ИНЫЕ МЕРЫ ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРИНУЖДЕНИЯ В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ

Процессуальное принуждение имманентно присуще уголовному судопроизводству в силу его публично-правового характера и направленности на противодействие преступности. Меры уголовно-процессуального принуждения носят государственно-властный характер и являются одной из самых жестких разновидностей мер государственного принуждения. В уголовном судопроизводстве, в рамках которого возможно достаточно серьезное ограничение практически всех охраняемых законом конституционных прав и свобод, меры государственного принуждения применяются в наибольшей степени и выступают в качестве ключевого уголовно-процессуального института. Система и содержание мер принуждения для уголовного процесса являются фундаментальной конструкцией.

Именно право ограничительный критерий и является, как правило, основным при отнесении той или иной процессуальной меры к числу принудительных мер.

Вместе с тем названные меры принуждения имеют исключительно процессуальную, «внутреннюю» природу, не являются мерами материальной уголовно-правовой ответственностии, соответственно, к осужденным не применяются.

В этой связи следует особо подчеркнуть, что если за неисполнение процессуальных обязанностей законом предусмотрена также и уголовная ответственность, то необходимо соблюдать принцип «notbisinidem» (недопустимо дважды наказывать за одно и то же) [4, с. 23].

Меры процессуального принуждения выступают в качестве своеобразного индикатора соотношения публичных и частных интересов в уголовном судопроизводстве и имеют существенное различие по его типам. По своей сущности процессуальное принуждение может выражаться в физическом, материальном (имущественном), моральном (психологическом) или ином воздействии и всегда связано с определенными правовыми ограничениями в виде лишений личного, имущественного, организационного или иного характера. Указанные меры направлены на предупреждение или пресечение неправомерных действий, препятствующих расследованию, рассмотрению и разрешению уголовного дела, а также успешной реализации иных составляющих назначения уголовного судопроизводства.

В своей совокупности меры процессуального принуждения образуют автономный уголовно-процессуальный институт общей части уголовно-процессуального права, кодифицированный в рамках раздела IV Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации[2] (далее – УПК РФ), в котором впервые на законодательном уровне введены понятия «меры процессуального принуждения» и «иные меры процессуального принуждения», а также формально юридически определена их система. Вместе с тем следует отметить, что существенным недостатком нормативно-правового регулирования в данной сфере уголовно-процессуальных отношений является отсутствие законодательных дефиниций указанных выше понятий в действующем процессуальном законе.

В силу своей неоднородности и различной правовой природы меры процессуального принужденияпредставлены трехзвенной системой и классифицированы законодателем на три самостоятельные автономные группы: задержание подозреваемого, меры пресечения и иные меры процессуального принуждения. Таким образом, рассматриваемые иные меры процессуального принуждения представляют собой совокупность норм, образующих субинститут уголовно-процессуального права.

Следует особо подчеркнуть, что далеко не каждое процессуальное действие, сопряженное с применением принуждения, является собственно мерой уголовно-процессуального принуждения. Например, следственные действия, подавляющее большинство которых носит по существу явно принудительный характер, мерами процессуального принуждения, в отличие от Модельного уголовно-процессуального кодекса для государств – участников Содружества Независимых Государств (глава 22)[3], отечественным законодателем не отнесены. Они являются мерами, непосредственно обеспечивающими процесс доказывания (п. 19 ст. 5 УПК РФ), а используемые при их производстве меры принуждения являются способом осуществления следственного действия.  

При отсутствии законодательного определения вызывает научные дискуссии сам термин «иные меры процессуального принуждения». Глава 14 УПК РФ регламентирует достаточно разнородные меры, объединенные по остаточному принципу, которые могут применяться к самым разным участникам уголовного судопроизводства для целого ряда связанных с обеспечением производства по уголовному делу целей. По сути они являются дополнительными, вспомогательными, второстепенными по отношению к мерам пресечения, которые являются основной и системообразующей группой мер процессуального принуждения. В силу названных обстоятельств в отличие от мер пресечения иные меры процессуального принуждения не являются взаимоисключающими. Таким образом, специфической особенностью является возможность одновременного применения к одному и тому же участнику уголовного судопроизводства нескольких таких мер в совокупности, а к подозреваемому или обвиняемому – одновременное применение как меры пресечения, так и иной меры процессуального принуждения.

Можно также предположить, что используемый законодателем термин «иные меры процессуального принуждения» указывает на их разноплановость, направленность на решение специальных задач, возможность индивидуализации репрессивного потенциала, выбора наиболее адекватного и оптимального способа государственно-властного воздействия, минимизирующего степень и выраженность излишнего процессуального принуждения.

