ПРОБЛЕМА ОПРЕДЕЛЕНИЯ СУБЪЕКТОВ НЕОТЛОЖНЫХ СЛЕДСТВЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

Миронова Анна Валентиновна

канд. юрид. наук, Московский областной филиал
Московского университета МВД России

E-mail: mir.av@mail.ru

В уголовном процессе проявляется деятельность определенных уполномоченных субъектов, которым предоставлены определенные права. В связи с этим необходимо точное законодательное определение процессуальных прав уполномоченных участников судопроизводства (субъектов определенных полномочий/действий). Однако не всегда норма закона дает об этом четкое представление.

Примером такой неопределенности может быть процессуальный институт неотложных следственных действий, который состоит из норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации [3], определяющих основание, субъектов, порядок производства неотложных следственных действий. Неотложные следственные действия можно так же рассматривать как факультативный этап предварительного расследования, который не является обязательным по каждому уголовному делу, его возникновение определяется субъектом производства неотложных следственных действий и условием для возникновения соответствующих полномочий.

Пунктом 19 статьи 5 УПК РФ определено, что неотложные следственные действия — действия, осуществляемые органом дознания после возбуждения уголовного дела, по которому производство предварительного следствия обязательно, в целях обнаружения и фиксации следов преступления, а так же доказательств, требующих незамедлительного закрепления, изъятия и исследования.

В статье 157 УПК РФ «Производство неотложных следственных действий» субъектом производства неотложных следственных действий определены органы дознания разной ведомственной принадлежности.

Таким образом, в нормах закона, специально посвященных исследуемому институту, в качестве субъекта обозначен орган дознания.

Косвенно данное положение подтверждено закреплением в п. 3 ч. 2 ст. 40 УПК РФ среди полномочий органа дознания выполнение неотложных следственных действий по уголовным делам, по которым производство предварительного следствия обязательно, то есть, по уголовным делам подследственным следователю.

Однако, ч. 5 ст. 152 УПК РФ, определяет право проводить неотложные следственные действия не только дознавателю, но и следователю. В ней указано: «Следователь, дознаватель, установив, что уголовное дело ему не подследственно, производит неотложные следственные действия, после чего следователь передает уголовное дело руководителю следственного органа, а дознаватель - прокурору для направления по подследственности».

Условием включения следователя в круг субъектов производства неотложных следственных действий, уголовно-процессуальный закон называет территориальный признак, по которому уголовное дело следо­вателю не подследственно. Хотя в части 5 статьи 152 УПК РФ не указа­но, по какой причине уголовное дело неподследственно следова­телю (дознавателю), но именно о территориальном признаке определе­ния места предварительного расследования идет речь в этой статье в целом.

Такой подход, по мнению автора, не принимает во внимание, что уголовное дело может быть неподследственно следователю и по иному признаку, например, следователем органа внутренних дел будет установлено, что субъектом преступления является лицо, в отношении которого расследование производится следователями Следственного комитета РФ (пункты б, в, г части 2 статьи 151 УПК РФ).

Таким образом, автор усматривает некоторое противоречие ч. 5 ст. 152 УПК РФ с нормой п. 19 ст. 5 УПК РФ, определяющей в качестве субъекта неотложных следственных действий только орган дознания. Как известно следователь и орган дознания являются разными участниками уголовного судопроизводства.

Кроме того, автор полагает, что неотложные следственные действия, как этап предварительного расследования, ограничивает должностное лицо, их производящее в совершении абсолютно любых процессуальных действий. Если субъектом неотложных следственных действий является орган дознания, то это воспринимается как вполне обоснованная мера, поскольку речь идет о расследовании по уголовному делу о преступлении неподследственном органу дознания. Поэтому логично если процессуальные решения, влияющие на процессуальный статус лица, подозреваемого в совершении преступления, на ход расследования (например, привлечение в качестве обвиняемого, о приостановлении уголовного дела, о продлении срока расследования, о направлении дела по подследственности в иное ведомство), будет принимать то должностное лицо, которому уголовное дело подследственно в соответствии со статьей 151 УПК РФ.

Если же субъектом неотложных следственных действий рассматривать следователя, то возникает проблема соблюдения таких их условий как оперативность производства и краткосрочность. Ведь, в случае производства неотложных следственных действий следователем, он, по логике рассматриваемого процессуального института, не может обладать всеми полномочиями по направлению хода расследования, принятию решений о производстве любых процессуальных действий, по уголовному делу, которое ему не подследственно по территориальному критерию.

Автор отмечает, что своевременное установление основания для производства лишь неотложных следственных действий, а не предварительного следствия в полном объеме, может быть проблематичным, если уголовное дело возбуждено следователем.

В случае, когда следователь возбуждает уголовное дело по статье Уголовного кодекса Российской Федерации, подследственной органам предварительного следствия, по которому может производить предварительное расследование в полном объеме, основания для производства предварительного следствия в другом месте (окончание преступления в другом месте; совершение лицом нескольких преступлений в разных местах (части 2, 3 статьи 152 УПК РФ)), могут быть, и не установлены в срок до 10 суток со дня возбуждения уголовного дела.

В такой ситуации, если следователь, в любой период срока предварительного следствия, установит, что уголовное дело ему не подследственно по территориальности, то он вынесет постановление о направлении дела по подследственности,но проведенное расследование нельзя будет отнести к неотложным следственным действиям, поскольку истек установленный 10 суточный срок.

Автор предлагает исключить следователя из числа субъектов производства неотложных следственных действий, поскольку их смысл изначально видится в возбуждении уголовного дела, когда именно следователь по объективным причинам не может лично приступить к производству предварительного следствия [1 c. 56].

Кроме надлежащего субъекта, условием производства неотложных следственных действий, как было ранее отмечено, в соответствии с п. 19 статьи 5 УПК РФ, является то, что они производятся по делам, по которым предварительное следствие обязательно.

Однако и это условие по УПК РФ не всегда может быть четко выполнено. Часть 3 ст. 40 УПК РФ закрепляет основания, при наличии которых производство дознания в виде неотложных следственных действий возлагается на капитанов морских и речных судов, находящихся в дальнем плавании, руководителей геологоразведочных партий и зимовок, глав дипломатических представительств и консульских учреждений вне зависимости обязательно ли по совершенному преступлению производство предварительного следствия или нет [2].

Понятно, что вышеперечисленные должностные лица, по сути, не относятся к органам предварительного расследования, и их задача состоит в том, чтобы своевременно возбудить уголовное дело и произвести необходимые процессуальные действия, тем самым обеспечив возможность дальнейшего расследования и уголовного преследования. Логичнее было бы исключить этих должностных лиц из статьи 40 УПК РФ и органов дознания, а поместить их в перечень субъектов, производящих неотложные следственные действия в части 2 статьи 157 УПК РФ.

Список литературы:

1. Есина А.С, Арестова Е.Н. Дознание в органах внутренних дел: Учебно-практ. пособие / Под ред. А.С. Есиной. М.: ТК Велби, Проспект, 2005.
2. Митюкова М.А. К вопросу о производстве неотложных следственных действий // Сибирский Юридический Вестник. 2002. № 3.
3. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (редакция от 25.06.2012 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. N 52 (ч. I). Ст. 4921.