УБИЙСТВО С ОСОБОЙ ЖЕСТОКОСТЬЮ: ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ

АННОТАЦИЯ

В статье рассматриваются некоторые вопросы квалификации убийства, совершенного с особой жестокостью. Исследуется проблема отграничения данного преступного деяния от смежных преступных деяний. Выделяются основные проблемы правовой оценки исследуемого вида убийств. В итоге предлагаются некоторые рекомендации по устранению (минимизации) выявленных сложностей.

Ключевые слова: убийство, особая жестокость, правила квалификации.

Убийство, совершённое с особой жестокостью, представляет собой одну из наиболее опасных форм умышленных преступлений против жизни. В то же время назначению адекватного наказания за означенное деяние зачастую препятствует оценочность критерия «особая жестокость», отсутствие единообразных рекомендаций его правовой оценки.

Отсутствие четких критериев определения особой жестокости ведет к разночтениям в судебной практике и создает риск неправильной квалификации содеянного, что, в свою очередь, влияет на справедливость уголовной ответственности [1, с. 12].

Несмотря на некоторое снижение уровня преступности против жизни, данные деяния остаются на стабильно высоком уровне особенно с учетом латентности.

Ответственность за убийство с особой жестокостью регламентирована п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Однако квалификация означенного вида убийств как в теории, так и в практике обладает многочисленными коллизиями, что вызывает сложности в правоприменительной деятельности. Объясняется эту в первую очередь тем, что жестокость как квалифицирующий признак трудно оценить: в уголовном законодательстве нет четких критериев, которые бы неоспоримо определяли соответствующую категорию. В свою очередь ошибочное толкование понятия «особая жестокость» влечет неверные и несправедливые приговоры.

Под особой жестокостью в юридическом смысле понимается способ убийства, который сопряжён с причинением потерпевшему физических или психических страданий, выходящих за рамки обычного акта лишения жизни. Тем не менее, отсутствие чёткого законодательного определения создаёт значительные сложности для правоприменителей.

Научная доктрина неоднократно обращалась к проблеме содержания признака «особая жестокость». Так, А.С. Пенькова [4, с. 58] указывает, что особая жестокость может выражаться в чрезмерной мучительности способа убийства; в использовании орудий, заведомо причиняющих сильные страдания; в длительном процессе умерщвления; а также в совершении убийства на глазах у близких жертвы, что усиливает психические страдания. По мнению А.Л. Ивановой [2, с. 150], особая жестокость может иметь место как в объективной, так и в субъективной форме: когда либо объективно действия причиняют страдания, либо виновный осознаёт и желает усилить мучения жертвы. Подчёркивается, что ключевым признаком является наличие намерения усилить страдания, а не только сам факт причинения боли.

Действующее законодательство не регламентирует определение понятия «особой жестокости», не указывает четких критериев, как было упомянуто ранее. В  п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» [5] обозначено, что правоприменитель связывает рассматриваемую категорию как со способом убийства, так и с иными обстоятельствами, свидетельствующими о проявлении виновным особой жестокости, например, когда перед лишением жизни или в процессе совершения убийства к потерпевшему применялись пытки, истязания или совершалось глумление над жертвой. Но на практике с установлением «других обстоятельств, свидетельствующих о проявлении виновным особой жестокости» нередко возникают трудности.

В частности, возникает сложность разграничения причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, и убийства с особой жестокостью, поскольку достаточно трудно определить направленность умысла виновного лица. Зачастую преступники не сознаются в своих истинных намерениях и ожиданиях [10, с. 67].

В качестве примера можно привести приговор Ленинского районного суда г. Мурманска от 20.02.2024 г. по ч. 4 ст. 111 УК РФ. Судом было установлено, что умысел обвиняемого был направлен на причинение тяжкого вреда здоровью, но не на причинение смерти потерпевшему лицу. Обвиняемый нанес потерпевшему не менее 18 ударов деревянным табуретом, а также руками и ногами в область головы, тела и нижних конечностей, к тому же не менее 15 ударов ножом, причиняя потерпевшему особые физические страдания, мучения, в результате чего причинил множественные телесные повреждения. Данные повреждения являлись опасными для жизни человека, в результате которых последовала смерть [6].

Для признания убийства совершённым с особой жестокостью необходимо доказать наличие у виновного намерения причинить потерпевшему усиленные страдания. Однако подобное намерение часто устанавливается лишь по косвенным признакам: характеру нанесённых повреждений, последовательности действий обвиняемого, обстоятельствам совершения преступления и поведению виновного после содеянного. Проблема заключается в том, что такие данные нередко интерпретируются на основе субъективной оценки, а не объективных доказательств. Это повышает риск судебных ошибок и нарушает принцип законности.

