РАЗВИТИЕ  ТЕОРИИ  ЮРИДИЧЕСКОЙ  ОТВЕТСТВЕННОСТИ  В  СОВЕТСКИЙ  ПЕРИОД

Чепус  Алексей  Викторович

канд.  юрид.  наук,  доцент  преподаватель  юридического  факультета  им.  М.М.  Сперанского 
Российской  академии  народного  хозяйства  и  государственной  службы  при  Президенте  Российской  Федерации, 
РФ,  г.  Москва

Е-mail: 

DEVELOPMENT  OF  THE  THEORY  OF  LEGAL  RESPONSIBILITY  DURING  THE  SOVIET  PERIOD

Aleksey  Chepus

candidate  of  jurisprudence,  associate  professor  teacher  of  law  department  of  M.M.  Speransky 
of  Russian  Presidential  Academy  of  National  Economy  and  Public  Administration, 
Russia,  Moscow

АННОТАЦИЯ

В  статье  рассматриваются  основные  теоретические  концепции  и  взгляды  в  отношении  юридической  ответственности  как  правового  института,  ее  диалектические  связи  с  иными  видами  ответственности  (социальной,  политической).  Особое  внимание  уделено  государственно-правовой  ответственности  ее  принципам,  основаниям,  признакам.  В  статье  рассматриваются  и  разнообразные  подходы  к  понятию  юридической  ответственности,  дается  авторское  видение  сущности  ответственности  в  советский  период. 

ABSTRACT

There  are  considered  the  main  theoretical  concepts  and  views  concerning  legal  responsibility  as  legal  institute,  its  dialectic  communications  with  other  types  of  responsibility  (social,  political)  in  article.  The  special  attention  is  paid  to  state  and  legal  responsibility  to  its  principles,  the  bases,  signs.  There  are  considered  also  various  approaches  to  concept  of  legal  responsibility,  is  given  author's  vision  of  essence  of  responsibility  during  the  Soviet  period  in  article.

Ключевые  слова:  юридическая  ответственность;  теория  права;  принуждение;  санкция;  обязанность;  подходы. 

Keywords:  legal  responsibility;  theory  of  the  right;  coercion;  sanction;  duty;  approaches.

В  теории  права  имеется  весьма  обширный  спектр  исследовательских  оценок  идей  юридической  ответственности  как  юридико-правового,  политико-социального  феномена.  Различные  подходы  к  пониманию  сущности  юридической  ответственности  отражают  многоаспектный  характер  этого  явления,  при  этом  оно  рассматривается  с  учетом  критического  осмысления  исторического  опыта  развития  России,  а  так  же  в  сравнении  с  традициями  и  особенностями  культурно-исторического  и  политико-правового  развития  России  [9,  c.  8].  Объединяющим  началом  не  только  эпохи  имперской  России,  советского  и  современного  этапов  является  отсутствие  единства  мнений  в  теории  юридической  ответственности,  определения  ее  сущности,  понятия,  количества  функций,  принципов,  критериев  классификации,  а  также  соотношения  со  смежными  правовыми  категориями,  поэтому  обращение  к  генезису  данного  института  в  России  в  теории  политико-правовой  и  философской  мысли,  является  необходимым  условием  выявления  содержательной  стороны  юридической  ответственности,  что,  в  конечном  счете,  должно  аккумулироваться  в  предлагаемых  идеях  по  совершенствованию  всего  механизма  государства.

Вопрос  о  развитии  идей  юридической  ответственности  в  советский  период  остается  предметом  острых  дискуссий  среди  ученых  различных  направлений.  И.М.  Степанов  рассматривает  юридическую  ответственность,  через  социалистический  конституционализм  как  «целостное  мировоззренческое  учение  о  фундаментальных  политико-правовых  ценностях  социалистической  общественно-государственной  организации,  которые  основываются  на  взаимной  ответственности  индивида  и  государства»  [10,  c.  8].  Нельзя  согласиться  с  автором,  что  «неразвитой  парламентаризм  —  показатель  неразвитой  парламентской  ответственности  органов  и  должностных  лиц,  а  с  уничтожением  парламентаризма,  как  было  в  советскую  эпоху,  кончается  и  ответственность  как  таковая»  [11,  c.  3].  Юридическая  ответственность,  в  том  числе  и  перед  парламентом  явление  присущее  государственно-правовой  организации,  не  может  «закончиться»,  а  может  только  видоизмениться.

