ЭВТАНАЗИЯ:  УГОЛОВНО-ПРАВОВЫЕ  АСПЕКТЫ

Дядюн  Кристина  Владимировна

канд.  юрид.  наук,

доцент  кафедры  уголовно-правовых  дисциплин  ВФ  РТА,

РФ,  г.  Владивосток

Е-mail:  Kristina.dyadyun@yandex.ru

EVTANAZIYA:  CRIMINAL-LEGAL  ASPECTS

Dyadyun  Kristina

candidate  of  juridical  sciences,

associate  professor  of  department  of  criminal  law  VB  RC,

Russia,  Vladivostok

«Все  дело  в  том,  что  продлевать  —  жизнь  или  смерть.

Но  если  тело  не  годится  для  своей  службы,

то  почему  бы  не  вывести  на  волю  измученную  душу»

(Сенека  «Нравственные  письма  к  Луцилию»)

“All  this  is  because  prolong  —  a  life  or  death.

But  if  body  does  not  be  fit  for  its  service,

that  why  not  to  bring  on  will  tormented  shower”

(Seneca  “Moral  letter  to  Luciliyu”)

АННОТАЦИЯ

В  данной  статье  анализируется  сущность  и  содержание  института  эвтаназии  с  учетом  правовых,  религиозных,  философских  и  медицинских  аспектов.  Автор  анализирует  законодательный  подход  различных  государств  в  указанной  области.  В  результате  на  основе  сравнительно-правого  анализа,  изучения  статистики  и  судебной  практики  предлагается  авторская  редакция  нормы  об  «убийстве  по  мотиву  сострадания». 

ABSTRACT

In  given  article  is  analysed  essence  and  contents  of  the  institute  of  evtanaziya  with  provision  for  legal,  religious,  philosophical  and  medical  aspect.  The  Author  analyses  the  legislative  approach  different  state  in  specified  area.  As  a  result  on  base  relatively-right  analysis,  studies  of  the  statistics  and  judicial  practical  persons  is  offered  author's  editing  of  the  rate  about  «murder  on  motive  of  the  compassion».

Ключевые  слова:  эвтаназия;  мотив  сострадания;  убийство.

Keywords:  evtanaziya;  motive  of  the  compassion;  murder.

Термин  «эвтаназия»  ввел  в  обращение  английский  философ  Фрэнсис  Бэкон  (от  греч.  euthanasia,  eu  —  хорошо,  thanatos  —  смерть).  На  протяжении  веков  данная  тема  активно  обсуждалась  медиками,  философами,  священниками  и  юристами.  Однозначная  оценка  отсутствует  по  сей  день.  Возможно,  это  обусловлено  не  только  морально-этической  стороной  вопроса,  но  и  различным  подходом  к  его  осмыслению,  основанным  на  догматах  соответствующей  науки.  Получается  своего  рода  «притча  о  слоне  и  слепых  мудрецах»:  каждый  представляет  себе  лишь  то,  что  не  противоречит  его  мнению  и  считает  себя  абсолютно  правым,  в  результате  истинное  понимание  так  и  не  достигнуто.  Как  последствие,  отсутствует  соответствующее  единообразное  регулирование  вопроса  эвтаназии.  И  здесь  целесообразно  вспомнить  басню  Крылова  «Лебедь,  рак  и  щука»:  каждый  старается  перетянуть  на  свою  сторону,  в  итоге  «воз  и  ныне  там».

Разумеется,  невозможно  создать  абсолютно  идентичное  понимание  какого-либо  явления  в  различных  сферах.  Однако  общие  постулаты,  идеи,  точки  соприкосновения  обязательно  должны  быть  для  адекватного  регулирования  соответствующего  процесса.  Чтобы  на  практике  не  получалась  ситуация  из  серии  «кто  —  в  лес,  кто  —  по  дрова».

