СВЯТОЧНЫЕ ИГРИЩА В БАШКОРТОСТАНЕ

Святые дни торжества от Рождества Христова до Крещения Господня длились 12 дней. Первая неделя называлась святками, а вторая – «страшные вечера»; она сопровождалась гаданиями и игрищами. По народным представлениям, это время надо проводить весело, в любви и согласии.

Обязательным элементом святок было ряжение. В русских селах на территории Башкортостана на святки было принято рядиться стариками и старухами, цыганами, солдатами; мазали лица сажей, надевали вывороченные наизнанку шубы и ходили по деревне, заходили в дома односельчан, разыгрывали импровизированные сценки, подшучивали над всеми, веселились. Как пишет Л.И. Брянцева, ряженые ходили по дворам, проказничали: закладывали кирпичами или тряпками печные трубы, переводили коров в соседские стойла, лазали по погребам, а пустые кринки из-под сметаны развешивали на заборах, подпирали снаружи двери в домах, пугали одиноких прохожих, надев белые рубахи или простыни, стучали ночами в окна, поднося к окнам пустую выдолбленную тыкву с прорезям для глаз, рта и носа, освещённую изнутри свечой [3, с. 45-46].

Информаторы в деревнях Фёдоровка и Малиновка Белебеевского района рассказывали, что при появлении ряженых говорят: «Вон хари идут, разбегайся кто-куда». Вся эта ряженая ватага идёт по деревне, выбирает дом и просится в гости у хозяина, называя его по имени, отчеству: «Принимайте нежданных и незваных гостей». После утвердительного ответа толпа с шумом вваливается в избу, а гармонист ещё в сенях начинает играть развесёлые частушки. Встречаются и двуязычные: на русском и мордовском языках или смешанные, когда переводчики не требуются. Оказавшись в доме, ряженые весело пляшут, поют, гадают, торгуются, попрошайничают и т.п.

Среди деревенских парней распространены всевозможные святочные шалости. Они могут сажей и губной помадой измазать лицо хозяина и хозяйки, сделать небольшой беспорядок в доме, вытащить из дома хозяев и извалять их в снегу. Всё это происходит со смехом, шутками, и хозяева на них не обижаются, а наоборот, вместе веселятся. Хозяева должны угадать каждого замаскированного, и только после этого узнанный открывает своё лицо [2, с. 42-43]. Участвовала в ряжении, в основном, молодежь, остальные были зрителями. Как правило, молодежь за это одаривалась печеньем, конфетами и деньгами [8].

Ряжение у народов Башкортостана было сходным, совпадало по времени проведения. Оно производилось осенью и весной, то есть в период, когда происходило изменение одного состояния природы в другое. У удмуртов было специальное время ряженых – тõрмаськон, то есть ряжение. В этот период люди надевали вывернутые шубы и шапки, менялись обувью, мазали лицо сажей, говорили и пели, меняя голос.

Ряжение было одним из запоминающихся моментов русского и украинского свадебного обряда. У украинцев хождение ряженых называли «цыганить». Постоянными персонажами этого карнавального шествия выступали цыгане, пастухи, врачи. «Цыгане» в прошлом воровали кур только у тех, кто гулял на свадьбе, варили из них лапшу. В настоящее время кур воруют редко [1, с. 223].

Ряженые на русской свадьбе появляются на второй день в картине поисков «ярки» – невесты после брачной ночи. Здесь мужчина переодевается невестой, а женщина – женихом. Ряженому жениху приклеиваются или подрисовываются усы, в головной убор втыкается искусственный цветок, щёки, как и ряженой невесте, раскрашиваются ярко красной краской. Фата и платье невесты сделаны сознательно грубо из подручных кусков, например, тюля. У неё на голове парик с длинными распущенными, плохо уложенными волосами. Ряженые жених и невеста нарочито подчёркнуто пародируют поведение настоящих новобрачных: садятся за стол в передний угол, целуются [5, с. 23-24]. Этот обряд присутствует на свадебных мероприятиях и сегодня. «Невеста» на свадьбе обязательно выглядит пышногрудой, вероятно, в подражание популярного сегодня певца Андрея Данилко в образе Верки – Сердючки.

Кроме ряженья, в святки проводились игрища (увеселения) молодежи.

Популярными в русских селениях Южного Урала были молодежные посиделки – «игрища». В прессе Оренбургской губернии игрищами называли «клуб деревенской молодежи, куда стекается она для увеселений в дни святых вечеров, то есть с первого дня Рождества Христова до дня Крещения Господня включительно, и в дни храмовых престольных праздников, если торжество последних совершается в зимние месяцы» [4, с. 1-3]. Местом сбора обычно служила изба небогатой одинокой вдовы, расположенная на окраине селения, снимаемая группой парней вскладчину или двумя-тремя состоятельными, которые впоследствии пополняли внесенную сумму сбором с посещающих игрища односельчан. Плата не взималась с участников, пришедших из других селений, а также с молодоженов. Напротив, их принимали «как дорогих гостей, с особенным почетом, отводя им для сидения самые почетные места, прекращая до прихода их производившиеся танцы и предлагая прибывших открыть их» [4, с. 2]. Договоренность о найме осуществлялась до наступления праздников, а сам наем – в первый день торжества. Отдельная плата вносилась за осветительный материал – керосин или сальную свечу. По опросам информаторов, во многих русских селениях Башкортостана святочные посиделки устраивались «по очереди» и по возможности у разных хозяев.

