НАЦИОНАЛЬНОЕ  САМОСОЗНАНИЕ  ГРАЖДАН  РОССИЙСКОЙ  ФЕДЕРАЦИИ  В  УСЛОВИЯХ  СИМВОЛИЧЕСКОГО  КАПИТАЛИЗМА:  МИНИМИЗАЦИЯ  РИСКОВ

Демидова  Марина  Владимировна

канд.  филос.  наук,  доцент  кафедры  философии,  Поволжский  институт  управления  им.  П.А.  Столыпина  —  филиал  РАНХ  и  ГС  при  Президенте  РФ,  РФ,  г.  Саратов

E-mail:  demidovamv@rambler.ru

NATIONAL  IDENTITY  OF  CITIZENS  OF  THE  RUSSIAN  FEGERATION  IN  TERMS  OF  SYMBOLIC  CAPITALISM:  RISK  MINIMIZATION

Marina  Demidova

candidate  of  philosophical  sciences,  associate  professor  of  Philosophy  Department,  Volga  Institute  of  Management  named  after  P.A.  Stolypin  —branch  of  Russian  Academy  of  National  Economy  and  Public  Administration  under  the  President  of  the  Russian  Federation,  Russia,  Saratov

АННОТАЦИЯ

В  статье  представлен  социально-философский  анализ  национального  самосознания  граждан  России  в  условиях  символического  капитализма.  В  качестве  основных  методологических  позиций  применены  компаративный  и  диалектический  подходы.  Автором  выявлены  социокультурные  ценности,  транслирование  которых  может  способствовать  активизации  национального  самосознания  граждан  России.

ABSTRACT

The  article  presents  social  and  philosophical  analysis  of  national  identity  of  citizens  of  Russia  in  terms  of  symbolic  capitalism.  Comparative  and  dialectical  approaches  have  been  applied  as  principal  methodological  positions.  The  author  has  defined  sociocultural  values,  broadcasting  of  which  would  promote  activation  of  national  identity  of  citizens  of  Russia

Ключевые  слова:  национальное  самосознание;  Россия;  космополитизм;  глобализация;  идентичность;  символический  капитализм.

Keywords:  national  identity;  Russia;  cosmopolitism;  globalization;  identity;  symbolic  capitalism.

Современная  глобализация  всё  активнее  влияет  на  национальные  аспекты  существования  обществ.  Актуализируются  вопросы  соотношения  национальных  и  глобальных  интересов,  национальной  идентичности,  специфики  коммуникативного  пространства  и  ценностных  аспектов  развития  общества.

1.  Понятие  «национальное  самосознание»  и  основные  понятия-интерпретации  национального  единения

Вопрос  о  национальном  самосознании  российского  народа  стал  особенно  актуальным,  вероятно,  в  тот  период  отечественной  истории,  когда  велась  острая  дискуссия  между  славянофилами  и  западниками  о  дальнейшем  пути  развития  государства.  Одни  предлагали  хранить  традиции  страны,  опираясь  на  доводы  национальной  самобытности  и  всемирно-исторического  предназначения  России,  другие  стремились  цивилизировать  её  по  западным  меркам.  Тогда  и  появилось  множество  рассуждений  о  национальной  идее  России.  Такая  идея  была  названа  «русской  идеей»  и  стала  одновременно  попыткой  поиска  национальной  идентичности,  народного  единства  и  возможностей  роста  национального  самосознания.

Различные  интерпретации  понятия  «русская  идея»  представлены  русскими  философами  конца  ХIХ  —  начала  ХХ  веков.  Первым  данное  понятие  сформулировал  В.С.  Соловьёв.  Затем  оно  осмыслялось  такими  русскими  философами  как  Е.Н.  Трубецкой,  С.Л.  Франк,  П.  Флоренский,  И.А.  Ильин,  Н.  Бердяев  и  другими.  В  основе  рассуждений  данных  философов  лежит  православное  христианское  учение  о  любви  к  ближнему  и  о  братском  единстве  всех  людей  независимо  от  национальности  и  вероисповедания.  По  мнению  многих  современных  философов,  «русская  идея  не  является  идеей  только  этнических  русских.  Она  имеет  значение  для  всех  россиян,  независимо  от  их  этнического  происхождения  и  религиозной  принадлежности»  [18,  с.  62]. 

На  наш  взгляд,  сама  постановка  вопроса  об  идее,  способной  объединить  людей  страны,  была  неслучайной  и,  более  того,  необходимой  в  исторической  ситуации  России  конца  ХIХ  —  начала  ХХ  веков.  Мы  знаем,  что  в  это  время  Россия  находилась  под  активным  культурным,  экономическим  и  политическим  воздействием  Европы  и  Запада.  Оно  вносило  в  жизнь  страны  элементы  нестабильности.  Поэтому  требовались  скрепы,  хотя  бы  духовные,  каковыми  стал  интуитивный  поиск  патриотически  настроенными  мыслителями  национальной  идеи,  способной  сохранить  целостность  государства. 

С  тех  пор  Россия  сильно  изменилась.  С  конца  прошлого  века  впервые  за  всю  свою  историю  она  стала  демократическим  государством,  возглавляемым  не  царём,  а  избранным  президентом.  Совершенствуются  демократические  институты,  развиваются  наука,  технологии.  За  последние  10—12  лет  Россия  совершила  мощный  скачок  в  развитии,  став  серьёзнейшим  конкурентом  в  мировой  экономической  и  политической  борьбе.  И,  возможно,  во  многом  по  этой  причине  сегодня  мы  опять  наблюдаем  попытки  деструктивных  воздействий  со  стороны  стран-конкурентов.  Поэтому  снова  очень  часто  возникает  вопрос  о  необходимости  роста  национального  самосознания,  благодаря  которому  могла  бы  быть  сохранена  идейная  устойчивость,  целостность  Российского  государства  и  дальнейшее  его  развитие. 