В  данной  статье  представлен  анализ  уголовно-правовых  аспектов  эвтаназии  на  основе  учета  медицинских,  философских  и  религиозных  подходов.

На  данный  момент  в  мире  существует  три  основных  подхода  к  правовой  оценке  эвтаназии:

1.  Легализация  данной  процедуры  при  условии  соблюдения  жестких  процедурных  параметров  (заявление  пациента,  психотерапевтическая  проверка,  заключение  независимого  врача-эксперта,  участие  следователя,  комиссионное  итоговое  решение  (Бельгия,  Нидерлады,  Люксембург)  [17].  При  соблюдении  необходимых  условий  в  Бельгии  разрешена  и  «детская  эвтаназия».

2.  Полный  запрет  эвтаназии  (Украина,  Белорусия,  Казахстан)  [18].

3.  Рассмотрение  процедуры  эвтаназии  в  качестве  привилегированного  вида  убийства  (Молдова,  Азербайджан,  Грузия)  [18].

В  РФ  убийство  по  мотиву  сострадания  квалифицируется  по  ч.  1.  ст.  105  УК  РФ,  в  лучшем  случае  с  применением  положения  п.  «д»  ч.  1  ст.  61  УК  РФ  «совершение  преступления  по  мотиву  сострадания»  [19].

Так,  две  несовершеннолетние  девушки,  П.  и  Ш.,  совершившие  убийство  парализованной  женщины  из  жалости,  были  осуждены  по  статье  105  Уголовного  кодекса  РФ  («Убийство»).  Их  мотивация  подтверждалась  свидетельскими  показаниями,  однако  суд  решил,  что  девушек  не  может  оправдывать  тот  факт,  что  жертва  сама  попросила  убить  ее.  Смягчающим  обстоятельством  послужило  то,  что  девушки  приняли  активное  участие  в  следствии.  П.  приговорили  к  5  годам  лишения  свободы  в  воспитательной  колонии,  Ш.  —  к  4,5  годам  [16].

В  другом  случае  Архангельский  областной  суд  осудил  за  убийство  из  корыстных  побуждений  жителя  села  Красноборск  за  то,  что  он  убил  неизлечимо  больную  женщину  по  ее  просьбе.  83-летняя  женщина  заплатила  П.  6000  рублей  за  свое  убийство.  Свидетели  подтвердили,  что  пожилая  женщина  неоднократно  просила  родственников  лишить  ее  жизни.  П.  было  назначено  наказание  в  виде  9  лет  лишения  свободы  [1].

Действительно,  в  приведенных  примерах  присутствует  конкуренция  составов.  Однако  по  правилам  квалификации  такие  ситуации  должны  толковаться  в  пользу  виновного:  применению  должна  подлежать  норма  ч.  1  ст.  105  УК  РФ  +  соответствующее  смягчающее  обстоятельство  [10].

Официальной  статистики  о  случаях  эвтаназии  в  России  не  существует.  Такая  ситуация  обусловлена  в  частности  латентностью  указанных  деяний.  Действительно,  по  действующему  законодательству  мотив  милосердия  и  сострадания  зачастую  оборачивается  корыстным  умыслом,  а  за  ним  следует  соответствующее  уголовное  наказание.

Однако  существуют  статистические  данные  по  отношению  граждан  России  к  проблеме  эвтаназии.  Согласно  проведенному  опросу  ВЦИОМ,  58  %  россиян  считают  эвтаназию  оправданной  в  тех  или  иных  случаях  и  только  28  %  отвергают  ее  в  принципе  [4].