Увеселения на игрищах состояли из танцев, игр и песен. Для этого на посиделки приглашали музыкантов – гармониста, балалаечника. Танцевали под песни в кадриль, «в парочки» (род кадрили), «голубца» и «круговую», «полечку», «под испань» [8], «краковяк» и «сербиянку» [7].

Танцы проходили под сопровождение песен и сопровождение гармонистов. В руках у стерлитамакских девушек при танце находился платочек, обвязанный крючком ажурными узорами. Самый красивый платочек привлекал внимание окружающих. «Девушки с красивыми платочками форсили, а некоторые смотрели на них с восхищением и завистью» [9]. Важной особенностью молодёжных танцевальных вечеров было то, что подготовка велась не только девушками, но и парнями. Причём «накануне они мыли голову, зачёсывали волосы назад, обвязывали их платком и спали полусидя, чтобы не испортить причёску» [10]. И ни в коем случае нельзя было прийти на вечер в нетрезвом состоянии, так как «никто с таким парнем танцевать не станет» [10].

Танцы сменялись играми, содержанием которых было соединение молодых пар. Несмотря на разнообразие, все они сопровождались поцелуями. «Старинная» и очень распространенная на Южном Урале игра «хоронить золото» проводилась под слова песни: «Уж я золото хороню! // Чисто серебро хороню, хороню! // Я у батюшки в терему, в терему, // Я у матушки в высоком, в высоком». При этом девушки ходили с кольцом: одна из них клала кольцо в руки какого-нибудь молодца, а другая должна угадать, кому именно. Хор пел: «Гадай, гадай, девица, // Отгадай, красавица! // В коей руке перстень, // В коей ручке золото». Если девушка угадывала, она, поцеловавшись с парнем, садилась на лавку, и другая занимала ее место. Если нет – песня пелась сначала, кольцо перепрятывалось.

Играя «в соседку», каждый молодец наделялся девушкой, которая садилась рядом или ему на колени. Ведущая игру девушка – «десятник» – с лучиной в руках или небольшой палкой обходила всех и спрашивала: «Мил ли сосед?». Если мил – требовала их поцелуя, если нет – награждала ударами и искала замену до тех пор, пока один из играющих не скажет: «Всеми не доволен!». При этом возгласе все соскакивали со своих мест со сменой пар; «десятник» тоже пыталась занять чье-то место на лавке, а кто не успеет – ходил с лучиной [4, с. 1-3].

По воспоминания информаторов из Стерлитамакского района, любимой «поцелуйной» игрой молодёжи была «скамейка». Парень с девкой садились на скамейку спиной друг к другу. На счёт «раз, два, три» он и она поворачивали голову. «Если в одну сторону голову повернём – значит, не будем целоваться, а если в разные – то обязательно нужно поцеловаться. А если не хотят целоваться – значит, наказывали ремнём или били по ладошкам обоих. Однако, все парни, чтобы не попало девушке, подставляли свои ладони, тем самым оберегали девушек от наказания» [6,9]. Такие игры в русских селениях «греховными» не считались.

По исследованиям В.Я. Бабенко, среди молодежных игр украинцев Башкортостана наиболее распространенными были «Мост», «Кольцо» и «Фантик». Их посиделки и игрища устраивались аналогично русским. На вечеринке девушки в будние дни пряли, вязали кружева, носки, варежки, вышивали, приходили с рукоделием. Здесь парни следили за работой девушек, выбирали себе невесту. «Робили на огляд», — говорили в с. Константино-Александровке Стерлитамакского района. В праздники девушки приходили без работы, приносили с собой продукты, парни — орехи, конфеты, иногда спиртное, и вечеринка устраивалась с угощением и играми [1, с. 215].

На игрища молодежь надевала лучшие наряды. Особенно нарядными приходили девушки на Крещенье Господне, когда происходило высматривание невест. В различных губерниях России обряд назывался «дивьи смотрины», «большой смотр невест», «подольницы смотреть», в Башкирии – смотрины. Смотрины в Крещение, наряду с другими обрядами и развлечениями святочного периода, являлись элементом предсвадебной обрядности и связующим звеном между календарными обрядами и обрядами жизненного цикла.

