СОВРЕМЕННЫЙ  ПОЛИТИЧЕСКИЙ  ЭКСТРЕМИЗМ  КАК  ИНСТРУМЕНТ  СВЕРЖЕНИЯ  ВЛАСТИ

Козлов  Денис  Сергеевич

аспирант  ФГБОУ  ВПО  «Красноярский  государственный  педагогический  университет  им.  В.П.  Астафьева»,  РФ,  г.  Красноярск

E-mail:  dennnys@mail.ru

MODERN  POLITICAL  EXTREMISM  AS  INSTRUMENT  OF  OVERTHROW  OF  THE  POWER

Kozlov  Denis

graduate  student  "Krasnoyarsk  state  pedagogical  university  of  V.P.  Astafyev",  Russia,  Krasnoyarsk

АННОТАЦИЯ

Политический  экстремизм  стал  постоянным  спутником  политической  жизни  современного  общества.  Сегодня,  взвези  с  нарастанием  напряжения  и  усилением  экстремистских  групп  в  мире  и  соседних  странах,  системно  исследовать  феномен  экстремизма  как  никогда  актуально.  В  статье  политический  экстремизм  рассматривается  как  современный  инструмент  и  эффективная  модель  свержения  легитимной  власти.

ABSTRACT

The  political  extremism  became  the  constant  satellite  of  political  life  of  modern  society.  Today,  with  increase  of  tension  and  strengthening  of  extremist  groups  in  the  world  and  neighboring  countries,  systemically  to  investigate  a  phenomenon  of  extremism  very  actually.  In  article  the  political  extremism  is  considered  as  the  modern  tool  and  effective  model  of  overthrow  of  the  legitimate  power.

Ключевые  слова:  власть;  властные  отношения;  оппозиция;  политика;  политический  экстремизм;  свержение  власти;  экстремизм.

Keywords:  power;  imperious  relations;  opposition;  policy;  political  extremism;  overthrow  of  the  power;  extremism.

События  в  мировой  экономике  в  2009  году  и  последовавший  кризис,  стимулировали  протестные  выступления,  обострив  многие  проблемы  российского  общества,  прежде  всего  социальные.  За  этим  начали  активизироваться  оппозиционные  движения,  пытаясь  стимулировать  власть  на  реформирование  политической  системы.  В  начале  XXI  века  всё  более  новые  вызовы  и  угрозы  начали  предъявлять  свои  ультиматумы  политической  системе  РФ.  Противодействовать  им  тяжело,  поэтому  для  сегодняшнего  политического  процесса  данное  противостояние  стало  одним  из  важнейших  пунктов.  Для  России  деятельность  экстремистских  организаций,  одна  из  главных  угроз  сегодня,  это  отмечается  даже  в  официальных  документах,  например  в  «Стратегии  национальной  безопасности  России  до  2020  года»,  причем  не  только  внутри,  но  и  за  пределами  страны  [8].  От  того  необходимость  исследования  механизмов  политического  экстремизма  и  создание  продуманной  стратегии  и  действенного  алгоритма  противодействия,  при  учете  теоретического  и  практического  опыта  российских  и  зарубежных  ученых,  не  вызывает  сомнения  [6,  с.  106].

Хотя  не  малое  количество  научных  работ  по  исследованию  этой  тематики  написано  к  сегодняшнему  дню,  сама  проблема  политического  экстремизма  в  России  остается  нерешенной  и  оттого  актуальной.  Экстремизм,  подпитываемый  радикальными  политическими  течениями,  показывает  свою  необычайную  способность  модифицироваться,  адаптируясь  к  новым  условиям.  По  словам  российских  специалистов:  «Современные  политические  радикалы  подстраиваются  под  современное  информационное  общество,  часто  проявляясь  в  весьма  экстравагантных  формах.  Политические  радикалы,  оппозиционные  по  своей  природе,  противостоят  не  только  государственной  власти  и  её  политическим  институтам,  сегодня  им  необходимо  находить  всё  более  новые  формы  для  сопротивления  имеющейся  культурно-эстетической  реальности,  чтобы  подменить  ценности  в  народных  массах,  культивируемые  официальной  культурой,  на  свои  культурные  продукты»  [2,  с.  9].