Следует  отметить,  что  в  различных  государствах  вопрос  об  эвтаназии  решается  на  разных  уровнях:  в  Украине  соответствующий  запрет  закреплен  в  гражданском  кодексе  и  в  ст.  52  основ  законодательства  Украины  о  здравоохранении.  Там,  в  частности,  четко  указано,  что  медицинским  работникам  запрещается  осуществление  эвтаназии  (как  в  активной,  так  и  в  пассивной  форме)  [18].  В  отраслевом  законе  запрет  на  осуществление  эвтаназии  предусмотрен  также  и  в  Республиках  Беларусь  и  Казахстан  [18].  При  этом  нарушение  указанного  положения  влечет  уголовную  ответственность  за  убийство  либо  за  неоказание  помощи  больному  (в  зависимости  от  формы  эвтаназии).  В  рамках  законодательства  о  здравоохранении  соответствующий  вопрос  рассмотрен  также  в  США  (Орегон,  Вашингтон),  Австралии  и  Израиле  [17].  Законодатель  Франции  и  Швейцарии  склонен  рассматривать  эвтаназию  как  разновидность  убийства  с  отягчающими  обстоятельствами  [17].  В  Азербайджане  и  Республике  Молдова  указанный  вопрос  урегулирован  в  рамках  уголовного  законодательства  [18]. 

В  РФ  присутствует  весьма  неоднозначный  подход  к  разрешению  рассматриваемого  вопроса.  Так,  согласно  ст.  20  Конституции  Российской  Федерации:  «Каждый  имеет  право  на  жизнь»  [9].  В  то  же  время  в  отраслевом  законодательстве:  «Основах  законодательства  РФ  об  охране  здоровья  граждан»  [14]  присутствует  некий  парадокс:  одновременный  запрет  и  разрешение  эвтаназии: 

·     ст.  45  указывает,  что  «медицинскому  персоналу  запрещается  осуществление  эвтаназии  —  удовлетворение  просьбы  больного  об  ускорении  его  смерти  какими-либо  действиями  или  средствами,  в  том  числе  прекращением  искусственных  мер  по  поддержанию  жизни  и  что  лицо,  которое  сознательно  побуждает  больного  к  эвтаназии  и  (или)  осуществляет  эвтаназию,  несет  уголовную  ответственность  в  соответствии  с  законодательством  Российской  Федерации»;

·     ст.  33  регламентирует,  что  «гражданин  или  его  законный  представитель  имеет  право  отказаться  от  медицинского  вмешательства  или  потребовать  его  прекращения.  При  отказе  от  медицинского  вмешательства  гражданину  или  его  законному  представителю  в  доступной  для  него  форме  должны  быть  разъяснены  возможные  последствия.  Отказ  от  медицинского  вмешательства  с  указанием  возможных  последствий  оформляется  записью  в  медицинской  документации  и  подписывается  гражданином  либо  его  законным  представителем,  а  также  медицинским  работником.  При  отказе  родителей  или  иных  законных  представителей  лица,  не  достигшего  совершеннолетнего  возраста,  либо  недееспособного,  от  медицинской  помощи,  необходимой  для  спасения  жизни  указанных  лиц,  больничное  учреждение  имеет  право  обратиться  в  суд  для  защиты  интересов  этих  лиц». 

Исходя  из  анализа  указанных  положений,  ответственность  лица,  осуществившего  эвтаназию,  варьируется  в  зависимости  от  ее  формы:  активная  влечет  уголовную  ответственность,  пассивная  —  освобождает  от  каких-либо  негативных  последствий. 

Как  отмечал  Ф.  Ницше,  «Существует  право,  по  которому  мы  можем  отнять  у  человека  жизнь,  но  нет  права,  по  которому  мы  могли  бы  отнять  у  него  смерть;  это  есть  только  жестокость»  [13].  Ф.  Бэкон  в  свою  очередь  отмечал,  что  «безнравственно  и  негуманно  заставлять  человека  жить,  который,  умирая  в  мучениях,  молит  о  смерти.  Право  на  смерть  представляет  собой  гарантию  сохранения  достоинства  личности.  Однако  свобода  воли  предполагает  и  ответственность  (как  моральную,  так  и  правовую)  того,  кто  принял  решение  и  кто  это  решение  исполнил»  [3].  А.  Шопенгауэр  считал,  что  единственной  достойной  целью  эвтаназии  является  «приятный  и  безболезненный  конец:  конец  не  от  болезней,  не  умирание,  сопровождающееся  агонией,  а  безболезненная  смерть,  без  борьбы  за  жизнь,  без  хрипов,  без  агонии»  [21]. 

