ДОЛГИЕ  ПРОВОДЫ  МЕТАФИЗИКИ

Никитин  Владислав  Евгеньевич

канд.  филос.  наук,  доцент  кафедры  онтологии  и  теории  познания

Института  философии  Санкт-Петербургского  государственного  университета,

РФ,  г.  Санкт-Петербург

Е-mail:  vladislav.nik@gmail.com

LONG  GOODBYE  METAPHYSICS

Nikitin  Vladislav

Candidate  of  Science,  assistant  professor  of  ontology  and  epistemology,

Institute  of  Philosophy  St.  Petersburg  State  University,
Russia,  Saint  Petersburg

АННОТАЦИЯ

В  данной  статье  рассматривается  вопрос  о  сущности  и  перспективах  метафизики  в  современной  философии.  Анализ,  проведенный  автором,  показывает,  что,  несмотря  на  то,  что  уже  с  XVIII–XIX  веков  в  европейской  философии  и  науке  делались  утверждения  о  неизбежном  конце  метафизики,  этот  способ  мышления  не  только  продолжает  свое  существование,  но  и  получает  дальнейшее  развитие  в  различных  дискурсах.  Основная  причина  этой  «неистребимости»  метафизики  заключается  в  том,  что  только  в  ней  возможны  постановка  и  обсуждение  фундаментальных  вопросов,  касающихся  природы  сущего,  которые  постоянно  воспроизводятся  в  человеческом  существовании. 

ABSTRACT

This  article  examines  the  nature  and  prospects  of  metaphysics  in  contemporary  philosophy.  The  analysis  carried  out  by  the  author  shows  that,  despite  the  fact  that  from  the  XVIII–XIX  centuries  in  European  philosophy  and  science  is  making  statements  about  the  imminent  end  of  metaphysics,  this  way  of  thinking  not  only  continues  to  exist,  but  is  further  developed  in  various  discourses.  The  main  reason  for  this  indestructibility  of  metaphysics  is  that  it  is  possible  only  in  the  discussion  and  formulation  of  the  fundamental  questions  about  the  nature  of  things  that  are  constantly  reproduced  in  human  existence.

Ключевые  слова:  метафизика;  бытие;  сущее;  существование;  реальность; 

Keywords:  metaphysics;  being;  things;  Existence;  reality;

Метафизика  –  как  много  в  этом  слове.  Термин  «метафизика»  наряду  с  термином  «онтология»  является  не  только  широко  и  часто  употребляемым  в  языке  современной  философии,  но  и  весьма  популярным  за  ее  пределами.  Отсюда  его  многозначность  в  различных  контекстах  и  многие  трудности  в  понимании  того,  о  чем  же  здесь  на  самом  деле  идет  речь,  когда  говорят  о  «метафизике  текста»,  «метафизике  поступка»,  «метафизике  любви»  и  т.  п.  И  современная  физика  уже  не  особенно  боится  метафизики,  не  только  используя  этот  термин  в  своем  языке,  но  и  пытаясь  строить  свои  метафизические  концепции.  Таким  образом,  проводы  метафизики,  инициированные  просветителями  в  XVIII  веке,  позитивистами  в  XIX  столетии  и  продолженные  Ницше  и  Хайдеггером,  явно  затянулись.  В  чем  же  причина  прощания  и  почему  оно  оказалось  столь  долгим? 

В  основе  метафизики  лежит  установка  сознания,  согласно  которой  сущность  сущего  (естественного  мира)  определяется  некоторой  особой,  сверхъестественной  реальностью.  То  есть,  здесь  существование  сущего  ставится  в  зависимость  от  существования  чего-то  не  сущего,  которое  со  времен  Парменида  именуется  бытием.  «Можно  без  преувеличения  сказать,  что  история  метафизики  есть  история  раскрытия  основной  интуиции  Парменида  –  мысли  о  бытии»  [1,  с.  200].  Истории  философии  известны  различные  модусы  бытия:  эйдосы  Платона,  Бог  христианской  теологии,  мировая  воля  Шопенгауэра  или  мировой  разум  Гегеля.           Этот  аспект  метафизической  установки  можно  назвать  онтологическим.