В  научных  источниках  мы  можем  встретить  разные  методологические  подходы  относительно  определения  политического  экстремизма.  Два  из  них  наиболее  распространенные  и  соответственно,  на  взгляд  автора,  наиболее  целесообразны  для  рассмотрения:  первый  —  рассматривает  политический  экстремизм  как  совокупность  действий  политических  партий,  организаций,  групп  граждан,  консолидирующихся  с  целью  изменить  существующий  политический  строй,  для  воплощения  в  жизнь  собственной  политической  модели  развития,  расправляясь  с  оппонентами  и  несогласными  при  помощи  насилия.  Второй  —  рассматривает  политический  экстремизм  как  явление  многофакторного  характера,  которое  через  политические  структуры  воздействует  на  государство  и  общество,  во  имя  исполнения  своих  политических  требований,  которые  на  законных  основаниях  не  могут  быть  выполнены  при  существующем  государственном  строе.  Однако  не  стоит  забывать,  что  для  политического  экстремизма  характерны  и  другие  формы  проявления,  которые  не  относятся  к  насильственным  методам,  главной  целью  которых  является  захват  власти,  но  им  всегда  присущ  политический  подтекст.  На  сегодняшний  день,  ведется  активная  дискуссия,  куда  причислять  терроризм,  изучать  как  одно  из  проявлений  экстремистской  деятельности  или  рассматривать  его  как  самостоятельный  феномен  [3,  с.  5].

Для  примера  стоит  привести  информационный  экстремизм  —  это  использование  информационных  технологий  для  совершения  противоправных  действий  в  кибернетической  среде  против  государства  и  граждан  (шпионаж  с  целью  дестабилизации  или  урона  государству,  кража  данных,  которые  являются  государственной  тайной,  хакерские  атаки  на  сайты  государственных  органов).  Так  же,  на  сегодняшний  день,  религиозный  экстремизм  в  различных  формах  получил  массовое  распространение.  К  религиозно-экстремистским  организациям  могут  относиться  от  парламентских  фракций,  до  маргинальных  бандформирований,  видящих  своей  целью,  уничтожение  светского  государства  как  такового.  Вместо  светской  формы  правления,  религиозные  радикалы  предлагают  установить  политический  режим,  основой  которого  станут  религиозные  законы.  Диалог,  а  тем  более  полемика  с  оппонентами  всячески  отвергаются,  терроризм  и  насилие  становятся  главным  орудием  против  несогласных  (в  том  числе  нападения  на  посольства  других  стран,  города,  теракты,  партизанская  война)

Поэтому  автор  видит  необходимость  рассмотреть  те  виды  конфликтов,  которые  порождают  политический  экстремизм.  Таких  конфликтов  три:  социально-политический,  религиозный,  конфликт  на  основе  вопроса  о  власти  и  её  легитимности.

Большинство  конфликтов  начинаются  вопросом  о  легитимности  власти.  Актуален  вопрос  прежде  всего  выбора,  уже  из  этого  исходит  вопрос  о  наличии  вариантов.  А  это  вопрос  наличия  плюрализма  политических  сил,  из  которых  граждане  выбирают  лидера.  Многие  исследователи  отмечают,  что  в  авторитарных  государствах  политический  экстремизм  проявляет  себя  гораздо  чаще.  Этому  способствует  несменяемость  на  протяжении  долгого  времени  власти,  наличие  одной  доминирующей  идеологии,  без  реального  выбора,  либо  лишь  иллюзорное  наличие  этого  выбора.  В  связи  с  этим  политически  организациям  часто  приходится  отстаивать  вою  позицию  через  насильственные  меры.  В  истинно  демократических  государствах,  подобное  —  редкое  явление,  так  как  там  существуют  специальные  процедуры  и  механизмы  своего  волеизъявления,  а  также  существуют  законы  и  способы  защиты  избирательного  права  граждан.  Однако  универсальным  правилом,  данную  градацию  назвать  нельзя.