По  нашим  предварительным  исследованиям,  на  сегодняшний  день  количество  диссертационных  исследований,  направленных  на  поиск  или  осмысление  возможностей  роста  национального  самосознания,  —  около  тысячи.  А  научных  публикаций  гораздо  больше.  Мы,  не  оставаясь  в  стороне  от  патриотических  устремлений  учёных-гуманитариев,  задались  целью  осмыслить  вариант  возможностей  активации  роста  национального  самосознания  современных  граждан  России.

Для  реализации  этой  цели  сначала  необходимо  определиться  с  понятием  «национальное  самосознание». 

В  толковом  словаре  русского  языка  С.И.  Ожегова  и  Н.Ю.  Шведовой  приводятся  следующие  толкования  понятий  «национальный»  и  «самосознание».  «Самосознание  —  полное  понимание  самого  себя,  своего  значения,  роли  в  жизни,  обществе»  [17,  с.  719].  «Национальный  —  1.  характерный  для  данной  нации,  свойственный  именно  ей;  2.  от  существительного  национальность»  [17,  с.  408].  То  есть  прилагательное  «национальный»  образовано  от  двух  существительных  «нация»  и  «национальность».  Они  в  свою  очередь  имеют  свои  определения:  «нация  —  исторически  сложившаяся  устойчивая  общность  людей,  образующаяся  в  процессе  общности  формирования  их  территории,  экономических  связей,  литературного  языка,  особенностей  культуры  и  духовного  облика;  в  некоторых  словосочетаниях:  страна,  государство»  [там  же].  «Национальность  —  принадлежность  к  какой-то  нации,  народности»  [там  же].  Мы  видим,  что  в  отношении  к  понятию  «нация»  понятие  «национальность»  более  узко  по  своему  определению,  так  как  предполагает  принадлежность  к  какой-то  народности,  то  есть  этносу  —  русскому,  украинскому,  татарскому  и  т.  д.  В  связи  с  чем  «национальное  самосознание»  может  трактоваться  двояко:  1)  либо  как  понимание  представителей  нации  своего  значения,  роли  в  жизни,  обществе  конкретного  государства;  2)  либо  как  понимание  того  же,  но  по  отношению  к  конкретному  этносу.  В  данной  работе  мы  будем  опираться  на  первое  значение  данного  понятия  по  причине  его  большей  легитимности  и  правомерности  в  современном  употреблении:  «Нация  —  ...есть  более  широкая  по  отношению  к  народу  категория  и  соотносится  с  государством  в  целом.  Если  народ  культурологичен  и  этничен,  то  нация  может  быть  многонародной,  многонациональной»  [28,  с.  6].  По  мнению  Президента  Российской  Федерации  В.В.  Путина,  «любой  человек,  живущий  в  нашей  стране,  не  должен  забывать  о  своей  вере  и  этнической  принадлежности.  Но  он  должен  прежде  всего  быть  гражданином  России  и  гордиться  этим»  [20].

Однако  укажем  на  сложности  такой  терминологической  двойственности  прилагательного  «национальный»,  которая,  возможно,  и  является  причиной  разных  и  часто  проблемных  толкований  сути  национального  единства,  осуществлённых  по  разным  его  основаниям.  В  своей  работе  «Идея  космополитизма  как  функциональный  принцип  трансформации  культуры»  [10],  опубликованной  почти  десять  лет  тому  назад,  мы  подробно  анализировали  основные  понятия-интерпретации  национального  единения:  национализм,  интернационализм,  шовинизм  и  его  крайнюю  форму  «имперское  сознание».  Напомним  эти  интерпретации  для  дальнейшей  терминологической  ясности.

Национализм  —  видение  своей  нации  как  лучшей,  чем  другие;  чувство  ответственности  членов  нации  за  действия  своих  соотечественников  [21]. 

Интернационализм  —  предполагает  доброжелательные  дружеские  отношения  между  нациями  [там  же].

Шовинизм  —  ненависть,  презрительное  отношение  к  представителям  других  наций.  Шовинисты  пытаются  заставить  других  считать  свою  нацию  лучше,  чем  есть  [там  же].

«Имперское  сознание»  —  основано  на  идеологии  шовинизма,  предполагает  превосходство  своей  нации  над  другими  [там  же].

Рядом  с  этими  формами  национальных  отношений  есть  ещё  одна,  резко  отличающаяся  от  них,  —  космополитизм  как  равное  отношение  человека  к  разным  нациям.  Космополитизм  (от  греч.  cosmo  —  мир  и  polith  —  гражданин)  –  идея  мирового  гражданства,  мирового  общества,  возникшая  в  античности.  «Космополитизм  ...не  имеет  национальной  ориентированности,  ставит  на  первое  место  человека,  независимо  от  его  национальности,  предполагает  следование  общему  благу  человечества  как  целого»  [10,  с.  227].  В  чистом  виде  он  сегодня  встречается  редко,  так  как  на  человека  накладывают  отпечаток  его  культурные  особенности.