В этой связи довольно сложно установить какие-то характерные для всех иных мер процессуального принуждения общие черты, которые выделяли бы эту группу среди остальных принудительных мер. Они представляют собой специальные и непосредственные способы защиты уголовно-процессуальных правоотношений и процессуального воздействия, отличающиеся от мер процессуального пресечения не только по форме и степени репрессивности, но и по составу субъектов, к которым они применяются, характеру и объему охраняемых процессуальных отношений, ограничены задачами охраны определенной части или конкретной группы правоотношений. Таким образом, иные меры процессуального принуждения являются самостоятельными, отличными по основным характеристикам от задержания подозреваемого, мер пресечения, а также от других принудительных действий и решений в рамках уголовного судопроизводства.

Иные меры процессуального принуждения характеризуются следующими общими условиями их применения. Во-первых, нижней темпоральной границей является наличие возбужденного уголовного дела. Оно служит юридическим основанием для процессуального принуждения, обеспечивая принцип соразмерности его применения (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ[1]), так как предполагает наличие вывода о существовании общественно опасного деяния, за совершение которого потенциально может быть назначено уголовное наказание. Следовательно, иные меры процессуального принуждения не могут применяться как до возбуждения уголовного дела, так и после приостановления либо прекращения производства по уголовному делу. Верхней временной границей является вступление приговора или иного судебного решения в законную силу.

Во-вторых, необходимо наличие надлежащего полномочного процессуально-властного обязательного субъекта уголовного судопроизводства, уполномоченного на применение мер процессуального принуждения. Представляется, что таковой должен занимать соответствующую должность, принять конкретное уголовное дело к своему производству и не подлежать отводу. В соответствии с ч. 1 ст. 111 УПК РФ такими полномочиями наделены дознаватель, следователь или суд. Однако данный перечень представляется далеко не исчерпывающим в связи с тем, что полномочиями, аналогичными перечисленным должностным лицам, обладают также и иные участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения, в частности: начальник подразделения дознания (ст. 40.1 УПК РФ), начальник органа дознания (ст. 40.2 УПК РФ), руководитель следственного органа (ст. 39 УПК РФ), их заместители, а также следователь-криминалист (п.40.1 ст. 5 УПК РФ).

В-третьих, необходимо наличие надлежащего объекта – лица, имеющего соответствующий процессуальный статус и не имеющего иммунитета, исключающего возможность его участия в производстве по уголовному делу. В соответствии со ст. 111 УПК РФ к подозреваемому или обвиняемому могут быть применены следующие четыре меры процессуального принуждения: обязательство о явке, привод, временное отстранение от должности и наложение ареста на имущество (ч. 1 ст. 111 УПК РФ). Кроме того, к потерпевшему, свидетелю, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, эксперту, специалисту, переводчику и (или) понятому могут быть применены три меры процессуального принуждения: обязательство о явке, привод, а также денежное взыскание (ч. 2 ст. 111 УПК РФ).

Формально юридически в данной статье указан перечень из десяти разнообразных субъектов, два из которых являются представителями стороны обвинения, три – стороны защиты, а также пять иных участников уголовного судопроизводства. Таким образом, половина лиц, к которым применяются иные меры процессуального принуждения, отнесены законодателем также к иными участниками уголовного судопроизводства. Может быть и этим обстоятельством косвенно объясняется наименование рассматриваемых принудительных мер.

Вместе с тем указанный в ст. 111 УПК РФ перечень лиц не является исчерпывающим, т.к. действующий уголовно-процессуальный закон предусматривает возможность применения денежного взыскания также к поручителю (ч. 4 ст. 103 УПК РФ); лицам, под присмотр которых отдан несовершеннолетний (ч. 3 ст. 105 УПК РФ); лицу, участвующему в судебном заседании, при нарушении им установленного порядка, а также неподчинении распоряжениям председательствующего или сотрудника органов принудительного исполнения Российской Федерации (ч. 1 ст. 258 УПК РФ); присяжному заседателю при его неявке в суд без уважительных причин (ч. 3 ст. 333 УПК РФ). Кроме того, наложение ареста на имущество допускается в отношении не только подозреваемого или обвиняемого, но и лиц, несущих по закону материальную ответственность за их действия, а также других лиц (ч. 1 и 3 ст. 115 УПК РФ). Может быть подвергнуто приводу также лицо, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство в связи с заключением с ним досудебного соглашения о сотрудничестве (ч. 1 ст. 113 УПК РФ). Таким образом, ст. 111 УПК РФ не содержит полного исчерпывающего перечня лиц, к которым могут быть применены иные меры процессуального принуждения. Данное обстоятельство порождает давние теоретические дискуссии, практические проблемы в правоприменительной практике и является существенным недостатком действующего российского законодательства.