Религиозные  конфликты  являют  собой  второй  тип.  Виды  его  различны,  от  вопроса  светскости  государства  (религиозным  или  светским  оно  должно  быть)  до  конфликтных  ситуаций  на  фоне  правильной  или  не  правильной  трактовки  священных  текстов  и  т.  д.  [9,  с.  67].  И  хоть  в  таком  многонациональном  государстве  как  Россия,  данные  конфликты  не  ставятся  во  главу  угла,  периодические  споры  на  религиозной  почве  неизбежны.  Однако  не  стоит  забывать  о  влиянии,  оказываемом  различными  религиозными  группами  на  некоторые  этносы  страны.  Иногда,  подобное  взаимодействие  религии  и  национального  самосознания  рождают  этносепаратизм,  а  это  уже  угроза,  не  только  интересам,  но  и  безопасности  страны.

Социально-политический,  это  третий  тип  конфликта.  В  данном  типе  на  лицо  противоборство  государства  и  общества  за  свои  интересы,  сюда  же  входят  и  конфликты  интересов  различных  группировок,  политических  партий  и  отдельных  личностей.  Главный  вопрос  здесь  —  приоритет  тех  или  иных  интересов.  Причём  только  паритет  интересов  может  на  долгое  время  сохранять  государство  в  целостности,  без  соблюдения  баланса  интересов,  поддержание  общественного  порядка  немыслимо.  Однако  в  сегодняшней  российской  действительности  дисбаланс  интересов  на  лицо.  Во  многом  благодаря  кризису  идентичности,  сложившемуся  после  распада  СССР.  Граждане  получили  доступ  ко  всем  свободам  западного  мира,  однако  у  них  сохранилась  ностальгия  по  патернализму  государства,  плановости  и  т.  д.  Таким  образом  осознать  личные  интересы,  выработать  новую  систему  ценностей,  отвести  свою,  новую  роль,  государству,  большинству  граждан  оказалось  не  под  силу.  Для  примера  можно  взять  историю  так  называемых  «Приморских  партизан»,  получившую  широкую  огласку  в  2010  году.  Показательно,  что  данная  бандгруппа  всячески  морально  поддерживалась  со  стороны  не  малой  части  общества.  Местное  население  хоть  и  негласно,  но  поддерживало  уголовную  деятельность  против  представителей  власти,  так  как  в  глазах  многих,  сотрудники  МВД  были  коррумпированы  «до  мозга  костей».  Профессор  И.Л.  Морозов  отмечает,  что  во  время  становления  экстремистской  группировки  особо  необходимо  создать  вокруг  себя  образ  «героев-мучеников»  [7,  с.  33].

Нерешенность  многих  противоречий,  ситуации,  когда  в  современном  российском  обществе  происходят  латентные  конфликты,  сокращение  реальных  доходов  большинства  населения  и  его  сверхрасслоение  по  экономическому  признаку,  вкупе  с  влиянием  извне,  может  довести  до  дестабилизации,  росту  экстремизма,  созданию  групп  имеющих  сугубо  противоправную  деятельность.

Особую  актуальность  политический  экстремизм  приобрел  в  связи  с  волной  переворотов  в  ведущих  арабских  странах  и  конечно  переворотом  в  Украине  в  2014  году.  У  исследователей  оба  события  вызывают  неподдельный  интерес,  потому  как  на  их  примере  наглядно  показана  стратегия  свержения  сепаратистами  и  радикалами  легитимных  режимов.  Мы  же  рассмотрим  оба  события  и  отметим  ключевые  особенности  каждой  ситуации.