Легитимной  формой,  в  которой  сегодня  нашла  своё  выражение  идея  космополитизма,  является  «Декларация  прав  человека»,  разработанная  и  принятая  в  Женеве  в  середине  прошлого  века,  в  которой  за  человеком  закреплено  большое  количество  прав  и  гораздо  меньше  обязанностей.  Позитивность  легитимации  прав  человека  состоит  в  утверждении  его  ценности  как  личности,  свободной  в  своих  проявлениях.  Но  здесь,  на  наш  взгляд,  есть  и  серьёзный  минус.  Получив  огромное  количество  легитимно  закреплённых  прав,  человек  настолько  их  гипертрофировал,  что  понятие  «гражданин  мира»  чуть  ли  не  отождествил  с  более  эгоцентрированным  понятием  «господин  мира».  «Это  выражено,  в  частности,  в  том,  что  личные  интересы  человека  —  по  большей  части  экономического  характера,  то  есть  умножения  богатств  и  мощи,  —  часто  стали  превалировать  над  общими»  [11,  с.  270]  как  в  национальном,  так  и  в  глобальном  смысле. 

В  условиях  глобализации  общества  идея  космополитизма  становится  всё  более  обсуждаемой,  представляя  собой  попытку  нивелирования  этнонациональных  различий.  Но  какое  влияние  эта  идея  оказывает  на  национальную,  то  есть  государственную  культуру? 

2.  Перспективы  и  риски  развития  России  в  условиях  символического  капитализма

Конечно,  неоспоримо,  что  в  условиях  глобализации  общества  идея  космополитизма  становится  всё  более  актуальной.  В  конце  90-ых  годов  прошлого  века  западный  социолог  У.  Бек  в  работе  «Что  такое  глобализация?»  [4],  пытаясь  объяснить  суть  глобальных  изменений,  настаивал  на  идее  создания  глобального  мирового  сообщества  по  причине,  якобы  невозможности  существования  национальных  государств  без  мировых  сообществ,  а  мировых  сообществ  без  национальных  государств.  Немного  позже  в  работе  «Космополитическое  мировоззрение»  [3]  У.  Бек  заявил  также  и  об  институциональной  космополитизации,  то  есть  замене  национального  менталитета  космополитическим  как  исходящем  из  представления  человечества  в  качестве  единой  семьи,  регулируемой  наднациональными  мировыми  сообществами.  Но  современные  отечественные  исследователи  глобальных  социальных  процессов  В.Б.  Устьянцев  и  Д.А.  Аникин  настаивают  на  вероятности  увеличения  в  данной  ситуации  социальных  рисков:  «формирующееся  глобальное  мировоззрение  сталкивается  с  осознанным  стремлением  как  отдельных  индивидов,  так  и  целых  сообществ  к  сохранению  существующей  социальной  идентичности»  [25,  с.  60]. 

Действительно,  если  понимать  глобализацию  как  способность  межгосударственного  функционирования  на  основе  информационно-коммуникативных  технологий,  вероятность  усиления  социальных  рисков  увеличивается.  Так  как  упрощается  информационная  доступность  к  другим  культурным  смыслам,  то  есть  осуществляется  выход  за  пределы  конкретной  национальной  культуры.  Что  в  свою  очередь  ведёт  к  переидентификации  индивидов  конкретного  социума.  Происходит  изменение  «...форм  идентификации  человека»  [7,  с.  118].  Известный  отечественный  исследователь  процессов  индивидуальной  и  социальной  идентичности  В.Н.  Гасилин  под  понятием  «процесс  идентификации»  понимает  «отождествление  человека  с  чем-то  или  с  кем-то,  ...результатом  чего  и  становится  соответствующая  идентичность  человека»  [там  же,  с.  116].  Производным  от  данного  понятия  является  понятие  «мнимая  идентификация»  как  попытка  человеком  вообразить  себя  членом  референтной  группы  и  жить  этим  воображением  [там  же,  с.  118].  С  распространением  массовой  культуры  мнимая  идентификация  всё  более  актуализируется.  Космополитичная  универсализация  ценностей  доминирующих  цивилизаций,  видимо,  —  один  из  вариантов  мнимой  идентификации  и  может  привести  к  размыванию  и  нивелированию  национальной  идентичности  конкретных  государств. 

На  наш  взгляд,  такая  «стратагема»  [2,  с.  116]  трудно  достижима  даже  теоретически.  Причина  —  «неуниверсальность  права»  [15,  с.  13],  а  отсюда  невозможность  универсальной  правовой  организации  мировых  культурных  процессов,  так  как  каждая  национальная  правовая  система  —  это  культурно-исторический  и  политический  продукт,  свойственный  конкретной  нации.  Яркий  пример  —  современный  Европейский  Экономический  Союз,  включающий  в  себя  большое  количество  совершенно  разных  государств,  каждое  из  которых  имеет  свою  национальную  правовую  систему.  Думаем,  причина  современной  стагнации  ЕЭС  состоит  в  сложности  осуществления  взаимодействий  стран-участников  союза.  Она  происходит  из  невозможности  оптимальной  согласованности  совершенно  разных  юридических  систем  участвующих  в  ЕЭС  стран.  Считаем,  решение  этой  проблемы,  лежит  в  диалектической  плоскости:  либо  создание  единого  правового  поля  зоны  ЕЭС,  что  невозможно  по  причинам,  указанным  выше;  либо  роспуск  ЕЭС  с  целью  сохранения  дееспособности  стран-участников  союза,  основанной  на  национальных  интересах.  ЕврАзЭС  находится  в  более  выгодном  положении,  так  как  его  страны-участники  имеют  очень  схожие  правовые  системы,  исторически  долгое  время  формировавшиеся  в  едином  правовом,  политическом  и  культурном  пространстве  бывшего  СССР.