Дискуссионным в уголовно-процессуальной науке является вопрос о том, является ли исчерпывающим закрепленный в ст. 111 УПК РФ перечень из пяти иных мер процессуального принуждения. Многие авторы предлагают расширить главу 14 УПК РФ различными дополнительными принудительными мерами, в частности, такими как: помещение подозреваемого и обвиняемого в медицинский или психиатрический стационар для производства стационарной судебной экспертизы, удаление из зала судебного заседания[8, с. 14], отстранение защитника от участия в деле[9, с. 13], профилактические принудительные процессуальные меры (предупреждение об уголовной ответственности за нарушение определенных процессуальных обязанностей) [10, с. 12], меры применения физического принуждения (силы) при производстве следственных действий[5, с. 14].

Неутихающие теоретические дискуссии также ведутся по вопросу об основаниях применения иных мер процессуального принуждения в связи с тем, что в ст. 111 УПК РФ вопреки ее названию речь идет не об основаниях, а об общих целях их применения, в качестве которых указаны обеспечение установленного порядка уголовного судопроизводства и надлежащего исполнения приговора. Представляется, что это системная проблема действующего уголовно-процессуального закона, т.к. аналогичная ситуация с расхождением в названии и содержании ст. 97 УПК РФ, в которой также фактически речь идет о целях (мотивах), а не об основаниях применения мер пресечения. Таким образом, следует констатировать, как это не парадоксально, что в действующем УПК РФ формально юридически отсутствуют основания для избрания как мер пресечения, так и иных мер процессуального принуждения, а законодательно установлены лишь цели их применения.

Общепризнанной в современной уголовно-процессуальной доктрине является точка зрения о том, основанием являются наиболее существенные и необходимые обстоятельства, при отсутствии которых исключается возможность применения мер процессуального принуждения, которые являются фактической предпосылкой принудительного воздействия и характеризуют его с точки зрения обоснованности. В этой связи представляется, что в качестве оснований применения иных мер процессуального принуждения может быть указана возможность совершения лицом уголовно-процессуального правонарушения либо факт его совершения с их конкретизацией для отдельных мер принуждения[6, с. 15].

Итак, иные меры процессуального принуждения не образуют единого вида, а каждая из мер представляет собой отдельную самостоятельную разновидность процессуального принуждения. В этой связи можно отметить, что система указанных мер обладает свойствами эмерджентности и вариативности. Хотя они относительно разноплановы, их объединение осуществлено законодателем по блоковому принципу, иные меры принуждения объединены и ограничены общей целью защиты уголовно-процессуальных отношений, они важны в плане индивидуализации репрессивного воздействия к различным участникам уголовного судопроизводства, определяя в каждом конкретном случае выбор оптимального, адекватного и целесообразного с позиции экономии репрессии, с одной стороны, и степени угрозы интересам уголовного судопроизводства, с одной стороны, способа реагирования с учетом характера конкретного процессуального нарушения[7, с. 13].

В уголовно-процессуальной науке рассматриваются многочисленные классификации иных мер процессуального принуждения, дифференцирующие их по различным основаниям. Наиболее традиционно и общепризнанно разделение названных принудительных мер по кругу субъектов, к которым они могут применяться. По этому критерию выделяются универсальные и специальные меры процессуального принуждения. Универсальных мер всего две – это обязательство о явке (ст. 112 УПК РФ) и привод (ст. 113 УПК РФ). Универсальность состоит в том, что они могут применяться как минимум ко всем десяти субъектам, перечисленным в чч. 1 и 2 ст. 111 УПК РФ. Вместе с тем следует подчеркнуть, что универсальность этих мер условная: как и все меры процессуального принуждения, они в силу самого их назначения неприменимы к профессиональным участникам процесса (дознавателю, следователю, защитнику и т.д.).

Специальные меры процессуального принуждения можно в свою очередь разделить на три подгруппы: 1) применяемые только к подозреваемому или обвиняемому (временное отстранение от должности и наложение ареста на имущество); 2) применяемые, наоборот, только к иным участникам уголовного судопроизводства, кроме подозреваемого или обвиняемого, т.е. к потерпевшему, свидетелю, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, эксперту, специалисту, переводчику и понятому, а также присяжному заседателю при его неявке в суд без уважительных причин (денежное взыскание); 3) применяемые к лицам, не являющимся участниками уголовного судопроизводства, – лицам, несущим по закону материальную ответственность за действия подозреваемого или обвиняемого, а также другим лицам (наложение ареста на имущество); поручителям; лицам, осуществляющим присмотр за несовершеннолетним; лицам, участвующим в судебном заседании, при нарушении ими установленного порядка, а также неподчинении распоряжениям председательствующего или сотрудника органов принудительного исполнения Российской Федерации (денежное взыскание). Следует также отметить, что временное отстранение от должности является особой специальной мерой процессуального принуждения, т.к. по понятным причинам может применяться только к лицу, замещающему какую-либо должность либо занимающемуся иной профессиональной трудовой деятельностью.

