2004.  –  №  7.  –  С.  125–138.
6. Еляков  А.Д.  Информационная  перегрузка  /  А.Д.  Еляков  //  Социс.  –  2005.  –  №  5.  –  С.  114–121.
7. Карпенко  В.Е.,  Сумченко  С.В.  Методология  философии  в  техноинтеллектуальном  обществе:  универсализм  и  герменевтический  круг  /  Виталий  Евгеньевич  Карпенко,  Светлана  Владимировна  Сумченко  //  «Актуальные  вопросы  общественных  наук:  социология,  политология,  философия,  история»:  материалы  XXVI  международной  заочной  научно-практической  конференции.  (15  июля  2013  г.)  –  Новосибирск:  Изд.  «СибАК»,  2013.  –  С.  101–112.
8. Наука.  Технологии.  Человек.  Материалы  «Круглого  стола».  Участники:  В.А.  Лекторский,  Б.И.  Пружинин,  Н.С.  Автономова,  Д.И.  Дубровский,  А.В.  Катунин,  С.В.  Пирожкова,  Е.О.  Труфанова,  Е.Л.  Черткова,  А.Ф.  Яковлева  //  Вопросы  философии.  –  2015.  –  №  9.  –  С.  5–39.
9. Попкова  Н.В.  Глобальные  проблемы  современности  и  технологическое  развитие  /  Н.В.  Попкова  //  Вестник  МУ.  Сер.  7.  Философия.  –  2005.  –  №  1.  –  С.  96–106.
10. Пустовойт  В.І.  Вчення  про  ноосферу  як  започаткування  методологічних  засад  становлення  планетарної  цивілізації  /  В.І.  Пустовойт  //  Філософські  науки.  –  Суми,  2009.  –  С.  152–157.
11. Хилько  М.  Екологічна  політика  /  М.  Хилько.  –  К.:  Абрис,  1999.  –  363  с.
12. Чешко  В.Ф.  High  Hume  (биовласть  и  биополитика  в  обществе  риска)  /  В.Ф.  Чешко,  В.И.  Глазко.  –  М.:  РГАУ  МСХА,  2009.  –  319  с.
13. Чумаков  П.М.  Выход  за  пределы  возможного:  проект  «геном  человека»  /  П.  М.  Чумаков.  –  Человек.  –  2012.  –  №  1.  –  С.  55–63.
14. Шевченко  М.О.  Буття  людини  в  геномній  перспективі  дис.  ...  канд.  філос.  наук:  09.00.09  /  Мирослав  Олексійович  Шевченко.  –  К,  2006.  –  155  с.
15. Яковлев  В.А.  Бинарность  ценностных  ориентаций  науки  /  В.А.  Яковлев  //  Вестник  МУ.  Сер.  7.  Философия.  –  2001.  –  №  5.  –  С.  3–17.
16. Fukuyama  F.  Our  Posthuman  Future:  Consequences  of  the  Biotechnology  Revolution  /  Francis  Fukuyama.  –  New  York:  Farrar,  Straus  and  Giroux,  2002.  –  XIII  +  256  p.
17. Galvan  J.M.  On  Technoethics  /  Jose  M.  Galvan  //  IEEE-RAS  Magazine.  –  2003.  –  №  10.  –  P.  58–63.