Если  характеризовать  современное  глобальное  общество  в  понятиях  общественного  устройства,  то  в  предшествующей  нашей  работе  «Социально-философские  аспекты  управления  символическим  капиталом»  [12]  мы  назвали  его  «символическим  капитализмом,  так  как  сегодня  локально  и  глобально  возникает  множество  новых  классов  и  общественных  групп,  складывающихся  на  основе  возможности  владения  символическим  капиталом»  [там  же,  с.  17].  Символический  капитал,  по  определению  автора  данного  понятия  П.  Бурдье,  —  это  «капитал  чести  и  престижа,  ...это  кредит  доверия,  который  облегчает  акт  социального  обмена  и  об  экономической  выгодности  которого  принято  молчать»  [6,  с.  231].  В  стратификации  такого  общества  выделяются  два  базовых  класса  —  символические  капиталисты  (те,  кто  уже  имеет  символический  капитал)  и  символические  рабочие  (те,  кто  его  только  начинает  зарабатывать).  Остальные  классы  —  прекариат  [8],  когнитариат  [24,  с.  45],  креативный  класс  [26],  известные  люди  [9]  —  производные  от  двух  первых. 

Эти  новые  классы  возникли  по  причине  всё  большей  интеллектуализации  труда,  отличаются  степенью  адаптированности  к  современной  социальной  ситуации,  очень  подвижны,  имеют  свои  закономерности  социального  взаимодействия  и,  главное,  новую  среду  взаимодействия  —  информационную,  сложившуюся  на  основе  развития  информационных  технологий.  В  итоге  складывается  новое  функциональное  пространство  —  глобальное,  —  а,  соответственно,  и  глобальное  общество.  Происходит  переустройство  социального  порядка,  а  соответственно,  принципов  его  организации  и  функционирования.

«Отсюда  —  размывание  физических  географических  границ,  так  как  в  сознании  многих  людей  их  уже  нет.  Пространственные  границы  сознания  современных  людей  претерпели  изменения,  а  соответственно  изменилось  понимание  социального  взаимодействия  и  социального  устройства.  Нивелируются  национальные  различия.  Вместо  них  приоритетными  социальными  характеристиками  становятся  символико-капиталистические,  то  есть  наличие  символического  капитала  и  умение  функционировать  им  и  с  его  помощью»  [12,  с.  23—24]. 

На  наш  взгляд,  в  такой  глобальной  социокультурной  ситуации  идея  космополитизма,  если  и  может  присутствовать,  то  только  в  символической  форме.  То  есть,  пока  функционирует  глобальное  информационное  поле  как  среда  обитания  этой  идеи.  Космополитизм  как  мировое  гражданство  сегодня,  возможно,  присутствует  в  некоторых  умах,  но  не  институционально.  А  поэтому  современную  форму  его  существования  правильнее  было  бы  охарактеризовать  как  «символический  космополитизм».  Символический  капитализм  как  новое  глобально-локальное  общественное  устройство  мы  пока  не  подвергаем  ни  положительной,  ни  отрицательной  оценке.  Но  он  может  быть  путём  становления  символического  космополитизма  при  условии  поддержания  единого  глобального  информационного  поля.

Каковы  перспективы  развития  России  в  условиях  символического  капитализма?  С  одной  стороны,  функционирование  граждан  нашей  страны  в  глобальном  информационном  поле  увеличивает  возможности  применения  своих  знаний,  навыков,  умений.  Но  с  другой,  информационное  поле  России  размывается,  подвергаясь  культурным,  политическим,  экономическим  и  другим  воздействиям  извне.  Оно  становится  ризомным,  сложноструктурируемым,  а  поэтому  его  организация  и  управление  проблематичны,  так  как  сложноконтролируемы. 

По  мнению  Ю.Г.  Маркова,  социальная  система  реализует  процесс  управления  тем  успешнее,  чем  большим  количеством  достоверной  информации  о  «данном  процессе  и  условиях  его  реализации  она  располагает»  [16,  с.  172].  «Существенность  понятия  среды  для  определения  целенаправленного  поведения  системы  свидетельствует  о  том,  что  сам  акт  целеполагания  может  совершаться  лишь  в  условиях  функциональной  замкнутости.  ...Информационный  канал  сложной  системы  представляет  собой  часть  среды,  действующей  как  функционально  заданная  система  и  реализующей  обратные  связи  в  сложной  системе.  Чем  более  чёткий  характер  носит  эта  функциональная  система  и,  чем  более  существенную  и  обширную  часть  среды  она  в  себя  включает,  тем  более  надёжен  информационный  канал,  реализующий  обратную  связь.  Ослабевание  обратных  связей  означает  разрушение  информационного  канала,  при  этом  система  оказывается  во  власти  случайностей  внешней  среды»  [там  же,  с.  177]. 