Вторая  сторона  или  второй  аспект  данной  установки,  который  можно  назвать  гносеологическим,  заключается  в  утверждении,  согласно  которому  путь  к  познанию  этой  высшей  реальности  лежит  не  через  опыт,  а  через  мышление  и  разум. 

Метафизика  есть  выход  за  пределы  сущего.  Ибо  только  в  этом  выходе  становится  возможным  ответ  на  вопрос,  что  есть  сущее  в  целом.  Но  можем  ли  мы  получить  ответ  на  такой  вопрос?  И  возможен  ли  сам  вопрос?  Возможно  ли,  находясь  в  пределах  сущего,  и,  не  имея  физической  возможности  выхода  за  его  пределы,  ставить  вопрос  о  том,  что  есть  сущее  в  целом?  Отрицательный  ответ  на  этот  вопрос  весьма  отчетливо  формируется  уже  в  XIX  веке,  не  только  за  пределами  метафизического  дискурса  (в  позитивизме  и  естествознании),  но  и  внутри  самой  философии.  Одно  из  наиболее  ярких  явлений  в  этом  ряду  –  Ницше,  учение  которого  М.  Хайдеггер  назвал  концом  западной  метафизики  и  одновременно  последней  метафизикой  Нового  времени  [См.  5].  Затем  эта  точка  зрения  получила  широкое  распространение  в  европейской  философии,  и  стала  как  бы  одним  из  общих  мест  и  положений,  не  вызывающих  особых  сомнений.  Но  это  положение  не  только  не  является  вполне  очевидным,  но  и  противоречит  реальному  положению  вещей  в  современной  философии,  которая  не  только  не  распрощалась  с  метафизикой,  а  содержит  метафизическую  установку  в  своих  основаниях. 

Если  обратиться  к  текстам  самого  Ницше,  то  отрицание  метафизики,  действительно  является  одним  из  доминирующих  мотивов  его  философии.  Так  в  «Воле  к  власти»  автор  говорит  о  бессмыслице  всякой  метафизики  как  способа  мышления,  в  котором  условное  выводится  из  безусловного,  реальное  из  нереального.  «Природа  мышления  такова,  что  оно  стремится  присоединять,  присочинять  к  условному  безусловное»  [4,  с.  322].  Или  немного  ниже:  «Есть  только  один  мир,  и  мир  этот  ложен,  ужасен,  противоречив,  полон  соблазнов  и  лишен  смысла….  Мир,  устроенный  так  и  есть  мир  истинный…  Нам  нужна  ложь,  чтобы  жить…  Метафизика,  мораль,  религия,  наука  –  различные  формы  лжи:  с  их  помощью  человек  верит  в  жизнь»  [4,  с.  465]. 

Метафизика,  по  Ницше,  есть  форма  лжи,  с  которой  человеку  пора  расстаться,  если  он  хочет  идти  дальше,  ибо  с  метафизикой  не  осуществим  Сверхчеловек. 

Но  как  же  быть  с  оценкой  философии  Ницше,  которую  дает  Хайдеггер,  когда  утверждает,  что  она  есть  не  только  отрицание  метафизики,  но  и  сама  является  метафизикой,  последней  метафизикой  заката  Нового  времени? 

В  отрицании  предшествующей  метафизики  у  Ницше  выражается  дух  эпохи,  в  которую  не  Бог,  а  человек  становится  средоточием  сущего.  Человек  остается  один  на  один  с  сущим  в  мире,  где  сверхчувственное  утрачивает  свою  власть.  Но  чем  же  живет  и  определяется  этот  мир?  Волей  к  власти!  –  отвечает  Ницше.  Каким  же  образом  обосновывается  этот  принцип?  Тезис  Ницше  о  воли  к  власти  как  основной  черте  сущего  не  мог  быть  выведен  эмпирически  из  наблюдений  за  миром.  Эта  формула,  носит  всеобщий  аподиктический  характер.  Она  касается  сущего  в  целом,  она  распространяется  на  все,  а  это  значит,  что  она  получена  не  внутри  сущего,  а  посредством  метафизического  выхода  за  его  пределы. 

