ФЕНОМЕН ИМПЕРИИ В КОНТЕКСТЕ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ XXI СТОЛЕТИЯ: ВОЗМОЖНОСТИ И ПЕРСПЕКТИВЫ

Рогов Илья Игоревич

кандидат философских наук, доценткафедры социологии

Южно-Российского  института-филиала  Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ

(ЮР ИФ РАНХиГС) г. Ростов-на-Дону

Е-mail: rogov.skags@narod.ru

Конец XXвека, ознаменовавшийся серьёзными изменениями на мировой политической арене, поставил по-новому вопрос о движущих силах политики и истории. Примерно в одно время с крушением социалистического лагеря и развалом Советского Союза, появились различные теории, рефлексирующие о судьбах цивилизации, среди которых наиболее заметны работы С. Хантингтона и Фр. Фукуямы [3; 4]. Одновременно произошла эворкация некоторых полузабытых терминов символического порядка. Одно из этих возрождённых понятий – империя, дискуссия о которой выступает на одно из первых мест в социологии и теории культуры. Дискуссия эта содержит такие основные проблемы как основание, распад и возрождение империй; интерпретация роли и сущности империй в истории цивилизации; имперском сознании и имперской идеологии; институализации империи внутри и вне себя; политических режимах в контексте имперского развития этносов; возможность существования гражданского общества в империи и степень его актуализации в последней.

Политические системы прошлого и будущего неразрывно связаны с империей как макросоциальным образованием. Империя выступает в качестве одного из основных содержаний политических дискуссий в современных России, Евросоюзе и США. При этом ставятся на повестку вопросы о привлекательности имперской идеологии как в «традиционно-имперском» так и в «традиционно-либеральном» типах политической культуры.

Неоднозначность ассоциативного отношения к самому термину «империя» значительно осложняет любую попытку анализа реально-существующих имперских систем. В западноевропейской традиции, где термин «империя» последовательно дискредитировался борьбой Священной Римской Империи с папством, наполеоновскими войнами, Третьим Рейхом, традиционной считается точка зрения на империю как на морально устаревшее социальное устройство авторитарного характера. Новое направление связано с именами М. Хардта и А. Негри, которые, предполагая в будущем новый виток макроэкономического и макросоциального развития общества, называют его «империей» [5]. Однако, так понятая империя наполнена совершенно иным содержанием, и едва ли можно утверждать, что это понятие стоит в одном ряду с классическим значением… В американских исследованиях стоит обратить внимание на геополитический аспект, а именно на «влияние морской силы на историю», в концептуальных рамках которого вращается уже более ста лет со времени А. Мэхена подавляющее большинство заокеанских теоретиков [2].

В России отношение к империи варьировалось в зависимости от господствующего политического режима. При правлении династии Романовых империя понималась как нечто данное свыше «божьим установлением», а потому рефлексировать о её устройстве и перспективах развития было бессмысленно как  бессмысленно рефлексировать о промысле Божием. Марксистская точка зрения в лице В.И. Ленина придаёт понятию «империи» негативную окраску, ассоциируя последнюю с империализмом как последней стадией капитализма, связанную с торговыми монополиями [1]. Такая позиция, оправданная на рубеже XIX– XXвеков, превратилась в чистейший вид догматики после Второй Мировой войны и советской политической элитой (и, как следствие, научной мыслью) ничего не было сделано для осмысления своего имперского существования в ситуации тогда ещё биполярного мира. После распада Советского Союза отношение к империи претерпело долгий путь от однозначно негативного, когда само употребление термина могло быть расценено как симпатии к тоталитарному прошлому, до возрождения научного интереса в наши дни. Это связано во-первых, с дискредитацией идеи либеральных реформ, а во-вторых, с осознанием значительной частью общества того простого факта, что геополитические интересы страны не меняются аналогично смене политических режимов и требуют фактического продолжения политики Российской империи и Советского Союза, пусть и в более цивилизованной форме. Отвечая на вызовы окружающего мира, мы вынужденно воспроизводим имперскую модель, поскольку она за почти тысячелетнее существование на этой территории функционирует устойчивей любой другой модели. Поэтому в построении демократического политического режима наряду с западными нововведениями целесообразно обратиться к таким традиционно-имперским технологиям как разрешение конфликтных напряжений между элитами по оси «центр-периферия». Существование в России множества конфессий и национальностей порождает более многообразное конфликтное содержание чем в преимущественно моноэтнических «государствах-нациях» Западной Европы. Соответственно отечественные имперские традиции представляются для регуляции социальных конфликтов более перспективными нежели классические либеральные, которые даже не сталкивались с таким многообразием потенциальных конфликтов.