Но  в  таком  случае  ставится  под  вопрос  понятие  «транспарентность»  (открытость)  как  одна  из  главных  демократических  ценностей  глобального  общественного  функционального  поля.  «Большинство  современных  политологов,  социологов  и  философов  положительно  характеризуют  открытое  общество  и  отрицательно  —  закрытое.  Но  если  следовать  данным  рассуждениям  Ю.Г.  Маркова  вкупе  с  идеями  о  символической  власти  П.  Бурдье,  то  у  этой  «медали»  —  транспарентности  —  две  стороны:  открытое  и  закрытое  общества.  Открытое  общество  (транспарентное,  то  есть  открытое  для  контактов  и  ничего  не  скрывающее  от  мировой  общественности)  открыто  для  осуществления  над  ней  власти  извне  (посредством  информационно-коммуникативных  технологий,  например,  системы  Интернет).  Закрытое  (нетранспарентное,  то  есть  что-то  скрывающее  от  мировой  общественности)  —  закрыто,  так  как  информационный  канал  в  первом  случае  может  осуществлять  обратную  связь  с  субъектом  власти,  а  соответственно  возможность  контроля  и  дальнейшего  влияния,  во  втором  случае  —  нет.  То  есть  закрытое  общество  свободно  от  информационного  воздействия  извне,  а,  соответственно  от  внешнего  контроля  и  управления;  в  связи  с  чем,  закрытое  общество  более  информационно  безопасно»  [12,  с.  20].

Демократический  парадокс?  Сложно  сказать  однозначно,  но,  конечно,  данное  рассуждение  не  означает  необходимости  создания  железных  занавесов,  тем  более,  что  «в  современном  глобальном  социуме  это  почти  невозможно.  Скорее,  более  верным  решением  такого  парадокса  может  быть  создание  новых  и  совершенствование  уже  имеющихся  средств  информационной  безопасности»  [там  же,  с.  21].

В  описанной  ситуации  информационно-коммуникативных  воздействий  происходит  переидентификация  граждан  страны,  о  чём  речь  шла  выше,  меняется  самосознание  людей,  теряется  культурное,  а  за  ним  политическое  и  экономическое  единство,  устойчивость  и  целостность  государства,  которое  находится  в  ситуации  коммуникативной,  идентификационной  и  институциональной  рискогенности.  Чтобы  этого  не  допустить,  необходимо  срочно  активизировать  национальное  самосознание  граждан  России.  Оно,  на  наш  взгляд,  может  стать  основой  поддержания  единого  культурно-смыслового  поля  жизни  и  деятельности  россиян. 

$13.  Социокультурный  путь  активизации  национального  самосознания  граждан  Российской  Федерации  и  минимизация  рисков

Предлагаем  социокультурный  путь  активизации  национального  самосознания  граждан  Российской  Федерации. 

Традиционно  любое  общество  идентифицируется  как  конкретное  общество  при  наличии  в  нём  общих  культурных  ценностей,  целей,  идеалов,  языка,  способов  социального  взаимодействия.  То  есть  при  наличии  общих  для  всех  его  членов  социокультурных  установок,  что  формирует  в  социуме  его  национальное  самосознание.  Для  того,  чтобы  конкретный  индивид  почувствовал  себя  членом  определённого  общества,  он  идентифицирует  себя  на  предмет  соответствия  ему.

Так  как  идентификация  имеет  связь  с  самосознанием  человека,  которое  взаимодействует  с  его  бессознательным,  то  в  контексте  нашего  исследования  интересным  является  вопрос  о  роли  коллективного  бессознательного  в  процессе  идентификации  социумом  самого  себя,  следствием  чего  становится  самосознание  социума  конкретного  государства,  то  есть  самосознание  нации.  Как  известно,  К.Г.  Юнг  наполнял  коллективное  бессознательное  архетипами  как  интуитивными  моделями  поведения.  Они  не  постижимы  рационально,  но  могут  быть  проявлены  в  языковой  форме  —  сознательно  или  несознательно.  А  если  это  так,  то,  возможно  язык  нации  —  ключ  к  её  самосознанию?  По  мнению  современного  отечественного  философа  В.А.  Фриауфа,  «язык-символ  является  подлинной  ...языковой  основой  русской  метафизики  и  русской  идеи»  [27,  с.  65]. 

Мы  в  свою  очередь  в  2008  году  проводили  исследование  взаимосвязи  языка  и  логики  человека  [14]  и  выявили  зависимость  конкретного  языка  от  культурных  особенностей  народа,  говорящего  на  нём.  Языки  жителей  разных  стран  структурированы  по-разному.  Например,  немецкий  язык  в  отличие  от  русского  очень  чётко  и  строго  структурирован,  «нормирован,  а  русский  —  наиболее  ситуативен,  гибок,  изменчив  и  событиен,  приспособлен  к  развитию  возможностей»  [там  же,  с.  346]. 

Возможно,  причина  различий  грамматической  структурированности  языков  —  в  культурных  особенностях  и  менталитете  той  или  иной  народности.  Организация  языка  есть  следствие  организации  мышления  человека,  которое  неотьемлемо  от  его  социокультурной  деятельности  и  формирует  конкретную  нацию.  Поэтому  язык  действительно  является  одним  из  главных  критериев  национальной  идентичности.  Современный  французский  философ  Ролан  Барт  (1915—1980  гг.)  —  исследователь  социосемиотических  процессов,  в  своей  работе  «Мифологии»  и  других,  разрабатывая  вопросы  соотношения  языка  и  власти,  представил  язык  в  качестве  ключевого  момента  для  социализации  и  власти  и  считал,  что  язык  способен  изменить  общество  [1,  с.  72—130]. 

Соответственно  сохранение  национальной  идентичности  граждан  России  —  в  сохранении  единого  языкового  коммуникативного  пространства.  Примечательно,  что  данная  идея,  но  немного  в  другой  форме  уже  присутствовала  в  истории  нашей  страны,  когда  в  1897  г.  была  проведена  первая  перепись  населения,  в  которой  распределение  населения  определялось  не  этнической  принадлежностью,  а  языковой  [19]. 