Начавшись  как  демонстрация  несменяемости  власти  и  охватившей  всю  страну  коррупции,  а  также  выдвижение  требований  реформирования  государственного  управления,  при  чем  абсолютно  мирного  характера,  «Арабская  весна»  переросла  в  государственные  перевороты  в  одних  странах  и  в  продолжающиеся  в  других  гражданские  войны,  идущие  по  сей  день.

Следующие  компоненты  присущи  этой  модели  свержения  легитимной  власти:

1.  Информационная  война  выходит  на  первый  план.  Жители  массово  информируются  планируемых  об  акциях  протеста,  демонстрациях,  при  этом  неустанно  культивируется  образ  антинародной  власти.

2.  Там  где  власть  давала  отпор  протестующим,  подавляя  выступления,  начиналось  всестороннее  привлечение  радикальных  организаций  для  столкновений  оппозиции  с  властями  (в  Египте  —  «Братья  мусульмане»,  местные  племена,  оппозиционные  к  легитимной  власти  —  в  Ливии).

3.  Привлечение  наемников  на  сторону  оппозиции  из  среды  боевиков  религиозных  организаций,  которые  во  многих  государствах  запрещены  и  признаны  террористическими.

4.  Углубляющаяся  внутренняя  дестабилизация,  связанная  с  этим  гибель  местного  населения,  используются  как  обоснование  дальнейшей  поддержки  так  называемой  «борьбы  за  свободу».

5.  Партии  радикально-исламистского  толка  выставили  в  органы  власти  свои  кандидатуры  вслед  за  победой  мятежников.

Неспособность  светских  режимов,  во  время  «Арабской  весны»,  противостоять  вызову  радикализма  на  религиозной  основе  стало  основной  проблемой  разрушения  существовавшей  системы  власти.  Даже  на  данный  момент  сложно  делать  выводы  и  подводить  итоги  этих  революций.  Однако  факт  дестабилизации  общей  обстановки,  гибель  граждан,  разрушение  экономики  —  неоспорим.  И  все  эти  факторы,  несомненно,  подрывают  государственность.

Аналогичные  признаки  имеет  ситуация  в  Украине:

1.  Иностранные  наемники  принимают  участие  в  АТО  (антитеррористическая  операция),  проводимой  в  неподконтрольных  украинской  власти  регионах.

2.  Правоэкстремистские  силы,  организуясь  по  политическому  признаку,  принимают  участие  в  столкновения  с  ополченцами.

3.  Информационная  война  и  пропаганда,  по  факту,  явились  пособниками  раскола  страны.

4.  Один  из  не  последних  факторов  является  участие  массы  безработной,  маргинализированной  молодежи  в  беспорядках.

Противодействие  политически  мотивированной  экстремистской  угрозы  со  стороны  органов  госбезопасности  Украины  в  предшествующие  перевороту  годы,  носило  во  многом  сугубо  формальный  характер.  Таким  образом,  власти  оказались  не  готовы  вступать  в  противодействие  новым  технологиям  свержения  власти,  которые  использовали  мятежники  [5,  с.  120—121].

Автору  видится,  что  в  подобных  арабскому  и  украинскому  сценариях  дестабилизации  государств,  во  многом  упор  делается  на  так  называемую  «пятую  колонну»,  на  внутренние  радикальные  организации.  Стоит  отметить,  что  уход  государства  от  многих  социальных  и  экономических  проблем  и  вызвал  рост  подобных,  экстремистки  настроенных  организаций.

По  мнению  автора,  для  снижения  проявлений  экстремистской  направленности,  нужно  в  ближайшем  будущем  реализовать  ряд  действий,  дабы  снизить  риски  политических  переворотов  РФ:

1.  Многие  преступления  сегодня  квалифицируются  законодательством  как  хулиганство  и  более  слабые  по  степени  наказания  статьи,  хотя  довольно  часто  прослеживаются  экстремистский  состав  преступления,  в  связи  с  этим  требуется  доработка  существующего  законодательства. 