Таким  образом,  философская  концепция  указывает  на  обоснованность  права  на  эвтаназию  при  наличии  адекватной  ответственности  исполнителя  данной  процедуры.

Один  из  постулатов  клятвы  Гиппократа  гласит  «Я  не  дам  никому  просимого  у  меня  смертельного  средства  и  не  покажу  пути  для  подобного  замысла»  [7].  Дж.  Рейчелс  считает,  что  если  больной  в  сознании  и  понимает,  что  его  дни  сочтены,  не  может  более  терпеть  физических  страданий  и  просит  врача  ускорить  его  смерть,  и  врач  выполнит  его  просьбу,  просто  прекратив  лечение  (пассивная  эвтаназия),  страдания  больного  могут  на  это  время  усилиться.  В  этой  ситуации  смертельная  инъекция  (активная  эвтаназия),  по  его  мнению,  более  гуманна  [6].  Исходя  из  изложенного,  существует  довольно  тонкая  грань  между  отказом  врача  от  дальнейшего  лечения  тяжелобольного  пациента,  проявлением  милосердия  и  содействием  прекращению  жизни  по  мотиву  сострадания.  Также  не  следует  забывать  об  обычных  гражданах  (родственниках  больного)  и  их  ответственности  в  случае  осуществления  эвтаназии.  В  последнем  примере  проблема  заключается  в  отграничении  корыстных  побуждений  от  мотива  сострадания.

  В  начале  прошлого  столетия  юрист  Биндинг  и  психиатр  Гохе  предложили  называть  эвтаназией  уничтожение  так  называемых  «неполноценных»  жизней  (умерщвление  новорожденных  с  «неправильным  развитием»,  душевнобольных,  больных  туберкулезом  или  злокачественными  новообразованиями,  инвалидов,  стариков  и  др.)  Была  создана  специальная  индустрия  умерщвления  в  виде  газовых  камер,  душегубок,  крематориев  и  т.  д.  Международный  военный  трибунал  в  Нюрнберге  квалифицировал  эти  действия  как  преступления  против  человечества  [12].  Данный  пример  показывает  неверное  понимание  и  стремление  к  «крайним»  формам  реализации  эвтаназии,  что  еще  раз  подчеркивает  необходимость  и  значимость  единообразного  понимания  и  реализации  рассматриваемого  института.  Практически  любое  явление  может  быть  искажено  недостатками  его  толкования  и  практического  воплощения.  Однако  это  свидетельствует  в  первую  очередь  не  о  вредоносности  соответствующего  вопроса,  а  о  несовершенстве  субъектов  реализации.  Например,  незаконное  искусственное  прерывание  беременности  может  трактоваться  от  «охоты  на  ведьм»  до  адекватного  рассмотрения  нарушения  установленных  правил  данной  операции.

Религия  также  неоднозначно  выражает  свое  отношение  к  эвтаназии.  В  отдельных  актах  (Декларация  об  эвтаназии  Конгрегации  вероучения)  «легкая  смерть»  подразумевает  «преднамеренное  убийство  при  помощи  метода,  провоцирующего  наименьшие  боль  и  страдания,  совершенное  «из  жалости»  для  того,  чтобы  положить  конец  невыносимым  страданиям,  или  для  того,  чтобы  избежать  трудностей  жизни,  которая  считается  «нечеловеческой»,  «не  достойной  самого  человека»  [5].  В  то  же  время  самоубийство  или  смерть  в  результате  обезболивающей  терапии  рассматриваются  религией  как  тяжкий  грех,  доказательство  полного  отчаяния  и  неверия  в  высшие  силы.  В  существующих  подходах  также  сложно  точно  определить  грань  между  «грехом»  и  «благом». 