Конечно,  данный  фактор  не  означает  тотализации  применения  русского  языка.  Это  и  невозможно  по  причине  многонационального  и  поликультурного  состава  Российской  Федерации,  на  территории  которой  проживают  граждане  около  180  этнонациональных  групп.  Но  для  упорядочивания  социального  взаимодействия,  необходим  единый  язык  (в  качестве  институционального)  общения  и  понимания  между  людьми.  В  институциональном  смысле  он  обеспечивает  единое  социокультурное  коммуникативное  поле  в  процессах  ведения  документации,  транслирования  законов,  развития  образования  и  науки,  то  есть  в  социальной  организации. 

Язык  —  это  одна  из  составляющих  социокультурного  процесса.  Он  необходим  для  поддержания  единого  коммуникативного  пространства,  которое  в  свою  очередь  необходимо  для  поддержания  единого  культурно-смыслового  поля.  Оно  «предохраняет  общество  от  наступления  культурного  шока  (шока  перехода,  культурной  утомляемости),  поддерживает  континуитет  свойственных  данному  социуму  ценностей»  [22,  с.  55].  По  мнению  отечественного  философа  А.В.  Рязанова,  в  ситуации  информационной  глобализации  общества  «функция  социализации  постепенно  переходит  к  средствам  массовой  коммуникации»  [там  же,  с.  56].  Это  значит,  что  трансляция  в  СМИ  определённых  ценностей  формирует  определённую  гражданскую  позицию  населения  страны. 

Лучше  всего,  как  нам  кажется,  смогла  бы  объяснить  складывающуюся  сегодня  в  России  ситуацию  концепция  цивилизаций  А.  Тойнби,  изложенная  им  в  работе  «Постижение  истории»  [23].  Согласно  этой  концепции,  из  трех  составляющих,  которые  взращивают  цивилизацию,  —  политики,  культуры  и  экономики,  —  сущностным  её  элементом  является  культура,  которая  формируется  творческой  элитой.  «Как  только  цивилизация  утрачивает  внутреннюю  силу  культурного  развития,  свой  стиль,  она  немедленно  начинает  впитывать  элементы  чужой  социальной  структуры,  с  которой  имеет  контакты»  [13,  с.  69].  То  есть,  происходит  распад  существующей  социальной  системы,  связанный  с  расколом  в  культурной  среде:  «Во  время  распада  разыгрываются  две  пьесы  с  противоположными  сюжетами.  Пока  косное  правящее  меньшинство  постоянно  воспроизводит  свое  поражение,  новые  вызовы,  побуждая  к  новым  творческим  ответам,  активизируют  новые  творческие  меньшинства.  Они  то  и  становятся  претендентами  на  возвышение  [23,  c.  342].  То  есть  происходит  акт  отделения  новой  культуры  от  старой  косной.  Что,  по  мнению  А.  Тойнби,  является  шагом  на  пути  преобразования  и  рождения  уже  другого  общества,  другой  цивилизации  с  другой,  отличной  от  прошлой  культурой.

Ситуация  в  современной  России  во  многом  аналогична  той,  которую  описывает  А.  Тойнби.  Наша  страна  подвергается  активному  культурному  влиянию  извне.  Очень  большая  часть  продуктов  СМИ  современной  России  —  это  художественные  и  документальные  фильмы,  сериалы,  телепрограммы  (в  подавляющей  части  —  развлекательные)  и  другие  имеют  прозападные  ценностные  установки  и  пропагандируют  губительные,  исторически  несвойственные  российской  нации  культурные  ценности:  безнравственность,  праздный  образ  жизни,  жестокость  и  прочие.  Поэтому  не  удивительно  ослабление  патриотизма  и  активной  гражданской  позиции  у  населения,  особенно  молодёжи,  нашей  страны.  Люди,  воспитанные  на  подобных  ценностях,  не  ощущают  себя  причастными  к  российской  культуре,  так  как  их  самосознание  заполнено  западными  ценностными  ориентирами.  В  связи  с  чем  есть  опасность  утраты  национальной  идентичности  гражданами  России.  Соответственно  для  активизации  российских  национальных  ценностей  необходимо  их  транслирование  в  СМИ. 

В  качестве  эксперимента  в  прошлом  учебном  2012—2013  году  нами  была  предпринята  попытка  культурно-ценностного  мониторинга  среди  студентов  младших  курсов  Поволжского  института  управления  имени  П.А.  Столыпина  —  филиала  РАНХ  и  ГС  при  Президенте  РФ  города  Саратова.  Количество  участников  —  около  300.  Им  было  предложено  назвать  культурные  ценности,  способные  объединить  граждан  современной  России.  Результат  немного  удивил.  Около  пяти  процентов  студентов  сказали,  что  затрудняются  назвать  такие  ценности.  К  счастью,  остальные  предлагали  в  качестве  объединяющих  ценностей  следующие:  семья,  добро,  нравственность,  спорт,  здоровье,  любовь,  образование,  справедливость,  толерантность,  сильная  государственная  власть.  Среди  этих  предложений  только  одна  студентка  1  курса  —  В.  Федюшкина,  —  предложила  в  качестве  объединяющей  ценности  труд.  Данная  тенденция  немного  настораживает. 