Парадоксальность  ситуации,  в  которой  оказывается  мышление  Ницше,  заключается  в  том,  что,  не  являясь  более  метафизическим  по  своему  содержанию,  оно  сохраняет  в  себе  метафизический  по  сути  своей  способ  утверждения  истины  о  сущем.  Собственно  это  и  показывает  Хайдеггер  в  своих  лекциях  о  Ницше.

Отрицание  метафизики  у  Ницше  оказывается  как  бы  внутренне  противоречивым  и  непоследовательным.  С  одной  стороны,  он  неоднократно  и  недвусмысленно  заявляет,  что  нет  никакого  иного  мира,  кроме  того,  в  котором  мы  живем  и  бедствуем.  Но,  с  другой  стороны,  утверждая  волю  к  власти  в  качестве  основной  характеристики  сущего,  Ницше  использует  чисто  метафизический  прием.  Ибо  утверждение  воли  к  власти  в  качестве  основного  атрибута  сущего  предполагает  метафизический  выход  за  пределы  сущего,  так  как  здесь  предполагается  возможность  взгляда  на  сущее  в  целом,  как  бы  со  стороны. 

Но  является  ли  на  самом  деле  Ницше  последним  метафизиком  и  удалось  ли  самому  Хайдеггеру  избежать  метафизики?       

Экзистенциальная  тоска,  связанная  с  «утратой  Бога»,  привела  Хайдеггера  к  погружению  в  бездны  метафизики  или  «прыжку  в  бытие»  по  выражению  Бенно  Хюбнера  [7,  с.  132].  Суть  этого  прыжка  или  погружения  заключается  в  том,  что  как  только  Я  делает  выбор  в  пользу  Другого,  в  данном  случае  в  пользу  бытия,  оно  начинает  продуцировать  себя  в  Другом,  видя  в  нем  смысл  и  цель.  И  тогда  это  Другое  овладевает  Я,  как  бытие  овладело  Хайдеггером.

Если  на  первом  этапе  своего  творчества  Хайдеггер  ставит  вопрос  о  бытии,  как  оно  мыслится  Dasein,  то  на  втором  этапе,  связанным  со  знаменитым  поворотом  в  его  мышлении,  он  стремится  уже  к  пониманию  самого  Dasein  и  сущего  в  целом,  исходя  из  бытия  как  такового.  Если  вначале  Бытие  мыслится  из  сущего,  в  роли  которого  выступает  Dasein,  (экзистенциально-феноменологическая  установка),  то  затем  сущее  начинает  мыслиться  из  Бытия  (метафизическая  установка).  При  этом  мышление  Хайдеггера  разворачивается  согласно  парменидовской  модели:  Его  мысль  о  бытии  исходит  из  самого  бытия,  а  не  является  гипотезой  или  случайной  догадкой  некого  Dasein.        