Следующим основанием классификации иных мер процессуального принуждения является порядок принятия решения о их применении. В тех случаях, когда ограничению подлежат конституционные права и свободы личности, законом предусмотрена судебная процедура принятия такого решения (временное отстранение от должности, наложение ареста на имущество и денежное взыскание). Применение обязательства о явке и привода не требуют судебного решения. Более того, обязательство о явке является единственной мерой процессуального принуждения, не предполагающей даже вынесения специального процессуального решения – достаточно составления самого обязательства и его подписания соответствующим лицом.

Проводится также классификации иных мер процессуального принуждения по целям их применения на четыре группы: 1) обеспечивающие процесс доказывания – обязательство о явке (ст. 112 УПК РФ), привод (ст. 113 УПК РФ); 2) обеспечивающие пресечение преступной деятельности и возможное воспрепятствование производству по уголовному делу – временное отстранение от должности (ст. 114 УПК РФ); 3)обеспечивающие исполнение исполнения приговора в части гражданского иска, взыскания штрафа, других имущественных взысканий или возможной конфискации имущества – наложение ареста на имущество (ст. 115 УПК РФ); 4) обеспечивающие реализацию уголовно-процессуальной ответственности нарушителя за неисполнение своих процессуальных обязанностей – денежное взыскание (ст. 117 УПК РФ).

Таким образом, четыре иные меры процессуального принуждения являются превентивно-обеспечительными, а денежное взыскание является единственной последующей карательной мерой, представляющей собой санкцию за совершенное уголовно-процессуальноеправонарушение.

По характеру правоограничений иные меры процессуального принуждения подразделяются на меры личного и имущественного характера. К последним относятся наложение ареста на имущество и денежное взыскание. Временное отстранение от должности имеет смешанный характер, т.к. помимо личных ограничений влечет за собой также и негативные материальные последствия.

На основании изложенного иные меры процессуального принуждения можно определить как специальные способы процессуального воздействия, отличающиеся от мер процессуального пресечения не только по форме и степени репрессивности, но и по составу отличающихся по статусу и иным признакам субъектов, к которым они применяются, характеру и объему охраняемых процессуальных отношений, направленные на обеспечение различных целей в рамках производства по уголовному делу.

По итогам рассмотрения правовой природы, сущности, содержания и разновидностей иных мер процессуального принуждения следует констатировать наличие серьезных пробелов в части нормативно-правового регулирования указанных мер. В частности, в ст. 111 УПК РФ необходимо в соответствии с ее названием указать не цели, а четкие правовые основания применения иных мер процессуального принуждения, акже необходимо закрепить в указанной статье полный исчерпывающий перечень лиц, к которым принудительные меры могут быть применены, включив в него субъектов, к которым предусмотрено применение указанных мер не только в главе 14, но и в других главах действующего УПК РФ. Для устранения существующих проблем в правоприменительной практике представляется необходимым принятие отдельного специального постановления Пленума Верховного Суда РФ «О практике применения судами законодательства о иных мерах процессуального принуждения». Только полное и четкое нормативное регулирование иных мер процессуального принуждения в соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством и единообразная судебная практика способны обеспечить достижение назначения уголовного судопроизводства.

Список литературы:

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020). URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 18.08.2024).
2. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерацииот 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 29.05.2024) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.07.2024). URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 18.08.2024).
3. Модельный Уголовно-процессуальный кодекс для государств – участников Содружества Независимых Государств (одобрен Постановлением Межпарламентской Ассамблеи государств – участников Содружества Независимых Государств от 17 февраля 1996 года № 7-6). URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 18.08.2024).
4. Булатов Б.Б., Николюк В.В. Меры уголовно-процессуального принуждения (по главе 14 УПК России). –М.: Спарк, 2003. –180 с.
5. Воробей С.Н.  Меры уголовно-процессуального принуждения: сущность, назначение, критерии обоснованности применения в стадии предварительного расследования: Автореф.  дис. ... канд. юрид. наук. –М., 2009. –30 с.
6. Гараева Т.Б. Основания применения иных мер уголовно-процессуального принуждения: Автореф.  дис. ... канд. юрид. наук. –Омск, 2021.– 23 с.
7. Манджиева Е.В. Иные меры процессуального принуждения в системе средств принудительного характера в уголовном судопроизводстве России: Автореф.  дис. ... канд. юрид. наук. –М., 2020.–30 с.
8. Михайлова О. Е. Иные меры процессуального принуждения в уголовном судопроизводстве России: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. –Владимир, 2009. –26 с.
9. Никитина О.В. Сущность и значение судебного контроля при применении иных процессуального принуждения в досудебном судопроизводстве (в порядке главы 14 УПК РФ): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. –Челябинск, 2006. –27 с.
10. Пикельный Д.С. Уголовно-процессуальные правонарушения, связанные с применением мер процессуального принуждения в российском уголовном процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. –Тюмень, 2006. – 24 с.