На  наш  взгляд,  конечно,  все  приведённые  ценности  свойственны  российскому  менталитету  и  способствуют  единению  граждан.  Но  данные  ценности  принадлежат  к  числу  общечеловеческих  (кроме  сильной  государственной  власти).  Поэтому  направлены  приоритетно  не  на  конкретное  государство,  а  на  человечество  как  в  частности,  так  и  в  целом.  Нас  же  интересует  сугубо  национальная  ценность,  способная  объединить  людей  одного  государства  —  России.  Для  этого  необходимо  учесть  многоэтнический  характер  её  населения. 

Это  значит,  что  искомая  ценность  должна  быть  одинаково  принимаема  всеми  этносами  государства.  Поэтому  применим  к  решению  данной  задачи  диалектический  подход,  согласно  которому  (в  русле  нашего  исследования)  социокультурная  ценность,  способная  объединить  всех  граждан  России  и  активизировать  их  национальное  самосознание,  должна  быть  одновременно  и  далека  от  чисто  этнических  интересов,  и  близка  им. 

Учитывая  современный  символико-капиталистический  социальный  контекст,  считаем  такой  наиболее  продуктивной  культурной  ценностью  труд.  Труд  всегда  во  всех  этносах  считался  главным  инструментом  социализации.  Конечно,  характер  современного  труда  за  последние  50  лет  сильно  изменился,  приняв  более  интеллектуальную  окраску.  Но  каким  бы  он  ни  был,  праздный  человек,  находящийся  в  обществе,  всегда  идентифицируется  как  не  включённый  в  него.

П.  Бурдье,  анализируя  социальные  системы,  основанные  на  функционировании  в  них  символического  капитала,  отождествил  труд  с  деятельностью  в  социуме:  «Деятельность  —  это  не  только  экономический  императив,  но  и  долг  жизни  в  коллективе.  Ценностью  наделяется  деятельность  как  таковая,  независимо  от  её  собственно  экономической  функции,  поскольку  она  предстаёт  как  непосредственная  функция  осуществляющего  её  человека»  [6,  с.  228].  Деятельность  позволяет  человеку  интегрироваться  в  социальную  группу,  поскольку  в  социальном  смысле  является  видом  коммуникации.  Соответственно,  она  является  способом  образования  и  функционирования  единого  социального  пространства.  Современный  отечественный  философ  В.Н.  Белов,  анализируя  теорию  коммуникативного  действия,  указывает  на  понимание  социализации  как  коммуникативного  действия,  связанного  «с  задачей  приобретения  индивидом  качеств  совместного  бытия,  так  и  с  задачей  идентификации»  [5,  с.  16].  Действительно,  только  совершая  какую-либо  социальную  деятельность,  можно  осуществить  идентификацию  как  личностную,  так  и  социальную,  и  тем  самым  сформировать  соответствующее  самосознание. 

Деятельностный  подход  в  совокупности  с  диалектическим  позволил  нам  в  результате  исследования  выявить  социокультурную  ценность,  одновременно  близкую  любому  этносу,  и  одновременно  далёкую  от  чисто  этнических  интересов.  В  качестве  такой  ценности  выступает  труд  не  только  физический,  но  и  интеллектуальный  как  преобладающий  в  современном  социальном  пространстве. 

Транслирование  средствами  массовой  информации  ценности  трудовой  деятельности  способно  консолидировать  российское  общество  в  одно  культурно-смысловое  пространство.  Тем  самым  способствовать  минимизации  коммуникативных,  идентификационных  и  институциональных  рисков.  Ориентиром  для  реализации  трудовой  деятельности  может  стать  единая,  сильная,  процветающая  страна,  вклад  в  развитие  которой  вносит  каждый  её  гражданин.

Заключение

Сегодня  Россия  вновь  оказалась  в  ситуации  поиска  жизненных  ориентиров.  Этот  процесс  происходит  на  фоне  глобальной  трансформации  мировой  современной  культуры,  обусловленной  принципиально  новыми  факторами,  которых  ранее  в  человеческой  истории  не  было:  глобальные  информационно-коммуникативные  системы,  транснациональные  организации,  символическая  стратификация  общества. 

С  одной  стороны,  функционирование  граждан  нашей  страны  в  глобальном  информационном  поле  увеличивает  возможности  взаимодействия.  Но  с  другой,  информационное  поле  России  размывается,  подвергаясь  культурным,  политическим,  экономическим  и  другим  воздействиям  извне.  Пропагандируемые  прозападные  ценностные  установки  приводят  к  переидентификации  граждан  страны,  меняется  самосознание  людей,  теряется  культурное,  а  за  ним  политическое  и  экономическое  единство,  устойчивость  и  целостность  государства,  которое  находится  в  ситуации  коммуникативной,  идентификационной  и  институциональной  рискогенности.  Чтобы  этого  не  допустить,  необходимо  активизировать  национальное  самосознание  граждан  России,  так  как  оно  может  способствовать  консолидации  россиян. 

Поддержание  единого  национального  коммуникативного  поля  России  возможно  посредством  популяризации  государственного  языка,  а  также  транслирования  средствами  массовой  информации  основных  национальных  ценностей  и  ценности  трудовой  деятельности,  которые  могут  в  перспективе  активизировать  национальное  самосознание  граждан  России  в  условиях  символического  капитализма.  Большего  её  эффекта  возможно  достичь,  если  данные  ценности  получают  положительную  оценку  символическими  капиталистами,  то  есть  людьми,  вызывающими  доверие  у  населения.  Так  же  необходим  ориентир  для  реализации  трудовой  деятельности  —  единая,  сильная,  процветающая  страна,  вклад  в  развитие  которой  вносит  каждый  её  гражданин.  Результатом  может  стать  как  общее  оздоровление  нации,  так  и  экономический  рост  государства. 