Таким  образом,  Хайдеггер,  дистанцируясь  от  традиционной  метафизики,  создает  проект  своей  метафизики  Бытия,  которую  он  называет  «фундаментальной  онтологией».  При  этом  нельзя  не  отметить  особого  отношения  Хайдеггера  именно  к  творчеству  Ницше.  Оно  определяется,  как  отмечал  сам  Хайдеггер,  тем,  что  метафизика  Ницше  носит  антропоморфный  характер,  являясь  проектом  сущего,  в  основе  которого  лежит  само  человеческое  существование.  В  метафизике  воли  к  власти  человек  оказывается  абсолютной  мерой  всех  вещей.  То  есть,  Ницше  предпринимает  попытку  «истолкования  сущего  из  человеческого  бытия,  а  не  просто  как  его  истолкование  из  субъективности  (как  это  имело  место  у  Декарта  и  его  последователей)»  [5,  c.  111].  Но,  предпринимая  эту  попытку,  Ницше  исходит  из  природы,  из  тела.  На  место  души  и  мышления  он  ставит  тело  и  чувство.  По  Ницше  именно  «степень  нашего  чувства  жизни  и  власти  …  дает  нам  мерило  «бытия»,  «реальности»,  «неиллюзорности»  [4,  с.  282].  Бытие  и  реальность  ставятся  здесь  в  кавычки,  так  как  тело  и  чувство  по  Ницше  создают  лишь  видимость  и  иллюзию  действительности,  которая  всегда  есть  только  мой  мир,  мир  моего  человеческого  существования.  Проект  Хайдеггера  на  этом  фоне  есть  попытка  прорыва  к  подлинному  бытию,  которая  осуществляется  из  человеческого  существования,  понимаемого  не  как  природная,  чувственная  жизнь  тела,  а  как  экзистенция  или  Dasein. 

Особое  внимание  Хайдеггера  к  философии  Ницше  определяется  тем  обстоятельством,  что  он  переосмысливает  учение  Ницше  с  позиции  экзистенциально-феноменологической  установки  сознания  таким  образом,  что  метафизика  воли  к  власти  оказывается  предварительной  подготовкой  проекта  Dasein.  Параллели  и  аналогии  между  этими  метафизическими  проектами  весьма  очевидны.  Если  Ницше  фиксирует  факт  «смерти  Бога»,  за  которым  скрывается  все  нарастающая  утрата  европейским  человечеством  подлинной  веры,  то  Хайдеггер  в  своей  философии,  как  бы  выносит  Бога  за  скобки,  совершая  по  отношению  к  нему  феноменологическое  эпохе.  Результатом  «смерти  Бога»  по  Ницше  является  нигилизм.  В  диагнозе,  который  ставит  своей  эпохе  Хайдеггер,  говорится  о  забвении  бытия  и  привязанности  человека  к  сущему.  Ницше  призывает  к  переоценке  ценностей,  к  изменению  духовных  ориентиров  человечества  и  среди  этих  ценностей  выделяет,  прежде  всего,  идеи  воли  к  власти  и  сверхчеловека.  Усилия  Хайдеггера  направлены  на  преодоление  забвения  бытия  как  главной  ценности  человеческого  существования.  Весьма  схожими  оказываются  и  те  роли,  те  миссии,  которые  без  ложной  скромности  взваливают  себе  на  плечи  эти  великие  мыслители.  Ницше,  согласно  идеям  его  учения,  оказывается  первым  претендентом  на  сверхчеловечность,  ибо  он  тот,  кто  диктует  ценности  на  века.  Хайдеггер  оказывается  в  роли  ближайшего  к  бытию  Dasein,  так  как  именно  в  его  мыслящем  существовании  человеку  начинает  являться  смысл  бытия  как  метафизической  основы  сущего.  Это  Dasein,  которое  уже  не  мыслит  из  сущего,  но  в  котором  происходит  размышление  о  бытии,  вынужденное  самим  бытием. 

Ни  философия  Ницше,  ни  философия  Хайдеггера  не  явились  концом  метафизики,  а  хайдеггеровскую  интерпретацию  взглядов  Ницше  следует  рассматривать  не  как  их  искажение  и  извращение,  а  скорее  как  переосмысление  с  позиций  иной  установки  сознания,  которой  задается  новый  горизонт  в  развитии  метафизики.  Все  известные  нам  попытки  преодоления  метафизики,  имевшие  место  в  истории  философии,  в  конечном  счете,  не  имели  успеха.  Одна  из  наиболее  радикальных  попыток  по  устранению  метафизики  была  предпринята  позитивизмом,  который  в  своей  эволюции  также  не  смог  обойтись  без  явных  или  неявных,  скрытых  метафизических  принципов  и  приемов  мышления.  Весьма  показательны,  в  этом  отношении,  как  идейная  эволюция  эмпириокритизма,  так  и  отдельные  высказывания  автора  «Логико-философского  трактата»,  который,  кстати,  был  современником,  но  далеко  не  единомышленником  Хайдеггера.  Так  в  заключительном  разделе  этой  работы  Л.  Витгенштейн  пишет:  «Смысл  мира  должен  находиться  вне  мира»  [2,  с.  70].  Или  ниже:  «Постижение  жизни  в  пространстве  и  времени  лежит  вне  пространства  и  времени»  [2,  c.  71].  М.Д.  Лакс  в  своей  статье  «Метафизика  в  аналитической  традиции»  пишет:  «Можно  даже  утверждать,  что  сегодня  именно  метафизика  является  центральной  дисциплиной  аналитической  философии  и  что  даже  имевшие  место  нападки  на  метафизику,  как  ни  странно,  коренились  и  проявлялись  в  тех  предпосылках,  которые  сами  были  глубоко  метафизическими»  [3,  c.  6]. 