Противоположная  точка  зрения,  высказанная  в  юридической  литературе  О.И.  Чистяковым,  полагает,  что  о  становлении  юридической  ответственности  в  России  можно  говорить  со  времен  принятия  первых  правовых  актов,  а  о  конституционной  ответственности  с  принятия  конституционных  актов,  к  которым  автор  относит  советские  конституции  [13,  c.  7].  Поэтому  речь  должна  идти  о  становлении  формальной  конституционной  ответственности,  так  как  Конституция  РСФСР  1918  года,  стала  первой  кодифицированной  Конституцией  России.

И.А.  Кравец  выдвигает  тезис  о  том,  что  в  советскую  эпоху  конституционной  ответственности  в  нашем  государстве  не  было,  однако  была  юридическая  ответственность  в  виде  уголовной,  гражданской,  административной  и  моральной.  Все  советские  конституции,  подтверждали  этот  тезис,  т.  к.  были  фиктивны  и  «существовавший  тип  юридической  ответственности  не  может  быть  определен  как  конституционной,  прежде  всего  потому,  что  фундаментальные  принципы  конституционализма  не  стали  фактом  действительности»  [7,  c.  344].

В  советской  юридической  науке  вплоть  до  начала  70-х  годов  XX  столетия  вообще  отрицалось  наличие  государственно-правовой  (и  тем  более  конституционной)  ответственности,  т.  к.  государственно-правовая  ответственность  отождествлялась  с  политической,  а  в  отраслевом  законодательстве  закреплялись  нормы  иных  видов  юридической  ответственности,  в  связи  с  этим  не  было  необходимости  в  разработке  самостоятельного  института  государственно-правовой  ответственности.

В  1973  г.  С.А.  Авакьян,  анализируя  санкции  в  советском  государственном  праве,  отметил,  что  «ответственность  субъекта  государственно-правового  отношения  —  это  политическая  ответственность,  поскольку  она  выступает  в  сфере  реализации  политических  интересов,  осуществления  политической  власти  и  ее  функций.  Вместе  с  тем,  это  ответственность  правовая,  поскольку  она  формируется  в  статьях  нормативных  актов.  Оба  названых  свойства  переплетаются,  поэтому  можно  говорить  о  политико-правовой  ответственности  субъектов  государственного  права»  [1,  c.  50]. 

Юридическая  ответственность  в  сфере  государственно-правовых  отношений  по  мнению  многих  исследователей  того  времени  была  сведена  к  ответственности  за  некомпетентность  или  недостаточное  поведение  субъекта  соответствующих  отношений,  и  воспринималась  как  некая  мера  отрицательного  воздействия  со  стороны  общества,  связанная  с  политическим  воздействием,  т.  е.  фактически  являлось  политической  ответственностью.

Таким  образом,  при  исследовании  основных  аспектов  ответственности,  рассматриваемого  периода,  можно  констатировать  факт,  что  конституционная  ответственность  не  выделялась  как  таковая,  т.  к.  в  основном  играла  второстепенную  роль  по  отношению  к  политической  ответственности,  с  помощью  которой  «обеспечивается  возможность  оценки  деятельности  поведения  субъектов  государственно-правовых  отношений  со  стороны  других  субъектов  тех  же  отношений»  [2,  c.  17].

Процесс  формирования  концепции  ответственности  в  советский  период  (после  70-х  годов)  характеризуется  разнообразием  мнений,  высказанных  в  юридической  литературе  относительно  содержания  понятия  ответственности. 

Наиболее  детальную  проработку  проблема  юридической  ответственности  получила  в  работе  Ю.П.  Еременко  и  Ф.М.  Рудинского,  опубликованной  в  1974  году  [6,  c.  28].  В  ней  были  отражены,  такие  важнейшие  аспекты  проблемы,  как  понятие  юридической  ответственности  в  советском  государственном  праве,  ее  отличие  от  иных  видов  юридической  ответственности,  а  также  особенности  понятия  ответственности  в  узком  юридическом  смысле.  Вместе  с  тем,  как  и  в  иных  работах  советского  периода,  государственно-правовая  ответственность  рассматривалась  правоведами  через  призму  политической  ответственности,  что  нашло  свое  отражение,  прежде  всего,  в  формулировании  самого  понятия  ответственности.  Государственно-правовая  ответственность  —  это,  по  их  мнению,  «установленная  государством  и  выраженная  в  конституционных  и  иных  нормах  конституционного  права  обязанность,  обращенная  к  государству,  общественным  организациям,  должностным  лицам,  гражданам  соблюдать  конституционные  нормы  и  в  случае  их  нарушения  претерпевать  определенные  конституцией  и  иными  законами  лишения  политического  характера»  [6,  c.  31].

