ЦВЕТОВЫЕ ОБРАЗЫ В ХУДОЖЕСТВЕННО-КОЛОРАТИВНОЙ СИСТЕМЕ РАССКАЗА С.А. ЕСЕНИНА «У БЕЛОЙ ВОДЫ» (1916 ГОД), ОБРАЗ РЕКИ И ОТРАЖЕНИЕ В НЕЙ ТРАГЕДИИ ГЕРОИНИ

COLOR IMAGES IN THE ARTISTIC AND COLOR SYSTEM OF S.A. ESENIN'S STORY “NEAR WHITE WATER” (1916), THE IMAGE OF THE RIVER AND THE REFLECTION OF THE HEROINE'S TRAGEDY IN IT

Maria Shchekina

Postgraduate student of the Department of Cultural Studies and Fine Arts Shuya branch of FSBEI VO Ivanovo State University,

Russia, Shuya

АННОТАЦИЯ

Основной целью анализа рассказа С.А. Есенина «У Белой воды» является рассмотрение особенностей его композиции, и художественно-колоративной системы. Через образ реки, которая выступает спасительной силой, проводится анализ трагедии героини рассказа. На примере героини происходит рассмотрение этапов демонического порабощения человеческой воли: прилог, сочетание, сложение, пленение.

ABSTRACT

The main purpose of analyzing S.A. Esenin's story «By the White Water» is to consider the peculiarities of its composition and artistic and colorative system. Through the image of the river, acting as a saving force, the tragedy of the heroine of the story is analyzed. On the example of the heroine, the stages of demonic enslavement of human will are considered: bail, combination, addition, captivity.

Ключевые слова: цветовой образ, функции цветообраза, проза Есенина, образ реки, воля, греховность.

Keywords: color image, functions of color image, Esenin's prose, river image, will, sinfulness.

В отличие от фотографии и кино, слово никогда не было черно-белым. А.С. Василевская отмечает, что «изучение символического компонента хроматического пространства художественного произведения представляется исследователям одним из наиболее продуктивных направлений, поскольку позволяет декодировать идею автора, проникнуть в суть самого замысла» [1] .

Рассказ «У Белой воды» –  произведение, текст которого представляет некую «апологию греховности человеческой природы». Начало повествования – спокойствие и чистота пейзажа. Отмечается практически полное отсутствие темных красок, даже теней от камней (тень была лишь от избы Корнея Бударки и ветлы). Небо «вместо голубого было белое», как и озеро, «глядевшее в небо». Белый цвет продолжает свою реализацию в слове «молочный», а также в слове «пух» (который роняет ветла).

Белый цвет света означает жизнь (от близости к дневному свету), чистоту, невинность, божественность. В христианской традиции нередко белое вообще обозначает родство с божественным светом [5, с. 138].

Река в рассказе – живой герой повествования, она очеловечивается (олицетворения: «тише обнимала берег», в её теле будто «переливалось молоко»). Здесь состояние реки совпадает с состоянием тоскующей Палаги. Рядом с образом Реки-разлучницы (причина болезненного расставания героини с мужем), стоит образ Реки-спасительницы.

Автор яркими пятнами использует красный цвет, символизирующий напряжение сил, концентрацию энергии, войну, борьбу, страсть и вызов: «губы сделались красными, как калина», «щёки так и горят», «кровь стала закипать».

О красном писал Н.В. Серов: «Красный как наиболее выразительный, насыщенный, яркий цвет означал у первых христиан любовь Бога, огонь Веры, а также кровь Христа и гнев божий» [5, с.175].

Важный момент рассказа – воспоминание о клятве мужу: «хотя раз оборвёшь, то уже без узла не натянешь».

Зрительный контакт с незнакомцем у песчаного островка – первое искушение, которому Палага не поддаётся. Интерес лишь вынудил её обогнуть островок несколько раз на лодке. Палага «бросилась у берега в воду»; легла спать прямо в мокрой рубашке; несколько раз окунала голову в ночную холодную реку; специально шла по холодной росе. Так автор показывает мучительную борьбу человека с искушением. Вода выступает в этой борьбе как спаситель и защитник.

Второе искушение – встреча со знакомым. Цвета, которые использует автор, становятся теплее, уходя в жёлтый и коричневый – рожь, земля, песок, закатное солнце и вспыхнувшая полоса зари. Жёлтый цвет – плодородие, спокойствие, а также – цвет золота.