Вопрос  о  сущем  как  таковом  или  о  его  фундаментальных  характеристиках  и  атрибутах  есть  вопрос  метафизический  и,  поскольку  философия  имеет  дело  с  такого  рода  вопросами,  она  «обречена»  на  метафизичность.  Окончательное  завершение  метафизики  означало  бы  принципиальный  отказ  от  постановки  такого  рода  вопросов,  что  в  локальной  форме  имело  место  в  позитивизме,  но  что  невозможно  в  целом,  пока  существует  человек  с  его  постоянным  поиском  высшего  смыла  и  цели  своего  существования.  Как  говорил  Хайдеггер,  «человеческое  присутствие  означает  выдвинутость  в  Ничто»  [6,  c.  24).  Метафизика  есть  способ  человеческого  присутствия  в  мире  и  окончательное  ее  завершение  возможно  только  в  результате  завершения  самого  этого  присутствия.  Прощание  с  метафизикой  затянулось  не  потому,  что  ей  устроили  долгие  и  шумные  проводы  и  эти  проводы  пришлись  по  душе  провожающим,  а  потому,  что  провожающие  ошиблись  относительно  ее  подлинных  намерений.  Метафизика  никуда  не  может  уйти,  ибо  в  ней  нуждается  человеческое  существование  в  мире.  Её  постоянная  актуальность,  её  неистребимость  заключается  в  том,  что  «она  всегда  восстанавливает  единство  опыта  так  же,  как  у  человека  его  «я»  восстанавливает  единство  личности»  [1,  c.  214). 

Список  литературы:

1. Доброхотов  А.Л.  Возвращение  метафизики,  или  Какие  действительные  успехи  сделала  метафизики  со  времени  Парменида  //  Доброхотов  А.Л.  Избранное.  –  М.:  Издательский  дом  «Территория  будущего»,  2008.  –  С.  199–214.
2. Витгенштейн  Л.  Логико-философский  трактат  //  Витгенштейн  Л.  Философские  работы.  Часть  1.  М.:  Издательство  «Гнозис»,  1994.  –  С.  5–73.
3. Лакс  М.Д.  Метафизика  в  аналитической  традиции  //  Философский  журнал.  2015.  Т.  8.  №  2.  Изд-во  Российской  Академии  наук.  –  С.  5–15. 
4. Ницше  Ф.  Воля  к  власти.  Опыт  переоценки  всех  ценностей.  М.:  Культурная  революция,  2005. 
5. Хайдеггер  М.  Европейский  нигилизм.  Пять  главных  рубрик  к  мысли  Ницше  //  Хайдеггер  М.  Время  и  бытие:  Статьи  и  выступления.  М.:  Республика,  1993.  –  С.  63–176. 
6. Хайдеггер  М.  Что  такое  метафизика  //  Хайдеггер  М.  Время  и  бытие:  Статьи  и  выступления.  М.:  Республика,  1993.  –  С.  16–27. 
7. Хюбнер  Б.  Мартин  Хайдеггер  –  одержимый  бытием.  –  СПб.:  Академия  исследования  культуры,  2011.