ЗАКОНОТВОРЧЕСТВО ИМПЕРСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ В УСЛОВИЯХ САМОДЕРЖАВИЯ

Астафьев Александр Олегович

студент 2 курса Института права ТГУ им. Г. Р. Державина, г. Тамбов

E-mail: sen--sey@bk.ru

Пузиков Руслан Владимирович

 канд. юрид. наук, доцент Института права ТГУ им. Г. Р. Державина, г. Тамбов

4 декабря 2011 года состоялись всеобщие равные прямые выборы в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федера­ции VI созыва. В связи с тем, что многочисленная фальсификация выборов вызвала в стране такой широкомасштабный общественный резонанс, является логичным столь прикованное внимание обществен­ности к деятельности Думы именно VI созыва, поскольку в умах граж­дан не могут бесследно раствориться митинги на Болотной площади и иные массовые акции протеста «За честные выборы». Поэтому счи­таем целесообразным комплексно изучить процесс законотворчества ещё во время правления Николая II. Лишь обратившись к истокам парламентаризма возможно, спроецировав ситуацию на нашу действи­тельность, очертить полномочия и компетенцию нижней палаты парламента Российской Федерации.

Государственная Дума 1906—1917 годов — достижение некото­рого компромисса между властью и либерально-настроенным населе­нием, что привело к ослаблению абсолютной монархии в самодержав­ной имперской России. Учреждение Государственной Думы, в отличие от ситуации в странах европейского парламентаризма — спонтанное решение руководства страны, в частности Николая II, обусловленное внутренней обстановкой в стране, выраженной нарастающим револю­ционным движением. Государственная Дума, как и в настоящее время, являлась нижней палатой парламента (верхней был Государственный Совет). Дума просуществовала в царской России около 12 лет, вплоть до падения самодержавия. Имела четыре созыва, число депутатов в разные годы составляло от 480 до 525 человек [3].

Манифест об учреждении Государственной Думы был издан 6 августа 1905 года императором Николаем II. Согласно документу, новый орган должен был носить только законосовещательный харак­тер. Однако Всероссийская политическая стачка 1905 года заставила Николая II выступить 17 октября с новым Манифестом, который про­возгласил, что «никакой закон не мог воспринять силу без одобрения Государственной Думы» [5, с. 638]. Из совещательного органа Дума становилась законодательным. При этом самодержавная власть царя была полностью сохранена: законы подлежали утверждению госуда­рем, ему подчинялись все ветви власти, он назначал министров и др. [2, с. 619].

Данная ситуация стала уникальной в современной российской истории. Ещё никогда абсолютная монархия формально так не была ограничена. Современные идеи западного либерализма и демократиз­ма требовали перемен в российском обществе. Николай II обладал правом абсолютного вето, а значит реальный конституционализм того времени в полной мере соответствовал авторитарному политическому режиму. Обладая большим авторитетом во всех ветвях власти, монарх негласно мог воздействовать на установившийся порядок дел в каждой из них. Если же обратиться к принципу разделения властей, закреплённого ещё Конституцией США 1787 года, то здесь сама власть предполагается единой, разделению подвергаются лишь власт­ные полномочия. Единство власти исходит из концепции народного суверенитета, столь несвойственного имперской России.

Главной компетенцией Государственной Думы была бюджетная. Рассмотрению и утверждению Думы подлежала государственная роспись доходов и расходов вместе с финансовыми сметами минис­терств и главных управлений, за исключением: кредитов на расходы Министерства императорского двора и состоявших в его ведении учреждений в суммах, не превышавших росписи 1905 года, и измене­нии этих кредитов, обусловленных «Учреждением об императорской фамилии»; кредитов на не предусмотренные сметами расходы на «экстренные в течение года надобности»; платежей по государствен­ным долгам и другим государственным обязательствам; доходов и расходов, внесенных в проект росписи на основании действующих законов, положений, штатов, расписаний и императорских повелений, данных в порядке верховного управления.

Таким образом, к концу деятельности IIIГосударственной Думы (когда окончательно произошла адаптация средства осуществления законодательной ветви в сферу государственных органов власти) её деятельность была чётко очерчена, номинальная компетенция уже явно расходилась с реальной и по многим пунктам противоречила первоначальной. Законодательный орган (по крайней мере, формально носящий такое наименование) превращался и в контрольный, выделяя бюджетные средства и следя за их должным расходом.