По  данным  статистики  в  странах,  где  эвтаназия  запрещена  и  законной  защиты  от  неправомерного  применения  эвтаназии  нет,  положение  в  данной  области  обстоит  хуже.  Несмотря  на  принятие  законов,  запрещающих  эвтаназию,  случаи  ее  применения  участились,  и  в  этом  признаются  сами  врачи.  Например,  бывший  директор  ООН  по  медицине,  американский  врач  Майкл  Горвин  признался,  что  помог  уйти  из  жизни  50  своим  больным  [11].  Ю.  Цезарь  говорил:  «Лучше  сразу  умереть,  чем  жить  ожиданием  смерти»  [20].  Исходя  из  изложенного,  представляется,  что  адекватное  законодательное  регулирование  эвтаназии  —  скорее  полезно,  способно  нивелировать  противоречия  и  криминальные  проявления  рассматриваемой  процедуры.

Различные  определения  эвтаназии  присутствуют  как  в  научной  литературе,  так  и  в  уголовном  законодательстве  отдельных  стран.  Например,  С.Р.  Бараницкий  и  Ю.С.  Потапова  определяют  эвтаназию  как  «целенаправленное  причинение  смерти  тяжелобольному,  осуществленное  по  его  просьбе  врачом  либо  иным  лицом,  мотивом  которого  является  сострадание  к  больному  с  целью  избавления  его  от  физических  мучений»  [2]. 

Отдельные  авторы  [8,  с.  30;  15]  предлагают  законодательно  закрепить  понятие  эвтаназии  в  уголовном  законодательстве  в  рамках  привилегированного  состава.  Предлагаются  следующие  определение:  «умышленное  лишение  жизни  безнадежно  больного  человека  по  его  просьбе,  а  равно  умышленное  лишение  жизни  безнадежно  больного  человека,  неспособного  самостоятельно  принимать  решения  либо  находящегося  в  состоянии  комы,  по  просьбе  родственников,  осуществляемое  мед.  работником  или  иным  лицом». 

Представляется  интересным  рассмотреть  позицию  законодателя  стран  СНГ  по  данному  вопросу  в  силу  схожести  системы  и  структуры  уголовных  кодексов.

Так,  по  УК  Азербайджана  «эвтаназия,  то  есть  удовлетворение  просьбы  больного  об  ускорении  его  смерти  какими-либо  средствами  или  действиями  либо  прекращение  искусственных  мер  по  поддержанию  жизни  —  наказывается  исправительными  работами  на  срок  до  двух  лет  либо  лишением  свободы  на  срок  до  трех  лет  с  лишением  права  занимать  определенную  должность  или  заниматься  определенной  деятельностью  на  срок  до  трех  лет  или  без  такового»  [18].

УК  Республики  Молдова  устанавливает  ответственность  за  лишение  жизни  по  желанию  лица:  «лишение  жизни  лица  в  связи  с  неизлечимой  болезнью  или  невыносимостью  физических  страданий  по  желанию  лица  или,  в  отношении  несовершеннолетнего,  его  родственников  наказывается  лишением  свободы  на  срок  до  6  лет»  [18].

Таким  образом,  суть  проблемы  активной  эвтаназии  заключается  в  умышленном  причинении  врачом  смерти  больному  из  сострадания  или  по  просьбе  самого  умирающего  либо  его  близких.