Само  понятие  юридической  ответственности  многими  теоретиками  раскрывалось  в  одном  ключе  —  таковая  есть  мера  осуждения  и  влечет  за  собой  применение  санкции  к  правонарушителю.  Понимание  ответственности  у  В.А.  Тархова  сводится  к  буквальному  филологическому  смыслу  термина  «ответственность»,  а  именно  к  тому,  что  «в  русском  языке  ответственность  определяется  как  обязанность  дать  отчет  своим  действиям,  поступкам  и  т.  п.»  [12,  c.  8].  Он  полагал,  что,  когда  общественные  отношения  не  нарушаются,  ответственность  существует,  но  не  применяется.  Если  не  исполняются  обязанности  и  нарушаются  общественные  отношения,  то  возникает  необходимость  в  призвании  к  ответственности  [12,  c.  4].  Юридическая  ответственность  —  это  регулируемая  правом  обязанность  дать  отчет  в  своих  действиях.  «Истребование  отчета  основной  признак  и  сущность  ответственности,  а  последует  ли  за  отчетом  осуждение  и  наказание  —  это  уже  иной  вопрос».  Ответ  на  вопрос:  перед  кем  держать  ответ  —  перед  своей  совестью  (чувство  ответственности)  или  перед  другим  лицом  —  сущность  понятия  не  меняет,  —  считает  В.А.  Тархов.  Следует  согласиться  с  мнением  автора  о  том,  что  юридическая  ответственность  неразрывно  связана  с  обязанностью.  Без  обязанности  не  может  быть  состояния  ответственности,  без  нарушения  обязанности  не  может  быть  привлечения  к  ответственности  [12].

В.М.  Горшенев  развивает  в  своих  исследованиях  концепцию  об  ответственности,  «как  обязанности  давать  отчет  в  своих  действиях».  Он  включает  юридическую  ответственность  в  статус  личности  в  качестве  важного  его  компонента  и  определяет  ее  (ответственность)  как  признаваемую  государством  «способность  лица  (гражданина,  учреждения,  органа  государства,  должностного  лица  и  т.  д.)  отдавать  отчет  в  своем  противоправном  деянии  и  претерпевать  на  себе  меры  государственно-принудительного  воздействия  в  форме  лишения  благ,  непосредственно  ему  принадлежащих»  [4,  c.  104].  При  этом  необходимо,  по  мнению  В.М.  Горшенева,  иметь  в  виду  две  стороны,  или  стадии,  ответственности:  первая  —  это  ответственность  как  общая  предпосылка,  или  статутная  ответственность;  вторая,  наступающая  при  наличии  конкретного  правонарушения,  —  субъективная  ответственность  [4].

О.Э.  Лейст  дает  определение  ответственности  через  понимание  санкции  как  указания  нормативного  акта  на  меры  принуждения,  которые  будут  применены  органом  государства  в  случае  нарушения  нормы  права  [8,  c.  86].  Он  подчеркивает,  что  поставил  перед  собой  задачу  исследовать  понятие  санкции  в  этом  ее  значении,  а  не  в  значении  самой  меры  государственного  принуждения,  вытекающей  из  указания  нормативного  акта.  О.Э.  Лейст  утверждает,  что  санкция  является  необходимым  атрибутом  правовой  нормы,  мерой  государственного  принуждения  —  реакцией  на  противоправное  поведение  и,  как  следствие,  ответственность  —  применение  и  реализация  санкции  в  случае  правонарушения  [8  c.  67].

C.С.  Алексеев,  раскрывая  понятие  ответственности  указывает,  что  ответственность  связана  с  государственным  принуждением  и  осуждением  правонарушителя,  подчеркивает,  что  «юридическая  ответственность  всегда  выражается  в  особых,  новых;  обременительных  для  лица  обязанностях  (например,  лишении  ранее  существовавшего  права,  лишении  свободы  и  др.)  [3,  c.  375]. 