Взаимосвязь календарных и семейных обрядов прослеживается и в приуроченности свадеб к определенным датам. Они проводились чаще всего от Покрова (14 октября) до Михайлова дня (21 ноября) и от Филипповского поста до Великого поста. Время перед новым годом, когда особенно много было сватаний, даже называли «миланки». До сих пор родители молодых отказываются назначать свадьбу на пост, особенно Великий, считается, что это может принести несчастье. Молодые редко решают жениться в мае месяце, считая, что «всю жизнь будут маяться». Раньше отказ от устройства свадеб в мае было связано также с так называемым межсезоньем в обеспечении продуктами питания.

По опросам информаторов, ведущим мотивом для вступления в брак не только сейчас, но и раньше была взаимная любовь, общие интересы, дружба, которые не имеют ничего общего с материальным расчетом и выгодой. До революции и в первые годы советской власти, бывало, девушку отдавали замуж за нелюбимого, а юношу женили против его воли, исходя из имущественного положения девушки, ее трудоспособности. Чтобы не допустить такой ситуации, иногда девушка выходила замуж «уходом», т.е. убегала к любимому или же парень выкрадывал девушку по ее согласию. Это происходило в башкирских, татарских и русских селениях, но запрещалось в мордовских и чувашских. Демократизация семейного быта, рост авторитета детей в семье в XX столетии привели к еще большей значимости взаимных чувств и желаний молодых при выборе брачных партнеров, а, следовательно, усиливалась роль и значение молодежных игрищ.

Игрища служили местом встречи и общения молодежи, и пользовались популярностью. Преградой не была теснота помещения, спертость воздуха и дым махорки. По описаниям местной прессы 1890-х гг., в избу 6 аршин в ширину и столько же в длину порой вмещалось до 30–40 человек и более. Молодежь сидела на лавках, стояла, располагалась в кути, «на грядках» – на полках вдоль кути. Зрители сидели на печи, на полатях (подростки). Парни время от времени выходили в сени, где, к сожалению, угощались водкой, «появившейся на игрищах с недавних пор» [4, с. 3].

По полевым исследованиям, святочные увеселения активно проводились на территории Башкортостана вплоть до середины XX в., о чем сообщили информаторы Дуванского, Кугарчинского, Зилаирского, Стерлитамакского, Аургазинского, Архангельского, Альшеевского, Гафурийского и других районов. Некоторые традиции сохранились до наших дней.

Период Святок для русского (и нерусского) населения Башкортостана и всего Южного Урала был одним из самых любимых и насыщенных на яркие и разнообразные события. Гадания, игрища, песни, танцы, обходы домов ряженых, – все сопровождалось праздничной интонацией и всплеском положительных эмоций. Своими активными действиями парни и девушки были призваны «разбудить» Природу после зимнего сна, подготовиться к предстоящим земледельческим работам, решить вопросы заключения брачных союзов. Святочные обряды в Башкортостане и на Южном Урале продолжали традиции русских – выходцев из разных губерний России. На территории Башкортостана они сохранялись до середины XX столетия, а в последние годы реанимируются усилиями работников культуры и образования.

Список литературы:

1. Бабенко В.Я. Украинцы в Башкирской ССР: Поведение малой этнической группы в полиэтничной среде [Текст] / Башкир. респ. товарищество почитателей украинской        культуры «Кобзарь»; Башкир. респ. общественный центр украинистики; Ин-т ист., яз. и лит. УрО РАН. – Уфа, 1992. – 260 с.
2. Байдакова О.Н. Современное состояние зимних календарных обрядов и сопровождающего их фольклора (по материалам г. Белебея и Белебеевского района): Дипломная работа [Текст] / СГПА им. З. Биишевой. – Стерлитамак, 2007.
3. Брянцева Л.И. Русские обряды и обрядовый фольклор зимнего календаря (по материалам экспедиций Башкирского университета) [Текст] // Фольклор народов РСФСР: Межвуз.науч. сб.. Уфа. 1985. С. 45-46.
4. Дольский казак. Игрища, устраиваемые в казачьих поселках Челябинского уезда [Текст] // Оренбургский край. 1894. № 1.
5. Карпухин И.Е. Свадьба русских Башкортостана в межэтнических взаимодействиях [Текст] / Стерлитамакский гос. пед. ин-т; РАН, Уфимский науч. центр, Ин-т ист., яз. и лит. – Стерлитамак, 1997. – 239 с.

Информаторы:

1. Анохина Ольга Ильинична (1935 г.р.), д. Рязановка Стерлитамакского района.
2. Гагарина Анастасия Даниловна (1925 г.р.), с. Петровское Ишимбайского района.
3. Дмитриева Клавдия Андреевна (1924 г.р.), д. Уваровка Гафурийского района.
4. Тарасова Галина Семёновна (1938 г.р.), г. Стерлитамак.
5. Черномырдина Любовь Ивановна (1949 г.р.), д. Русский Саскуль Гафурийского района.