2.  Контроль  и  недопущение  попадания  и  деятельности  на  территории  России  лиц  связанных  с  запрещенными  террористическими  или  экстремистскими  организациями.

3.  Соблюдение  политического  плюрализма,  создание  атмосферы  доброжелательности  и  конструктивного  диалога  между  оппозицией  и  правящей  властью.

4.  Привлечение  энергии  молодежи  в  созидательное  русло,  через  трудоустройство,  спорт,  кружки,  а  также  налаживание  взаимодействия  и  прямой  связи  между  властью  и  молодыми  людьми.  Ведь  часто  именно  молодежь  вовлекается  в  противоправную  экстремистскую  деятельность.

5.  Культивирование  патриотизма  через  малый  и  средний  бизнес,  грамотное  использование  патриотического  потенциала  российских  предпринимателей,  как  наиболее  активного  во  многих  отношениях  общественного  класса  [8,  с.  48].

Последний  пункт  актуален  для  экономически  и  социально  депрессивных  регионов  в  особенности,  так  как  увеличение  радикальных  настроений  прямо  пропорционально  росту  экономических  и  социальных  проблем  [4,  с.  10—11].

По  мнению  автора,  на  сегодняшний  день,  для  развития  экстремизма  есть  ряд  предпосылок,  экономического  и  социального  характера,  однако  все  они  решаемые.  Всё  же,  дестабилизирующие,  скрытые,  внутренние  и  внешние  факторы  вкупе  с  нестабильной  политической  ситуацией,  могут  стать  благодатной  почвой  для  самого  широкого  спектра  проявлений  политического  и  иных  видов  экстремизма.

Список  литературы:

1. Бельских  И.Е.  Стратегия  развития  потребительского  патриотизма  в  России  на  основе  деловой  этики  предпринимателей  //  Социальная  сфера.  —  2013.  —  №  19  (208).  —  С.  46—51.
2. Васильчук  Е.О.,  Морозов  И.Л.,  Матвиенко  Е.А.  Радикальные  политическое  движения  современности:  особенности  субкультурного  стиля  //  Вестник  Волгоградской  академии  МВД  России.  —  2012.  —  №  2  (21).  —  С.  9—15.
3. Грачев  С.И.  Терроризм  и  контртерроризм  в  условиях  глобализма:  Монография.  Нижний  Новгород:  Издательство  Нижегородского  университета,  2007.  —  С.  3—7.
4. Колпаков  И.И.  Социально-экономическая  модель  развития  депрессивного  региона  (на  примере  Волгоградской  области)  //  Наука  Красноярья.  —  2014.  —  №  3  (14).  —  С.  7—22.
5. Матвиенко  Е.А.,  Васильчук  Е.О.,  Морозов  И.Л.  Особенности  институционально-правового  обеспечения  противодействия  экстремизма  в  Украине  //  Вестник  Воронежского  института  МВД  России.  —  2013.  —  №  3.  —  С.  117—122.
6. Морозов  И.Л.  Политический  экстремизм  в  современной  России  —  новые  тенденции  //  PolitBook.  —  2012.  —  №  3.  —  С.  97—107.
7. Морозов  И.Л.  Построение  эмпирической  модели  структуры  власти  в  экстремистской  группировке  (на  основе  адаптированной  методики  Эрика  Берна)  //  Полис  (Политические  исследования).  —  2009.  —  №  5.  —  С.  32—40.
8. Стратегия  национальной  безопасности  Российской  Федерации  до  2020  года  (утв.  Указом  Президента  РФ  от  12  мая  2009  г.  №  537)  /  Справочно-правовая  система  «Гарант»  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://www.garant.ru/iv/,  свободный.  Загл.  с  экрана.
9. Федоров  В.Ф.,  Шишова  М.И.  Стратегии  примирения  в  этно-религиозных  конфликтах  //  Вестник  Санкт-Петербургского  университета.  Серия  12:  Психология.  Социология.  Педагогика.  —  2010.  —  №  1.  —  С.  65—69.