В  то  же  время  в  уголовно-правовой  сфере  возникает  проблема  надлежащей  правовой  оценки  причинения  смерти  по  мотиву  сострадания.  Во-первых,  сложности  обусловлены  наличием  возможности  корыстной  заинтересованности  родственников  и  коррупционной  направленностью  врача,  что  существенным  образом  влияет  на  квалификацию  содеянного.  Во-вторых,  возникают  проблемы  отграничения  так  называемой  пассивной  эвтаназии  от  составов,  предусмотренных  ст.  124  УК  РФ  (неоказание  помощи  больному)  —  для  врача;  ст.  125  УК  РФ  (оставление  в  опасности)  —  для  родственников.  Соответственно  по  действующему  уголовному  законодательству  Российской  Федерации  правовая  оценка  проведения  эвтаназии  может  варьироваться  от  квалификации  как  особо  тяжкого  преступления  (убийства  из  корыстных  побуждений)  до  рассмотрения  содеянного  в  качестве  преступного  деяния  небольшой  степени  тяжести  (ст.ст.  124,  125  УК  РФ).  Причем  результат  в  основ  обусловлен  не  наличием  и  доказанностью  соответствующих  целей  и  мотивов,  а  выбранной  формой  осуществления  процедуры  (активная/пассивная). 

Представляется,  в  целях  единообразного  толкования  и  применения  уголовного  закона,  реализации  принципов  равенства,  гуманизма  и  справедливости,  обеспечения  назначения  обоснованного  наказания,  необходимо  ввести  в  УК  РФ  дополнительный  привилегированный  состав:  «убийство  по  мотиву  сострадания».  Видится  необходимым  отказ  от  использования  термина  «эвтаназия»  в  силу  отсутствия  однозначного  подхода  к  пониманию  его  содержания  (в  зависимости  от  формы,  способа  осуществления,  субъекта  применения  и  т.  п.).  Кроме  того,  учитывая  систему  и  структуру  УК  РФ,  термин  «убийство  по  мотиву  сострадания»  более  вписывается  в  содержательную  конструкцию  закона,  нежели  «эвтаназия».  Так,  существующие  составы  со  смягчающими  обстоятельствами  Особенной  части  УК  РФ  учитывают  соответствующие  положения  Общей  части  российского  уголовного  закона:  ст.  106  (убийство  матерью  новорожденного  ребенка)  принимает  во  внимание  общие  правила  ограниченной  вменяемости  с  акцентированием  на  соответствующих  субъективных  факторах;  ст.  107  УК  РФ  (убийство  в  состоянии  аффекта)  взаимосвязано  со  смягчающим  обстоятельством,  предусмотренным  п.  «з»  ч.  1  с.  61  УК  РФ  (противоправность  или  аморальность  поведения  потерпевшего,  явившиеся  поводом  для  преступления);  ст.  108  (убийство  при  превышении  пределов  необходимой  обороны,  либо  мер  необходимых  для  задержания  лица,  совершившего  преступление)  базируется  на  соответствующих  критериях  правомерности  указанных  действий  (ст.ст.  37,  38  УК  РФ). 

Использование  предлагаемых  в  литературе  терминов  типа  «умышленное  лишение  жизни»  [15];  «активная  и  пассивная  эвтаназия»  [8]  также  не  соответствует  действующему  законодательному  подходу:  в  УК  РФ  единообразно  используется  термин  «убийство»  (умышленное  причинение  смерти  другому  человеку),  в  котором  подчеркиваются  особенности  как  объективных,  так  и  субъективных  признаков  данного  преступного  деяния.  Привилегированные  составы  дублируют  соответствующее  понятие,  обусловливая  смягчение  наказания  учетом  дополнительных  факторов.  Изложенное  также  свидетельствует  в  пользу  использования  именно  предлагаемого  термина:  «убийство  по  мотиву  сострадания».

Предлагается  следующая  редакция  указанной  нормы: 

«Статья  107.1.  Убийство  по  мотиву  сострадания

1.  Убийство,  совершенное  по  просьбе  неизлечимо  больного  лица,  либо  его  близких  родственников  при  отсутствии  у  больного  соответствующей  возможности,  в  целях  прекращения  физических  и  моральных  страданий  при  доказанности  невозможности  излечения,  либо  нецелесообразности  дальнейшего  лечения,  наказывается  ограничением  свободы  на  срок  до  3-х  лет,  принудительными  работами  на  срок  до  2-х  лет,  либо  лишением  свободы  на  тот  же  срок.