По фактам выявленных злоупотреблений и нарушений закона Дума имела право направлять запросы министрам и главноуправ­ляющим. В соответствии со ст. 60 «Учреждения Государственной Ду­мы» [6], в месячный срок со дня запроса она должна была получить разъяснения либо извещение о причинах отказа от разъяснений. Если большинством в 2/3 голосов Дума признавала полученные разъяснения неудовлетворительными, дело представлялось императору. Думские запросы также были обставлены рядом формальностей. Запрос должен был быть подписан не менее чем 30 депутатами. Если большинство членов Думы отказывалось признать запрос спешным, он передавался для предварительного рассмотрения в специальную комиссию. Если оппозиционно настроенные I и II Думы постоянно досаждали минист­рам своими запросами, то в III и IV Думах возможность оппозиции направить запрос часто встречала существенные затруднения, обус­ловленные сложностью процедуры.

Другим важным направлением деятельности Государственной Думы было законодательство по частным экономическим вопросам. Рассмотрению Думы подлежали дела об отчуждении части государст­венных доходов или имуществ, требовавшие утверждения императо­ром. Дума рассматривала законопроекты о постройке железных дорог за счет казны, об учреждении уставов акционерных компаний, требовавших изъятия из действующих законов, сметы и раскладки земских повинностей в местностях, в которых не были введены земские учреждения, а также дела о повышении земского или городс­кого обложения сравнительно с определенными земскими собраниями и городскими думами размерами [4, с. 397]. Государственная Дума должна была также рассматривать дела, вносившиеся на ее обсуж­дение по особым повелениям императора.

Государственная Дума обладала правом возбуждения предполо­жений об отмене или изменении действующих и издании новых зако­нов, за исключением Основных законов, «почин пересмотра которых» принадлежал «единственно государю императору» [1, с. 458]. Однако реализация этого права была обусловлена соблюдением ряда сложных процедур. Предложения об издании нового закона или отмене или изменении действующего должны были подавать председателю Госу­дарственной Думы не менее 30 депутатов. Эти предложения следовало подавать в письменном виде. К ним обязательно должен был быть приложен проект основных положений предлагаемого изменения в законе или нового закона, с объяснительной запиской к проекту. При соблюдении этих условий законопроект ставился на обсуждение Думы, причем о дне этого обсуждения в обязательном порядке извещались соответствующие министры. В случае согласия Государст­венной Думы с необходимостью издания нового закона или внесения изменений в действующий законопроект разработка предлагалась министрам и главноуправляющим, возглавлявшим соответствующие ведомства. Лишь в случае отказа ведомства от составления законо­проекта Дума образовывала из своих членов комиссию по выработке законопроекта и рассматривала его в своих заседаниях. На практике чаще всего Государственная Дума рассматривала законопроекты, представленные правительством.

Принятые Думой законопроекты направлялись в Государствен­ный совет. В случае его отклонения Государственным советом этот же проект мог быть внесен на рассмотрение той же думской сессии, но лишь с разрешения императора. Законопроекты, одобренные Думой и Государственным советом, представлялись императору и в случае его утверждения получали силу закона. Отвергнутые императором законо­проекты не могли быть внесены на законодательное рассмотрение в течение той же сессии.

Реформированный Государственный совет формально обладал равными с Думой правами законодательной инициативы. Законо­проекты, разработанные по инициативе Государственного совета, поступали на рассмотрение Государственной Думы и лишь после одобрения последней представлялись на высочайшее утверждение.

Таким образом, если провести историческую параллель между компетенцией законодательных органов начала и конца XX века, можно сделать вывод, что законодательно очерченные полномочия Государственной Думы не были структурированы и не соответст­вовали реалиям имперской России, они скорее рассматривались как фикция и вынужденная мера для сохранения самодержавия после Первой русской революции 1905—1907 годов.

Список литературы:

1. Высочайше утвержденные Основные Государственные Законы / Полное собрание законов Российской Империи. Собр. III. Т. XXV. 1905. СПб., Отделение 1-е. Ст. 27805. С. 456-462
2. Исаев И. А. История государства и права России / М.: Юристъ, 2004. — 797 с.
3. История Государственной Думы [электронный ресурс] — Режим доступа. - URL: http://www.itar-tass.com/c9/129619_print.html
4. История отечественного государства и права. В 2-х частях / под ред. Чистякова О. И. — М.: Юристъ, 2005. — Ч. 1 — 430 с.
5. Манифест Николая II об учреждении Государственной Думы / Полное собрание законов Российской империи. Собр. III. Т. XХV. Отделение 1-е. СПб., 1908. Ст. 26656. С. 637-638.
6. Учреждение Государственной Думы от 6 августа 1905 года [электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://ibyu.narod.ru/swh.html