При  анализе  достоинств  и  недостатков  той  или  иной  формулировки  вышеперечисленных  правоведов  категории  «ответственности»,  отмечу  только  что  общим  для  теоретиков  права  того  времени  (вплоть  до  конца  70-х  годов  XX  в)  являлось  тотальное  игнорирование  самой  возможности  государственно-правовой  ответственности,  а,  следовательно,  ответственности  органов  государственной  власти,  т.  к.  исполнение  норм  государственного  права,  по  их  мнению,  обеспечивалось  закреплением  в  отраслевом  законодательстве  мер  юридической  ответственности,  поэтому  отсутствовала  необходимость  разрабатывать  самостоятельный  институт  государственно-правовой  ответственности.  Наиболее  распространенной  в  юридической  литературе  60—70  х  годов  точкой  зрения  о  статусе  юридической  ответственности  стала  трактовка  его  как  меры  государственного  принуждения,  реакции  на  совершенное  правонарушение,  которая  выражалась  в  осуждении  и  установлении  для  правонарушителя  определенных  отрицательных  (неблагоприятных)  последствий  в  виде  ограничений  (лишений)  личного  или  имущественного  порядка.

При  таком  подходе  к  проблеме  ответственности  естественен  вывод,  что  основной  чертой,  определяющей  ее  сущность,  является  кара  или  наказание,  т.  е.  фактически,  понимание  сущности  ответственность  в  советское  время  было  сродни  позицией  Библейских  представлений  об  ответственности,  лишь  только  с  одним  отличием  —  в  советское  время  возмездие  индивиду  осуществлялось  не  Богом,  а  государственными  органами.  Согласно  словарю  В.И.  Даля  «ответственность  есть  обязанность  отвечать  за  что-то,  повинность  ручательство  за  что-то,  долг  дать  в  чем-то  отчет»  [5,  c.  742].

Принятием  Конституции  РФ  1993  года  и  появлением  таких  новых  институтов,  как  разделение  властей,  Парламент,  Президент,  местное  самоуправление  и  формирование  их  ответственности  друг  перед  другом  и  было  обусловлено  появлением  целого  конгломерата  новейших  научных  исследований  о  юридической  ответственности.  Особое  внимание  в  них  было  уделено  рассмотрению  и  анализу  такого  вида  ответственности  как  конституционной  в  отношении  органов  исполнительной  власти.

Список  литературы:

1. Авакьян  С.А.  Государственно-правовая  ответственность  //  Советское  государство  и  право.  1975.  №  10.
2. Авакьян  С.А.  Размышления  конституционалиста:  Избранные  статьи.  М.:  Изд-во  Моск.  Ун-та,  2010.
3. Алексеев  С.С.  Проблемы  теории  права.  Т.  1.  Свердловск,  1972.
4. Горшенев  В.М.  Способы  и  организационные  формы  правового  регулирования  в  социалистическом  обществе.  М.:  «Юридическая  литература».  1972. 
5. Даль  В.И.  Толковый  словарь  живого  великорусского  языка.  М.,  1935.  Т.  2.
6. Еременко  Ю.П.,  Рудинский  Ф.М.  Проблема  ответственности  в  советском  государственном  праве  /  В  кн.:  Юридическая  ответственность  в  советском  обществе.  Волгоград,  1974.
7. Кравец  И.А.  Конституционализм  и  российская  государственность  в  начале  XX  века.  Учебное  пособие.  М.:  ИВЦ  «Маркетинг»;  Новосибирск:  ООО  «Издательство  ЮКЭА»,  2000. 
8. Лейст  О.Э.  Санкции  в  советском  праве.  М.:  Госюриздат,  1962. 
9. Ромашов  Р.А.  Современный  конституционализм:  теоретико-правовой  анализ:  дис.  докт.  юр.  наук:  12.00.01  /  СПб.,  1998.
10. Степанов  И.М.  Социалистический  конституционализм:  сущность,  опыт,  проблемы  //  Советское  государство  и  право.  1987.  №  10. 
11. Степанов  И.М.  Уроки  и  парадоксы  российского  конституционализма:  Очерк-эссе.  М.:  Манускрипт,  1996. 
12. Тархов  В.А.  Ответственность  по  советскому  гражданскому  праву.  Саратов:  Изд-во  Саратовского  университета.  1973. 
13. Чистяков  О.И.  Конституция  РСФСР  1918  года.  М.:  ИКД  «Зерцало-М»,  2003.