Эти и другие проблемы требующие разрешения позволяют охарактеризовать современную стадию осознания имперского феномена следующим образом.

Существующий в специальной литературе термин «империя» используется преимущественно в «дескриптивном» значении, тогда как его применение в качестве эвристического конструкта, имеющего многоуровневое содержание, расширяет возможности теоретического осмысления эмпирического материала политической истории вплоть до построения классификации имперских систем в рамках философии истории.

Некоторые этносы, проходящие универсальный путь развития, в состоянии интегрировать социальную энергию близлежайших этносов, включая их в свою локальность, достигающую макрообъёмов социального образования, которое традиционно ассоциируют как политическую империю. Империя позволяет интегрировать ресурсы таким образом, который превращает её в сверхгосударство, приобретающее в рамках данного региона качество «универсальности». Если использовать категории пассионарной концепции, то можно утверждать, что империя – это политически-оформленный итог любого успешного этнического развития, в котором у каждого конкретного этноса есть потенциал выйти на суперэтнический уровень развития.

Империей по содержанию можно назвать такое государственное образование, которое, существуя значительный временной промежуток, обладает идеологической определённостью и значительным пространственно-ресурсным потенциалом в данной исторической конкретности. Все остальные социальные конструкты нельзя считать подлинными «империями», поскольку они обладают лишь формальным подобием истинно-сущих империй и существуют без ресурсной самодостаточности.

Исследователи, находящиеся в разных парадигмальных установках, выделяют неотъемлемые признаки империи, которые могут совпадать. Можно так же предположить, что необходимый минимум атрибутов империи, наделяющий её свойством универсальности как культурной системы, может быть сведён до трёх. Большое пространство, Имперская идея и длительный цикл существования позволяют империи осуществлять культурную, экономическую и военную экспансию наиболее существенно. Использование минимального количества оснований даёт возможность непредвзятой попытки анализа потенциала развития как классической концепции так и новых интерпретаций империи.

Атлантические империи Западной Европы Нового Времени осуществляли воспроизводство за счёт пространственной экспансии, обеспечивающей присвоение метрополией ресурсов многочисленных колоний, которые позволили осуществить промышленную революцию. Социально-оформленным итогом и идеологическим символом их развития стал империализм. Тоталитарные империи XX века представляли собой воспроизводство промышленного типа при дефиците внутренних и внешних ресурсов, которые нейтрализовывались за счёт использования ресурсов, получаемых за счёт внешней экспансии и превращения населения территории в ресурс империи. Технологический прогресс Западного общества не позволял тоталитарным империям расширять экспансию безгранично, определив тем самым необходимость замыкания их на себя.

Появившись в доиндустриальный период, империя как экспансионистская система существенно обогатилась новыми характеристиками в период колониализма и перешла от однонаправленного вектора развития «периферия-центр» к стадии циркуляции ресурсов, полноценной в той стадии, насколько позволяет современный уровень развития индустриальных отношений. Принципиальную роль в «либерализации» имперской внутренней политики сыграли демократические, олигархические и иные элиты, пришедшие на смену наследственной форме правления, а так же промышленная и научная революции, которые вывели экономическую сферу на принципиальный, системообразующий уровень развития.

Итак, процесс глобализации, связанный с развитием информационных технологий, может развиваться в имперском направлении, связанным с попыткой лидирующих стран структурировать ресурсы в соответствии с промышленными пропорциями. Научной мысли должно осознать потенциал такого развития, чтобы преодолеть в будущем формы социального отчуждения, свойственные предыдущим имперским образованиям.

Список литературы:

1. Ленин В.И. Империализм, как высшая стадия капитализма. – М. ЛКИ 2010.
2. Мэхен А. Влияние морской силы на историю 1660—1783. – СПб.: Terra Fantastica, 2002Фукуяма Ф. Великий разрыв. – М.АСТ. 2008;
3. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. — М.: АСТ, 2003   
4. Хардт М. Негри А. Империя. – М. 2004.