2.  То  же  деяние,  совершенное  медицинским  работником  наказывается  принудительными  работами  на  срок  до  5  лет,  либо  лишением  свободы  на  тот  же  срок».

Объектом  данного  преступления  (как  и  всех  разновидностей  убийства)  является  жизнь.  В  указанной  конструкции  предусмотрен  потерпевший  —  неизлечимо  больное  лицо,  претерпевающее  физические  и  моральные  страдания.  Указанный  статус  должен  быть  подтвержден  соответствующими  медицинскими  документами.

Объективная  сторона  —  причинение  смерти  (как  в  виде  действия,  так  и  бездействия,  т.  е.  как  активной,  так  и  пассивной  эвтаназии).  Способ,  орудия  и  средства  принципиального  значения  для  квалификации  содеянного  не  имеют.  Это  может  быть  введение  смертельной  инъекции,  отключение  аппаратов,  обеспечивающих  жизнедеятельность  и  др.

Субъект  предлагаемого  состава  преступления  может  быть  как  общим  (физическое  вменяемое  лицо  достигшее  установленного  законом  возраста  наступления  уголовной  ответственности:  с  учетом  специфики  деяния  —  14  лет),  так  и  специальным  —  медицинский  работник/близкий  родственник  потерпевшего.

Отличительной  особенностью  рассматриваемого  преступления  является  его  объективная  сторона,  признаки  которой  и  обусловливают  отнесение  соответствующего  деяния  к  числу  привилегированных.  Вина  выражается  в  форме  умысла  (равно  как  и  в  других  разновидностях  убийств),  особенностью  обладают  мотив  и  цель  содеянного:  мотив  —  сострадание,  цель  —  прекращение  физических  и  моральных  страданий  больного  человека.  При  этом  наличие  материального  вознаграждения  за  осуществление  указанных  действий  нельзя  однозначно  трактовать  как  невозможность  применения  соответствующего  привилегированного  состава.  Например,  больной  человек  может  оставить  завещание  в  пользу  виновного  в  качестве  благодарности  за  избавление  от  мучений,  о  котором  субъект  может  даже  и  не  знать.  Либо  «вознаграждение»  может  носить  чисто  формальный  характер.  Кроме  того,  даже  получение  некой  материальной  «благодарности»  не  всегда  означает,  что  именно  данный  фактор,  а  не  мотив  сострадания  явился  превалирующим  в  совершении  соответствующего  деяния.  Поэтому  в  целях  назначения  обоснованного  и  адекватного  наказания  необходимо  детально  исследовать  все  обстоятельства  содеянного.

Следует  отметить,  что  практическое  применение  ст.  106  УК  РФ  (убийство  матерью  новорожденного  ребенка)  зачастую  основывается  на  общих  формальных  признаках:  субъект  —  мать,  потерпевший  новорожденный  ребенок,  без  учета  обоснованного  наличия  соответствующих  психотравмирующих  обстоятельств,  обусловленных  влиянием  родового  процесса,  наличия  предумысла  и  т.  п.,  однако  такое  положение  свидетельствует  не  о  недостатках  наличия  соответствующего  состава  в  рамках  УК  и  его  редакции,  а  о  недостатках  правоприменительного  подхода.  То  же  самое  касается  и  предлагаемого  состава:  возможные  противоречия  и  разнотолки  можно  и  нужно  минимизировать  на  правоприменительном  уровне.  Отсутствие  у  практических  работников  надлежащих  знаний,  навыков,  времени;  общая  загруженность  и  т.  п.  —  недостаточное  основание  для  привлечения  лиц,  осуществивших  причинение  смерти  неизлечимо  больному  лицу,  страдающему  физически  и  морально,  по  мотиву  сострадания,  к  ответственности  за  особо  тяжкое  преступление  (убийство).