Показательным примером может служить уголовное дело, рассмотренное Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ 09.08.2023 г. [7]. Обвиняемый нанёс потерпевшему множество ножевых ранений, в том числе по жизненно важным органам, в присутствии малолетнего ребёнка. Первоначально суд признал в действиях обвиняемого наличие особой жестокости, указывая на чрезмерное насилие и демонстративный характер убийства. Однако в апелляции защита настаивала на том, что многочисленные раны являются следствием аффективного состояния, и отсутствуют доказательства намерения усилить страдания потерпевшего. Несмотря на это, Верховный Суд поддержал квалификацию, отметив, что характер и локализация повреждений, а также поведенческие аспекты преступления свидетельствуют о наличии особой жестокости. Этот случай иллюстрирует противоречивость подходов к оценке доказательств и необходимость единообразия в правоприменении.

Судебная практика по делам данной категории не отличается стабильностью. Суды по-разному интерпретируют однотипные действия, особенно в случаях, когда доказательства умысла на особую жестокость носят оценочный характер [3, с. 363].

Для устранения существующих проблем представляется необходимым проведение ряда мероприятий.

Во-первых, требуется законодательное уточнение признака «особая жестокость» посредством формулировки его определения в уголовном законе либо в постановлении Пленума Верховного Суда. Следует предусмотреть перечень признаков, указывающих на наличие данного квалифицирующего обстоятельства, с учётом как характера насилия, так и поведения субъекта преступления.

Во-вторых, важно развивать методологическую базу судебной практики, включая подготовку обобщающих обзоров и разъяснений по делам данной категории. Это обеспечит единообразие в квалификации аналогичных случаев и снизит уровень судебного усмотрения.

В-третьих, следует активнее применять психолого-психиатрические экспертизы при анализе субъективной стороны преступления. Установление намерения причинения особых страданий должно опираться не на предположения, а на результаты профессионального исследования личности обвиняемого и его мотивации [8, с. 21].

Таким образом, квалификация убийства с особой жестокостью остаётся одной из дискуссионных и сложных в практике уголовного права. Отсутствие нормативной определённости, а также трудности доказательства субъективных аспектов преступления создают риски правовой неопределённости и нарушений прав участников уголовного процесса. Решение данной проблемы возможно только при условии комплексного подхода, включающего нормативное совершенствование, развитие правоприменительной практики и усиление междисциплинарного взаимодействия между уголовным правом, криминалистикой и судебной психологией.

Список литературы:

1. Боргоякова А.В. Вопросы квалификации убийства, совершенного с особой жестокостью // Сборник материалов II Всероссийской научно-практической конференции «Российская государственность: вопросы истории». - Абакан, 2024. С. 12-13.
2. Иванов А.Л. Убийство с особой жестокостью: практические вопросы квалификации // Военное право. - 2024. - № 4 (86). - С. 147-154.
3. Оболенский Ю.Б. Особая жестокость, как квалифицирующий признак убийства // Ученые записки Крымского федерального университета имени В.И. Вернадского. Юридические науки. - 2023. Т. 9 (75). - № 2. - С. 361-365.
4. Пенькова А.С. Вопросы квалификации убийства, совершенного с особой жестокостью // Всероссийские научные чтения – 2024: сборник статей Всероссийской научно-практической конференции. - Петрозаводск, 2024. - С. 58-63.
5. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 № 1 (ред. от 03.03.2015) «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 20.04.2025).
6. Приговор Ленинского районного суда г. Мурманска от 20.02.2024 г., дело № УИД 51RS№-15 – URL: https://sudact.ru/regular/doc/a2ndnzyXgkL/ (дата обращения: 19.04.2025).
7. Приговор Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 09.08.2023 г. по делу № 59-11-К8 – URL: https://sudact.ru/ (дата обращения: 19.04.2025).
8. Смолянинова Д.В. О критериях особой жестокости в уголовном праве России // ExLegis: правовые исследования. - 2024.- № 3. - С. 19-21.
9. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 28.02.2025) // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 20.04.2025).
10. Холодова Е.П. Проблемы квалификации убийства, совершенного с особой жестокостью // Актуальные направления научных исследований: от теории к практике: сборник статей Международной научно-практической конференции. - Пенза, 2024.- С. 67-68.