Третий эпизод рассказа можно рассматривать как воздаяние, наказание за едва не совершенный грех. Важной деталью являются мысли героини. Внутренний диалог, позволяющий понять, что всё это время бежала она не от этого парня и «скрывалась во ржи не от него».

Меняется пейзаж: солнце поднимается выше над рекой, песок становится горячим. Вновь героиня видит спасение в холодных водах реки: «обмыла запекшуюся на коже кровь, немного попила и побрела домой». Вновь заметна важная составляющая рассказа – контраст. Не только контраст цвета, но и создающийся контраст холода с теплом: холодные воды реки, холодная роса/ горячий песок, солнце.

Синий цвет, встретившийся в описании глаз Корнея, возвращается в рассказ вместе с героем: «вода от холода посинела». И природа выглядит болезненно, будто всё в ней не так, как раньше: «небо подернулось облаками» река «пенилась и шумела». Вместе с природой изменилась и погода. Другим вернулся муж, а героиня ещё не поняла этого, о чём свидетельствует образ тумана: «В тот день по воде шёл туман». Метафора «шёл туман» также свидетельствует об угасании природных сил и сил человеческих [2].

Через образ тумана происходит и трансформация белого цвета. Особенно точно это отметила Т.В. Долгушева: «Белый цвет трансформируется из цвета жизни через человеческое страдание в цвет смерти, приобретая дополнительные оттенки (бледный, жёлтый)» [2].

Вид мужа вызывает ужас у Палаги: «Корней был как скелет, из заросшего лица торчал один только длинный нос, щеки провалились, грудь ушла в плечи» [5, с. 112]. Цветовая гамма рассказа сразу уходит в белый и желтый. Палага «побледнела и даже подурнела, глаза глубоко ввалились», «кожа пожелтела», «гас румянец», «белели губы» и сама река также стала «опруживать заволокой льда».

В учебном пособии «Герменевтика словесности и культуры» [4]: В.П. Океанский и Ж.Л. Океанская подчёркивают, что святоотеческая аскетика выделяет следующие этапы демонического порабощения человеческой воли: прилог, сочетание, сложение, пленение и страсть.

Опираясь на эти этапы, периоды рассказа можно рассмотреть иначе. Тогда, в качестве «прилога», можно рассматривать момент изменения самого пейзажа после первой встречи Палаги с незнакомцем на островке. Момент можно считать и «переходным» – автор от внешних характеристик и описаний действий героини («сидела на крылечке», «отвязала причало», «обогнула остравок»)  переходит к её внутреннему состоянию и мыслям, мы впервые слышим её речь.

Следующая после «прилога» стадия развития «страсти» – «сочетание»: «на этом этапе ещё можно отсечь демоническое вторжение». К данному этапу можно отнести вторую встречу в рассказе: искушение и момент внутренней борьбы – встреча на обратном пути со знакомым.

Согласие на встречу с ним и сомнение – момент «сложения», после которого наступает этап быстрого вхождения в стадию «пленения», когда мысли становятся всё более навязчивыми, а Корней возвращается домой совсем другим человеком.

Пятый, заключительный этап –  «реальное достижение демонической цели, оказывается окончательным воплощением, реализацией бесовского замысла – всецело овладевающей человеком «страстью»» [3]. Измена и разрушение клятвы. До рассвета Палага сидела у окна и «бессмысленно глядела» на реку. Так замыкается кольцевая композиция рассказа, оставляя в тайне дальнейшую судьбу героини.

Список литературы:

1. Василевская, А. С. Трехцветная модель картины мира в цикле стихотворений С. Есенина "Персидские мотивы" / А. С. Василевская // Актуальные вопросы современной филологии и журналистики. – 2019. – № 4(35). – С. 74-82. – EDN VKJHKU.
2. Долгушева, Т. В. Символика белого цвета в рассказе С. Есенина "у Белой воды" / Т. В. Долгушева, Е. С. Рыбченко-Демьяненко // Вестник Казахского гуманитарно-юридического инновационного университета. – 2018. – № 4(40). – С. 81-84. – EDN VRHHUM.
3. Есенин С.А: У белой воды: Есенин С. А. Художественная проза // Есенин С. А. Полное собрание: сочинений: В 7 т. - М.: Наука; Голос, 1995-2002.
4. Океанский В.П., Океанская Ж. Л. Герменевтика словесности и культуры: Учебное пособие. Иваново; Шуя: Центр кризисологических исследований ГОУ ВПО «ШГПУ», 2010. — 208 с.
5. Серов Н.В. Цвет культуры: психология, культурология, физиология. — СПб. :Речь, 2004. — 672 с.