Разумеется,  при  квалификации  убийства  по  мотиву  сострадания  необходимо  учитывать  такие  факторы  как:  медицинские  показания,  согласие  потерпевшего/близких  родственников  (при  отсутствии  у  самого  потерпевшего  такой  возможности),  объективность  соответствующих  данных.  Однако  в  настоящее  время,  люди,  совершающие  эвтаназию  из  чувства  сострадания,  лишены  права  выбора  и  надежды  на  надлежащую  оценку  содеянного. 

Выводы  и  рекомендации,  предложенные  в  рамках  данной  статьи,  обусловлены  требованиями  основополагающих  принципов  уголовного  законодательства,  направлены  на  обеспечение  целей  и  задач  уголовного  наказания  с  учетом  специфики  причинения  смерти  другому  лицу  в  рамках  института  эвтаназии.

Список  литературы:

1. Архангельский  областной  суд.  Официальный  сайт  //[Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:http://oblsud.arh.sudrf.ru  (дата  обращения:  15.03.2015).
2. Бараницкий  Ю.С.,  Потапова  А.Н.  Правовое  регулирование  проблемы  эвтаназии  в  Росси//  Сборник  «Научное  сообщество  студентов  XXI  века».  Новосибирск,  2013.
3. Бэкон  Ф.  Новый  Органон.  М.,  1972.
4. ВЦИОМ.  Официальный  сайт  //[Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://wciom.ru  (дата  обращения:  21.04.2015).
5. Декларация  об  эвтаназии  от  5  мая  1980  г./  Конгрегация  вероучения.  СПб.,  2002.
6. Дж.  Рэйчелс.  Перевод  Л.В.  Коноваловой.  Выполнен  по  изданию:  Rachels  J.  Active  and  Passive  Euthanasia.  From:  Moral  Issues.  Ed.  by  J.  Narveson.  Oxford  Universitv  Press,  1983.
7. Клятва  Гиппократа.  Перевод  В.И.  Руднева/Гиппократ.  Избранные  книги.  М.,  1994. 
8. Князев  Д.С.  Эвтаназия  и  ее  уголовно-правовая  оценка//Российский  следователь.  2010.  №  16.
9. Конституция  РФ.  М.,  2015.
10. Кудрявцев  В.Н.  Общая  теория  квалификации  преступлений.  М.,  2001. 
11. Кузе  Х.  Международный  медицинский  журнал.  1998. 
12. Международный  военный  трибунал  //  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://historic.ru/books/item/f00/s00/z0000021/st048.shtml  (дата  обращения:  25.04.2015).
13. Ницше  Ф.  //[Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://nicshe.net  (дата  обращения:  26.04.2015).
14. Основы  законодательства  об  охране  здоровья  граждан  //[Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://www.consultant.ru/document/  (дата  обращения:  25.04.2015).
15. Официальный  сайт  сообщества  юристов  и  адвокатов//  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  https://pravorub.ru  (дата  обращения:  25.04.2015).
16. Ростовский  областной  суд.  Официальный  сайт  //[Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://www.rostoblsud.ru  (дата  обращения:  13.01.2015).
17. Уголовное  законодательство  зарубежных  стран.  М.,  2010. 
18. Уголовное  законодательство  стран  СНГ  //[Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  www.online.zakon  (дата  обращения:  17.04.2015).
19. Уголовный  кодекс  РФ.  М.,  2015.
20. Цезарь  Ю.  Разделяй  и  властвуй:  Записки  триумфатора.  М.,  2012. 
21. Шопенгауэр  А.  //[Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://www.lib.ru/FILOSOF/SHOPENGAUER/  (дата  обращения:  26.04.2015).