Выявленные  нами  в  ходе  исследования  характеристики  символического  капитала  могут  быть  применены  при  реализации  программ  российской  национальной  социокультурной  политики.

Список  литературы:

1. Барт  Р.  Мифологии.  М.,  2010.  —  312  с.
2. Барышков  В.П.  Индивидуальный  уровень  социальных  технологий  в  динамической  модели  общества  //  Поволжский  торгово-экономический  журнал.  Саратов,  —  2012.  —  №  2.  —  С.  109—118. 
3. Бек  У.  Космополитическое  мировоззрение.  М.,  2008.  —  340  с.
4. Бек  У.  Что  такое  глобализация?  М.,  2001.  —  304  с.
5. Белов  В.Н.  Проблема  конструктивной  и  деструктивной  социализации  в  коммуникативном  подходе  Ю.  Хабермаса  //  Известия  Пензенского  государственного  педагогического  университета  имени  В.Г.  Белинского.  Гуманитарные  науки.  Пенза,  —  2011.  —  №  23.  —  С.  15—17.
6. Бурдье  П.  Практический  смысл.  СПб.,  2001.  —  562  с. 
7. Гасилин  В.Н.  Идентичность  и  идентификация  человека:  проблемы  и  перспективы  исследования  //  Вестник  Поволжской  академии  государственной  службы.  Саратов,  —  2008.  —  №  2.  —  С.  116—123.
8. Голенкова  З.Т.,  Голиусова  Ю.В.  Новые  социальные  группы  в  современных  стратификационных  системах  глобального  общества  //  Социологическая  наука  и  социальная  практика.  М.,  —  2013,  —  №  3.  —  С.  5—15. 
9. Гринин  Л.Е.  «Люди  известности»  —  новый  социальный  слой?  //  Социс.  —  2004.  —  №  12.  —  С.  46—54.
10. Демидова  М.В.  Идея  космополитизма  как  функциональный  принцип  трансформации  культуры  //  Человек  в  глобальном  мире:  сб.  ст.  молодых  учёных.  Саратов,  2004.  —  С.  224—230.
11. Демидова  М.В.  Современный  космополитизм  //  Неклассическое  общество:  векторы  развития:  материалы  Всерос.  науч.-практ.  конф.  Владим.  юрид.  ин-т;  каф.  гуманитар.  дисциплин.  Владимир,  2008.  —  С.  268—271.
12. Демидова  М.В.  Социально-философские  аспекты  управления  символическим  капиталом  //  Инновации  в  науке:  материалы  XVI  международной  заочной  научно-практической  конференции.  Часть  II.  Новосибирск,  2013.  —  С.  15—25.
13. Демидова  М.В.  Человек  в  современной  российской  цивилизации  //  Современная  парадигма  социально-гуманитарного  знания.  Саратов.  2004.  —  С.  67—70.
14. Демидова  М.В.  Язык  логики  //  Современная  логика:  проблемы  теории,  истории  и  применения  в  науке.  Материалы  Х  научной  конференции.  СПб.,  2008.  —  С.  343—346.
15. История  и  методология  юридической  науки:  учеб.-метод.  пособие  /  сост.  В.Н.  Гасилин,  М.В.  Демидова.  Саратов,  2012.  —  44  с.
16. Марков  Ю.Г.  Функциональный  подход  в  современном  научном  познании.  Новосибирск:  «Наука»,  1982.  —  255  с. 
17. Ожегов  С.И.,  Шведова  Н.Ю.  Толковый  словарь  русского  языка.  М.,  1993.  —  960  с.
18. Орлов  М.О.  Русская  идея:  историко-философские  и  социальные  основания  //  Известия  Саратовского  университета.  Т.  11.  Сер.  Философия.  Психология.  Педагогика.  Выпуск  3.  Саратов,  2011.  —  С.  58—62.
19. Первая  всеобщая  перепись  населения  Российской  Империи.  СПб.,  1905.
20. Путин  В.В.  Россия:  национальный  вопрос  //  Независимая  газета.  2012.  23  января.
21. Ронкин  В.  Эти  опасные  слова  //  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://  ronkin.ru/wopr.htm
22. Рязанов  А.В.  Этос  как  этносоциальный  опыт  //  Известия  Саратовского  университета.  Серия  8.  Философия.  Психология.  Педагогика.  Выпуск  2.  Саратов,  2008.  —  С.  54—58.
23. Тойнби  А.  Постижение  истории.  М.,  1990.  —  730  с.
24. Тоффлер  Э.  Метаморфозы  власти.  М.,  2003.  —  669  с. 
25. Устьянцев  В.Б.,  Аникин  Д.А.  Социальная  память  в  обществе  риска:  опыт  философской  концептуализации  //  Философия  и  общество.  М.,  —  2011.  —  №  4.  —  С.  58—69.
26. Флорида  Р.  Креативный  класс:  люди,  которые  меняют  будущее.  М.,  2005.  —  430  с. 
27. Фриауф  В.А.  Язык,  метафизика  и  русская  идея  //  Известия  Саратовского  университета.  Т.  11.  Сер.  Философия.  Психология.  Педагогика.  Вып.  3.  Саратов,  2011.  —  С.  62—66. 
28. Якунин  В.  Государственная  идеология  и  национальная  идея:  конституционно-ценностный  подход  //  Власть.  М.,  —  2007,  —  №  3.  —  С.  3—12.